Пролог (1/1)

Восемьдесят три процента всех дней в году начинаются одинаково: звонит будильник. ?Понедельник начинается в субботу?Открыть глаза. Сделать глубокий вдох.Каждодневная рутина. День сурка.Калейдоскоп серости.Еще один вдох. Попытка прийти в себя, вспомнить число, месяц, год, как на приеме у психиатра. Отрепетированное многолетними испытаниями пробуждение, словно наказание за безвольность и страх смерти.Серое утро, как начало серых будней и такого же серого вечера. Лишь ночь приносит горожанам спокойствие. В этом городе все любят ночь. Проваливаясь в небытие, вне зависимости от согласия или протеста, человек пропадает в объятиях Морфея, наконец-то вырываясь из цепкой хватки жизни или того, во что она превратилась.Серое. Серые. Серая.Восприятие. Люди. Жизнь.Вынужденные жить, слабые, нерешительные перед зовом смерти, люди каждое утро заново начинают бег к финишной черте, не решаясь воспользоваться чит-кодом, словно надеясь на что-то. О какой надежде может быть речь, если ирония осознания собственной никчемности не кажется уже такой оригинальной и элегантной?..С каждым днем мысли о суициде прогрессируют?— сперва экзистенциальные вопросы, затем фантазии?— ?а что если??, чуть позже праздное рассуждение о плюсах и минусах способов, которые кто-то пробовал: знаменитости, знакомые… С каждым днем суицид и его идеи проникают в голову все глубже, записываются, как на подкорку, словно несмолкающий шепот. Он сквозит через телепередачи, слышится в шуме метро, чудится в утреннем тумане еще не очнувшегося от дремы парка, через который каждое утро держит путь тот или иной человек. Не имеет даже значение кто?— подставь в эту картинку любого. Каждый подойдет. Лишь потому, что все мы похожи. Мы мыслим одинаково вне зависимости от цвета кожи, пола, расы, возраста. Мы одинаковы. Мы стали такими сами. Серость пожирает нас, что-то внутри нас?— все начинается и заканчивается одинаково.Открыть глаза. Сделать глубокий вдох.***Уже которое поколение семьи Паркеров поддерживает семейные традиции?— в извилистых, неказистых для наблюдателя улочках немноголюдного Квинса, в отдаленном переулке, рядом с живописной своей стариной каменной аркой, стоял невысокий двухэтажный особняк с большими витринными окнами в деревянных плотных рамах. На толстых высоких стеклах вычурным шрифтом, чуть затершимся, но таким же изящным, было написано название магазина, который прятался от зевак на первом этаже. Лишь те, кто волей случая прознавали о ?направлении торговли? данной семейной лавочки, приходили сюда без стеснения и суеты, прочие же избегали этого района, даже не догадываясь о том, чем и как живут за стенами магазина люди еще одного поколения Паркеров, с гордостью несущие на своих плечах волю поколений.Посетителей немного, но они есть всегда. Каждый раз новые незнакомцы. Никто сюда не возвращается?— обычно кроме тех, кто долго не может совершить выбор, в остальном?— здесь не встретишь знакомых лиц. Ассортимент не заставляет сомневаться в профессионализме хозяев лавки, напротив?— внушает доверие и приносит облегчение. Здесь никто не скажет вслед ?Ждем вас у нас вновь?, не внушает приобрести накопительную карту, заполнить анкету постоянного покупателя.Все потому, что девиз этого магазина един для каждого поколения его хозяев: ?Умрите, или вернём деньги!?Все потому, что это магазинчик самоубийств.В газетах вновь пишут об ухудшении политической и экономической ситуации?Отличные новости для лавки Паркеров.Именно сюда придут те, кто не сможет сдвинуться с места в праздное будущее, которое обещают из газет, новостей, интернет-статей. Здесь ждут тех, кто решил, что нет ничего лучше и слаще изысканной смерти на сегодня.Виват, суицид!Администрация Квинса усилила бдительность: за суициды в публичных местах штраф придет незамедлительно, окажется тут же в холодеющей руке, но какое же это имеет значение? Даже этой свободы лишают человека. Надежда тает, ничего не меняется.А лавка самоубийств продолжает жить год за годом, поколение за поколением, встречая новых и новых своих клиентов.Но даже у семейства Паркеров были темные дни, несмотря на идущие в гору прибыли.В то время Мэй Паркер была в самом расцвете сил?— будучи хозяйкой семейной лавки вместе с супругом Бэном, она с радостью встретила новость о том, что у нее появился малыш-племянник Питер, которому в будущем должна будет отойти роль владельца лавки самоубийств. Лишь жизнелюбивый нрав парнишки заставлял Мэй нервничать?— в семье Паркеров было запрещено улыбаться, кроме как покупателю в знак приветствия в их магазине.—?Должно быть, это морщинка,?— Мэй была непреклонна. Не желая соглашаться с тем, что в семье Паркеров появилось прибавление в виде улыбчивого малыша, тетя всячески старалась убедить родителей юного Питера в более жестком воспитании, которое подготовит его к начертанному фамильным секретом будущему.Судьба распорядилась иначе. Мэй выдался шанс самой воспитать будущего наследника?— авиакатастрофа, которая унесла жизни его родителей, стала одновременно надеждой и проклятием. Тетя в слепой вере, в укор себе все же хотела, чтобы жизнь сделала из Питера настоящего ?Паркера??— мастера своего дела, продолжателя традиций с тяжелым взглядом холодных глаз и улыбкой торговца. Но Питер не был бы Питером, если бы был не с задорным взглядом, не с пытливым нравом, не с кроткой лукавой улыбкой. Даже тогда, когда он вспоминал о катастрофе, о печали своего прошлого и его семьи, Питер сохранял, множил в своем сердце что-то, что отличало его от остальных людей. Он не был похож характером на родителей или кого-то из далекой родни. Он был другой, но он был Паркером.Питер не противился воле тети Мэй и понимал ее, любил и холил, как мог заботиться только племянник. Будущее не казалось пугающим даже тогда, когда юноша узнал, что через пару лет станет хозяином лавки, когда собственноручно будет отвечать за то, какой станет магазин под его началом. Однако настоящее не изменилось и не было благосклонно к кому попало задаром?— Паркер понимал и принимал мир, в котором он жил, но все же Питер не был согласен с многопоколенческим укладом, который поддерживала его семья. Но он был Паркером.Между делом, администрация Квинса вновь усиливает слежку за жизнью горожан. Штрафы за незаконные демонстративные суициды увеличились кратно. Министров не беспокоит уровень благосостояния граждан, их волнует демонстрация стабильности и подконтрольности. Горожане не ратуют и не бунтуют. Они каждое утро открывают глаза и начинают новый забег к финишной черте.За год до совершеннолетия Питера семья Паркеров потеряла дядю Бэна?— грабители убили мужчину ради легкой наживы. Тетя Мэй ослабела здоровьем, но еще держалась, не бросая магазинчик, но стараясь передать Питеру все знания, которые получила за время счастливой жизни с Бэном в роли владельцев семейной лавки. Питер не впервые почувствовал бессилие перед жестокостью действительности, но его сердце отказалось верить в то, что мир невозможно изменить. И все же, Питер еще глубже погрузился в фамильную тайну.***Зачем сопротивляться, если действительность сама мягко подталкивает тебя к быстрому решению всех проблем одним махом?Способ проверенный, однако использовать его можно один раз, как бы саркастично это не звучало. Смерть романтизируется моим воспаленным рассудком, я уже с трудом отличаю реальность от фантазий. Все кажется простым и одновременно является очень сложным.Серость поглощает все: невозможно различить, что было перед тобой до того момента, мига, когда что-то превратилось в ничто. Люди живут инертно, ограничиваясь биологическим существованием: топчут газоны, жуют пищу, занимают своим телом квадратные метры под ногами, успевая потолкаться локтями в погоне за более ?жирным уловом?. Имитация бурной жизни становится настоящим сценарием, примером для подражания, который скандируется прочим, желающим слушать от скудоумия или невозможности критически оценить информационный поток. Бесконечные давка, шоппинг, очереди создают фальшивый и дурнопахнущий флер осознанного выбора, а между тем настоящие ценности кажутся слишком сложной и нематериальной целью, которую как бы ты ни пытался конкретизировать вместе с мастаком-коучером, ничего бы не вышло.Серый цвет самый модный в любом сезоне, в определенный период эпохи, когда пресыщение губит человека за человеком, человека в человеке, человеком человека.Зачем бороться с ветряной мельницей, если рядом с ней уже нет ни зеленых лугов, ни высоких лесов, ни бескрайних полей? Пустота и серость.Выбор очевиден и прост. Кажется, что именно он поможет избавиться от этого мерзкого цвета, подменив его черной пустотой. Так-то лучше. Или это уже не имеет значения?***Тонкие ловкие пальцы пробежали по этикеткам мягкими прикосновениями, а сосредоточенный взгляд отметил, отвечает ли бирка содержанию флакона на секции с ядами природного происхождения. Ни одна пылинка не должна успеть осесть?— иначе покупатель может засомневаться в популярности данного способа самоубийства. Молодой хозяин неспешно, но проворно наклонился вниз до уровня глаз к верхней полке секции, дотошно изучив степень чистоты: все должно быть безупречно, иначе тетя, которая обещала наведаться с проверкой к любимому племяннику, оставит на десерт юноше лишь заносчивый взгляд, а не любимое лакомство.Сегодня утром было немноголюдно в переулке?— кто-то на крупной машине пытался протиснуться по извилистым улочкам, заплутал на маршруте и на некоторое время перекрыл проход даже для пешеходов. Молодой хозяин оправил низ приталенного жилета (тетя Мэй оказалась настойчивее юноши в вопросе внешнего вида молодого хозяина) и наморщил нос. Любая пауза может стоить прибыли фамильной лавке. Тетя была бы вне себя, однако юноша пожурил себя за недовольные мысли и улыбнулся чему-то своему. Жизнь продолжалась, а это дорогого стоило.Колокольчик над дверью оборвал затянувшуюся тишину внутри маленького магазина. Высокий, хорошо сложенный мужчина в безупречном костюме и солнцезащитных очках неспешно прошел внутрь лавки.—?Скверное утро, не правда ли, мистер,?— юноша тут же материализовался перед стеллажами, одаривая потенциального покупателя самой очаровательной улыбкой, которая имелась в ?ассортименте?. —?Я хозяин этого магазина, чем могу быть для вас полезен?Мужчина равнодушным взглядом оценил юношу перед собой и сделал еще шаг вглубь магазина. Питер растерялся бы непременно, если бы абсолютно отстраненное поведение мужчины не сопровождала ни на йоту не уступающая по обворожительности улыбка посетителя лавки.—?Мистер Паркер? —?гость медленно снял очки и убрал их в кожух, который держал в руке, наконец-то посмотрев глаза в глаза человеку, представившимся хозяином лавки самоубийств.—?Что? Что эт..? Здравствуйте, я Питер. То есть, Питер Паркер, хозяин магазина самоубийств.Паркер уже было хотел протянуть руку для приветствия, но спохватился и неловко скрестил их на груди, занимая не самую удобную и элегантную позу.—?Тони, Тони Старк,?— с деловым оскалом представился мужчина, осознавая, что даже здесь, в немноголюдном переулке Квинса его личность не нуждается в представлении.—?Чем я могу быть вам полезен, мистер Старк? —?Питер на несколько секунд, кажется, эволюционировал наоборот от переизбытка впечатлений. —?Я ведь могу к вам обращаться так, мистер Старк?Старк кивнул, ухмыльнувшись самому себе?— такая разительная перемена в лице юноши перед ним не оставила бы равнодушным никого, так и призывая по-доброму поиздеваться. Но цель сегодняшнего визита заключалась совершенно в другом.—?Я сомневался, что существование этого магазина?— правда,?— начал Старк, оглядывая множество полок и занятных приспособлений на них. —?Но сейчас мне трудно сказать, чему я больше удивлен?— тому, что это правда, или тому, что моя догадка осталась неверна.Паркер попытался собраться, стараясь принять более удобную ?позу?, но выходило совершенно нелепо.—?Я понимаю ваше смятение, мистер Старк,?— улыбнулся Питер, чуть зажмурившись и кивнув на стеллажи слева. —?Но поверить в существование этого магазина в нашем с вами настоящем не так уж и сложно, если вы позволите… Это же не супергерои с фантастическими способностями, верно?Кроткий смешок юноши вновь заставил Старка обратить внимание на человека перед ним, который совершенно не вписывался в окружающий его антураж.—?Ты прав,?— ухмыльнулся Тони, вновь надевая очки неспешным жестом, на который был способен только миллиардер, плейбой и филантроп в одном лице. —?Я действительно начинаю верить…Паркер с упоением разглядывал живого героя своего времени?— перед ним стоял сам Энтони Старк-младший, ученый, бизнесмен, гений, мечта каждой без исключения женщины и каждого второго мужчины, соблазнившегося впечатляющей харизмой исключительной личности Старка. Поверить в то, что это была правда, в то, что сейчас юноша смотрел на своего личного героя не через экран телевизора, было чертовски сложно. Неловко расплетая руки из замка на груди, Питер потянулся пальцами к бедру и несильно, но ощутимо ущипнул себя за кожу?— наваждение в лице Старка не пропало. Паркер чуть заметно для глаз собеседника вздрогнул и широко распахнул глаза, приоткрывая рот, но не обронив ни слова.—?… Мистер Старк,?— неожиданно тихо позвал мужчину Питер, смотря вперед, но отводя взгляд чуть в сторону. —?Но почему же мы с вами сегодня встретились здесь?Старк отпустил руку от оправы очков, улыбаясь очаровательно и дерзко, чуть прикрывая глаза и вспоминая изящную надпись-название магазина на стекле впечатляющих размерами витринных окон особняка.?Магазин самоубийств?.Мужчина предпочел промолчать и отказаться от ответа на вопрос юноши перед собой.— Я вернусь через несколько дней,?— обронил Старк, поворачиваясь к двери и рассматривая переулок, по-новому открывшийся с ?другой? стороны. —?Надеюсь, что вы вновь меня встретите, мистер Паркер.—?Питер Паркер. Просто Питер,?— робко добавляет юноша, провожая взглядом осанистый силуэт впечатляющего мужчины, который зашел сегодня в магазинчик самоубийств.Колокольчик тихо звякнул, сопроводив гостя лавочки.—?До встречи.Изменив своей привычке говорить каждому покупателю ?Прощайте?, Питер действительно пожелал встретиться с мистером Старком вновь. Что-то в его образе заставило Паркера поверить в ?неслучайность? визита.Колокольчик вновь звонко оповестил магазинчик самоубийств о прибытии нового покупателя.—?Скверное сегодня утро, не правда ли, мисс??— Паркер, словно ожившая марионетка-кукла, живо наклонил голову в сторону и участливо улыбнулся замешкавшейся на входе мадам в солидных годах и таких же впечатляющих дороговизной мехах на плечах. —?Я хозяин этого магазина. Чем я могу быть вам полезен?Мадам сделала еще шаг вперед и отвернулась в сторону, словно разговаривала с лотерейным автоматом, наполненным желтыми шариками с сокрытыми в них записками со способами самоубийств. Каждая монетка?— новый шанс!—?Мне нужны яды,?— ее чуть хриплый голос заглушил скрип половицы, когда Паркер сделал шаг навстречу и чуть наклонился к ней. —?Я слышала, у вас они есть.—?Всенепременно, самый большой выбор. От самых болезненных и мучительных?— для тех, кто хочет поставить жирную точку в конце своей жизни, до самых ароматных и совершенно безболезненных?— настоящая романтика, лебединая песня среди прочих токсинов. Чем безболезненнее, тем дороже?— токсикодинамика ядов не стоит на месте, новинки стоят того, чтобы за них платить.—?Цена не имеет значения,?— на выдохе добавила женщина, когда Паркер осторожно повел ее мягким вежливым прикосновением под локоть вглубь магазина.—?Я понимаю. Чувствуйте себя как дома, у нас есть все для вашей смерти.Половица мелодично скрипнула, проводив двух людей между стеллажей.Изящно написанное название на толстом высоком стекле лавки вновь привлекло в магазинчик самоубийств нового покупателя, с котором еще рано прощаться навсегда?— история только начинается.