L. (1/2)
Когда Тим вынырнул из омута памяти, выражение лица у него было нечитаемое. Дэмиан нетерпеливо скрестил руки на груди.
— Ты знаешь, что такое количество повторов не позволит тебе заметить новые детали, зато точно отрицательно повлияет на ментальное здоровье?
— Говоришь по собственному опыту?
Дэмиан в ответ только глаза закатил.
Да, вообще-то. Он уже сотни раз пересмотрел свои воспоминания о перемещениях, надеясь найти там хоть что-то, что поможет со всем разобраться. Он даже просмотрел все свои воспоминания о Тоуне, надеясь найти в них хлебные крошки, но нет. Не было совершенно ничего, что могло бы помочь.
Тим устало плюхнулся на диван, закидывая ноги на подлокотник:
— Если бы там было что-то полезное, мы бы это увидели после такого количества повторов. Но мы не видим. Но мы знаем, что там должно быть что-то, иначе зачем… — Тим осекся и просто тяжело вздохнул.
После выпуска из Хогвартса Тим практически переехал в поместье. И Дэмиан был этому рад, потому что должен же быть хоть кто-нибудь, кто не будет сбрасывать его со счетов.
Отец целыми днями пропадал по делам Ордена Справедливости непонятно где, совершенно не просвещая Дэмиана. Селина и Альфред были не лучше, но они хотя бы признавали существование Дэмиана, а не избегали его — у Дэмиана именно такое впечатление сложилось, когда отец словно намеренно даже в особняке проводил больше времени с Тимом, чем со своим сыном.
Дэмиан передал свои воспоминания о перемещениях Ордену, чтобы те понимали, с чем они имеют дело.
Правда, Дэмиан сумел их изменить — это было не сложнее окклюменции. Если уж от него все все скрывают, Дэмиан уж точно не собирался показывать личные вещи.
Однако ему нужен был кто-то, кому он смог бы доверить эти воспоминания, так что пришлось взять с Тима клятву, и теперь они вместе просматривали неизмененные воспоминания, от первого до последнего, раз за разом.
Дэмиан присел рядом с Тимом, но на приличном расстоянии.
— Раз уж мы здесь закончили, а ты не собираешься сбегать к Ордену, можем продолжить искать в библиотеке информацию о нужных нам артефактах.
Дэмиан не собирался звучать как брошенный ребенок, правда, но отец словно вычеркнул его из Ордена — это опасно, Дэмиан, бла-бла-бла, и Тим был единственным из Ордена, кто, хоть и не посвящал его во все планы, потому что Брюс так сказал, все же общался с ним как равным.
— А ничего, кстати, что я тут у вас практически прописался? — Тим потянулся на диване и развернулся к собеседнику.
— Ты надоедаешь мне не так часто, как я боялся, — из уст слизеринца это прозвучало почти как комплимент. — Ты помогаешь отцу по работе. Альфреду ты даже нравишься.
— Которому?
— Человеку, естественно. Ты слишком часто занимаешь любимый диван кота-Альфреда, чтобы он хорошо к тебе относился.
— У вас куча диванов, он может поспать на любом другом.
— Во-первых, ты сам должен спать в своей комнате, а не на диване. Во-вторых, это его поместье, он спит, где захочет.
— А Брюс об этом знает?
— Все знают, кто на самом деле тут хозяин.
Тим выразительно замолчал, явно все еще думая о перемещениях.
Дэмиан потянул его за руку:
— Идем уже спать. Поверь, ты не хочешь, чтобы Альфред-кот тебе мстил за сон на своем любимом диване. Все равно мы сегодня ни к чему не придем.
Тим послушно поднялся, ломая голову над еще одной задачкой: как убедить Дэмиана в том, что не он должен решать все проблемы своей семьи.
— Вместо того чтобы подслушивать собрания Ордена, ты мог бы принять приглашения друзей и поехать к кому-нибудь в гости.
— Конечно, особенно к Кентам, у них такие чудесные сеновалы.
— Мне у них всегда нравится.
— И поэтому ты поселился у нас.
— Ничто не переплюнет библиотеку. Если Брюс все же решит меня усыновить, я не буду против.
— Не дай Мерлин, ты же опустошишь весь запас кофе и сахара.
Проходя по длинному коридору, ведущему из библиотеки в гостевое крыло со спальнями, Тим рассматривал картины и гобелены, висевшие на стенах, старинные вазы, стоящие совершенно пустыми на маленьких столиках, и на своего спутника, который казался мрачнее обстановки вокруг — даже висевшие под высоким потолком люстры не могли осветить всю тьму, что ютилась в углах.
— Зато с нужным количеством кофе и сахара я лучше соображаю, и так тебе не придется разбираться со всем самостоятельно. Не думаю, что в таком возрасте вообще стоит слишком много думать об апокалипсисе.
— Тебе семнадцать, ты тоже ребенок, — раздраженно ответил Дэмиан. Он был уверен, что Тим понимал, что это раздражение направлено не на него, а на ситуацию в целом: Брюс не разрешает ему принимать участие в жизни Ордена, а помимо Теней существует еще бесконечное множество других проблем, с которыми тоже приходится иметь дело. В Хогвартсе явно не хватает предмета вроде контроля чувств, в особенности гнева. — И разве ты в моем возрасте не думал об апокалипсисе?
— Да, но… менее вселенского масштаба.
— Тогда хорошо, что у тебя была разминка, потому что, если хоть кто-то снова закинет меня в другое время, я сам устрою чертов конец света.
Тим фыркнул, улыбаясь, и Дэмиан мог только порадоваться тому, что у него все же есть союзник.
***</p>
Дэмиан влетел в библиотеку так стремительно, что Тим чуть свою кружку с кофе не выронил. Осторожно отставив ее в сторону, Тим тактично поинтересовался, явно стараясь звучать максимально нейтрально:
— Брюс снова запретил тебе идти но собрание?
Дэмиан вместо ответа рыкнул, схватил первую попавшуюся книгу и начал остервенело листать страницы.
Он знает, что война случится, он побывал в другом времени, он являлся причиной апокалипсиса в другой временной линии, почему ему не разрешают принимать участие в жизни Ордена? Даже Селина была на его стороне, сказав, что он уже не маленький мальчик и имеет право знать, но отец все равно стоял на своем.
У Дэмиана мелькнула мысль о том, что Талия и Ра’с не сдерживали его от участия в жизни Лиги, но Дэмиан быстро отбросил это глупое сравнение.
Тим явно понял намек продолжил молча просматривать книги.
Когда, скрипнув дверью, в библиотеку вошел Титус и прилег подле своего хозяина, Дэмиан почесал у него за ухом и немного успокоился, все-таки животные всегда положительно на него влияли. Тим осторожным движением протянул Дэмиану книгу.
— Здесь сказано про артефакты, способные показать исходы того или иного решения. Не уверен, но, может, они помогут нам во всем разобраться, как мы и планировали, хотя на буст для магии скорости они не похожи. Думаешь, у твоей семьи они есть?
Дэмиан кивнул и решительно направился к одному из старинных стеллажей, убрал одну из книг и потянул маленький рычажок за ней. Послышался тихий скрип.
— Ну конечно, — тихо пробубнил Тим за его плечом, — куда же в таком поместье без секретных проходов в библиотеке. Поверить не могу, что ты до сих пор не показал мне все, я думал, мы друзья.
— Ты заснул посередине моей экскурсии.
— Да, но кто мог знать, что у вас столько картин, в которых я не заинтересован.
Когда книжный шкаф отъехал, на его месте в полу образовался узкий проход с такой же узкой лестницей, уходящий вниз, в темноту. Титус, явно чувствуя исходящую оттуда ауру темной магии, отошел подальше, тихо рыча. Дэмиан достал кинжал — у него было достаточно много различного рода оружия, он каждый день носил с собой что-нибудь разное — сделал небольшой порез на ладони и капнул кровью на первую ступеньку.
— Теперь можем спускаться.
Тим достал из кармана кардигана палочку и беззвучно провел ею над кровоточащей рукой Дэмиана, заживляя. Небольшие царапины, к счастью, легко было излечить. Затем, все так же безмолвно, он наколдовал Люмос Максима.
— Просто для справки: как болезненно умер бы тот, кто стал спускаться без снятия проклятья кровью?
— Максимально мучительно.
— Миленько, — и Тим пошел первым, подсвечивая путь.
Спуск не был долгим, хоть приходилось очень внимательно смотреть под ноги, чтобы не упасть: узость лестниц была по-викторианскому опасной.
Оказавшись внизу, Дэмиан дважды хлопнул в ладоши, и небольшое помещение осветили серебряные сферы, чье холодное сияние явило взору вошедших несколько стеллажей, под стеклом которых располагались самые различные предметы. Некоторые были абсолютно безобидными на вид, другие производили впечатление чего-то проклятого, третьи имели вид оружия, но и так было понятно, что ни один из предметов не являлся обыкновенным. Аура, исходящая от них, была запечатана магическим стеклом и несколькими заклинаниями, но даже так можно было почувствовать мощь их магии.
Здесь и хранились самые древние и темные артефакты, надежно спрятанные так, чтобы даже проверки Министерства ничего не выявили. А такие были здесь множество раз, и именно такое хранение артефактов позволило Брюсу сохранить свою позицию в Министерстве.
Дэмиан открыл стеклянную дверку и достал стеклянный шар, какие были популярны под Рождество — потрясешь, и пойдет снег. Внутри этого шара был маленький домик с цветной гирляндой под крышей, а рядом стояла маленькая ель. Все выполнено в лучших традициях.
Передавая предмет Тиму, Дэмиан старался не смотреть на сундучок, который он сам сюда поставил. В котором хранится осколок Зеркала.
Тим повертел в руках снежный шар:
— Он работает как те шары, что показывают ответы, типа «да, нет, возможно»?
— На нем очень темное проклятье, так что он откликается только на негативные исходы. Но, если использовать его слишком много раз в день, он начнет врать. И если спросить что-либо о своей смерти, он всегда будет говорить о скорой и мучительной кончине просто из вредности.
— Тогда давай начнем с самого важного вопроса: сумеем ли мы предотвратить войну?
Тим потряс шар. В нем снег закружился вихрем, а потом стал медленно разлетаться по всей поверхности и опадать на домик и ель. Минуту или две ничего не происходило, а потом, когда снег перестал двигаться, ответ стал очевиден.
Крыша домика покосилась, словно резко состарившись, гирлянда превратилась в кроваво-красные подтеки, а снег почернел, словно превратившись в пепел.
— Я думаю, — чуть заторможенно сказал Тим, — это стоит показать твоему отцу.
— Он не любит артефакты, связанные с предсказанием будущего. Он говорит, что существует слишком много возможностей его изменить, а когда ты знаешь, что заведомо проиграешь, перестаешь в себя верить. Но нам все же может понадобится этот шар, чтобы планировать менее масштабные вещи, так что можешь забрать в использование.
Дэмиан не был шокирован тем, что подтвердил шар. В конце концов, их временная линия все еще похожа на ту, откуда пришли Барт и Тоун. Но ведь это не значило, что у них не получится ее изменить.
Поднявшись наверх, Дэмиан показал Тиму, как снова запечатать проход — все же самому слизеринцу нельзя было еще колдовать вне Хогвартса.
Тим отложил шар в сторону, рядом со своей кружкой кофе, и устало потер переносицу.
— Давай-ка мы с тобой сделаем перерыв и выпьем чаек с маффинами Альфреда.
Титус в качестве согласия подошел к хозяину и уперся мокрым носом в его ладонь.
И как можно было сказать нет.
***</p>
Крипто с самого раннего утра носился вокруг камина, предчувствуя гостей, которых можно было облизать — и которые точно назовут его хорошим мальчиком и почешут за ушком.
Лоис сказала, что Джон выглядит точно таким же взволнованным, если не больше. Кларк и Коннер отсутствовали, но, Джон был уверен, они точно так же его дразнили бы. Кара уж и подавно.
Когда камин, наконец, затрещал, Крипто начал радостно лаять. И неспроста — первым через него прошел Титус, который явно не ожидал такого громкого приветствия. Он спокойно сел, даже языка не высовывая, и его радость можно прочесть только по беспокойному хвосту. Крипто в противовес ему носился вокруг нового друга, приглашая играть.
Следующим через камин прошел Дэмиан, выглядя как всегда недовольным. В руках у него была небольшая сумка с вещами — Джон очень надеялся, что там не будет каких-нибудь дурацких учебников, чтобы Дэмиан канал его ими. Лицо Дэмиана сделалось еще недовольнее, когда Джон приветственно его обнял, будто кого-то вообще могла провести такая актерская игра. Лоис, тепло улыбаясь, потрепала Титуса и затем положила руку Дэмиану на плечо.
— Надеюсь, ты еще не завтракал, потому что я приготовила оладьи.
***</p>
Джон нарочито громко поставил на стол коробку с хлопьями.
— Мама убьет меня, если я оставлю тебя голодным.
Дэмиан глянул на хлопья с видимым отвращением. Так он смотрел только на Джоновы зелья — и как «слишком крупно» он нарезает ингредиенты для них.
Но, надо отдать ему должное, таким недовольным он становился редко, и то скорее для виду — и это за целые-то сутки! Они, конечно, уже успели подраться попкорном, когда Джон пошутил про принцессу на горошине, потому что Дэмиан, которого поселили в комнате Коннера в его отсутствие, наверняка был готов начать бубнить как он это любит. Родители на разбросанный попкорн ничего не сказали, только попросили убрать, в чем мальчикам помогли их верные четвероногие помощники, за что Дэмиан их отчитывал. Даже во время большого семейного пикника возле озера Дэмиан бубнил не так много, как Джон боялся, так что это однозначно было хорошим знаком.
— Я мог бы приготовить нам обед, но ты этого не хочешь, поверь мне.
— Еще бы, ты из лекарственного зелья сделаешь яд.
— Хэй! У меня по зельям, между прочим, «Выше Ожидаемого»! С нашим преподом это все равно что высшая оценка.
Джон честно не хотел хвастаться, но он просто не мог не всунуть Дэмиану в руки свой табель с оценками, что пришел почтой совсем недавно: по всем предметам, кроме зельеварения, у него стояло «Превосходно».
Дэмиан снова скептически перевел взгляд на хлопья: