О прошлом и драконах (2/2)

- Тебе не кажется, что здесь нужно проветрить? - говорит мужчина, принюхиваясь. - А то испарения от краски, они, видишь ли, не очень полезны. Мне нравится, как ты тут все устроил. Правда, тематика меня не привлекает, но...***

- Ница? – скребется в приоткрытое окно Паук. – Впусти меня, пожалуйста.

- Конечно, Питер, - приглушенно отвечает ему ИИ.

Человек в красно-синем костюме вваливается в комнату, пропахшую сигаретами и краской.

- Вау, что тут случилось? – шепотом спрашивает парень, смотря на разворошенную кровать, на которой смутно угадывается силуэт. Торчащая из-под одеяла тонкая, белая рука, влажно мерцающая в сумерках, показывает, что комната, которой Человек-Паук привык пользоваться как входом, теперь занята.Питер оглядывается вокруг и приглушенно присвистывает. Потом спохватывается, смотрит с опаской на человека, спящего в кровати, на цыпочках крадется к двери.- Пятница, кто это? - шепотом спрашивает Паук.

- Это сын мистера Старка, Питер.

- Ничего себе новости, - удивленно бормочет под нос парень. - Ладно, мне то что? Ница, где доктор Беннер?- Как всегда, в лаборатории.

***- Как ты сюда попал? – спрашивает Лорд. Скелет улыбается, с учетом того, что на изнанке он почти полностью оправдывает свою кличку, это выглядит жутковато.

Сквозь частично истлевшую, частично сгнившую кожу на щеках белеют крупные зубы. Он впихивает обратно наполовину выскочивший глаз.В окно вваливается странное существо, больше всего похожее на ушастую и крылатую гиену. Она садится на стол, потом стекает с него на стул рядом со Скелетом.

- Таки вернулся, старый бес! – восклицает Табаки. – Почему к нам сначала не зашел?

Скелет смотрит на изрисованные стены, пульсирующие буквами, кричащими надписями, каждая из которых несет сакральный смысл.

- Я сплю, - шепчет, гладя костями пальцев струны. – Я попал сюда во сне.

- Такого еще не было. Это знак того, что конец ближе, чем мы думали, - Слепой, точно такой же, как в реальности, только чуть-чуть прозрачный, садится по левую руку Скелета. – Ты пришел к нам сообщить новости?

Скелет чувствует, как набухают глазные яблоки. Здесь, в этой реальности, он не может плакать. Только петь.

- Я хотел бы быть здесь, - говорит он, дребезжа ветхими голосовыми связками. – Я хотел бы остаться здесь, уйти на третий круг, исчезнуть, и… - он прерывает сам себя, зло растирает-раздирает лицо руками-костями. – Послушаете мою последнюю песню? Воля умирающего – закон.

Скелет закрывает глаза ладонью. Век у него нет, насколько он помнит, их съели вороны. Отстраняет руку от лица, берется за гитару. Молчит несколько секунд, изучая лица своих друзей. Замораживая их в своей памяти.

Расскажи мне последнюю сказку, Слепой.Как с изнанки найти мне дорогу домой?Как остаться живым в этой схватке с судьбой?Как мне справиться с этой звериной тоской?Расскажи мне последнюю сказку, Слепой.Как всегда, в песне у него получается сказать то, что он не может выразить словами, то, что рвется из груди, то болезненно-отчаянное, что царапает горло и лезет в глаза. Слепой останавливает танец пальцев по столешнице, замирает напряженной струной.

Шепчет:- Ты сам не хотел уйти...

Расскажи мне последнюю сказку, о, Лорд.Ты всегда был немного заносчив и горд.Был порой несговорчив и часто упёрт,Но в немощном теле дух крепок и твёрд.Расскажи мне последнюю сказку, о, Лорд.Лорд при звуке своего имени поднимает глаза- мутные сине-белесые озерца, в которых плещется сочувствие. Потом - росчерком молнии - возмущение за слова.Расскажи мне последнюю сказку, Шакал.Ты прожил столько лет, но ты старше не стал.За глумливой улыбкой звериный оскал,Ты совсем ничего о себе не сказал.Расскажи мне последнюю сказку, Шакал.Шакал, видимо, хочет что-то сказать, привычно возмутиться, но не хочет прерывать песню.

Расскажи мне последнюю сказку, мой Дом.

Почему верный путь стал теперь тупиком?Но я точно знаю, что будет потом -

Второй Круг и мы никогда не умрём.

В воздухе повисает тяжёлое, почти что ощутимое на коже молчание. Скелет вздыхает, смотрит на друзей неожиданно живым, ищущим взглядом. В сочетании с тем, что он постепенно становится прозрачным, это смотрится весьма странно. Хотя... Разве здесь что-то может быть нормальным?- Вы меня не забудете? Вы будете обо мне рассказывать? Пожалуйста... Говорите обо мне. Прошу вас. Я не хочу...Недосказанность повисает в опустевшем воздухе почти что видимым вопросительным знаком.Когда он просыпается, Скелет не смотрит в окно, но понимает, что там - в реальном мире - глубокая ночь. Он встает, хватается за костыли и хромает к единственному пустому месту на стене.

Хватает ведерко с черной краской, окунает туда кисть — грубо, размашисто, и выбрасывает руку вперед, оставляя на обоях влажную полосу, стекающую вниз неаккуратными каплями.- Разве ты не видишь? - хочет сказать он.Каждое движение, каждый мазок — невысказанный крик.Широкими жестами рисует свои чувства — подавляемую злость, тихую ярость, вязкую, липкую горечь страха.

Постепенно на стене появляется рисунок.Мальчик.Можно сказать, что так мог бы выглядеть Скелет, минус десять лет, плюс желание жить.