Пролог (1/1)

Скелет провожает сам себя в ночь c понедельника на вторник. Он сидит в темном углу вестибюля, сжимая в тонких пальцах - костях, обтянутых кожей, потертый гриф гитары.

- Сегодня у тебя плохая компания, Скелет, - говорит Слепой. - Грусть, стучащаяся в черное стекло и пьяная гитара.

- Во вторник моя жизнь кончится, - шепчет парень. Он кусает губы, бьет по струнам ладонью. - Во вторник меня заберут. Ворон сказал.

Ворон, нарисованный его пальцем на пыли прямо здесь, на полу, щерит кривые зубы и хитро моргает единственным глазом.

- Люси останется здесь, все мои футболки останутся здесь. Только Андреаса заберу, если успею.

Люси - гитара, которую нежно, трепетно гладит по холеным, умасленным бокам, Скелет. Слепой садится перед ним на корточки.

- Ты не понимаешь, - выдыхает Слепой. Он, как обычно, не договаривает, но все остальные слова Скелет вполне успешно домысливает за него и возражает на них уже вслух.

- Не хочу я туда! - заполошно, почти что истерично кричит шепотом. Трясет головой, пряча за белесыми прядями, словно бы светящимися в темноте, огромные глаза. - Не хочу. Там я становлюсь другим, не тем, кем хотел быть, не тем, кем нужно.Слепой кривится, здесь не видно, но, кажется, он улыбается. Слепой уходит в змеящийся коридор, в лабиринт, созданный Домом.

Скелет знает, что его слова о том, что его завтра заберут, не воспримет серьезно никто, кроме Слепого. Но Слепой уходит в Лес, Птицы давно спят, один Скелет сидит, молча споря с будущим в лице видений.

Скелет снова прикасается к Ворону. Ворон простреливает его под веками яркой вспышкой: красивый мужчина с бородкой, лощеный, холеный баловень судьбы. Его отец. Какой-то мрачный негр с одним глазом, еще - красивая девушка, жена его отца. Скелет отдергивает руку, дует на пальцы, словно обжегшись.

Он стирает ладонью пыльный рисунок, напоследок пославший ему видение - какого-то мужчину с луком и грустными глазами.

***

Скелет всегда ненавидел вторники. По вторникам у него кончалась жизнь. Вот и сейчас, в стылый, ветреный вторник в Дом приходят взрослые, пахнущие улицей, опасностью и бумагами.

Скелет сидит в Кофейнике, смотрит в окно, думая о вечном и пустом. Когда кончается кофе, он встает, опасливо опирается на трость, дожидается душераздирающего скрипа под коленкой (никак не привыкнет к протезу), и идет к Ральфу, только подошедшему к двери.

- Они пришли? - спрашивает, прижимая к груди горшочек с длинным и тощим, точно как сам Скелет, кактусом.

- Да.