# 23. Пирокинезис и Охра (1/1)
Андрей привычно сует голову под кран с ледяной водой, но ни хуя не помогает. То ли выпито чересчур много, то ли выпитое еще и на эмоции от канца накладывается, хер его знает. Еще потряхивает, еще бурлит всё внутри, и сверху все перекрывается едкой тоской, имя которой “Я тоже так хочу”. Быть не возле сцены, а на ней, смотреть на протянутые руки, слышать, как кричат твое имя.
Открывается дверь. Заходит высокий забитый чувак, явно тоже под чем-то уж больно у него упоротый взгляд. Недобрый такой, невольно мороз по коже идет. Он двигается к двери от греха подальше, но ему не дают пройти,цепко хватают за плечо. Разворачивают к себе.— А я тебя помню, —чувак пьяно улыбается, — это ты сейчас с дружками курил и пиздел что-то про то, что прям душу продать готов за то, чтоб на сцене оказаться?
Андрей стряхивает чужую широкую ладонь с плеча, которая кажется пиздец какой холодной. С улицы, что ль, тоже зашел? — А ты нет? — он старается говорить спокойно, не в том он щас состоянии, чтобы пиздиться с кем-то в сортире клуба, тем более с ужранным чуваком выше его на голову.
— Я? Я бы не хотел. Я бы очень, блядь, не хотел, — пьян сука до того, что не поймешь, то ли ржет, то ли плачет. Не дает пройти. Теснит Андрея ближе к треснутому зеркалу на стене.
Голова пиздец как кружится и совсем дурно, уже мерещится всякое, будто в зеркале совсем темно, непроглядно.— Я тебе покажу, как это, только ты сам просил, ты это помни, — с этими словами чувак разворачивается к зеркалу и с размаху бьет туда кулаком. Вроде несильно, но оно будто взрывается ледяной крошкой мельчайших осколков, летящих прямо в лицо. Андрей вскрикивает, зажмуривается, но поздно, глаза невыносимо жжет, так что слезы текут по лицу, он падает на колени, прижимая ладони к лицу, сквозь шум крови в ушах слышит, как хлопает дверь. Боль в глазах быстро проходит, стихает тут же, остается только ледяное жжение.
Андрей пытается осторожно открыть глаза, проморгаться, пошатываясь, поднимается на ноги. Замирает. Потому что зеркало целое, даже трещины нет, а ведь она была, он, блядь, помнит, трещина в зеркале тут уже с полгода, а вот сейчас целое, хотя по всему полу блестят крошечные осколки. В которых нет отражения потолка, ламп, в каждом осколке будто клубится чернильная тьма, вот-вот вырвется, утопит, сожрет. Бежать, бежать, бежать отсюда, скорее.Андрей по стенке, спотыкаясь, идет к двери, в ушах звенит чужой холодный смех, который не стихает даже когда Андрей оказывается на улице.Сбежать не выйдет.Не получится сбежать от монстра, живущего в зазеркалье, если осколки его зеркала застряли у тебя в глазах.