# 10. Мирон и Марк (1/1)
Марк шагает вперед по гостиничному коридору так быстро, как только может. На шпильках это пиздец как неудобно делать. К этому ж вообще привыкнуть невозможно. И как только дамочки ходят в этом всем — сложнейшая сбруя, кокетливо именуемая пояском для чулок, нижние рубашки, платья, шляпки, перчатки, ебаные каблуки…
Сказал бы кто хоть пару месяцев назад, что он и Обла в женских платьях расхаживать будут — нос бы шутнику сломал.А вот жизни нос не сломаешь. Хотя надо было бы, с начала года сплошная жопа: сначала с деньгами, потом это убийство в гараже, куда они с Облой так не вовремя заглянули… И вот вам, пожалуйста, русско-еврейская мафия гоняется за двумя музыкантами-долбоебами по всему Чикаго. Когда им удалось свалить из города переодевшись в двух дамочек, с дамским джазовым оркестром “Кошечки тетушки Дженни”, Марк выдохнул с облегчением. Думал, доедут до Майами, женские тряпки — в мусорку, а самих поминай как звали.Чертов Обла.
— Марк, ты что? Какое валить? Ты видел вообще, сколько обещали заплатить?!— Ну, подумаешь, юбки, шотландцы вон их тоже носят!— Да мы сезон отработаем — и все долги покроем. И инструменты новые получится купить!Зачем повелся, дурак, зачем?!Нет, платили-то отменно, куда лучше, чем в обычных оркестрах. Дамочки, играющие джаз — зрелище экзотическое. Можно было и тряпки эти перетерпеть, и юбки, и каблуки, от которых ноги к концу вечера отваливались… Маленькое “но” — именно в том отеле, где остановились “Кошечки тетушки Дженни” проходил слет любителей гольфа.
Марк, как только замечает гольфистов этих возле стойки администратора, бледнеет так, что никакой пудры не надо. Рожи будто с плакатов “Разыскивается!”. Бежать. Бежать срочно.Он разворачивается и сталкивается с Облой.
— Куда? — шипит тот, не забывая лучезарно улыбаться по сторонам.
— Валим отсюда, придурок!— У нас в номере - моя сумка! — Марк во все глаза смотрит на Облу, теряя дар речи, а тот заканчивает. — А там все наши деньги.Лифт, шестой этаж, замок в номере заедает, у Марка трясутся руки, Обла отнимает у него ключи, открывает дверь сам. Кокетливая дамская сумочка, обшитая стеклярусом, лежит под подушкой его кровати.
Теперь только дойти до лифта, пересечь холл с праздным видом гуляющих дамочек — и они вырвались. Марк запинается о складку на ковровой дорожке и падает на колени.— Черт!
— Ты чулки порвал, — озабоченно шепчет Обла.
— Еще предъяви, что это твои, — Марк, держась за стену, поднимается на ноги.Кажется, пострадали только чулки, теперь на коленках по хорошей такой дырке. как дамочки с чулками справляются? Марк их рвет так, что никаких заработков не хватило бы, ходи он в чулках постоянно…— Заметят… Хотя из-под подола вроде не видно. Идем.Лифт мелодично звенит, останавливаясь на их этаже, они заходят туда. Кроме лифтера там еще двое, которые при виде “леди” вежливо снимают шляпы.— Вот таких дамочек я и люблю, Мирон! — с восторгом говорит один из них, смуглый и похожий то ли на итальянца, то ли на испанца. — Вот таких, длинноногих! Крошка, может, поужинаем?Обла закручивает на пальцах жемчужное ожерелье, вроде бы жеманно, отнекивается, пытаясь кокетливо хихикать.А Марка продирает дрожь.Мирон.Он поднимает взгляд на человека напротив — и вдох колюче застревает где-то в глотке.
Последний раз он видел этого человека с пистолетом в руках, в том самом чертовом гараже, про который потом писали все чикагские газеты.“Экстренный выпуск! Кровавая драма в гараже!"Федоров.Блядь.Федоров озадаченно рассматривает ноги Марка, скользит взглядом по коленкам, торчащим из продранных чулок, по юбке, неловко сидящей на слишком узких для нее бедрах, ведет взглядом выше…“Еще секунда - и мы трупы”, — обреченно мелькает в голове у Марка. А потом он представляет себе, как охуеет коронер, когда на прозекторских столах перед ним окажутся два мужика в женских шмотках и у него вырывается невольный смешок.Ему очень хочется зажмуриться.
Федоров пристально смотрит ему в лицо, на эту ебаную родинку — черт, черт, черт, надо было ее гримом погуще замазать! —и на его губах расцветает улыбка. Сначала растерянная, а потом он тихо давится смехом.
Шагает чуть ближе, так, что Марк, почти вжатый в стену, ощущает запах чужого одеколона и сигар.
— Такое приятное знакомство, дамы, — он берет руку Марка в свою ладонь, наверняка ощущая, какой у того бешеный пульс, и почтительно целует.— Вы же из того самогоджаза, не так ли? “Кошечки тетушки Дженни”?Марк едва находит в себе силы хотя бы просто кивнуть.
— С удовольствием придем на ваше выступление, — серьезно говорит Мирон, отпуская его руку. В глазах у него прыгают чертики. Когда лифт останавливается, он вежливо пропускает Марка к двери.
Они выходят в холл и без сил опускаются на диванчик недалеко от стойки.У Облы трясутся руки.Марк пытается вспомнить, как дышать.— Валим? — сипит Обла и замолкает, когда эта чертова парочка из лифта проходит мимо них. Вроде не замечая их. Только, уже пройдя мимо, Федоров оборачивается и подмигивает.Кажется, сбежать не выйдет.