3. Так нечестно (1/1)

Я сказал железно: ?Всё!??— но ты коррозия металла…В зеркале ванной отвратительное лицо таращилось на Ваню с каким-то невероятно недовольным видом. Отросшие волосы топорщились в разные стороны, борода решила подчинить себе весь подбородок и шею, под глазами залегли настолько глубокие синие пятна, словно кто-то подготовил Ваню для вступления в треш-метал группу. Поверить в то, что этот старый облезлый кот в отражении?— Иван Евстигнеев, было совершенно невозможно. И пусть Ваня не зацикливался на своей внешности, но и хер на неё никогда не забивал. То, что с ним произошло за почти четыре месяца, оказалось неприятным открытием.Со вздохом, Ваня принялся искать в шкафчиках электрическую бритву: он точно знал, что у Храмова такая была, потому что друг предпочитал стричь себя под слегка проросший бильярдный шар самостоятельно. В одном из нижних контейнеров нашлась и бритва, и насадки, и даже клеенка, которую обычно стелили на пол, чтобы не разметать отстриженные волосы по углам. В сортах височков полубокс Ваня не разбирался, зато примерно представлял что ему нравилось?— драматичную челку оставляем, по бокам убираем, сзади скоблить, пока машинка не перестанет срезать волоски. Острая бритва справилась минут в 20, превратив заросшее гнездо на голове Вани в хорошо подровненную лужайку с чубом, который даже симпатично спускался к глазам. Через несколько минут созерцания своего нового облика, Евстигнеев удовлетворенно хмыкнул. Даже если что-то его смущало, до того как волосы отрастут, поправить косячки не получится. Бороду Ваня сбрил под корень. Из-за обилия растительности на лице, одноразовый бритвенный станок реально оказался одноразовым и был без сожалений выкинут в мусорное ведро. С синяками только ничего сделать было нельзя, но, справедливости ради, они с приведённым в человеческий вид обликом не были такими заметными.И подумать только, ради кого эти хлопоты… Ваня прикусил щеку изнутри, припоминая как, проснувшись спустя три часа беспокойного сна, он позвонил Мирону и предложил встретиться насчёт шестёрки. Какое-то время собеседник на том конце, видимо, согласовывал время, а после позвал на ранний ужин где-нибудь неподалеку от Империи.Сначала Ваня хотел пойти таким же заросшим, каким лежал долгое время на диване: он просто не находил Мирона достаточно интересным, чтобы задуматься о том, пострадает ли его имидж от ужина с бомжеватого вида гражданином. Потом здравый смысл все-таки намекнул, что стоило бы и подумать о безопасности и конфиденциальности разговора, а, следовательно, нужно было не привлекать внимания.Подобрав рубашку, которая бы скрыла полотно татуировок на руках и при этом не сильно плохо пахла, и джинсы с кроссовками, Ваня встал перед единственным зеркалом в полный рост, располагавшимся в прихожей. Получился в меру ухоженный хипстер, разве что небольшой щетины не хватало. Мельком оглядев прическу, он отвел взгляд от лица. Евстигнеев избегал своих глаз?— не мог смотреть в них после того, как увидел впервые в ванной. Таким он себя видел в первый раз, и ему было немного страшно. На переносицу опустились черные очки. В углу стояла стопка жетонов на метро: Лёха всегда торопился и однажды стратегически взломал автомат?— их там было столько, что можно было смело завещать внукам. В карман полетели выданные Храмовым ключи. Телефон с активированной глушилкой в другой.Нога не смогла пересечь порог квартиры. Сработал какой-то внутренний стопор, буквально втолкнув Евстигнеева обратно. Руки задрожали. Дыхание участилось. Он так давно не был снаружи. Вспомнился последний раз, когда он ощущал мокрый сырой воздух лицом, мысленно относящий его прямо на три месяца назад к двум дням, полностью вырвавшим Ваню из его собственной жизни. Было неприятно мокро ногам, когда он докуривал пачку, оставшись наедине с мыслью о возможной смерти Сеги и необходимом побеге к Храмову. С перелетом пришлось поебаться: из Склепика в Санкт-Петербург перелететь самым быстрым образом оказалось возможным только с пересадкой в Лутоне?— кажется, единственным аэропортом Лондона, не оборудованным транзитной зоной и, следовательно, требовавший от пассажира заранее оформленную транзитную визу, на получение которой уходило до семи дней. Состояние Вани совсем не располагало к долгому пребыванию в окопах, да и в Склеп после сообщения Сеги он вернуться не мог?— было опасно. Поэтому наплевав вообще на все, еле удерживаясь от истерики, Ваня приплелся в мотель на ночь и взломал чертов список таможенно контроля. Грязновато, потому что сделать это с одного устройства было тяжело. Взлом был замечен, отправлен на перепроверку, но не отозван?— рейс завтрашний, трясти пассажиров не захотели, а искать ошибку не было времени. На это и был расчет. Рейсовые маршруты трясли редко, да и взлом, скорее всего, окрестили бы обычным системным сбоем. Нужные документы у Вани уже были (он много раз вылетал в Питер этим маршрутом, немного поменял в фотошопе числа и ладно), на руки взял старый образец. В глубине души он предполагал, что могут быть проблемы и вопросы, но из-за навалившегося было абсолютно похуй. К тому моменту он был так опустошен, что провалился в беспокойный сон, а утром прошел контроль с непробиваемым лицом. Он делал ставку на не особо внимательного перед обедом сотрудника и не прогадал. А если бы прогадал, то ему похуй. Хотелось умереть. В салоне самолета до Лутона его безустанно тошнило, он несколько раз попросил у бортпроводницы ещё один бумажный пакет: дышал в него и сплевывал; в самолете до Пулково он блевал желчью и ненавидел суку-жизнь, подбросившую ему очередную кучу прямо под дверь.Он приземлился вечером, в Питере на тот момент лил сильный дождь. Такси Храмова опаздывало. В голове Вани была только одна мысль: сумку доставят только послезавтра, а там… оставшиеся от их идеальной жизни вещи. Последние доказательства реально существующих ?мы? с Сегой. Еще одним была куртка Сергея, в которую он влез перед побегом. Пусть она и не грела, но вылезать из нее Ваня не спешил. Это были последние объятия. Хотелось побыть в них подольше.?Ладно. Всё ништяк, всё ок?,?— уверил себя Ваня, собирающийся на встречу с Мироном. Он сходил в комнату за курткой и влез в нее снова. Почувствовав чужое присутствие, он немного расслабился и смог перешагнуть чертов порог дома.***Прищурившись от преломленного сквозь темные очки лучика солнца, Ваня немного опешил: один из примерно 70 погожих дней в году Питер решил устроить именно сегодня. Именно в тот самый день, когда он в максимально расстроенных чувствах пытался доехать до Мирона и не проблеваться в метро (нервозность и отсутствие воздуха сказывались на общем состоянии). Ранее приносящая Ване умиротворение атмосфера метрополитена теперь казалась какой-то неприятно-тягучей. Общий темп передвижения потока людей внутри сильно отличался от Ваниных внутренних часов, снова и снова отбивавших ?торопись, тебе нужно закончить с этим делом побыстрее?.Мирон встретил его чуть левее главного входа из основного здания Империи, вяло затягиваясь дымящей в руке сигаретой. Когда они еще встречались, он торжественно обещал себе бросить, но так ни разу этого не сделал. Его хватало на один месяц, а может даже на два, но в итоге он все равно возвращался к вредной привычке. При этом он не изменял Винстону, тут не сыронизировать над его поведением в отношениях. Едва заметив Ваню, Янович отбросил окурок в сторону и наступил на него туфлей?— скорее всего, сегодня были какие-то переговоры, обычно, он при параде на работу не приходил.Наступил неловкий момент, когда Мирон и Ваня столкнулись нерешительными взглядами, явно не понимая как стоит поздороваться. Секунду спустя, Янович подал руку для рукопожатия?— необходимого официального атрибута, для уважающих друг друга мужчин. Ваня посмотрел на нее с подкатывающим раздражением: он Мирона после всего произошедшего не уважал от слова ?совсем?, ему было тошно изображать тут мощь своего характера и приветствовать этого человека сквозь зубы, пожимая эту почти примирительную ладонь. Хотелось крикнуть в лицо: ?Я тебя ненавижу, хватит формальничать!? Но вместо этого Ваня собрался и тихо, но твердо сказал:—?Убери это,?— и потянулся к пачке сигарет, лишь бы уже успокоиться после поездки и этой клоунады.—?Повзрослей уже, это не про дружбу, а про уход от прямого конфликта,?— назидательно заметил Янович, тоже доставая сигарету. —?Гибкость не влияет на твои убеждения так, как ты думаешь.—?А ты не можешь перестать учить меня, даже когда я тебя нахер прямо послал? —?раздраженно поинтересовался Ваня. Перспектива полемизировать на тему не пожатой руки его приводила в бешенство. Мирон мог делать это бесконечно долго, а аргументы всегда оказывались достаточно весомыми, чтобы Ваня сдался под их напором.—?Куда пойдем? —?поинтересовался Янович, игнорируя высказывание бывшего любовника. Он редко ввязывался в склоки, из которых не мог бы выйти победителем. А если вдруг недооценивал противника и проигрывал, страдал неимоверное количество времени, пока не собирал раненую самооценку по кусочкам. Это был долгий и энергозатратный процесс, поэтому зазря Мирон не утруждался.—?Мне все равно,?— выдавил из себя Ваня. Он пытался остыть, перестать воспринимать каждое слово Яновича в штыки?— это вредило коммуникации. Но так много ?но? повисло над ними, что подавить их не получалось. Ваня сейчас был уязвим, что делало его менее терпимым в общении вообще с кем-либо. И уж особенно с человеком, который ему под кожу залез и не преминул потрогать глубины своими грязными пальцами.Мирон пожал плечами и кивнул в сторону, задавая направление движению. Они прошли два перекрестка и зашли в строго отделанное кафе, изо всех сил намекающее несведущим, что у них чаевые пропорциональны огромному чеку. Внутри было много бронзы в сочетании со сложным изумрудным цветом, простые лаконичные формы, напоминающие правильные треугольники и цилиндры. В отличие от пестрящих вензелями питерских заведений, это, кажется, понимало, чем оно является?— местом для относительно богатых, но не любящих роскошь. По сторонам Ваня старался не смотреть, чтобы не производить впечатление заблудшей овечки. Беглый взгляд официанта, нечаянно пойманный Евстигнеевым, выражал скорее недоумение, чем презрение или потерю интереса, удостоверившегося, что это зевака, а не клиент. ?И дело как всегда в нем?,?— заключил Ваня, покосившись на Мирона,?— ?Это их туфли и пальто убедили. Или то, что он тут не в первый раз?.—?Можно малую переговорную? —?поинтересовался у подошедшей официантки Мирон, одарив ее скромной обезоруживающей улыбкой. Такую Ваня видел, кажется, тысячу и один раз, и частенько в свой адрес. Конечно, он всегда перед ней таял. Смотреть на то, как она приводит в восторг кого-то другого было удивительно: прицел, направленный не на тебя, вызывает другие эмоции.—?Она свободна,?— отчеканила девушка, не разрывая зрительного контакта. —?Пойдемте.Малой переговорной оказалась просторная светлая комната в глубине здания, в нее можно было попасть только пересекая целый зал отдельно стоящих столиков, барную стойку рядом с небольшим подиумом для выступающих вживую музыкальных коллективов?— видимо, программа была в позднее время, а может и не каждый день. Окна переговорной выходили на другую сторону?— во двор, отрезая сидящих в ней от кутерьмы, происходящей в заведении. Здесь же было гораздо меньше цвета и украшений?— зелеными были салфетки под приборы, бронзовыми детали интерьера?— ножки и края столов и стульев, ручки на окнах; преобладали бежевые цвета: обивка, тюль, стены и все остальные поверхности. Ваня отдавал должное дизайнерам?— они круто поработали.Когда официантка удалилась за водой и приборами, Мирон произнес:—?Я здесь частый клиент, почти всех партнеров привожу сюда. Здесь тихо, и никто не мешает.—?Мне поебать,?— заверил его Евстигнеев. Это была чистейшая правда.—?Тогда плати сам,?— ощерился Янович, прикрываясь меню. Задело. Ваня приготовился считать дошедшие до Мирона уколы: обычно, он после нескольких хороших шпилек начинал выходить из себя и можно было поговорить без его манипулятивных приемчиков, правда, крича друг на друга.Не то чтобы угроза Ваню напугала: он и планировал сам за себя заплатить. Только вот после этого замечания его поразила догадка. Он не брал с собой карту. В карманах сейчас находится телефон без привязанного кошелька (его можно отследить), ключ и несколько жетонов. Проведенное взаперти время сказалось непредсказуемым образом. Спустя несколько минут к ним вернулась официантка с кувшином воды, она быстро приняла заказ у Мирона, а после, будто впервые обратив внимание на второго гостя, поинтересовалась что будет он. Под пристальным взглядом Ваня сказал, что пока ничего не хочет. Она удалилась.—?Боишься, что я тебя отравлю?—?Миллионы лет эволюции… и отравление? Нет, ты бы изощрился и либо в бетон закатал, либо затрахал до смерти,?— едко заметил Евстигнеев, отпивая воду. Главное во время таких колких шуток держать лицо непроницаемым, чтобы собеседнику стало неудобно, а не тебе.И это Мирон пропустил мимо ушей. Его выдержке можно было просто позавидовать. Самому себе Ваня записал промах: стоило стараться лучше.—?Зачем ты набрал шесть человек, чем они занимались в компании, кто был твоим любимчиком, кого считали аутсайдером, и что они делали все вместе в момент убийства? —?выдал на одном дыхании Ваня. Его собеседник выразительно посмотрел на него, словно не ожидал такой резкой смены темы. —?Не только у тебя меняется настроение со скоростью света.Взгляд Мирона на секунду изменился, словно он поспешил нырнуть в себя от неприятного замечания, но тут же вернулся и как ни в чем не бывало начал отвечать:—?Насчет концепции обучения целого отдела?— это идея Жени. После вашего с Лёшей ухода мы лишились колоссальной прибыли и оказались в неприятной ситуации: найти таких специалистов невозможно, а обучение одного или двух будет менее продуктивно, чем шести, например, потому что кто-то обязательно уйдет, кого-то переманят, а с кем-то я буду встречаться. —?От окончания фразы Ваня инстинктивно поджал губы?— да, в эту игру можно играть вдвоем. —?Чисто в теории мы их тренировали бы где-то полгода, а после они смогли бы разгрузить наш горящий отдел программистов, которые за вас делали часть работы, но не самую интересную.—?Не доверил миньонам взламывать системы и пиздить технологии у конкурентов?—?Ты был просто незаменим во всех сферах своих обязанностей. На случай, если тебе потребуется рекомендация от работодателя, я напишу тебе хвалебную оду,?— заверил его Янович, скорее из желания вернуться обратно к теме разговора. —?Они проработали что-то около девяти месяцев (уточни у Жени), обучение мы им продлили?— выставленные ранее полгода оказались слишком оптимистичными.Официантка принесла заказанную Мироном тарелку с брускеттами и кофе, по виду совершенно обычный, но пах намного ароматнее?— чем-то сладковатым и терпким.—?И кто учил? —?поинтересовался Ваня, когда девушка скрылась из виду.—?Нанимал,?— как будто отмахнулся Мирон. —?Парочка прям толковых, остальное шлак. Уже хотел переманивать Лёшу Храмова, с тобой-то явно ничего бы не получилось.—?Если бы попробовал не называть Лёшей?— возможно и прокатило бы,?— осадил его Ваня. Периодически Янович делал выводы на основе только своих каких-то там мыслей, а реальность игнорировал. Все звали Храмова Лёхой в первую очередь из-за его желания, а Мирон этого упорно не слышал. Неудивительно, что он и сейчас ничего не ответил.—?Насчет любимчиков трудно сказать. Я с ними не часто взаимодействовал, но с другой стороны именно я, правда в месте с Женей и Порчи, выбирал кандидатуры. Особых симпатий ни к кому не было,?— рассуждал, он откусывая брускетту с авокадо и вялеными помидорами, всякой разной зеленью. —?Знаешь, это как просить выбрать любимого любовника.—?Так же трудно, что аж глаза разбегаются? —?агрессивно поинтересовался Ваня. Последнее высказывание его задело до глубин, в которых он даже не пытался еще копать. Старая обида, притаившаяся там даже до крупных ссор, снова начала клокотать в районе груди. С ревностью это не имело ничего общего, хотя бы потому что было направлено не на кого-то, а внутрь. Очень обидно стало за себя. За постоянно возникающую от обмана боль, за невозможность что-то изменить, за постоянные прощения.—?Это было лишнее, я знаю. Но это ты придумал эту игру, чтобы меня позлить.—?Спасибо, что вместо извинений снова нашел причину во мне,?— бросил ему в лицо Ваня. Эта риторика доебала его еще в отношениях, слушать ее и сейчас было подобно мазохизму.—?Предлагаю перекур,?— поднял руки Мирон, призывая не продолжать этот конфликт. В целом с ним стоило согласиться?— они не поболтать о прошлом пришли.Подчинившись здравой логике, Евстигнеев пропустил Яновича вперед и поплелся за ним?— если он тут бывал, то точно знал где находится курилка. Почти хозяйским жестом Мирон распахнул дверь во двор, пропуская сначала своего собеседника, а потом выходя сам. Они отошли чуть дальше от прохода и закурили, стараясь не обращать друг на друга внимания. Первым тишину нарушил Мирон.—?Извини,?— вдруг ни с того ни с сего сказал он. —?Сложно смотреть на тебя сейчас. Может позже будет легче.—?Почему сложно?—?Скажем так, я на терапии. И сейчас временно вне отношений. Мне нужно какое-то время пожить одному и осознать?— как это. —?Монотонно выдал он. Вполне вероятно, что ему эти слова дались не слишком легко. —?Но когда я смотрю на тебя, мне снова хочется тебя возвращать.—?Только меня? —?признаться самому себе, что в глубине души Ваня все еще хотел хоть в чем-то оказаться особенным, он не смог.—?Это провокационный вопрос.—?Снимается,?— в шутку поддержал его Евстигнеев, изнутри полыхая от любопытства. А ведь ему все-таки хотелось перерасти эту стадию.Они снова погрузились в молчание, думая о своем. Солнце понемногу опускалось, предзакатная атмосфера окрасила обычно некрасивый серый Питер в яркий желто-оранжевый оттенок. Случайно брошенный взгляд Вани уперся в освещенные солнечным ореолом пушистые ресницы Яновича. Вообще-то он их любил. Когда-то.Его охватило странное чувство с одной стороны близости, а с другой абсолютной разорванности. Сейчас Мирон выглядит совершенно иначе?— его компания разрасталась, он стал лучше одеваться, лучше говорить, но внутри в нем все понятное и знакомое. Сейчас на нем красивое песочное пальто миди, накинутый ради образа тонкий шарф и джемпер темно-синего цвета; ещё он надел на свое узкое запястье массивные часы. Но при всём этом лоске прямо сейчас он снова нервничает и грызет ногти. Этот жест был Ване настолько знаком, что его немного передернуло. Потом эта рука всегда опускалась на его руку.—?Закончим с этим,?— предложил Мирон, намекая на дело. Они непозволительно редко о нем вспоминали в течение разговора.Преследовавшие Ваню чувства начинали быть неприятными?— он вновь ощутил какой-то контакт, кроме негативного, и подозревал в этом специально расставленный силок.—?Ты ничего не заказал, потому что не хочешь? Или это акция протеста против самообеспечения? —?с ноткой веселья в голосе поинтересовался Мирон.—?У меня нет денег,?— честно буркнул Евстигнеев, который, если на чистоту, хотел есть. Удивительным было то, что у него давно уже не было аппетита?— и вдруг появился.—?Ладно, аванс в виде брускетты и заказанного кофе переведу на твой счет,?— хмыкнул Янович, подзывая официантку. Она приняла заказ и удалилась.—?Не забудь еще там какие-то миллионы перевести.*—?Ты идеальный работник?— даже не запомнил сумму, за которую согласился работать. Все бы так делали, наебывал бы только в путь.—?А разве ты так не делаешь? —?Ваня знал, что делает, поэтому вопрос был задан только из желания поддержать атмосферу.—?Более изощренно.Какое-то время они просто смотрели друг на друга, замечая все новые и новые мелочи, появившиеся после полуторалетней разлуки, но пропущенные при беглом просмотре. Правда, романтического флёра в этом не было. По крайней мере со стороны Вани.Официантка принесла кофе, дежурно поинтересовалась, не нужно ли чего ещё, и удалилась. Во время учебы и работы в баре Ване такие клиенты, как они с Мироном, только снились?— не жрут и не пьют особо, а чаевые все равно крутые достанутся.—?Так что там с отношениями внутри коллектива? —?поинтересовался Ваня, умыкая одну из брускетт прямо из-под носа Яновича. Эта была с красной рыбой и еще какими-то намазанными сверху вкусностями.—?Пиэма я знал давно, иногда я ему заказывал что-то по мелочевке. Он справлялся супер быстро и качественно, а я немного добавлял сверху. Мы с ним договорились на обычный штат, чтобы он мог получать фиксированный прайс и не перебиваться какой-то хуйней в попытках достать бабки. Естественно, поставить его с пиздюками на равных я не мог, поэтому сделал его матушкой Гусыней, которая следит за выводком. Ну и подсматривает за ними, конечно. Кстати, у Жени вроде бы где-то должны быть его отчеты.—?Ты нанял одного из них следить за остальными, но не счел нужным сразу принести мне документ? —?перебил его Ваня. Он с самого начала подозревал Мирона в нечестной игре, потому что хорошо его знал, и сейчас все больше убеждался в своей правоте.—?Не веришь, что я мог тупо забыть? Вообще-то у меня компания, встречи с партнерами, подписание всяких бумажек и прочая белиберда. Я не могу помнить всё.—?Более реалистично звучит то, что ты хотел контактировать со мной,?— снова кинул Евстигнеев. Он и сам не замечал, что в его голове Мирон постепенно эволюционировал в злого гения, который всегда делает всё с определенным умыслом. У него не может быть простых человеческих слабостей.—?Ладно. Я просто хотел попрепираться с тобой в ресторане. Устраивает ответ? —?поинтересовался Мирон, допивая свой кофе. Он, кажется, снова хотел уйти от конфликта.—?Просто продолжай.—?Возможно, у нас остались записи интервью перед приемом на работу. Там были я и Женя,?— припомнил Янович. —?Но в этом я точно не уверен, надо будет искать. Договорись с ней на какой-то день и езжай в старый офис. Мы еще никого не наняли, так что там только Порчи.—?Ладно. А кроме этого, есть какие-то соображения относительно ребят? Кого ты и в чем подозреваешь?—?В том-то и дело, что они мне все кажутся нормальными чуваками. По крайней мере с работой более-менее справлялись. Да, мы изначально поставили им нереалистичный срок обучения и возложили на них много надежд, которые не оправдались. Но это проблема руководства, а не исполнителей. Осознали. Создали новый договор, заново подписали.—?Ты в курсе, что Микси пиздил плагины и перепродавал их? —?поинтересовался Ваня, припоминая результаты своего суточного ресерча.—?Вот ублюдок,?— прокомментировал Мирон, потирая переносицу. —?А я ему симпатизировал, сначала он мне показался толковым. Но в последнее время вроде бы Влад Пиэм на него жаловался. Надо было его нахуй уволить. Думаешь, что это он накосячил?—?Я не знаю. Прочитал отчет вскрытия и картины преступления, но так нихуя и не понял. Их убили очень близко по времени выстрелом в голову, только у Микси выстрела два?— еще один в ногу, но трупы нашли не там, где это случилось. Поэтому не понятно: убили каждого по отдельности и свезли туда или все-таки они находились все вместе. Мог Микси как-то заставить их собраться всех вместе? Был ли с ним, допустим, подельник, который решил убрать и его? Или это был не он?—?Я бы подозревал Летая и Династа. Ну, по крайней мере, присмотрелся бы к ним. Династ очень крутой хакер, я его взял по резюме и проектам. Порчи был сильно впечатлен чем-то из его портфолио, если можно так сказать. Но вот что у него, кроме хакерских штучек, на уме было?— сказать сложно. Летай много говорил, даже периодически чем-то со мной делился, но я же слабо понимаю в вашей работе?— сливал его как мог.—?Мог быть предателем Пиэм?Мирон посмотрел на Ваню с каким-то непонятным лицом: то ли он всерьез помрачнел от вопроса, то ли не мог подобрать слова.—?Я бы не хотел, чтобы это оказалось правдой.—?Что, не нравится быть преданным? —?жестко спросил Ваня. Снова все эти повисшие над ними темы оказались в центре внимания. Как бы Евстигнееву не хотелось быть беспристрастным, он ничего не мог с собой поделать. От этих отношений у него все еще осталась острая обида, с которой он не справлялся?— она снова начинала зудеть, привлекать внимание, а после выплескиваться неожиданным образом.—?Ты хочешь, чтобы наш разговор состоял из моих извинений после каждого слова? —?в тон ему ответил Мирон. Должно быть, он уже понемногу начал терять терпение от постоянных нападок.—?Просто закончи уже мысль, и мы разойдемся.—?Хуево, если это был Пиэм, потому что он глава отдела и у него было больше полномочий, а, следовательно, больше доступа.—?Так, а что с Маконненом и Палмдроповым?—?Первый казался более перспективным, но у него вечно были какие-то проблемки на стороне. Сначала его покрывали в отделе, когда он сильно опаздывал или брал выходные, но потом Пиэм мне пожаловался. Дважды ему выговаривала Женя, а один раз я. Мы на полном серьезе хотели его выгнать или перевести в отдел к программистам, на большее он не тянул. Вот я и сомневаюсь, что он мог провернуть такую многоходовочку. Палмдропова просила взять Женя, ей показалось, что он хорош. Вроде нормально справлялся, нареканий не было. Но все равно проверь.—?Дай мне контакты Жени, я проверю офис и внутреннюю систему.—?У меня будет просьба. Если вдруг увидишь какую-то проблему, взлом или утечку?— устрани. Порчи очень хорош, но и ему иногда требуется свежий взгляд.—?Договорились,?— кивнул Ваня. Он, конечно, хотел покопаться в том, что наворотили эти желторотики. В первую очередь, чтобы понимать мотив, если он был в работе. Ну и во вторую?— потому что ему хотелось поправить то, что он когда-то создавал. К своему детищу он относился очень трепетно, и плевать, что этим он поможет компании Мирона. Ваня не жадный.Когда они прощались, на улице было уже темно и прохладно. Финальным аккордом вечера стал перекур у входа в ресторан, после того как Мирон расплатился по счету, еще разок улыбнулся официантке, и они вышли из здания. Разговаривать больше было не о чем: они сказали друг другу много разных слов за эту встречу и теперь только смотрели в сторону горящих огней проспекта, потягивая дым.Пришла пора расходиться, и Мирон предложил оплатить такси, раз уж Ваня так любезно соизволил забыть деньги. Евстигнеев откосил, показав Яновичу несколько жетонов на метро. На самом деле он просто не захотел брать подачку. В итоге он пронаблюдал как Мирона забрала черная бэха 5er, а сам поспешил скрыться от этого места как можно быстрее и как можно дальше.Внутри метрополитена Ваня остановился, прислоняясь спиной к мраморной колонне. Это просто пиздец. Мирон, который решил пройти психотерапию? Мирон, который к нему уважительно относится? Это блять стеб или манипуляция? И почему он вообще верит в то, что этот человек меняется в лучшую сторону? Он закрыл глаза руками. Вокруг него на огромной скорости несутся изменения в чужих жизнях, а он старается цепляться за прошлое.Так нечестно.