Интерлюдия 1. Western Light (2/2)

Но по закону кровь на определение икс-гена обязаны сдавать все без исключения. Тут нельзя никого подкупить или заставить сотрудников министерства мыслить так, как ей было нужно. Власти могли блокировать воздействие телепатии, и как только её отцу в запечатанном конверте прислали результаты анализов, Эмма уже была готова к грядущему.Отношения с отцом, и без того далеко не близкие и доверительные, никак не поменялись. Он всё также приходил проведать дочь, не выдавая свои эмоции, и даже не отчитал за покраску волос в пепельный блонд. Эмма знала, что раньше ему было просто на неё наплевать, а теперь он начинал её бояться. Он не спрашивал о том, какая у неё мутация, даже не проявил никакого сочувствия, всё просто шло своим чередом, и он делал только то, что и положено было делать.Она ненавидела его больше всего в жизни.Даже по мосту Верразано на блокпост Эмма ехала одна на заднем сидении автомобиля, а водитель, который вёл машину, один из многих в штате его отца, но с которым Эмма ездила чаще остальных, проявлял в своих мыслях больше сочувствия к ней. Но и в его голове Эмма почувствовала крадущийся и цепкий страх перед собой.Чужой страх окружал её последние недели там, ?снаружи?, постоянно. Но уже здесь, в Статен-Айленде, где каждый знал, что она мутант, страха ни у кого не было, и Эмма даже немного смирилась с тем, что теперь является частью сообщества всех тех злых и отверженных генетических уродов, что живут за высокой бетонной стеной на острове. От этого становилось тошнотворно смешно.Она не имела ни малейшего желания ходить в местную школу после всех тех лет домашнего и обширного обучения, включавшего в себя 3 иностранных языка, изучение древнегреческой и римской литературы, расширенные курсы базовых предметов и университетские дисциплины. Ах да, и фортепиано, как можно забыть о чёртовом фортепиано. Но делать тут было абсолютно нечего. Только бездумно шляться до Администрации и местного рынка, где всё давали по талонам из узкого окошка, и назад домой, в свою нору. Школа, полная мутантов, могла скрасить досуг.Здание было приличным на вид, как и чистенькая Администрация. Внутри, как в кино, рядами вдоль коридорных стен личные ящики, у которых сейчас никого не было, расписания занятий и факультативов и двери в классы. Эмма осторожно шла по коридорам, поправляя юбку, рубашку и волосы. Хоть тут одно мутантское отребье, она до их уровня опускаться не будет. Пусть вообще примут то, что она собралась учиться здесь, как одолжение.Директор встаёт, когда она заходит в его кабинет, и протягивает ей руку, смотря прямо в глаза своим добрым, лучистым взглядом. Эмма хочет раскусить его, но когда она тянется своей силой к его голове, он вместо приветствия вдруг произносит:— Мисс Фрост, не знал, что Вы, как и я, телепат! Очень приятно с Вами познакомиться, я Чарльз Ксавье, и это со мной Вы говорили по телефону.

?Думаю, телефон нам больше не понадобится? — телепатически сообщает ему Эмма, присаживаясь в кресло напротив директорского стола.Ксавье садится на своё место и ласково улыбается. В нём нет страха, безразличия и всего того, к чему Эмма привыкла, а есть что-то до противного светлое и доброе. И уже давно позабытое.Они не говорят вслух, лишь обмениваются на им одним понятном уровне, и Эмма горда собой, ведь никто не учил её пользоваться силами, она всё знает и умеет сама! И благодаря этому, вот так на равных может сидеть здесь, рядом с этим серьёзным немолодым мужчиной, рассказывать ему о своём образовании, впервые чувствуя, что она, пожалуй, ошибалась в своих поверхностных суждениях насчёт этой школы.?Я лично занимаюсь с большинством своих учеников, мисс Фрост?, — Ксавье улыбнулся, и Эмма несмело натянула губы в ответ, — ?сила каждого мутанта уникальна и многогранна, это требует определенного подхода в обучении контролю над своими способностями. Телепатия — сложный механизм, если так можно о ней сказать, и наибольшей эффективности в процессе обучения можно достичь, занимаясь в группе с такими, как мы с Вами??Не думаю, что мне нужно этому учиться?, — хмыкает мысленно Эмма.Ксавье всё ещё улыбается, вежливо и учтиво, но не давит на неё, а лишь тянет к ней руку и легонько касается виска Эммы указательным пальцем. Она успевает только моргнуть, и тут же вместо кабинета оказывается у себя дома в Лос-Фелис, сидящей в кровати, пока старая горничная накрывает ей завтрак на столике у панорамного окна. Чарльз Ксавье стоит возле неё и с интересом рассматривает обстановку.— Что это? — испуганно бормочет Эмма. — Иллюзия?— Ваше подсознание. Я лишь немного нарушил ваше личное пространство, мисс Фрост, чтобы с наименьшим сопротивлением получить доступ к Вашему разуму. Телепатия - это не одно лишь чтение мыслей, - он щёлкнул пальцами, и со всех сторон зажжужали, как рой пчёл, голоса мыслей.Эмма зажмурилась, силясь заткнуть их.— Не блокируйте их, просто нужно перестать обращать на них свои собственные мысли. Настройтесь внутрь себя, и они исчезнут.Наваждение спало, рой мыслей растворился, но Ксавье продолжил, убирая руку от её лица:?Это была лишь наглядная демонстрация малой толики телепатического потенциала. Вы, без сомнения, после небольшой практики, сможете так же, а то и лучше. Я очень рад, что Вы решили учиться здесь?— Я… тоже. — Нехотя процедила Эмма.Они вместе составили план занятий для неё на остаток семестра, пообещали друг другу увидеться завтра, и Эмма наконец выдавила себя из дверей кабинета, словно из мешка нереальности, обратно в школьный коридор. Теперь он не был пустым, и Эмма напряжённо выпрямила спину, идя к выходу.Школьники с интересом рассматривают её, но пялятся не открыто, а украдкой, стараясь не обидеть её своим излишним вниманием. Губы непроизвольно поджались, а разум приоткрылся, позволяя чужим мыслям тонкой струйкой течь в её сознание.?...только бы не тригонометрия, я же синус от косинуса не отличаю…??...новенькая! Милашка!...??...да мне всё равно, что она там обо мне сказала…??...Я люблю тебя...?Эмма не останавливается и украдкой смотрит на парня, прислонившегося спиной к одному из железных ящиков у стены, и первое мгновение ей кажется, что он смотрит прямо на неё. Он тощий и высокий, наверное выше неё на голову, в плотных красных и непроницаемых очках, в подобии школьной спортивной куртки, с растрёпанными каштановыми волосами. И, несмотря на эти очки, он точно не слепой. И смотрит, Эмма отметает сомнения, куда-то далеко за её спину. Но она не может повернуться, чтобы удовлетворить своё любопытство. Вместо этого она слегка замедляет шаг, поравнявшись с ним, и уже открывает рот, чтобы попросить его думать не так громко, как её окликают:— Эмма? Эмма Фрост?Она поворачивается на голос и застывает на месте.

—Уоррен? — несмело произнесла она, смотря на два белоснежных крыла, сложенных у него за спиной. Парень закивал и положил руку ей на плечо.— Так ты тоже?— Да.— Уж не думал увидеть знакомые лица.— Твой отец всем говорит, что тебя в частную школу в Англии приняли.Уоррен улыбается и поводит плечами, будто отряхиваясь. Она знала его весьма поверхностно, и видела последний раз года три назад то ли на благотворительном аукционе, то ли на скачках. Они были похожи в своей нелюдимости, и это их никогда не объединяло. Просто очередной сын отцовского партнёра по бизнесу. И ведь узнал же её с этим цветом волос да ещё и спустя время.— Да это политика. Ты же знаешь. И что у тебя за дар?— Я телепат. — Эмма внутри вся ощетинилась от слова ?дар?.Она наскоро отвязывается от него, обещая увидеться позже, и уже на следующий день приходит за полчаса раньше урока биологии и занимает парту в последнем ряду. В кабинете пусто и она ложится грудью на стол, прижавшись к прохладному лакированному дереву щекой.В голове полная пустота, а в груди зарождается сожаление о сделанном. Зря она сюда пришла. Зря она вообще родилась. Ладони сжимаются в кулаки при тут же пришедшей мысли-воспоминании о матери. Эмма сдерживается, прячет все эмоции подальше и выпрямляется.Дверь скрипит, и в класс заходит фигуристая девушка с длинными рыжими волосами.— Привет! — громко и радостно говорит она, садясь за парту у окна. — Я Джин! Ты тут недавно?— Эмма, — сухо бросает она в ответ, решая не отвечать на второй вопрос.День проходит весь в тумане её собственных чувств, мыслей и попыток удержаться от того, чтобы просто уйти и не возвращаться. Но Эмма остаётся. Урок за уроком она продолжает сидеть, всё отчетливее понимая, что только таким вот образом она сможет продержаться и не впасть в отчаяние.Почти все классы естественных наук, что она посещает, ведет довольно устрашающего вида синий мутант Хэнк МакКой, но едва Эмма понимает, что он-то тут самый компетентный специалист, пренебрежение и недоверие к его отталкивающей звериной внешности сходят на нет. Столовая и вовсе отсутствовала - все ученики ели в двух совмещенных классных комнатах, где были не одиночные парты, а длинные обеденные столы. Эмма демонстративно берет лишь яблоко и садится подальше от остальных, разложив перед собой книгу-прикрытие. Таким нехитрым образом почти два дня к ряду она просто выясняет, кто есть кто в этом зверинце.Уоррен всё время зависал с парнем по имени Бобби и ещё парой девушек, одна из которых была очень слабенькой телепаткой и вместе с тем очень неплохим телекинетиком. За ними было нетрудно наблюдать, поскольку крылья Уоррена сами по себе привлекали всеобщее внимание. И почти все девочки старше 13 лет были в него влюблены. Был ли смысл начать с ним встречаться? Уоррен очень красивый, и, безусловно, её отец был бы рад, если бы они были обычными подростками, и Эмма стала встречаться с богатым наследником фармакологического холдинга. Но тут, на острове, все эти внешние связи обрывались, и Уоррен был ничем не лучше её самой - такой же потерянный и и беззащитный. В связи с ним не было никакого толка.Бобби Дрейк был форменный оболдуй, да и к тому же ему не нравились девушки, хоть он и сам пока этого не понимал - за него это сделала Эмма.

Она скользит взглядом по обеденным столам и встречается глазами с парнем в красных очках, хотя она и не может различить его взгляд за стёклами. Скотт Саммерс — на секунду она касается его разума и тихо смотрит на себя его глазами — как открытая книга. Он приёмный сын директора, и это уже кое-что по мнению Эммы. И его фатальная влюблённость в Джину Грей просто смешит её.

Джина на год старше их, а в подростковом возрасте даже год может оказаться непреодолимой пропастью, да и к тому же телепатка. Наверняка она знает про его чувства. Знает, но не прекращает быть милой и приветливой со всеми Джинни, очевидно наслаждаясь тем фактом, что по ней сохнут все хоть сколько-нибудь переживающие половое созревание парни этой школы. Эмме кажется, что причина её популярности кроется только в пышной груди, а о личных качествах судить она не может, так как не общается с ней, а залезть в голову не решается, боясь быть схваченной с поличным.Когда учебная неделя уже почти на исходе, Эмма решается съесть овощное рагу на обед, и пока она ковыряет вилкой в тарелке, тихонько слушает чужими ушами, о чем разговаривают её сокурсники. Очередь доходит и до Ороро, младшей сводной сестры Скотта, обычно молчаливой, но тут вдруг трещащей без умолку рядом с братом:— Он сказал, что приедет! — уверенно настаивала она.

— Да ради бога, — безразлично бубнит Скотт, но когда Джин неожиданно подскакивает к ним, его уши тут же напряжённо краснеют в тон очкам.— Логан приезжает? — спрашивает она у Ороро, и та кивает в ответ.— Завтра.— Можно, я тоже приду?— Да, приходи, конечно! — в этот момент Скотт напомнил Эмме дружелюбного лабрадора, молотящего хвостом от радости, но всё же старающегося усидеть на месте.?Ты жалок?, — бросила она ему мысленно, и тот вдруг дёргается и недоумённо смотрит на неё, но всего секунду.После обеда у неё личная встреча с директором. И весь час они вдвоём общаются лишь на телепатическом уровне. Он рассказывает о принципах работы мозга, транслируя яркие картинки прямо в голове, и Эмма делает первые попытки визуализировать подсознание, как тогда, когда Чарльз вдруг перенёс её в комнату в поместье. И у неё почти получается!

Но когда Эмма открыла глаза, до неё дошло, что она слишком усердствовала, и из носа течёт прямо на белоснежную блузку и капает с подбородка кровь. Ксавье тут же вскакивает с места и начинает суетиться, как заботливый папаша, просит её задрать голову и посидеть так немного, пока Хэнк не придёт. Эмма послушно делает, как он говорит. Ксавье без нотаций, спокойно объясняет, что не стоило так сильно напрягать сознание, ведь именно об этом он и говорил на их занятии - мозг не просто инструмент для их мутации, но ещё и сосуд, в котором она живёт.

Доктор Хэнк МакКой осмотрел её, убедился, что кровотечение остановилось, очистил лицо стерильным раствором, заткнул ноздри ватными шариками и спросил, где она живёт.— На пересечении Дэниэл Лоу Терас и Форт Плейс.— Отлично, Скотт проводит тебя, — говорит Ксавье, и от этих слов Эмма вся подбирается, как кошка, но не отказывается.Скотт подпирает стенку возле кабинета директора, когда она выходит, ведомая Ксавье под руку, но выпрямяется во весь свой немаленький рост, и занимает место отца. Эмма почти не держится за его руку, так, для успокоения директора слегка цепляется за рукав куртки.

Они выходят на улицу, и она тут же отпускает своего неожиданного провожатого и отстраняется на шаг.— Можешь не утруждаться.— Ну уж нет, раз сказано проводить, то пока до двери не дойдёшь —- не отстану.?Ну и тупица?, — думает Эмма.Они идут молча, и Эмма очень старается идти быстрее, но вестибулярный аппарат противится, и при резких движениях в её голове будто катается свинцовый шар. Не смотря на солнечное утро, сейчас на улице прохладно, и небо затянуто пусть и кучерявыми, но серыми и плотными облаками, отчего она неосознанно скрещивает руки под грудью, силясь удержать тепло.

— Держи, — Скотт снимает и протягивает ей куртку.— Не надо, ещё кровью запачкаю, — отмахивается Эмма и идёт дальше.Куртка всё равно ложится ей на плечи, но она воспринимает это как повод немного поиздеваться над ним.— Твоя девушка ревновать не будет?— Это моя сестра.— Я не о ней. О рыжей. Джине.Скотт молчит, и Эмма по-хамски читает его спутанные мысли. В них и слепое обожание, и ревность к другим парням, и ужасное смущение - всё в одной каше сумбурных чувств, давящих на сердце.— Она не моя девушка.— О!— Не делай вид, что не знала. Что это было, в столовой?Эмма издаёт издевательский смешок, придерживая спадающую с плеч куртку, в рукава которой она не стала вдевать руки, надев её на манер норковой или песцовой шубы.— Ты такой наивный, Скотт! Думаешь, любимица Ксавье не слышит твоих громких, пропущенных через усилитель тупости, мыслей, от которых я каждый день глохну? Она давно в курсе, просто ты у неё навсегда во френдзоне.— Слушай, не лезь не в своё дело.— Как хочешь, но я могла бы тебе в этом помочь.Он замолкает, но Эмма решает больше не лезть в его голову без надобности. Они проходят ещё пару кварталов до её дома, прежде чем он спрашивает:— Как?— Начни встречаться со мной. Пара поцелуев у шкафчиков, и Джина начнёт ревновать, поймёт, что поезд вот-вот уйдёт, и, вот увидишь, ситуация диаметрально переменится.— Ты дура? Какая тебе-то от этого выгода?Эмма пожимает плечами, насмешливо глядя на смущённого Скотта. Она бы дорого заплатила, чтобы увидеть сейчас его глаза.

— Ты тут давно живёшь, всё и всех знаешь. А я меньше месяца. Нужен кто-то рядом, понимаешь? Покровитель. Ты — мне, а я — тебе.

— Иди знаешь куда с такими предложениями?На этом они и расстаются. Все выходные Эмма проводит в кровати, думая обо всём на свете, и в частности о тощей заднице неудачника Скотта Саммерса, и о тех, кто потенциально мог бы помочь ей обжиться здесь. И днём в понедельник она, наконец, решается подойти и первой заговорить в столовой с учеником выпускного класса Пьетро Леншерром, но Скотт преграждает ей дорогу и торопливо выдаёт:— Я согласен.