Яблоко Шинигами. Вторая глава. (1/1)

«И мы разбиваемся… я разбиваюсь…»…Выйдя на улицу, он увидел, как первый снег падает на землю. Да, сейчас зима… Лолиет поднял глаза к небу, пристально рассматривая. Что-то коснулось его горячих щек – это снежинка, превратившаяся в каплю, слезой стекает по его щеке. Эль невольно улыбнулся. За этот месяц он выплакал почти все свои слезы…Ноги сами понесли его в нужном направлении, в то время как глаза то смотрели на небо, то на проходивших мимо людей, на проезжающие машины, на хоровод снежинок в морозном воздухе.…Вот и знакомые ворота. Эль вздохнул, и с его губ тонкой струйкой потянулся пар. Приблизив ко рту замерзшие руки, он повеял на них своим горячим дыханием, с целью согреть, потом слегка потерел их друг о друга и еле толкнул дверь калитки, которая с тонким скрипом открыла ему путь.Тихими, еле слышными шагами Эль, минуя каменные изваяния, приближался к нужному месту.Вот и оно. Каменное надгробие с выгравированной надписью: «Лайт Ягами 1989-2013», букеты цветов – все, что осталось от его любимого…«…В который раз я стою на коленях у холодной мраморной плиты.Я не плачу.Я помню свою истерику, когда пришел сюда в первый раз. Я словно с ума сошел. Мне было плевать на все — я был безумен до того, что хотел запрыгнуть туда, к тебе, в неизведанный, холодный мир. Но теперь я не плачу. Мне не стало лучше, нет. Просто я смирился. С тем, что тебя не вернуть.С тем, что я несчастен.С тем, что я оказался трусом и не признался тебе в своих чувствах.С тем, что не воспользовался своим последним шансом.Мне больно, но я не плачу.Касаюсь рукой холодного камня – и все равно не плачу. Мне просто больно.Знаешь, я врал тебе тогда, когда говорил, что я ничего не боюсь.Я боялся именно этого – потерять тебя.Это случилось…»Эль не сводил глаз с надписи на холодном мраморе. Его глаза были… пусты. Ни горя, ни радости, ни грусти.И пожалуй… это было страшнее, чем то, если бы он метался в истерике.…Ниар вновь в сопровождении Энтони направился на кладбище, где покоился побежденный им Кира. Нейт и сам толком не знал, зачем ему приходить на могилу поверженного врага… С момента исчезновения Киры волна преступности резко возросла, и Ниар сам не заметил, как стал невольно уважать покойного Ягами.«Когда я, наконец, смог оторваться от холодного камня, я встал, разминая затекшие от долгого сидения ноги и слегка пошатываясь. Я кинул последний взгляд на твое лицо, запечатленное на фотографии, и мои губы еле слышно прошептали:— Мы скоро встретимся. Обещаю…»Ниар очень удивился, когда обнаружил знакомое лицо… нет, это невозможно… L?!.. Но ведь он буквально несколько часов назад прислал ему файлы из Лос-Анджелеса. Тем не менее, Ниар был рад снова видеть того, кто всегда внушал ему беспредельное уважение.— L… — еле слышно пробормотал Нейт. Энтони, желая поддержать своего подопечного. который ощутимо дрожал, положил свои руки ему на плечи.«Я снова услышал этот голос… Ниар.И почувствовал, как привычно гудит рана в сердце, и в мой душе поднимается волна ярости... Вот тот, кто отобрал у меня последний шанс признаться тебе…»Лолиет молча поднял глаза на Ниара, и тот невольно попятился назад. В бездонных темных озерах плескалось горячее пламя гнева, боль и дикая ненависть.Вскоре Ниар ощутил что-то холодное на своем носу, причинившее сильную боль, и теплую жидкость…Энтони быстро подхватил своего подопечного, который чуть не упал в снег из-за сильного удара в нос. Капли крови оросили его одежду и руки телохранителя.Ниар шокировано смотрел на уходящего L, чувствуя сильную пульсацию на месте удара… и дикую боль.«Я ударил его. Он стал захлебываться в своей крови.В этот момент я был так зол, что готов был его убить – чтобы он почувствовал хоть частицу той дикой боли, которая уже месяц терзает мою душу.Мне хотелось пнуть его на землю и избивать, избивать, пока он не будет умолять о пощаде, но я сдержался.С трудом…»Энтони бережно усадил своего подопечного на заднее сидение, наклонил его голову назад. Затем, порывшись в аптечке, вытащил из нее пузырек спирта и оторвал кусочек ваты. Смочив ее, протянул Ниа, который крепко прижал ее к кровоточащему носу.От жгучей боли, охватившей его из-за соприскосновения с проспиртованной ваткой, у Ниа на глазах выспули слезы. Было дико больно и неприятно.— Энтони... жжеться...— Потерти, Ниа. Мы скоро уже придем...Юный следователь был недоволен, но не показал виду. Он чувствовал влагу от слез на щеках, да плюс противное жжение и боль, которые никак не желали исчезать.— Энтони… я в порядке… — слова Ниар выговаривал с трудом.— Мне ты можешь не лгать. Я же вижу, что тебе больно.Сам он немедля сел за руль.— Интересно, что же случилось с L… — пробормотал Энтони. Ниар, услышавший эти слова, своим обычным равнодушным голосом произнес:— Он ударил меня за Киру.— Но они же были врагами… наверное, у него просто плохое настроение.— Нет, Энтони… — с еле уловимой грустью сказал Ниар – он ударил меня за Киру. L ненавидит меня. Потому что любит его.— Но… — хотел было возразить телохранитель, но юный детектив не дал ему договорить:— Езжай скорее в эту больницу. А затем в штаб — у нас еще полно работы.Рестер, как всегда, покорно повиновался…---------------------------------------------------------------------------------------------------------------…Рюуку было скучно.Выполнив свой долг в отношении Киры, то бишь Лайта Ягами — шинигами осел в своем сером мире.Ярких воспоминаний о пережитом на Земле ненадолго хватило на то, чтобы заполнить пустоту и скуку, неизменно царивших в Му.Поэтому Рюук развлекался тем, что наблюдал за одним, как ему казалось, любопытным человеком. Но тот оказался втянут в депрессию, и Бог Смерти скоро заскучал…И тут его озарило……Тетрадь стремительно летела вниз, махая на прощание своему хозяину смертоносными станицами.Бог Смерти довольно оскалился.Скоро будет весело…------------------------------------------------------------------------------------------------------------------«Я старался попасть домой как можно скорое. Потому что сейчас мне хотелось кого-нибудь убить, в таком бешенстве я был.Я задыхался от распирающей меня злости, и с силой заехал по фонарному столбу. Рука отозвалась тянущей болью, а фонарь все также непоколебимо стоял. Но так или иначе, теперь мне было немного легче…Вскоре я шел спокойным шагом, и зачем-то все время смотрел на небо. Наверняка ты где-то там… Интересно, можешь ли ты наблюдать за мной?.. Я живо представил тебя, висящего в воздухе, и смотрящего на меня со своей обычной ухмылкой. От этого образа мне сразу стало как-то тепло… Если бы я умел рисовать, я бы изобразил тебя именно таким.…Почти не глядя, я присел на ближайшую скамейку, и невольно устремил взгляд вперед. Тут меня осенило… ведь это та самая скамейка, где мы с тобой сидели почти 6 лет назад. Но почему тогда я все помню в мельчайших подробностях?..…Я закрываю глаза, и зимний вечер сменяется теплым майским полднем. Солнечные лучи согревают мои, как всегда холодные, ладони, а ветерок усугубляет обычный беспорядок на моей голове.Ты сидишь рядом. У нас только что закончилась лекция, и ты предложил пойти в кофейню. Но по пути мы слишком увлеклись разговором, и сели на первую попавшуюся скамейку, так и не дойдя до кофейни.— Прекрасная погода, не правда ли, Рюдзаки?.. – Ты говоришь еле слышно. Я смотрю на тебя, и, к своему удивлению, не вижу привычной серьезной мины на твоем лице. Похоже, ты решил расслабиться… почему бы и нет?.. Мы уже успели замучить друг друга заумными разговорами, и расслабится сейчас – просто необходимо.Я только киваю в ответ на твой вопрос. Я наблюдаю за тем, как ветерок треплет твои волосы, и вот одна карамельная прядь лезет прямо тебе в глаза. Я уже протягиваю руку, чтобы поправить ее, но ветер меня опережает. Я недовольно хмурюсь.В руке ты держишь ярко-красное яблоко. Ты много их ешь, Кира. Связанно ли это с той запиской: «Боги Смерти любят яблоки»?..Сейчас я не хочу об этом думать.Я слышу хруст – ты откусил кусочек от сочного плода, и я невольно чувствую спазм в животе, говорящий о голоде.— Ты так любишь яблоки, Лайт-кун. Почему?..— А?.. – похоже, мой вопрос застал тебя в врасплох. – Даже не знаю. Просто они очень вкусные.— Я больше сладкое… — не знаю, зачем я это говорю.Я удивляюсь себе. Но удивляюсь еще больше, когда ты вынимаешь из пакета большое красно-розовое яблоко и с улыбкой протягиваешь его мне:— Попробуй. Тебе понравится, Рюдзаки.Конечно, безрассудно принимать подобные вещи от своего главного подозреваемого, даже не проверив на наличие яда, который так легко запустить с помощью тонкой иглы шприца – но я кусаю его, даже не успев подумав об этом. Понимаю это поздно… ты замечаешь мое выражение лица и усмехаешься:— Да проглоти же его, Рюдзаки. Не бойся.Я не люблю яблоки. Но почему-то это, теплое от твоей ладони и лучей весеннего солнца, показалось мне амброзией. Сладкий, сочный вкус, с медовыми нотками и в тоже время чуть-чуть терпкий… Я уничтожил это яблоко в один миг.— Понравилось?..— Угу. Спасибо, Лайт-кун…Я открываю глаза, чтобы посмотреть на тебя, но……Вижу пустую скамейку, снег под ногами и чувствую морозный воздух, который быстро меня отрезвляет.Вздыхаю.Всего лишь воспоминание…Бывает…»Эль еще с минуту сидел на пустой скамейке, наблюдая, как снег легким пушком оседает на ее кованом сидении. Он сидел так, пока не почувствовал, как его пальцы одубели от холода. Да и тонкая ткань джинсов отнюдь не согревала ног, которые уже были близки к тому, чтобы онеметь. И только он приготовился встать, как вдруг сотовый телефон неприятно завибрировал в кармане брюк. Рюдзаки раскрыл его, и поднес к уху в своей привычной манере – еле придерживая кончиками пальцев.— Алло.— Лолиет…«Ватари» — совсем по-детски вздохнул Эль, в очередной раз обидевшись на звонившего за чрезмерную, по его мнению, опеку над ним.— Да, Ватари?..— Я жду тебя.— Иду уже.Рюдзаки встал, размял руки, повеял на них своим горячим дыханием, согревая, как вдруг…Черная тетрадь подбитой птицей летела к нему в руки.Ощутив что-то у себя в руках, L недоуменно захлопал глазами, которые вскоре распознали темную тетрадь. Перевернув ее на другую сторону, он прочел… и вскрикнул.DEATH NOTE………………………………………………………………………………………………………………………….Лолиет молча протянул Ватари черную тетрадь. Старик слегка вздрогнул, но тем не менее кивнул, и положил ее в нижний ящик стола. Потом он постелил своему подопечному, заявив, что ему просто необходим сон. Рюдзаки недовольно что-то пробурчал под нос, но, тем не менее, послушно лег в кровать.Примерно полчаса он молча разглядывал белоснежный потолок. потом почувствовал, как веки смыкаются под тяжестью сна…«…Я проснулся от того, что услышал чьи-то шаги. Я заворочался на кровати, пытаясь призвать сон обратно, но тщетно… он не хотел ко мне идти. В конце концов, я оставил эти бесплодные попытки и, перевернувшись на спину, уставился на белоснежную гладь потолка, закутавшись в теплое одеяло.Я чувствовал себя одиноким в большом доме, в мягкой уютной кровати… помню, когда мы с тобой были скованны наручниками, я часто незаметно подвигался поближе к тебе во сне, а в один раз, неожиданно осмелев, крепко обнял. На следующее утро, проснувшись в моих объятиях, ты недоуменно захлопал глазами. Я не помню уже, чем отмазался от тебя в тот раз… наверное кошмаром или чем-то в этом роде.…Внезапно тот же звук шагов отвлек меня от воспоминаний. Прикрыв глаза, я недовольно пробормотал в сторону двери:— Ватари, я хочу побыть один.В ответ услышал чей-то серебристый смех, совсем как тонкий звон колокольчика. Сердце замерло в странном предвкушении, ладони резко вспотели. Это не мог быть Ватари…— Рюдзаки, ты совсем не изменился.ЧТО?..Вскакиваю с кровати, как ужаленный, и встречаю теплый взгляд таких знакомых глаз. У тебя красивые глаза, Лайт-кун. Очень. Совсем как шоколад. В них так приятно тонуть… Я тебе это говорил, интересно?..СТОП!Лайт-кун???Сердце ухнуло куда-то вниз, а ноги подкосились… в какой-то миг я выпал из реальности.Я пробудился от ощущения нежных пальцев, скользящих по моей щеке. Так приятно… желая продлить удовольствие, я не подавал виду, что пришел в себя, пока мои губы не обожгло дыхание с запахом корицы и яблок:— Рюдзаки, я же вижу, что ты очнулся.— Ммм… Лайт-кун?!.. – я резко вскочил с кровати, тяжело дыша, и уставился на своего гостя, который сидел, как ни в чем не бывало и улыбался – Но ты же… ты же… ты умер на моих… глазах…И вновь картинки того дня прояснились в моей памяти. Голова закружилась, к горлу подступил ком, я зажмурил глаза и схватился за голову, пытаясь спастись от этой дикой боли, которая разъедала мой мозг… кровь… лестница… врачи… нет, я не хочу это видеть! Нет!!! Не надо… пожалуйста… нет…Тут я почувствовал, как чьи-то руки прижали меня к себе, защищая и согревая своим теплом, как моего уха коснулся горячий шепот, который вызвал целую стаю мурашек по моему телу:— Это просто сон, Рюдзаки. Все хорошо. Я с тобой.Сон… Если ты так говоришь, то…В следующее мгновение я уже прижимаю теплое тело к своей груди, крепко обхватываю его руками… я чувствую, как мое сердце тает словно снег во время оттепели.. но дрожь не покидает мое тело, и слезы не хотят уходить – они с еще большей силой капают из моих глаз.— Я… скучал по тебе…Чувствую, как твои руки робко и неуверенно обнимают меня за шею. Я слегка отстраняюсь, и вижу на твоих щеках легкий румянец, покрывший щеки, и блеск в глазах… ты такой милый, когда смущаешься, Лайт-кун…— Я тоже, Рюдзаки.Постепенно все мысли из моей головы испаряются… Лайт-кун… живой, теплый… любимый. Рядом со мной. В моих объятиях…В какой-то момент я окончательно теряю контроль и легонько толкаю тебя на кровать. Ты покорно ложишься на подушки, и пару минут я просто любуюсь тем, как чуть растрепались по ней каштановые волосы, как трепещут твои веки, и как слегка приоткрыты губы.Я, нависнув над тобой, замираю в нерешительности.— Рюдзаки?..— Ммм… Лайт-кун?..— Ты боишься?..— Я… я все еще не верю.Слышу твой тихий смех. Затем заворожено наблюдаю, как твоя рука касается моей щеки, и губы приближаются к губам……Знание, как и что делать, словно само приходит ко мне. Коснуться приоткрытых губ, затем оставить след от поцелуя на нежной коже шеи, плеч, ключиц, груди… вдыхая нескончаемый яблочный запах… ловя слухом еле слышные, нарастающие стоны, которые вскоре перерастают в неудовлетворенные всхлипы.— Рюдзаки, пожалуйста… — ты нетерпеливо ерзаешь подо мной, и это только еще сильнее распаляет меня. Я хочу взять тебя прямо сейчас, но… я не позволю себе быть грубым с тобой. Никогда.— Сейчас… — палец пробирается между напряженных ягодиц, легонько проскальзывает в аккуратное отверстие… Из твой груди вырывается стон. Я легонько целую тебя в уголок губ, успокаивая. Еще один палец… От боли ты слегка впился ногтями в мою спину, но ты скоро привыкнешь……Делаю движение вперед, чувствуя, как моя плоть погружается в упоительно-жаркую тесноту… Но я не позволяю себе долго наслаждаться этим приятным ощущением, потому что ты еще не удовлетворен… Делаю осторожный толчок.Вскрик.— Ангел, потерпи… Сейчас тебе будет хорошо…И вскоре стоны боли переросли в полные наслаждения, движения стали безумными, немного грубыми… Я все глубже погружаюсь в тебя, чувствуя невероятное наслаждение, растекающееся по моему телу…Кажется, я уже близок…— Рюдзаки!!!..— Л..Лайт-кун….Два стона наслаждения… и мы обессилено падаем на подушки. Мое сердце не может успокоиться, ровно как и дыхание… Скоро я чувствую, что ты придвинулся ко мне ближе, и твои губы легонько коснулись моих.— Я люблю тебя, Лайт… — сорвалось с моих губ.— Знаю, знаю, — чувствую, что ты улыбаешься.— Но… почему?..— Глупый. Потому что я тоже люблю тебя…»