Глава 4 (2/2)

- Да. Мы почти всё. Как закончу здесь, сразу приеду. Адрес скинь. - Отвечает Мождо и отворачивается, продолжая копаться в ящиках стола.

Раст кивает головой сам себе и выходит. Дэйв не слышит этого, как и не замечает ничего другого вокруг. Он сосредоточен. Они собрали и вывезли в коробках техникам всё, что смогли найти, но он знает, что они нашли не всё. Выпрямляется. Шагает к середине комнаты, останавливается, упирая руки в бока и запрокидывая голову вверх. Закрывает глаза. Дышит. Пытается увидеть Салли. Живой. В этой комнате. Медленно открывает глаза и осматривает помещение, мысленно представляя что она здесь делала, где чаще всего сидела, куда бы могла спрятать что-то, что не должен никто увидеть. Размеренным шагом подходит к одной из стен, прикладывает к ней ладонь, затянутую в латексную перчатку и начинает изучать деревянные панели пальцами. Двигается по периметру комнаты, не упуская ни одной детали. Отстраняется от всего. Слышит только звенящую тишину и собственное дыхание. Медленно, но неизбежно доходит до окон. Обследует рамы, подоконник, коробку первого, но ничего не находит. Проделывает то же самое и со вторым. Сначала ему кажется, что результат тот же, нулевой.

- Ну же, Салли, где твой тайник? - Спрашивает воздух шёпотом.

А потом он хмурится. Поддаваясь внутреннему чутью, опускается на колени и скидывает подушки с деревянной поверхности. Стучит костяшками пальцев, прислушивается. Возвращается к первому окну и повторяет свои действия. Понимает, что звук отличается и возвращается ко второму окну. Начинает ощупывать его пальцами и почти сразу натыкается на непонятную, едва ощутимую, неровность под подоконником. Давит. Слышится негромкий щелчок, но ничего не происходит. Тогда Дэйв поддевает пальцами край подоконника и тянет вверх. Почти сразу деревянная поверхность поддаётся и он ставит её вертикально. Опускает взгляд, ухмыляется. Под подоконником находится небольшое углубление, в котором лежит ноутбук. Ещё один. Моджо достаёт его, аккуратно ставит на место подоконник и опускает на него ноутбук. Открывает, включает. Усмехается. Ну конечно. Он, в отличие от того, который был якобы единственным, запаролен. Агент хлопает крышкой, закрывая ноутбук. Встаёт, хватая устройство и стремительно покидает комнату.

*** Риган нервно притопывает ногой, наблюдая за тем, как поочерёдно загораются номерки этажей, расположенные над дверью лифта. Она всё ещё злится на Ланкастера, но эта злость едва ощутимым фоном маячит где-то на задворках сознания. Потому что её вытеснили другие, более пугающие мысли. Убитый китаец всё никак не выходит из её головы. Теперь, на фоне новости о его смерти, все её поступки прошлым вечером кажутся до абсурдности глупыми. Она только сейчас в полной мере осознала с кем ей пришлось иметь дело. И дело даже не в ней. Дело в Теоне. Морган подставила её сама того не желая и тот факт, что из-за неё Форест в опасности не даёт спокойно дышать. И, кроме всего этого, она должна бы обратиться в полицию и рассказать о том, что видела. И о том, что ей угрожали. И да, будь она чуть более наивной, так бы и сделала, но она прекрасно знает, что полиция не всегда не просто не может защитить свидетеля, но и не хочет. Риган не маленькая, прекрасно понимает, что довольно значительная часть копов получает денежное довольствие не только от властей города. Так что пока что она будет держать рот на замке, как и обещала. До тех пор, пока не придумает, как ей быть.

После утреннего спора и железобетонных новостей она решила сосредоточиться на работе. Именно поэтому ей пришлось ненадолго покинуть редакцию и применить всё своё обаяние, чтобы достать список людей, недавно освободившихся из Райкерс. Она использовала связи Раферти, чтобы добиться этого и осталась довольна. Небольшая база данных содержала не только имена, но и краткое содержание дел заключённых. Год рождения, откуда родом, за что сидел, и почему вышел раньше, если вышел. А ещё краткая характеристика. Насколько она поняла, характеристику составляет начальник тюрьмы по окончанию срока отсидки. Охранник, сливший её информацию, был мерзким типом. И Риган, на мгновение представив как он ведёт себя в тюрьме, где никто не может контролировать его действия, почувствовала тошноту. Но она умудрилась довольно быстро от него отделаться и теперь испытывала нетерпение, потому что ей хотелось как можно скорее начать изучать информацию. Поэтому она буквально растолкала тех, кто был с ней в лифте, когда он звякнул на нужном ей этаже и выскочила из него. Ни на кого не глядя прошла прямиком к своему столу и, кинув сумку у ног и усевшись в кресло, с ходу вставила флешку в нужный разъем. Пока компьютер загружает данные, она нервно стучит кончиками пальцев правой руки по поверхности стола, левой подперев подбородок. Проходит несколько секунд и вуаля, папка с данными доступна. Риган щёлкает по файлам, открывая, и начинает просматривать содержимое. За последние два месяца из Райкерс вышло 42 человека. 13 из них по УДО. Она быстро пролистывает дела, пробегаясь по ним глазами затем, чтобы чуть позже вернуться к более тщательному изучению. Замирает. Хмурится. Крутит колёсико мыши, возвращаясь назад. Откидывается на спинку рабочего кресла, внезапно растеряв все мысли.

С экрана на неё смотрит уже знакомая пара зелёных глаз, гипнотизируя жуткой пустотой. Морган дёргается, резко наклоняется вперёд и начинает жадно вчитываться в текст. Хантер Грин. Год рождения 1986. Белфаст. Северная Ирландия, Великобритания. В возрасте 4-х лет вместе с матерью эмигрировал в США. Морган хмурится. Белфаст.

- Твою мать. - Едва слышно шепчет. Накрывает лицо ладонями, давит пальцами на глаза. - Это просто какое-то тупое совпадение. - Бормочет себе под нос. Убирает руки от лица, откидывая волосы назад. - Так, ладно. - Начинает читать дальше. - Мать умерла...Чикаго, Бостон, - снова бормочет, - Флорида, Мэн, снова Иллинойс... Ну и покидало тебя по стране, Хантер. - Замирает, потому что наткнулась на, кажется, нужную информацию. - Состоит в организованной преступной группировке Дональда Косински. Вот оно. - Отодвигается от монитора.- Наркотики, оружие, разбой. И почему я не удивлена? - Спрашивает у воздуха.

Переводит взгляд на поверхность стола. Машет головой из стороны в сторону, отгоняя мысль, только что пришедшую ей в голову. Возвращается к файлам и начинает изучать дела других освободившихся, но не может уловить смысла слов, которые читает, всё время мысленно возвращаясь к делу Грина. Надувает щёки, запускает пальцы в распущенные волосы и с шумом выдыхает. Закатывает глаза, признавая, что другие дела её совсем не интересуют. Глупо, учитывая тот факт, что статей должно быть несколько. А значит и людей тоже. ?Вгрызается? взглядом в фотографию человека, ставшего её головной болью всего за каких-то несколько дней. Уговаривает себя не ввязываться в это, приводя самой себе весьма весомые доводы. Ключевым из которых является то, что этот человек, она почти уверена, убийца. Но...он всё равно не отстанет, так...почему бы не использовать это в собственных целях? Браво, Риган, ты такая идиотка. Морган сдаётся, садится ближе к столу и открывает браузер, решив начать изучение объекта с самых лёгких способов.

*** Сумерки опустились на город слишком быстро. Или Хантер просто слишком взбешён, чтобы замечать такие простые вещи. Несмотря на то, что в Нью-Йорке в самом разгаре весна, вечерами всё ещё прохладно, но и это не волнует мужчину. Вообще-то он даже рад прохладе. Ненавидит жару. Он уже минут пятнадцать сидит в машине возле своего дома, пялясь в приборную панель. В голове Грина нет ни одной мысли. В его голове только тупая, ноющая, раздражающая его боль, бьющая белыми вспышками по вискам. Он прикрывает глаза, с силой давит на них пальцами и наконец выходит из машины. Забив на то, что у него полно работы и сегодня должна была состояться первая деловая встреча с новыми ?партнёрами?, он отключил телефон и с глупым злорадством оставил его в машине. Ему нужно немного тишины и одиночества.

Поднимается по ступеням, тихо скрипящим под его весом, отпирает замок и неторопливо заходит домой. Свет не включает. Солнце село, но сумеречного света подыхающего дня вполне достаточно для того, чтобы он мог разглядеть предметы мебели в темноте и не расхерачить себе мизинец или, чего уж там, всю стопу. Кидает ключи на небольшой столик, расположенный справа от входной двери и, сделав пару шагов, заворачивает на кухню. Идёт прямиком к холодильнику, щурится от света лампочки, зажёгшейся, когда он открыл дверцу тарахтящего, как трактор, широкого двухметрового серебристого гроба, который Джонни ласково называет ?моя прелесть?. Когда этот засранец точкуется у Хантера, по утрам его стопроцентно можно найти здесь, засунувшимся по пояс в эту громадину и копающимся в его внутренностях в попытке найти что-то не животного происхождения. Да, сюрприз, эта заноза в заднице гордо называет себя вегетарианцем. Хотя временами не брезгует парой жареных яиц на завтрак.

Хантер хватает бутылку холодного тёмного пива и захлопывает дверцу, закатывая глаза от осознания того, что вспомнил о Косински. Стягивает с себя кроссовки без помощи рук, открывает пиво и шагает прочь из кухни, поворачивает влево, к лестнице, и успевает пройти половину, когда слышит настойчивый стук в дверь. Тормозит. Да блять. Он почти уверен, что знает, кто стоит на пороге, поэтому садится на ступени и принимается неторопливо потягивать пиво. Ухмыляется, когда Джонни начинает сыпать виртуозными трёхэтажными ругательствами, временами понятными только ему, нисколько не заботясь о том, что его могут услышать соседи. Спустя пару минут Хантер поднимается, разворачивается и топает наверх, зная, что Джонни и сам сможет зайти, используя запасной ключ, спрятанный на выступе над входной дверью. То есть раньше он был спрятан там, но сегодня утром Грин перепрятал его. Так что Джонни придётся попотеть, чтобы зайти в дом. Хантер снова усмехается, заходя в ванную, даже отсюда слыша возмущения Косински. Щёлкает по выключателю, делает ещё один глоток пива и ставит бутылку на раковину, упираясь в неё же ладонями. Смотрит на своё отражение. Всё так же не узнаёт. То есть это вроде бы он, но в то же время и нет. Он запутался, теперь уже окончательно, совершенно забыв, что в нём принадлежит ему, а что просто часть образа. Хмурится. Не знает, сколько времени вот так простоял, сверля себя мрачным взглядом, но когда приходит в себя, понимает, что душ принимать он уже не хочет. Поэтому хватает бутылку с уже потеплевшим пивом, покидает ванную и топает вниз. Заходит на кухню и почти сразу же натыкается на недовольный взгляд Джонни.

- Тебе, блять, нахер вообще телефон? - Раздражённо спрашивает он, скрестив руки на груди.

Хантер проходит мимо, кидает в урну бутылку и лезет в холодильник за второй. Немного думает и достаёт две. Одну ставит перед Джонни, обходит стол, стоящий посередине помещения и поворачивается корпусом к мужчине, продолжающему сверлить его взглядом. Раздаётся характерный ?пшик? и Грин отправляет крышку от бутылки в урну. Делает глоток.

- Мне нужно было побыть одному. Ещё немного и, боюсь, из моих ушей хлынули бы потоки крови от твоей болтовни. - Будничным тоном наконец отвечает он. Джонни щурится. - Чего ты истеришь?

- О, я даже и не знаю, дай подумать. - Ехидничает Косински. - Может потому что ты сегодня буквально плюнул в лицо боссу и просто ушёл? Я думал, что тебя уже псам скормили, кусок ты эгоистичного дерьма. - Он чертовски зол. - Ты накосячил. Так что одному тебе сейчас нужно быть в последнюю очередь.

- Не указывай старшим, салага. - Усмехается Хантер, поднося бутылку ко рту. Замирает, увидев широкую улыбку Джонни. - Зубы решил посушить? - Спрашивает, нахмурившись.

- Сколько по-твоему мне лет? - Вопросом на вопрос отвечает Джонни.

- Какого хрена меня должны волновать подобные вопросы? Не знаю. - Думает секунду. - Лет двадцать семь? - Гадает. Плечи Джонни начинают трястись в приступе беззвучного смеха. Вот только он при этом не выглядит весёлым.

- Мне тридцать шесть, ушлёпок. - Наконец говорит он. - Я на два года старше тебя и на десять сантиметров выше. - Думает секунду. - И в плечах шире. - Замолкает, наслаждаясь выражением лица Хантера. Тот так и стоит, держа бутылку у рта. Медленно её опускает, пялясь на мужчину. - Не свисти. - Говорит он. Джонни отставляет бутылку и разводит руки в стороны, становясь абсолютно серьёзным.

- Посмотри на меня, Хантер. Я имею в виду действительно посмотри. - Теперь в его взгляде проскальзывает злость. - Я не салага, не идиот, не щуплый младший племянник дядюшки Донни. - К злости примешивается презрение. - Я не слабак, нытик и придурок, чёрт. Но стараниями этого старого козла на протяжении всей моей жизни именно так меня и видят. - Хантер избавляется от пива и становится серьёзным. Джонни отталкивается от стола, на который опирался.

- Что произошло? - Неожиданно для себя спрашивает Грин, осознав, что ему действительно интересно.

- Моя мать родилась и выросла в Польше. В США приехала после окончания школы, заманенная сюда обещаниями Дональда лучшей жизни. К тому времени он уже сколотил какую никакую банду и имел какой-то вес. Сначала всё было неплохо, а потом она умудрилась влюбиться в копа. Взаимно, насколько мне известно. - Отводит взгляд. - Дон узнал об этом и естественно не был в восторге. - Снова смотрит на Хантера. - Так что он завалил беднягу. Только вот незадача, мама уже ждала меня. - Опускает голову, вцепившись пальцами в край столешницы, расположенной сзади.

- Он знает, что ты знаешь? - Тихо спрашивает Грин. - О том, что он убил отца? - Поджимает губы, качает головой. - Нет. Я и не должен был, но один из его прихвостней становится слишком болтливым, когда напивается. Дядя превратил жизнь своей младшей сестры в ад. Она стала посмешищем. А когда родился я, всё стало ещё хуже. Он держит меня возле себя совсем не потому, что я сын его любимой сестры, Хант. Он делает это, потому что он самовлюблённая скотина. Я напоминание. - Горько усмехается. - Когда мамы не стало, Дон начал активно втягивать меня во всё это криминальное дерьмо, прекрасно зная, что я ненавижу это. Блять, он мне даже кличку дал.

- Какую? - Хантер приподнимает правую бровь. Джонни усмехается.

- "Джонни" не моё имя, мужик. Меня зовут Эрик. Мама звала меня Рик. А "Джонни"...- пожимает плечами, - это как имя нарицательное, понимаешь? В любом фильме, снятом до 95-ого года есть такой вот "Джонни". Тупой и бесполезный кусок дерьма, таскающийся за главным героем. ?Джонни? - это эквивалент неудачника.

- Хорош мне лапшу на уши вешать. - С нервным смешком говорит Грин. - И как мне теперь тебя звать? - Хмурится. - И почему ты молча терпишь?

- Я...- Мужчина пожимает плечами. - Мне было плевать. С самого детства в меня вдалбливали только одну мысль - я никто и у меня нет права голоса. Я постоянно злился, а когда мама умерла...Короче, - запускает пальцы в волосы, - я был тем, кем меня хотели видеть большую часть своей жизни. В детстве рядом не было того, кто научил бы меня давать отпор. Отец мёртв, мать...- Замолкает, не продолжает мысль. - А потом появился ты. - Смотрит прямо в глаза Грину. - Я сразу понял, что ты отличаешься от остальных, вот только до сих пор не могу понять чем. - При этих словах Хантер чувствует мерзкий холодок. - Ты вечно ведёшь себя как мудак. - Хмыкает. - Но ты первый за долгое время посмотрел на меня, как на человека. - Замолкает, пожимая плечами. - Не хочу больше молчать.

- А чего ты хочешь? - Интересуется Грин. - Отомстить. - Вот так просто заявляет Джонни. - За отца. За мать, которую этот ублюдок превратил в бледную тень самой себя. За ребёнка, которому он испоганил всю жизнь. А когда закончу с ним, хочу сжечь к херам весь его долбанный бизнес и всех прихвостней.

- Почему сейчас?

- Что? - Не понимает Косински. Грин подходит к столу, разделяющему их. - Почему ты говоришь об этом сейчас? Почему мне? Не боишься, что я настучу ему? - Щурится, когда Джонни усмехается. - Нет, ты не расскажешь. Я рассказал тебе, потому что доверяю. Только тебе, пожалуй. - Хантер хмурится, не понимая его логики. - А почему сейчас...- пожимает плечами. - Эти новые партнёры...- Смотрит на Хантера исподлобья. - Ничем хорошим это не закончится. Наркотики и оружие это одно. Терроризм совсем другое.

- И что ты предлагаешь? - С усмешкой спрашивает Грин. - Остановить их. - Просто заявляет Джонни.

Усмешка сползает с лица Хантера. Он внимательно смотрит на мужчину, спокойно стоящего напротив него. То есть действительно смотрит, задумавшись о том, как сильно мнение об одном человеке влияет на то, каким ты его видишь. Чёрт, как он не видел этого раньше? Джонни, то есть Рик или как там его, действительно выше него. Хантера нельзя назвать коротышкой, он высокий, но даже он смотрит на Джонни снизу вверх. Так и какого чёрта он никогда этого не замечал? В этом засранце чуть меньше двух метров, может метр девяносто. Широкие плечи, русые волосы, вечно зачёсанные назад, мешковатые джинсы, берцы, чёрная толстовка с огромным капюшоном и дутая, короткая куртка. А ещё небольшие усы и бородка. Хантер уверен, что Джонни выглядел так всегда, но он не помнит, чтобы до сегодняшнего вечера в его голове имелся чёткий образ этого человека. Это какая-то психологическая херня, известная только Дону? Какого чёрта? Хантер пытается проанализировать всё, что только что рванулось нефильтрованным потоком в его уставшее сознание и понимает, что ему нужно кое с кем переговорить. Встречается взглядом с Джонни, видит, что тот нервно грызёт внутреннюю сторону щеки. - Ты должен заставить их увидеть тебя...Рик. - Говорит Хантер. Джонни замирает. - Ты не собака, чтобы тебе давали кличку. У тебя есть имя, данное тебе матерью при рождении. Заставь их запомнить его. - Он едва заметно улыбается. Не ухмыляется. Не усмехается. Улыбается. И Джонни...Рик отвечает тем же. Хантер отталкивается от подоконника, шагает в сторону двери.

- Эй, ты куда?

- Есть одно дело. - Отвечает Грин на ходу. - Скоро буду. - Возвращается на кухню, вспомнив, что разулся здесь. Обувается. - Пиццу закажи. - Момент, в котором проскользнула что-то слабо напоминающее дружбу, прошёл и Хантер снова говорит этим своим выводящим из себя тоном. - Не веганскую...- уточняет уже у самой входной двери, - ушлёпок.

Он выходит, хлопнув дверью. Эрик остаётся стоять в коридоре. Внезапно усмехается, почувствовав небольшой укол облегчения. Словно ему стало чуточку легче дышать. Чешет макушку и топает на кухню заказывать пиццу.

*** Грин сказал, что скоро вернётся, но он был не совсем честен. Он не знал, когда он вернётся. Потому что не знал решится ли на то, что хочет сделать. Поэтому уже около двух часов он просто катается по городу, выкрутив громкость приёмника на полную и погружаясь в переливы гитарных рифов отцов американского рока. Периодически, против его воли, его взгляд возвращался к бардачку, в котором лежал одноразовый телефон. На очередном перекрёстке, пока он ждал зелёного света, Хантер резко наклонился и достал устройство. Посмотрел на него несколько секунд, кинул на переднее пассажирское сидение, используя нетерпеливые гудки машин, стоящих позади, как предлог повременить с чёртовым звонком.

Хантер вжал педаль газа в пол, повернув на следующую улицу. Чтобы отвлечься, начал прокручивать в голове недавний разговор с Джонни. То есть...с Эриком? Риком? Блять, ему придётся здорово попыхтеть, чтобы запомнить, что его недоприятеля зовут совсем не Джонни. Он снова подумал о том, как его мнение об этом человеке влияло на то, как он его видел. Ведь Хантер действительно до сегодняшнего вечера был абсолютно уверен в том, что Косински щуплый, среднего роста, глуповатый парень. Но когда Рик говорил о своих родителях и ненависти к Дону, он словно преобразовался прямо на глазах Грина во взрослого, серьёзного мужика. Хантер усмехнулся. Где его хвалёная проницательность, если он никогда по настоящему не видел того, кто был рядом с ним всё это время? И насколько подло хитёр Дон, провернувший такое психологическое дерьмо? Ведь он наверняка знал, что именно делает с племянником на протяжении всей жизни последнего.

Размышляя над этим, Грин неизбежно вернулся к последней части разговора с Риком. Той, которая касается уничтожения Дона. Был ли он против? Чёрт, нет. Он на триста сорок процентов ?за?. Особенно на фоне последних событий. Но провернуть это довольно сложно. И он подошёл к самой сложной части. Для того, чтобы осуществить нечто подобное те, кто в этом замешан, должны безоговорочно доверять друг другу. А у Хантера пунктик насчет доверия. Может ли он доверять Косински настолько? И...что, если вся эта слезливая история просто проверка? Он считает, что знает Рика достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в том, что тот говорил правду. Но стопроцентной гарантии нет. Её никогда нет. Ему нужно с кем-то поговорить. И единственный человек, которому он может рассказать всё не таясь, недоступен. Хантер сжимает челюсти и резко тормозит, паркуясь у какого-то бара. Долго смотрит на неоновую вывеску и людей, входящих и выходящий оттуда с завидной регулярностью. Поздний вечер. Люди, возвращаясь с работы, забегают ненадолго вот в такие бары и пабы, чтобы немного расслабиться пред тем, как вернуться домой и почти сразу лечь спать, потому что завтра рано вставать и снова тащиться на работу. Вот на что похожа жизнь большинства людей, живущих в Нью-Йорке. Работа, дом, работа, бар, снова дом. Нет времени ни на что другое. Если ты хочешь жить в городе, подобном этому, то нужно зарабатывать достаточно. Грин с удивлением понимает, что с удовольствием поменялся бы местами с одним из этих работяг. Хотя бы на время. Косится на телефон, лежащий на соседнем сидении и чернеющий небольшим прямоугольником. Больше не думает, хватает его, набирает выученный наизусть номер, жмёт на кнопку вызова и делает то, на что не решался последние семь с лишним лет. У них было только одно правило. Хантер никогда не должен выходить на связь самостоятельно. Он был тем, кто всегда ждал. Знака, зашифрованного сообщения, звонка с неопределённого номера. Но в этот раз у него нет на это времени. В этот раз он сомневается в своём следующем шаге.

Прикладывает трубку к уху и пока слушает длинные гудки, отбивает пальцами правой руки нервный ритм по рулю. Пальцы замирают в воздухе, когда он понимает, что на звонок ответили. Но он не слышит ничего, кроме звенящей тишины.

- Нужно поговорить. - Говорит он после секундного замешательства.

Пару секунд никто не отвечает, а потом Хантер слышит лишь короткие гудки, означающие то, что на том конце звонок прервали. Он хмурится, отрывает телефон от уха и смотрит на него, словно видит его в первый раз. Прикрывает глаза, выдыхая.

- Блять. - Цедит сквозь сжатые зубы и кидает раздражённо кидает устройство на соседнее сидение.

Трёт лицо рукой, сдавливает подбородок пальцами, впиваясь взглядом в чёртов неон, оцепенев на секунду. Машет головой из стороны в сторону. Ладно. Он подал сигнал. Остаётся ждать сообщения о времени и месте встречи. А пока пора возвращаться домой. Заводит мотор, перестраивается и вливается в поток машин. Едет ни о чём особо не думая, расфокусировавшись на отблесках фонарей, ползущих по лобовому стеклу, но в какой-то момент его звериное чутьё заставляет его перевести взгляд на зеркало заднего вида. Сначала он не понимает, что именно заставляет его насторожиться, а потом цепляет взглядом черный внедорожник, перестроившийся в левый ряд следом за ним. Хантер напрягается. Стёкла тонированные и у него нет возможности разглядеть сидящих внутри людей. Он сворачивает на следующую улицу, внедорожник поворачивает следом и тогда Хантер вжимает педаль газа в пол. Поток машин не даёт разогнаться как следует, но этот же поток и не даёт преследовавшей его машине догнать его. Пару кварталов спустя Грин теряет машину из виду. Хмурится. Решает свернуть на прилегающую, чуть более узкую, улицу, подальше от глаз. Немного сбрасывает скорость, хаотично думая о том, что это сейчас было. Так сильно задумывается, что успевает затормозить лишь в самый последний момент, когда из-за угла выскакивает тот самый внедорожник. Хантер застывает, встречаясь взглядом с водителем, который хорошо виден в свете фар машины Грина . Он в маске. Как и те, кто сидит с ним в машине.

У Хантера была пара секунд для принятия решения, прежде, чем люди, сидящие в машине напротив пооткрывали двери и повысовывались из тачки. Грин успел подумать только об одном. Сука, нет, блять, никакого выхода. А потом он резко нагнулся, упав на сидения, мгновение спустя раздались звуки выстрелов и стекло, разбитое в крошево пулями, осыпало его с ног до головы, оставляя мелкие порезы на неприкрытых одеждой участках кожи. Мужчина переполз на заднее сидение, не чувствуя, что режет ладони осколками стекла, прикрывая голову руками, выхватил пистолет, засунутый за пояс джинс и открыл ответный огонь, прекрасно понимая, что его кольт слабая ответка против штурмовых винтовок, а судя по звуку и разрушениям от пуль, это именно они и были. Хантер дёрнулся и глухо простонал, сцепив зубы, потому что почувствовал сразу два очага боли от пуль, разрывающих его мышцы и, возможно, органы. Боли, парализующей и нагоняющей страх. Те, кто говорит, что не боится смерти, боли и прочего дерьма - нагло врёт. В том числе и он. Потому что, когда ты оказываешься загнанным в клетку, как бешеное животное, становится очень даже страшно. Хотя бы потому что ты не видишь выхода. И дело не в том, что тебя не станет. Дело в том, что тебе не дают выбора в том, как именно тебя не станет.

Грин забивает на всё это дерьмо и на боль, волнами накатывающую, и сосредотачивается на том, чтобы всё же попытаться найти выход. Крутит головой, цепляет сначала взглядом, а потом и окровавленными пальцами, петлю на заднем сидении, тянет на себя, усмехается.

- Выкусите, бляди.

***

Мужчина, сидящий за рулём, молча поднимает руку, сжатую в кулак, сигнализируя таким образом своим людям о прекращении огня. У них мало времени, потому что они навели шороху, наверное, на весь район. Он спрыгивает с подножки на потрескавшийся местами асфальт, ставит винтовку в боевое положение и медленно приближается к машине человека, которого только что обстреляли. У них был один приказ - убить. После града пуль, которым они осыпали машину, не выжил бы никто, но он обязан проверить. Двое его людей бесшумно следуют за ним, прикрывая. Он подходит к двери переднего пассажирского сидения и резко направляет ствол внутрь машины, осматривается. Пусто. Какого...хрена? Делает шаг в сторону и также тщательно осматривает заднее сидение. Осколки стекла. Кровь. Много крови. Он довольно ухмыляется, но лишь на секунду. Потому что тела нет. Мужчина поднимает голову, встречается взглядом с одним из своих людей и резко наклоняет голову в бок. Этого достаточно. Тот, кому он отдал приказ, бесшумно переместился к багажнику, протянул руку, не переставая держать его на мушке и резко открыл. Нахмурился. Сделал шаг ближе и почти залез в багажник. - Здесь кровь. - Говорит тихо. - Но никого нет. - Поднимает голову, растерянно глядя на главного, который уже подошёл к нему быстрым шагом.

- Какого...- Шипит главарь. Отступает на шаг и вертит головой, осматриваясь. Слышит вой сирен вдалеке. - Валим. - Говорит стальным голосом.

У них нет времени искать цель. Всё должно было быть просто. Увидел цель - убил. Он и не сомневался в исходе дела. А теперь ему придётся объясняться перед начальством. Блять. Все трое быстрым шагом идут к машине. Он идёт последним, перед этим ещё раз прощупав взглядом территорию. И то ли из-за того, что у него не было времени. То ли из-за того, что он поддался злости, но так или иначе он не заметил следов крови, обрывающихся у канализационного люка, расположенного прямо под багажником машины.