Часть 8 (1/1)

Когда они уезжают, Тэхёнова мама, расчувствовавшись, просит их беречь друг друга, едва не плача и растроганно улыбаясь. Будто снова что-то знает, будто провожает их в какое-то свадебное путешествие. Как бы не так, думает Мин и мысленно ругает себя за нелепые сравнения. А потом за то, что вообще думает о подобном в такой трогательный для семьи момент. Он, наверное, мог бы провести за самокопанием ещё достаточно времени, ровно как и Кимова семья, которая тотчас даёт Тэхёну настановы, будто он и без того их не знает. Но Ёнтан на Кимовых руках начинает нетерпеливо ёрзать, раздражённо погавкивая, и им приходится поторопиться, чтобы не опоздать и не обрушить на них Танов гнев.Когда они уже разворачиваются, чтобы сесть в такси, Джунчи, всё время стоявшая поодаль с недовольным личиком, шустро подбегает к ним. Юнги не обращает на это внимание, ожидая, что девочка попрощается с братом, но прикосновение где-то снизу заставляет его опустить взгляд. Джунчи ловко прижимается щекой к его животу, обхватывая его, столь для неё огромного и сутулого аджосси, так же быстро отпуская. Она всё ещё выглядит так, будто её заставили, но, когда девочка, скинув Минову руку со своей головы, протягивает ему свёрнутый пополам цветной лист, опустив взгляд, Юнги не может не рассмеяться. Джунчи очаровательна, как и каждый из их семейства, и ведёт себя точно так же, как Мин местами, делая вид, что ей ничего не нравится. И громко возмущается, когда Юнги пытается развернуть лист:—?Потом посмотришь! —?дуется она, заставляя широкую улыбку и какую-то неведомую ранее клокочущую радость расцвести, и Юнги ничего не может поделать с тем, что громко чмокает её в румяную щёчку. На это Джунчи только громко пищит и отчаянно толкается, когда Тэхён, рассмеявшись, атакует Джунчи таким же поцелуем другую её щеку. Малышка не выдерживает и, громко смеясь, уносится к маме, прячась за ней и отказываясь смотреть на старших, пока те не скроются из виду.Уже в такси, когда такие мягкие и успевшие потеплеть в сердце очертания знакомых улиц уносятся прочь, а Тэхёну удаётся успокоить раскапризничавшегося Ёнтана, Юнги всё же решается развернуть цветной едва помятый лист.На лицевой части сложенного на манер открытки листа только надпись ?Выздоравливай, Юнги-оппа!?, содержащаяся некоторое количество ошибок, включая, конечно же, помарку в написании его имени. Но это неважно, ведь он открывает лист ровно в тот момент, когда любопытная Тэхёнова макушка заглядывает в открытку тоже, и они оба немного тушуются. Ведь на развороте там красуется рисунок, заботливо выведенный Джунчи: на нём предположительные он и Тэхён держатся за руки, а вокруг них выведено сердечко, и ещё с десяток маленьких сердечек окружают нарисованных парней. Для уверенности Джунчи подписывает парня повыше ?Тэхён?, а второго, низкого и с огромными руками, ?Юнки?, и, заметив это, Ким очаровательно хихикает. Мин быстро складывает лист пополам и даже не пытается прятать покрасневшее лицо: у Тэхёна точно такое же.—?Слухи быстро разлетаются по Дэгу, м? —?бубнит Юнги, отчего Ким снова смеётся, но ещё более заливисто, и бегло клюёт его в щеку. —?Она удивительно проницательная.—?Или, может быть, она просто присутствовала в тот момент, когда я рассказывал маме, чем мы занимались в моей комнате по вечерам,?— Тэхён шутит, к тому же, очень неудачно, потому как Миново сердце ухается вниз, и он таращит свои глаза на парня: ничего ведь не было. Он бы несомненно запомнил это, так что слова Кима наталкивают на мысли о том, что Юнги просто-напросто стал снова терять память. Как тогда, когда забыл, почему Инсё рассталась с ним. Как когда забыл, что выдумал их отношения. —?Что? —?Тэхён, видимо, не понимает силы своей злой шутки, потому недоумевает от нечитаемого взгляда, направленного на неё. —?Пришлось сказать Джунчи, что ты приходишься мне не совсем другом. По крайней мере не тем, который называет меня ?бро? и собирается отбирать у младшей сестрёнки погонять в приставку. Она бы ни за что не оставила тебя в покое, не расставь я всё по местам.Не расставь он всё по местам.Это, конечно, замечательно, но было бы лучше, если бы Тэхён расставил всё по полочкам для них обоих. Юнги страшно даже подумать о том, кем его представил Ким для своей семьи, но ещё более страшно ему становится от одного нещадного осознания. Он предпочитает не думать об этом в данный момент. Не сейчас, когда они могут растолковывать чувства и намерения друг друга по-разному.—?Ты точно уверен, что это хорошая идея? —?спрашивает Юнги спустя какое-то время тишины. Он смотрит на Тэхёна, держащего на руках клетку с Ёнтаном, а тот глазеет на него, вцепившегося в маленький горшочек Кимовых комнатных фиалок, в ответ. Горшочек кажется в его крупных руках совсем крохотным, заставляя это всё выглядеть нелепо. Никто на деле не признается, что нелепым Юнги делают его вопросы, ведь серьёзно, какие могут возникнуть трудности в совместном взращивании шпица и комнатных фиалок. Они?— два взрослых человека, в конце концов, что вообще может пойти не так.—?А почему нет? —?Тэхён улыбается ему, но делает это не так, будто пытается пристыдить его. Он озорной, в отличном настроении и с самой милой улыбкой на губах, которую Юнги всё желает сцеловать, но никак не может осмелиться сделать это снова. Потому только опускает взгляд, и Ким, к Миновому позору, растолковывает это иначе. —?Эй,?— Тэхён цепляет его за подбородок, деликатно принуждая вновь поднять взгляд на себя, отчего уши Юнги отчаянно начинают краснеть. Который раз перед этим парнем. —?Всё уже позади, помнишь? —?руки Кима ползут вверх, слегка сжимают его щеки, наверняка заставляя его лицо выглядеть смешным, а ещё не дают отстраниться или спрятать взгляд. Теперь ему некуда деваться. —?Ты начинаешь новую жизнь, и забота о питомце, думаю, будет хорошей идеей. Конечно, это большая ответственность, но я не знаю, что может быть лучше, чем прийти домой после тяжёлого дня и зарыться в лицом в его пушистую шерсть.Лучше может быть только провести остаток того самого тяжёлого дня, прячась под Тэхёновым боком или уткнувшись ему холодным носом в яремную впадину, где пахнет теплее всего. Это так, для справки, что нагло лезет изо всех щелей, но Юнги всё же глотает эти мысли, боясь спугнуть Тэхёна.—?Такая себе эмоциональная терапия животными,?— заключает Ким и мимолётно касается его кончика носа, заставляя только разинуть рот, смотря на него, как идиот. Юнги, в общем, всегда выглядит, как идиот рядом с Тэхёном, но этот факт предпочитают опускать.Забота о питомце это огромная ответственность, ведь ещё недавно он не мог позаботиться о собственной жизни. Это то, что пугает Мина больше всего. На деле, он сейчас напуган неслабо, и есть вереница фактов, располагающих к этому. Его пугает забота о других, своё будущее, за которое теперь нужно бороться и, конечно, взаимоотношения с Тэхёном. Юнги начинает казаться, что он ещё не готов функционировать, как нормальный человек.Убеждается он в этом, когда они возвращаются домой, и Тэхён, первым делом выпуская Танни из клетки, поворачивается с Мину:—?Сегодня вечером Хосок с Чонгуком хотели наведаться к нам,?— заговаривает парень, осторожно наблюдая за реакцией Юнги. Но, к его досаде, на лице Мина снова нет ничего, кроме того самого отрешённого выражения, которое он всё никак не научится читать. —?Мы, по сути, даже не отпраздновали твоё возвращение, ведь я сразу забрал тебя в Дэгу, а они очень хотели бы поздравить тебя, поговорить все вместе и… —?Тэхён начинает загоняться, и это видно по рукам, что снова начинают терзать рукава свитера. Потому Мин только останавливает его, накрывая Кимовы руки своими и выдыхая:—?Это не победа, Тэхён-а, это только начало,?— Ким в ответ на него смотрит неотрывно, даже не моргая, напрягаясь изнутри. —?Но если ты хочешь, то да, конечно, пусть приходят. Не думаю, что это будет лишним.Юнги не любит собрания друзей, вечеринки и тусовки, но то, как мгновенно начинает сиять лицо Тэхёна, право того стоило. Он ловит себя на том, что глупо улыбается ему в ответ, а кончики его ушей уже начинают краснеть, потому Мин старается ускользнуть из поля Кимового зрения как можно быстрее. Он решает сбежать под предлогом того, что ему нужно разложить его немногочисленные вещи, так что, оглядываясь вокруг, Мин наконец имеет возможность рассмотреть то, во что превратилась его старая рухлядь, оставшаяся под присмотром Тэхёна на целые полгода. И изменения, которые он наблюдает, не могут не радовать его, ведь в Кимовых руках его небольшая и доселе тёмная квартирка ожила, в ней стало больше света и меньше мусора. Тэхён, кажется, даже где-то обновил цвет стен, потому как они кажутся ему ярче местами, а возможно это просто освещение. Тут и там взгляд Мина натыкается на вещи парня, на такие мелочи, как его парфюм, расчёска или зарядное устройство, но все эти ?мелочи?, на деле, сильно греют ему душу.Пока он жил в одиночку, его квартира была больше похожа на место крушения тупого безрассудного Юнги. Того, кто не заботится о своём внешнем виде, о виде своего жилья, бога ради, у него была всего одна кружка, и та без ручки. Всё вокруг ему казалось серым и бездыханным в его квартире тогда, но сейчас, то ли освещаемая внутренним светом Тэхёна, то ли вымытыми окнами и более яркими лампами, она кажется ему куда роднее, чем когда-либо прежде. И удвоившееся количество посуды, прибавившееся количество одежды и, наконец, две зубные щётки, стоящие бок о бок в ванной, заставляют Юнги тупо улыбнуться. Секундно, так, чтобы Тэхён не уловил его идиотского выражения лица, но всё же улыбнуться, отвернувшись от Кима полностью.Даже его одинокий матрас, ранее небрежно оставленный посреди комнаты, теперь перекочевал к одной из стен. Он возвышается на невысокой кровати, нужной скорее, чтобы свести на минимум соприкосновение с уродливым полом. Пол, кстати, оказывается вполне себе ничего: Юнги, очевидно, просто засрал всё тут своими же руками. Ему страшно подумать о том, сколько времени провёл тут за уборкой Тэхён и что мог найти при ней, но теперь его их квартира становится местом, в которое хочется возвращаться.Тут теперь даже пахнет по-особенному приятно: немного Тэхёном, немного цитрусовыми и совсем слегка ванилью и запахом кондиционера для белья. И Мин точно не уверен, от какой оставленной Кимовой частички сильнее всего пахнет домом: от стойки с его пастельной по цвету одеждой, от постельного белья, которое наверняка полностью им пропахло, или от самого Тэхёна, что незаметно для Мина подобрался ближе и теперь дышит ему в спину. Юнги же, не замечая слежки, только обессилено выдыхает, отказываясь воспринимать это за реальность: совсем скоро он проснётся, глядя на потрескавшиеся и опадающие потолки, на сером матрасе, а рядом не будет никакого Тэхёна, что смеётся с выходок Ёнтана или готовится к экзаменам в университете. Тэхёна, который собирается на работу, или возвращается оттуда, попутно забежав в магазин. Тэхёна, который готовит какой-то незамысловатый, но неоспоримо вкусный ужин или пьёт наверняка сладкий чай по вечерам.Юнги не видел большинство из того, о чём только что подумал, и его накрывает волнение оттого, что ему предстоит узреть каждую частичку Кимовой домашней, несравненно уютной жизни. Ему всё ещё где-то кажется, что это нереально, потому он снова разворачивается, чтобы всё-таки найти Тэхёна, который должен раскладывать свои вещи или ещё что-то, но. Его грудь и шея оказываются первым, что видит Юнги, повернувшись, и он никак не ожидает такого развития событий, пошатнувшись. Отстраниться ему не дают всё те же Кимовы руки, что обвивают его плечи. Он притягивает Мина к себе для объятий, и Юнги, конечно же, не отказывается от этого, только ещё раз глубоко вдыхая.Так тепло и спокойно.***Конечно, Юнги подозревает, что Хосок с Чонгуком окажутся шумными: честное слово, они всё-таки виделись в лечебнице, но то, насколько на деле эти двое оказываются громкими, сбивает с толку. Их совместное времяпрепровождение поначалу заключается в просмотре какой-то передачи на фоне и попутной игры в неизвестную ему настолку, и первый час Мин честно не понимает, что из этого шума?— чей-то голос, а что?— просто визг и звуковые эффекты проигрывающего Хосока. Он не привык к такому: в лечебнице чаще всего было тихо, Тэхён?— тихий, и говорит он хоть и звонко, но мягко, потому, находясь сейчас в такой компании, его уши начинают гудеть и болеть, и он со всех сил старается игнорировать это. И, как оказывается, не зря: когда в ход идут принесённое Чонами соджу и пиво, всё становится куда тише, ведь настолка пропадает куда-то вон из поля зрения, и появляются расслабленные лица троих прекрасных мужчин, окружающих Юнги на протяжении всего того длительного времени, когда они были больше всего нужны.Его взгляд скользит сначала на Чонгука: совсем юный, но уже такой смышлёный, он быстро притирается к речам Хосока и Миновым вставкам, размышляет как-то серьёзно-серьёзно, совсем ему не под стать. Он был с ним дольше всех, знает и видел его в самых неблагоприятных ситуациях, о которых сейчас даже немного стыдно вспоминать. Такой наивно влюблённый и желающий Мину только лучшего, он пытается помочь, но делает это совсем не так, как должен был: продолжая поддерживать Юнги в его стремлении погубить свою жизнь, Чонгук только слепо делает то, о чём его просит та часть его вожделенного хёна, что рычит и просит добавки, и Чон, наверное, в то время не видит ничего другого в Мине. Юнги не винит его, ведь именно когда младший сдавался, протягивая ему ещё денег, Мин выглядел наиболее довольным. Нагло пользуясь тем, что мальчишка был от него без ума, Юнги только поощрял его денежные взносы: каждый раз, получая очередную сумму на руки, Мин улыбается сладко, сиропно прямо, отчего Чонгук начинал глуповато засматриваться и получал свой до безобразия неискренний поцелуй, коему был рад. Он пытался получить внимание хёна как мог, наверняка терзаясь тем, что творил, но не имея возможности прекратить это. Они оба понимали, что без Чонгука Мин пропадёт.Далее Хосок. Будучи наиболее отдалённым от Мина и не имеющий с ним ничего общего, кроме одного жилого дома, в котором и находились их квартиры, парень оставался не менее сердобольным. Он не уступал по сочувствию Чонгуку, и точно так же готов был помочь Юнги, но его запала всё же не хватало. У Хосока, Мин уверен, самого проблем?— выше крыши, ведь влияние не каждой можно спрятать под яркой улыбкой. Чон на деле грустный очень, но старается не показывать этого, потому появляется на глаза лишь тогда, когда уверен в своём самочувствии и силах для поддержки других. Его вспышки оптимизма?— хаотичные, нерегулярные, но такие сильные, что одного кинутого взгляда, сопровождаемого улыбкой, хватает, чтобы глупо понадеяться: всё будет хорошо.И вот они, так отчаянно порывающиеся ему помочь, но не имеющие к нему должного подхода, на какое-то время оставляют всё на самотёк. Время это зовётся ?пока не приходит Тэхён?, ведь, очевидно, многое меняется с его приходом. Потихоньку, маленькими шагами, он медленно, но верно, приближается к Мину, очаровывая собой. Да, чёрт возьми, первым делом Мин Юнги купился на внешность Ким Тэхёна, и кто ему что сделает? Верно, никто и ничего, ведь тяжело не поддаться чарам Тэхёна, пока тот снуёт совсем близко со своим восхитительно умиротворённым лицом и спокойной мягкой улыбкой.Так что парни, курируемые Ким Тэхёном, просто все вместе принимаются лепить будущее Юнги. Чонгук делает это единственным известным ему способом (Мин правда благодарен ему за это), Хосок подбивает вернуться обратно в музыку, всё веселя своими ?побратимскими? разговорчиками, беседуя с ним так, будто они знакомы с песочницы, а не встретились пару месяцев назад, когда Юнги отчаянно убегал от одного из всадников личного апокалипсиса?— Чонгука. Называть их так?— полное кощунство, но в коей-то степени, это правда. Ведь апокалипсис?— конец света в одном из тысячи значений, и они действительно служат для Мина концом. Его старого мира, потому как они открывают ему новый?— уже ранее известный, но давно позабытый, и он не знает, в каком из миров ему понравится больше, но права вернуться у него уже нет.Потому как, элементарно, в этом мире есть его первый всадник?— Тэхён. Юнги, на деле, может долго распинаться в своей голове по поводу того, насколько Ким восхитительно хороший и красивый человек, награждённый отличным нравом и прекрасным телом, но, кажется, все и без того видят это. Юнги в итоге предпочитает молчать, фанюча только про себя. Он благодарен Тэхёну больше всех, и сейчас, когда они обсуждают какое-то своё прошлое, вскользь упоминая пребывание Мина на лечении, Юнги борется с непреодолимым желанием коснуться Кима. Он никогда не был к кому-то тактильно привязан, не ощущал нужды в касаниях, но в данный момент чувствует себя каким-то маньяком, когда воровато касается свободной руки Тэхёна. Вторая занята подпиранием его расслабленного лица, которое не меняется ни на мгновение, даже тогда, когда он ощущает трусливое касание?— Ким просто переводит взгляд на Мина, улыбаясь чуть шире, и, даже не глядя вниз, где кончики холодных Миновых пальцев касаются его фалангов, просто переплетает их указательные пальцы, возвращаясь к созерцанию собеседников. Юнги смотрит на это, как идиот, некоторое время, снова краснея от ответа на своё же действие, а затем всё-таки заставляет себя вернуться к разговору, суть которого, кажется, бесповоротно потерял.—?…И на одном из таких вечеров мой брат заявляет, что не желает быть наследником отцовского бизнеса,?— улавливает Мин Чонгуково, когда отрывается от собственных мыслей и разглядывания длинных ресниц Кима. —?Говорит, хочу в музыку, говорит. Ну, а мне то что, пусть идёт себе, компания-то по наследству перейдёт мне,?— Чон улыбается лукаво, но одновременно немного раздосадованно, а затем переводит взгляд на Мина:?— Если хочешь, я могу перетереть со своими насчёт твоих работ. Хосоки-хён нашёл некоторые твои старые образцы, так что…—?Спасибо, Гуки,?— тихо проговаривает Юнги, пока монолог Чона не стал неловким для младшего, и тот начинает ярко улыбаться, завидев, как парень опускает взгляд.Если бы Юнги смотрел, он бы обязательно заметил, сколь очарованным оказался Чонгук от такого простого жеста. Заметил бы, почему тот всё ещё тянется, пытается найти точки соприкосновения и зовёт к себе, предпринимая попытки расположить ближе к себе. Но он не смотрит, а значит, не видит то, что замечают все остальные, потому Хосок стремится прервать это немое созерцание опустившего глаза Мин Юнги.—?Смотри как покраснел,?— он приговаривает задорно Хоби, толкая младшего Чона локтём. —?Это точно Юнги-хён?—?По нему так и не скажешь, что он любит разбрасываться ярлыками и называть людей сладкими суками с упругим задом,?— Тэхён веселится, ни в коем случае не пытаясь его задеть, что ощутимо по тому, как Ким медленно, но верно, притягивает Минову руку за всё тот же указательный палец к себе, наконец сплетая их пальцы.—?О боже,?— всё же завывает Юнги, роняя голову на стол, отчего чей-то стакан соджу звонко ударяется о стол и едва не проливается. —?Сколько ещё раз мне нужно извиниться перед тобой?Тэхён отвечает не сразу, только глядя на него в упор и гаденько улыбаясь, так, будто уже что-то придумал, что обязательно смутит Мина ещё больше. Но высказать задуманное и утопить Юнги в смущении ему не даёт Хосок:—?Вы препираетесь, держась за руки. Офигеть, не думал, что это то, как ныне проходят ссоры семейных пар.—?Мы не… —?едва не в один голос отнекиваются они. И, что же. Да.Они не пара. И далеко не семейная. У них за плечами пара-тройка поцелуев и крепкие объятия по вечерам, общая квартира и горшочки с ранимыми фиалками. Всего-то, и никто из них не осмелится считать это поводом для полноценных отношений. На деле же, они просто оба трусы, но, естественно, не рассматривают такой вариант. Бесспорно, это так, ведь даже сейчас они боятся только взглянуть друг на друга. Они знают, что увидят в чужих глазах тоску. Или опасаются того, что увидят там отвращение. Юнги больше не чувствует тепла чужих пальцев между собственных.Они не выглядят как пара, когда дают обещание развиваться вместе, когда проводят первые свободные выходные, знакомясь с родителями Тэхёна в Дэгу. И они абсолютно точно не выглядят как пара, когда держатся за руки при всех и смотрят на друг друга в упор так, будто ничего больше не существует. Они не пара, но единственные, кого они пытаются обмануть, сидят не напротив. Юнги и Тэхён пытаются обмануть лишь Юнги и Тэхёна, но, видимо, для них пока не время это знать. Никто не будет их торопить.…Именно таким образом эти двое создают пробки в беседе, пресекая любое продолжение диалога, ведь после такой ситуации ни одна фраза не кажется нормальной. Пока Чонгук не заявляет:—?В любом случае, твоя музыка. Я замолвлю за тебя словечко, а там ты уже решишь. Я лично не против стать продюсером какого-нибудь классного и чертовски неловкого чувака,?— Чонгук сбавляет тона беседы, сглаживает углы, и Мин право не ожидал, что младший такое умеет. Но он в любом случае благодарен ему, потому кивает, легко улыбаясь, пока где-то сбоку Тэхён опрокидывает в себя ещё рюмку соджу, лишь чудом не проливая её содержимое на себя.—?Ещё чего! —?восклицает Ким, привлекая к себе всеобщее внимание. Его взгляд уже совсем хмельной, улыбка?— широкая и шальная, будто он в сантиметре от того, чтобы совершить какую-нибудь глупость, от которой всем снова будет неловко. —?Я не собираюсь делить Юнги с тобой снова! —?Тэхён пытается обратить это в шутку, и Мин не понимает, как ему удаётся избежать стальных объятий Кима, от которых он бы точно не смог избавиться. И не только потому, что не осилил бы физически. А и потому, что элементарно бы не захотел.Но ничего неловкого не случается: Хосоку эта шутка нравится (или, может, ему нравится лицо Чонгука, которое тот кривит сразу после услышанного), и он тут же заливается громогласным и заразительным смехом, таким, от которого все заминки забываются на этом моменте, ведь все смеются вместе с ним. Юнги в свою очередь лишь выдавливает из себя натянутую улыбку и неловко поглядывает на Тэхёна. Этот бессовестный затворник, как и остальные, заливисто смеётся, будто это не он снова ляпнул что-то, из-за чего Юнги придётся думать ещё очень долго.Наверное, именно в этот момент Мину стоило понять, что Тэхёна разносит даже сильнее, чем потухшего со временем от количества выпитого алкоголя Хосока. Но Юнги не понимает, потому просто провожает Чонгука вместе с остальными, ничего не подозревая; Тэхён тихо плетётся сбоку и только цепляется за плечо, иногда тихо шутит и больше не сцепляется с Гуком на тему ?Юнги теперь по праву мой?. Никто, несомненно, не выглядит так, будто против такого хмельного Кимового лепета, кроме, конечно же, самого Мина, которого, в общем-то, не спрашивали. Это всё коллективно можно спихнуть на то, что трезвому Юнги с пьяной компанией водиться неинтересно: их заспиртованным мозгам всякая шутка кажется смешнее. Конечно, Мин от предложения выпить отказывается добровольно: когда Хосок протягивает ему рюмку, Юнги ловит на себе один мимолётный косой Кимов взгляд. Он и сам понимает, что идея пить сразу после реабилитации?— такая себе идея, и Мин, конечно, точно не знает, но решает не рисковать, чтобы исключить любые возможные осложнения.Но ему не оказывается неинтересно с его пьяной компашкой. Они сейчас?— всё те же люди, просто куда более смешные и раскрепощённые (или загрустившие, как Хоби), но никакого отвращения или раздражения у Юнги точно не вызывают. Его устраивает всё, пока Тэхён не решает сделать вид, что они с Мином куда ближе, чем одна квартира и пара поцелуев в Дэгу. Это единственное кажется ему несмешным.Его отсутствие подозрений заканчивается в тот момент, когда живущий этажом выше Хосок вызывается проводить Чонгука до самого дома, что включало, ну знаете, совместную поездку на такси к его апартаментам. Тэхён такому заявлению не удивляется нисколько, и, видимо, только для Мина это новостью и становится. На этом, на деле, сюрпризы не заканчиваются, ведь на обратной дороге домой Тэхён неожиданно оживает, и, оглядывая мокрый асфальт дорог, подсвечиваемых и отражающих оранжевый свет фонарей, срывается вперёд, поспешно выпуская руку Юнги из своей. Становится в нескольких метрах прямо напротив него, решая видимо, что такая картина с ним в дополнении понравится Мину больше. Он и не спорит, а Киму отчего-то не нужно даже слышать его слов, чтобы знать это, потому как он улыбается широко и так чертовски искренне, что его щечки заставляют глаза превратиться в два блестящих полумесяца, а рот растянуться в той самой квадратной улыбке, столь довольной и яркой, что, в сочетании с его глазками-лунами, светит ярче тех небесных тел на синем полотне прямо у Тэхёна за спиной. Он наверняка предполагал, что будет отлично смотреться с ночным небом и влажными дорогами с оранжевыми мазками света на фоне, вот только, Ким не учёл, что для Юнги вокруг всё равно не существует ничего, кроме Тэхёна, того самого пьяного и такого, блять, красивого Тэхёна, что сейчас беспричинно хихикает и начинает танцевать посреди улицы. Танцует нелепо, неосторожно, рискует в итоге свалиться на всё тот же асфальт, но никого из них это на деле не волнует: Ким слишком занят своими, по его мнению, восхитительными танцами, а Мин?— немым любованием Тэхёновых, несомненно, восхитительных танцев. Это сумасшествие, и немного отдаёт какой-то дуростью?— танцевать вот так, вечером, среди света фонарей и с полным отсутствием музыки.Сумасшествием оказывается только то, что Юнги не присоединяется.И Тэхён быстро направляется к нему, чтобы исправить это: он хватает Мина за руку, кружится сам, заставляя его неловко поднимать руку и становиться на носочки (он всё ещё ниже Кима, ладно), а затем Тэхён, смеясь, делает ещё несколько поворотов, и окончательно путается и валится с хохотом парню в руки. Следующей неожиданностью оказывается то, что Ким такого расклада стесняется и спешит убежать из его рук ещё дальше, пританцовывая и напевая что-то из репертуара раннего Троя Сивана. Юнги приходится едва не бежать за ним, и он снова находит это сумасшествием, заканчивать которое не собирается. Тэхён ведь даже не падает ни разу, так что ситуацию уже можно считать подконтрольной, а вокруг всё равно ни души, да и не то, чтобы кого-то волновало наличие людей здесь.Так даже лучше?— такой хмельной, но довольный Тэхён с подпрыгивающими едва вьющимися волосами становится воспоминанием личным, в коей-то мере даже интимным, которое только спрятать ото всех и хочется. Хочется, чтобы Ким смотрел так радостно только на него, дарил столь искреннюю довольную улыбку лишь Мину, и он считает это эгоизмом, но не собирается с этим даже бороться.Как не собирается бороться с тем, что Тэхён снова подбирается ближе и, напевая что-то (благо) неразборчивое, хватает за оба запястья, дёргая в стороны столь задорно, что даже не выпившего Юнги начинает вести, не говоря уже о самом затворнике. Но Ким болезненно не выглядит. Напротив, он оказывается в полном восторге от того, что у него получается вывести привычно неподвижного Мина в более активное состояние, немного даже соответствующее настроению самого парня. Тот делает это нехотя, поддаваясь и пытаясь сделать как можно более недовольное лицо, но всякая его маска негодования колется от улыбки, зеркалящей Тэхёнову.Раскалывается она наверное потому, что парень сейчас выглядит настолько радостным, что ему нельзя даже пытаться противостоять?— хочется, чтобы эта его квадратная улыбка цвела и дальше, становилась только шире, постепенно перетекала в хихиканье, столь тихое и звонкое, от которого что-то сжимается внутри, а улыбка сама лезет на лицо, снова заставляя выглядеть как идиот рядом с Тэхёном. Ничего нового.Ничего нового, кроме того, что Ким спустя минуту затихает, его улыбка становится меньше, но не меркнет, и в итоге он остаётся лишь перебирать ногами на месте. Закидывает руки на плечи, склоняет голову набок и смотрит как-то совсем любовно?— Трой Сиван в его голове, видимо, выдаёт что-то совсем романтичное, и он почти целует Юнги, в последний момент упираясь лбом в плечо парня. В этот момент его окатывает лёгким разочарованием и флёром алкоголя, от которого Ким так нестойко стоит на ногах сейчас, немного пошатываясь и цепляясь за плечи едва сильнее, чем стоило бы. Вес, перенесенный на голову, больно давит на плечо, но Юнги пользуется этой заминкой, чтобы вдохнуть его запах поглубже: ненавязчивый и мягкий, едва перебиваемый алкоголем, тёплый и хорошо знакомый, и от него становится немного спокойнее. Улыбка сползает с лица, но в груди томится что-то куда теплее, что помогает пережить панику, которая угрожает ему, когда Тэхён отстраняется и смотрит на него, что оказывается слишком близко для их положения. ?В самом деле, чего уж тут смущаться,?— умоляет себя Мин, стараясь утихомирить краснеющие кончики ушей,?— его лицо раньше буквально впечатывалось в собственное?,?— так что на этот раз вызывает реакцию столь бурную? Она, на деле, всегда была такой, и, наверное, именно это Юнги и смущает.Но Ким решает его долго не смущать: очевидно раздосадованный отсутствием должной реакции со стороны Мина, он лишь молча убирает свои руки с его тела и, отводя глаза, начинает плестись рядом. Юнги, в общем-то, и не понимает, чего от него ожидали?— даже обломанный поцелуй был не его инициативой, потому, надеясь только, что обиды эти не останутся с трезвым Тэхёном, они направляются домой.—?Почему Хосок поехал провожать Чонгука до самого дома? —?тихо, но, ему кажется, слишком неловко, Юнги прерывает безмолвие. Тэхён на это хмыкает, поворачивается к нему всем корпусом, отчего им приходится остановиться: благо, в округе никого нет, и никто не сможет возмущаться оттого, что они ?создают пробки?. Ким сверкает глазами как-то слишком язвительно, ухмыляется подозрительно, а затем продолжает свой путь, едва не оставляя Мина позади. —?Что? Извините, я не в курсе всех событий. В лечебнице не было канала ?Как дела у Чон Хосока и его команды?.Ведь правда. Он вышел совсем недавно, и на него, помимо бремени нормальной жизни, к коей он привыкнуть ещё не успел, свалилось немало новостей и потрясений, справляться с которыми становится всё тяжелее. Ему не кажется, что Тэхён никак не помогает ему в этом?— наоборот, он возвращает его обратно, вписывает в этот мир по новой и помогает освоиться. Но то, как он сейчас дуется невесть почему и очевидно чего-то недоговаривает, начинает действовать на нервы?— Мин не может знать всех новостей сразу, и узнавать что-то новое каждую секунду. Он надеется, что это причуды очевидно не умеющей пить стороны Кима.—?Он, вроде как, колеблется,?— Тэхён снова заговаривает с ним спустя минуту, цепляется рукой за Миново плечо и прижимается ближе так быстро, что Юнги едва успевает это отследить. Ему холодно, и это заметно даже невооружённым глазом, но Мин не до того романтик, чтобы отдавать ему толстовку?— бога ради, у него под ней ничего нет. Тэхён одет даже теплее, и такого жеста явно не оценит, потому кучкуется, растирая почему-то плечо Мина вместо собственного. —?У Хосока уже есть парень, я как-то упоминал, но Чонгук ему нравится не меньше, потому он не уверен.Тэхён чешет нос, и Мин не уверен, жест ли это неловкости или элементарная попытка согреть розовеющую кожу. В любом случае:—?Что же, будет довольно нелепо, если его парень не откажется от ?компании?,?— выдаёт он честно, мгновенно чувствуя укоризненный взгляд Тэхёна на себе.—?Почему? —?спрашивает парень, видимо, искренне недоумевая.—?Потому что я не верю в это,?— он пожимает плечами, а Ким в то время жмётся к нему сильнее (куда уж ближе), что затрудняет ходьбу, но так в любом случае лучше, чем просто глазеть на спину обиженного парня. —?Не знаю, возможно, пока я гасился и лечился, то не уследил за моментом, когда моногамия вышла из моды. Но я до сих пор не верю в полиаморию. Люди часто путают влюблённость и любовь, симпатию и чувства, так что, немудрено, что рано или поздно это распадётся. Да и я бы с ума от ревности сошёл, наблюдая за тем, как человека, которого я люблю, безнаказанно лапал кто-то другой.—?Неужели тебе никогда не нравилось несколько человек одновременно? —?тон Кима звучит всё более удивлённо, и Юнги кажется, что, не заткнись он сейчас, парень сочтёт его консервативным чудаком и убежит от него в страхе прочь. Он не знает, что сейчас модно у современных людей.—?Нет, Тэхён, мне никогда не нравилось несколько человек одновременно. Я считаю, что, если и любить, то одного человека и до самого конца. Так что, если я через полгода никого себе не найду, и нам придётся встречаться, то будь готов к тому, что это будет скучно и на всю жизнь,?— Ким от этого хихикает тихонько и спешит заскочить в подъезд. Тут ненамного теплее, но небольшая разница в температурах всё-таки ощущается, так что Юнги только шустро следует за ним. На этом их разговор о полиамории, видимо, заканчивается.Они возвращаются в квартиру, в которой всё ещё не прибрано после прихода гостей и до сих пор пахнет алкоголем, потому Юнги, несмотря на возмущения Кима, спешит проветрить помещение, совсем не замечая, как Тэхён за его спиной махом заливает в себя оставшийся соджу. Потому для него становится неожиданностью, когда его, решившего наконец присесть отдохнуть Мина, седлают, снова закидывая руки на плечи.Глаза Юнги наверняка округляются от неожиданности, и он, без сомнений, точно снова выглядит как идиот, не решаясь даже опустить руки Тэхёну на тело. Его огромные глаза неловко ищут пути отступления, которые оказываются отрезаны, стоит парню прильнуть ближе. Ким лишь облизывает губы, а Юнги уже пытается справиться с дрожью в пальцах. Перед ним?— такой желанный и, кажется, желающий Тэхён, которого всё так же хочется до побеления костяшек, но он чётко осознаёт: не сегодня точно. Не тогда, когда парень пьяный и слишком легко обижается. Он наверняка просто истосковался по человеческому теплу, которого, может быть, не знал с момента их сделки. Юнги не знает подробностей, не ведает, чем занимался Ким, пока его не было, но сейчас Тэхёна очевидно раздразнили любовные похождения Хосока и их с Мином пародии на счастливую пару, потому он и лезет к нему сейчас целоваться.Алкоголь обдаёт его своим запахом с новой силой, и Мин только нервно вздыхает, когда Тэхён отстраняется от его лица и телом жмётся сильнее.—?Мне никогда не было с тобой скучно, Юнги-я,?— возобновляет уже позабытую беседу Ким, верно опустив голос на несколько тонов ниже, заставляя свой голос звучать ещё грубее и заманчивее. Мин понимает это, чётко видит границы Кимовых ухаживаний, что тягуче переливаются в откровенное соблазнение, но всё так же не может себе позволить ответить. Это обернётся ошибкой для них обоих.После услышанной фразы он ожидает чего угодно, но Ким, на удивление, не распускает руки: лишь неуклюже валится набок, заставляя Мина потянуться, чтобы перехватить парня, препятствовать его падению (на матрас, Юнги, честное слово, с ним ничего не случится), а потому легко находит себя, поменявшимся позициями с Тэхёном: теперь он нависает над улыбающимся парнем, уперевшись руками по обе стороны от его разлахматившейся макушки. Он осознаёт, что был пойман в ловушку, когда Ким ухмыляется куда более откровенно, прикрывая глаза и отводя лицо в сторону, выставляет свою крепкую шею и острый угол челюсти напоказ. Сбежать Мину не дают ноги парня, обхватившие его и скрещённые на пояснице. ?Пиздец?,?— быстро проносится перед глазами Юнги, когда он осознаёт, в какую наглую провокацию попал.Ему приходится отстраниться от лица Тэхёна как можно дальше на несколько секунд, чтобы оставить здравый рассудок и поумерить пыл. Ему тяжело держать себя в руках, и он буквально не знает, когда подвернётся ещё одна такая возможность, если подвернётся вообще. Но он быстро решает, что, если Ким этого желает, то рано или поздно он даст об этом знать, а если нет?— сегодняшняя ночь точно станет той, о которой он пожалеет.Потому Мин только глубоко выдыхает, прижимаясь лбом ко лбу парня. Осторожно убирает сбившиеся пряди с лица, стараясь игнорировать то, как за его ладонью тянется Тэхён, как отчаянно прижимается к ней. Он ведь не железный, честное слово.Ему приходится останавливаться снова. Прикрывать глаза и буквально умолять себя успокоиться, ослаблять хватку на теле Кима и стараться не корить себя за разочарованные вздохи парня, который, томясь в ожидании, расстраивается, кажется, всё больше. Его волосы повторно падают на лицо, и Юнги поправляет их снова, но ладони задерживаются на этот раз: он заставляет смотреть на себя, пока сам бессовестно рассматривает черты лица Тэхёна в который раз. С покрасневшими щеками и кончиком носа, с совсем незаметными волосками, прилипшими к коже и малиновыми, алеющими даже губами. Ему приходится зажмуриться ещё раз, чтобы остаться на месте.—?Красивый,?— выдыхает Юнги наконец, наклоняясь, чтобы поцеловать парня в щеку. От такой нежности Тэхён только издаёт возмущённый звук, пытаясь вопросительно посмотреть на парня. Но ему не удаётся: Миновы крупные руки мягко фиксируют его лицо, чтобы повернуть той щекой, которая ещё не была поцелована. Чтобы в тот же момент исправить такую оплошность.Все возмущения быстро затихают, ведь Юнги продолжает медленно, мелко зацеловывать его лицо, влажными и шершавыми поцелуями осыпая его лицо. Он старается не оставить за собой ни единого не обласканного места, достигая даже дрожащих век, что прикрываются лишь когда пышные губы приминают ресницы: любопытные поблёскивающие глаза следят за губами до последнего, прослеживают путь до тех пор, пока не возникает необходимость их закрыть.А когда Тэхён не торопясь открывает глаза в следующий раз, планируя безмолвно наблюдать и нежиться под губами Юнги и дальше, его взор оказывается прямо напротив изучающего Минового. Никто из них не говорит ни слова, лишь наблюдая за другим некоторое время. До того момента, пока старший снова не подаётся вперёд, чтобы выдохнуть Киму в губы:—?Такой драгоценный, Тэхён-а. Боюсь, я бы не выжил, не будь тебя здесь, со мной.Юнги, кажется, выглядит совершенно серьёзно, потому Тэхён только сладко улыбается, жмётся ближе, и притягивает парня для того, чтобы быстро клюнуть в губы. Заправить выбившиеся пряди за ухо и тихо промурлыкать, любовно заглядывая в глаза снова:—?А я боюсь, что ты начинаешь нравиться мне, Юнги-я.Так, ладно.Хорошо.Что?—?Юнги? —?к Тэхёновому удивлению, на лице Мина не видно ни радости, ни хотя бы намека на улыбку. Его лицо, скорее, как и Кимово, выражает огромное удивление, и это не может не тревожить.Как и то, что Миновы глаза округляются, и он медленно отстраняется.—?Мне нужно… Я…А затем он сбегает.Недалеко, всего-то в их ванную, но проблема остаётся в том, что, до момента, пока наплакавшийся Тэхён не засыпает, Юнги оттуда не выходит.Он просто… Так, блять, напуган.Он ждал этого момента так долго, буквально грезил о нём, но, считая это лишь несбыточными мечтами, никогда не думал, что будет делать дальше. Всё ведь просто, возьмите и начните встречаться, раз уверены во взаимной симпатии. Но это так, блять, страшно.Кто его вообще тогда тянул за язык, почему он согласился на ту сделку с отношениями через полгода… Которые, вообще-то, даже не прошли.Ладно, спокойно. Дело в том, что быть с Тэхёном хочется настолько сильно, насколько страшно, потому как… Он не хочет, чтобы всё закончилось, как с Инсё. По правде говоря, он даже толком не помнит, как было с Инсё: не помнит, что делал, что говорил и как ухаживал за ней. Не может вспомнить практически ничего из того, что считал лучшим периодом своей жизни. Так сильно он, видимо, старался это забыть.Тэхёна обижать не хочется. Мин не желает его ранить, но уже делает это тем, что не даёт чёткого ответа, сбегает, как позорная крыса с тонущего корабля. Юнги не хочется тянуть Кима на дно вместе с собой.Это тяжело, потому как… Блять, всё происходит так быстро. Раньше дни для него пролетали один за одним, но в них ничего не происходило. Ночь за днём, утро за ночью?— всё повторялось, как нескончаемая проклятая петля, в которой не было ничего, что могло бы его потрясти или шокировать: вот Чонгук даёт ему денег, вот Юнги их просаживает, вот он ловит свой долгожданный кайф, вот он… Да неважно. Факт остаётся в том, что он, привыкший жить в одном затянутом мгновении, не принимающий никаких решений и, блять, ни с кем нормально не контактирующий, сейчас, кажется, берёт на себя слишком много.Нельзя просто просаживать свой организм невесть сколько времени напролёт, а потом?— бац! Загреметь в лечебницу, выйти с неё, и зажить в жизненном ритме мегаполиса: сегодня мы познакомимся с его родителями, завтра будем поддерживать полиаморию друзей, послезавтра начнём встречаться с лучшим человеком в жизни, а к концу недели, пожалуй, заведём детей. Его мозг, кажется, сейчас взорвётся.Он теряется в эмоциях, переживаниях и страхах. С Тэхёном ему едва не каждый день приходится выходить из своей зоны комфорта, принимать какие-то новые, будоражащие его голову, решения, и если все предыдущие не могли иметь последствий, которых он боялся, то…Юнги всё ещё не уверен, что он больше не тот отвратительный человек, которым был до встречи с Кимом. И проверять это именно на Тэхёне ему хочется меньше всего.Блять, какой же он ёбаный трус.