5. mama (1/1)

Mama we all go to hellMama we all go to hellI'm writing this letter and wishing you wellMama we all go to hellOh well nowMama we're all gonna dieMama we're all gonna dieStop asking me questionsI'd hate to see you cryMama we're all gonna dieMy Chemical Romance — Mama — Томми, просыпайся, братец! — чистый девичий смех залил спальню наследника семейства Сангстер. — Вставай!

— Отстань, Ава! — мальчишка с лохматой от беспокойного сна головой накрылся одеялом, напрочь отказываясь вылезать из нагретой постели. Зима с ее завывающей по ночам вьюгой не давали полностью отопить поместье лорда. — Вылезай и посмотри, что у меня есть! — младшая сестренка не собиралась останавливаться, ей вообще было не занимать упорства, поэтому она начала стаскивать одеяло с упрямца брата. Тот в отместку принялся пинать девчушку ногами и кричать: — Мне не интересно! — Вредина! Глупый Томми! Я все расскажу маме, и она тебя накажет! — очередная маленькая ссора продолжилась неизменными, но несерьезными, угрозами. — Ничего она не сделает! Ей некогда со мной возиться! — Томас откинул одеяло прямо на сестру. Ава, запутавшись в нем, грохнулась на пол и расплакалась. Но девочка доселе никогда не проливала слезы по таким пустякам, кажется, случилось что-то еще. — Что здесь происходит? — на пороге спальни мальчика появилась женщина не в самом добром расположении духа. — Она сама виновата! — мальчишка ткнул пальцем на сестру и высунул язык. — Манеры, Томас! Как ты должен разговаривать со своей сестрой? — пристыдила сына женщина. — А вы, юная леди, чем это заняты? — Я хотела показать братцу своего ангела, но он разбился! — Ава еле-еле выбралась из-под огромного тяжелого одеяла, под которым на полу спрятались осколки фарфоровой статуэтки. — Я куплю тебе нового, милая, — мама помогла дочери встать и взяла ее на руки. — Ангелов не существует! — крикнул Томас, позабыв обо всех манерах на свете. — Еще одно слово, Томас, и наказание будет неотвратимым! — Да, матушка, — мальчик без сожаления опустил взгляд. — Теперь собери все осколки с пола и живо собирайся на завтрак! — Почему Томас такой злой, мама? — глаза полные слез смотрели на женщину, искрясь непониманием, а ручки держали найденное в складках одеяла белоснежное сломанное крыло. Мама опустила дочку на пол только в коридоре, дабы та не поранила маленькие ступни, и покачала головой, незаметно для девочки смахнув со своей щеки одинокую слезу.*** Это самый дурной сон, что мне когда-либо снился. Я определенно вырубился или потерял сознание впервые за триста лет, находясь в аду на грязном полу темницы, а все, что произошло со мной за эти якобы два дня, являлось не иначе как грезами. Возможность пересдать экзамен, посещение семейного склепа, знакомство с Кэтрин, вечер в лавке у Салли и священник Дилан, который на деле ангел. Такой несусветный бред мог только присниться, другого и быть не могло. Я зажмурился, пару раз поморгал, пытаясь смахнуть остатки невероятно безумного сна, но ничего не изменилось. Дилан все так же восседал на моих бедрах и держал мои руки скованными над головой. Вот только взгляд его изменился на какой-то одновременно сочувствующий и изучающий. Что же он там сказал?

План другой — сделать тебя вновь человеком. С горечью признав, что происходящее все же не сновидение, а реальность, я рассмеялся как полоумный: — Продолжим там, где нас прервали? — наверное, стоило мне язык отрезать, чтобы поменьше болтал, хотя, когда минуты моей жизни ускользали с бешеной скоростью, в этом мероприятии было не шибко много смысла.

— Ты неплохой актер, знаешь ли, подросток из тебя вышел убедительный, — что-то было в Дилане такое, из-за чего я вдруг перестал его бояться и посчитал сказанное им за неплохую попытку сделать мне комплимент. Занятное дело, зная немало историй об ангелах и том, какие они ублюдки, он больше не вселял в меня жуткий страх. Я даже немного расслабился. Что толку трястись и биться в истерике перед неизбежным, когда можно заняться любимым делом? Тем, что я умел лучше всего.

— Ты тоже хорош, — тон моего голоса максимально спокойный, — но Оскар за главную мужскую роль всего один. Как же мы его поделим, а?

— Ты странный, — выдал Дилан через полминуты размышлений. Прозвучало немного обидно и как диагноз.

— Для демона? — пришлось уточнить. — Для англичанина. Растерял все манеры, когда ?падал вниз?? — попытался пошутить Дилан, который несколькими минутами ранее меня чуть в прихожей не изнасиловал, а сейчас сидел как ни в чем не бывало на моем все еще колом стоящем члене и ухмылялся, будто провернул главную аферу в своей жизни. Для ангела он выглядел не менее чудаковатым. — Вот оно как, — хмыкнул я, не сводя с него глаз. Это меня так акцент выдает? Его улыбка, хоть и притягательная, начала меня самую малость раздражать. А как ему такой козырь? — Тогда расскажи о себе, Дилан. Как жилось после смерти родителей? Бинго. Он среагировал незамедлительно, но вновь меня удивил. И после этого я еще показался ему странным. Я замер, ожидая, что получу за такую наглость в лицо как минимум святой водой, но Дилан явно готовился к ответу на этот вопрос. — Наверное, ты хотел спросить, как Мечислав жил после смерти родителей? — он отпустил мои руки, но я все равно не смог ими пошевелить, будто запястья были связаны, но никаких веревок я не ощущал. Я недоумевая вскинул брови. Дилан потер переносицу, вздохнул, будто говоря самому себе ?точно, он же ничего не знает, как я мог забыть?, закатил глаза и продолжил: — Я просто занял его тело, с разрешения, конечно, — он вздохнул глубоко воздух в легкие, как люди обычно делают перед длинной нудной речью. Так и вышло. — Ты причинил ему столько боли, — голос Дилана стал тише и вызвал неконтролируемую волну мурашек, а в его разноцветных глазах вспыхнули все горести парнишки. — Маленький мальчик всем рассказывал, что сам дьявол ворвался в дом и убил его родителей. Естественно, полиция ему не поверила. Парня мучили кошмары каждую ночь, которую он проводил либо в больничной койке, либо в неуютной кровати очередной приемной семьи, — Дилан, сжав ладони в кулаки, тяжело выдохнул и прикрыл глаза, как будто переживал сказанное им в ту минуту. — А потом он начал молиться. Да так громко, что архангелы услышали его. Так я и оказался здесь. Помог ему. Он узнал правду обо всем, обрел Бога и спокойствие. Мы догадывались, что ты однажды придешь и закончишь начатое. И вот ты здесь, и на дьявола ты как-то не тянешь, — он осмотрел меня снисходительным взглядом и ухмыльнулся своей бесящей ухмылкой. — Надеюсь, что у тебя найдется платочек, а то я вот-вот разрыдаюсь. Так и быть — забирай Оскар себе, — наигранно всхлипнув, ответил я. — Тебя вообще в рай-то обратно пустят после нашего бурного знакомства? — А тебе не обо мне сейчас надо думать, но спасибо за заботу. — Ох, ты про то, что вы ?наколдуете магию?, и я стану человеком? Большего бреда в жизни не слышал. Хочешь убить, так убей. Твоему мальчишке, кстати, будет приятно узнать, как ты пользуешься его тельцем.

Дилан не удосужился мне ответить, а это означало, что я на верном пути.

— Раз уж ты — ангел, то где же твои крылья, Пернатый? — мне понравился этот азартный блеск, что мелькнул в его глазах. Я такой видал не раз и не два. Я чувствовал, что он скрывал что-то еще, и я намеревался любой ценой разгадать его самые грязные секретики, даже если это стало бы последним делом перед смертью. — Так ты расскажешь о себе, святой отец Дилан О`Брайен? Вместо ответа Дилан принялся обеспокоенно озираться по сторонам и прислушиваться. Я же не услышал ничего, на что можно было бы так среагировать. — Не против пересесть на стул? — видимо, одним из качеств Дилана было не отвечать на поставленные вопросы и задавать риторические, потому как через минуту я, лишенный возможности на сопротивление, оказался привязанным к стулу обычной хозяйственной веревкой. Такую можно на раз порвать, но я не смог, мне не хватило сил, и именно это, а не Дилан, начало меня нешуточно смущать. Я так и остался сидеть беспомощный со связанными за спинкой стула руками и с привязанными к его ножкам лодыжками в центре спальни. Дилан застегнул местами изрядно помятую рубашку полностью на все пуговицы и поправил волосы, скрывая недавнее присутствие моих пальцев в темных прядях. Виновник сего торжественного вида Дилана не заставил себя долго ждать. Стоило лишь ветру за окном усилиться, оповещая о надвигавшейся грозе, как за стеной послышалось хлопанье крыльев, и в следующий миг в комнату вошла девушка, всем своим существом показывая какая она важная персона. Не на того демона вы напали, ребята. Кажется, инстинкт самосохранения помахал мне ручкой. Да и черт с ним. — Как видишь, я поймал демона, — отчитался Дилан. Захотелось хорошенько вмазать по его миленькой самодовольной роже. Надо же, как он этим гордился.

— Не слушай его, Цыпа, на самом деле он называет меня ?Томми?. Хотя, нет. Не так, — я запрокинул голову назад и прикрыл глаза, — Томми, давай возьми поглубже, вот так, да, — давно я так не стонал, но вышло убедительно. — Дилан, кстати, не упоминал о том, что у нас будет групповушка, но я не против. У тебя, Пташка, личико знакомое. Может ты мне когда-то отсасывала? — девушка и впрямь показалась знакомой, но вряд ли это возможно, ведь я за триста лет столько народу перевидал, что их количества хватило бы с лихвой, чтобы заселить небольшую страну. — Я знала, что для тебя не составит труда поймать и связать его, — девушка упорно делала вид, что не слышала меня. То есть, все это представление Дилан разыграл для того, чтобы поймать меня? Я мог поклясться, кладя руку на черствое сердце на костях матери, что этот спектакль он устроил не просто так. — А знаешь, как я его называю, м? Хотя я уверен, что, когда он тебе ножки раздвигает, ты тоже называешь его ?Дили?, — последовавшая за этими словами пощечина послужила вполне уместным ответом. Девушка с такой силой ударила меня, что я свалился вместе со стулом на пол, об который хорошенько приложился головой. Затянувшаяся ранка на губе треснула, выпуская наружу струйку крови.

— Любишь насилие, да? — спросил я, усмехаясь, когда вновь принял сидячее положение, благодаря легкому движению руки девушки. Она наклонилась ко мне. Глубокие синие глаза сканировали меня. Они отливали бирюзой и напоминали два холодных и бездушных драгоценных камня. Кажется, Дилан упоминал ее имя. Ах, да. Кая. От нее исходил аромат васильков и множества других луговых цветов. Ава, когда мы с ней гуляли неподалеку от нашего поместья, очень любила собирать их и делать причудливые яркие венки. Дилан же все то время бездействовал и стоял, я бы сказал ?по стойке смирно?, ожидая момента, когда ему подарят свободу словом ?вольно?. — Он нам идеально подходит, — Кая обернулась на Дилана, тот лишь кивнул. — Не обижайся на меня, милая. Сама же видишь, какой он хорошенький. Одно удовольствие стонать под ним и умолять не останавливаться, — меня лишили второй порции пощечины. Кая выпрямилась и направилась к Дилану, который уже не выглядел как солдатик. Неужели мои слова как-то на него повлияли? Имелся лишь один способ это выяснить. — Ди-лан, — протянул я по слогам его имя, — прошу тебя не останавливайся, — портовым шлюхам следовало бы брать у меня уроки обольщения ангелов, черт возьми, — умоляю, пожалуйста, только не останавливайся.

Я взглянул на него из-под ресниц, и то, что я увидел, незамедлительно отозвалось вполне конкретной реакцией в моем паху. Подобных лжецов еще надо было поискать. Он явно переборщил, выполняя это поручение, и его подружка была не в курсе этого. Казалось бы, какое простое задание: поймать и связать. Ну-ну, а вот поцелуи с кровью туда само собой разумеется не входили.

— Тебе не нужна помощь? — вопрос Каи вернул Дилана в реальность, ибо, смотря, как я извиваюсь на стуле и хнычу, выстанывая вновь и вновь его имя, он задумался о чем-то крайне интересном. — Нет, — он мотнул головой, а голос его почти не дрогнул. — Если что, дай мне знать. Как только мы все подготовим к ритуалу, ты будешь свободен от общества этого отброса, — Кая положила ладонь на плечо Дилана, чуть улыбнулась и упорхнула с характерным хлопаньем крыльев. Наверное, со мной что-то не так, или я в край спятил, потому что захотел Дилана еще сильнее. Тем более я приблизился на шаг к разгадке его тайн и секретов и, кажется, научился читать его ?между строк?. Что ж, превосходная затея уйти в ?мир иной?, став первым демоном, который потрахается с ангелом.

Везучим я был все-таки сукиным сыном, даже будучи снова одной ногой в могиле.