Первая часть. (1/1)

"Бабочки являются случайными мыслями людей. Они живут, они умирают, они не имеют смысла" - Джонатан Ватсон.Довольно красивая фраза, не так ли? А что тогда является мыслями человека, который увлекается бабочками, любит наблюдать за ними, коллекционировать их как какие-нибудь монеты или карточки? Точнее, какие мысли скрываются у этого человека? Быть может, это простое увлечение, а может, то, что он хочет скрыть от всех, отводя какие-либо подозрения этим хобби? Я о том же. Никогда никто не догадается, что скрывает Николай Всеволодович. У него свои бабочки в голове.***Говорили, что в губернском городе происходит серия убийств, непонятно на каких условиях и на основаниях.На тот момент, в этом городке было революционное сообщество, хотя, его так таковым и не назовёшь, скорее, "ячейка" . И главным предводителем и вдохновителем этой "ячейки" был Пётр Степанович Верховенский. А остальными участниками данного сообщества были: бывший архитектор Кириллов, философ Шигалев и бывший военный Виргинский, а так же туда входил и Иван Павлович Шатов, бывший крепостной. К сожалению или к счастью, Шатов пожелал поскорее выйти из этой ячейки, ибо понимал, что все это идёт не к добру и лучше ничего не станет.Из-за такого желания Шатова, Пётр всеми силами попытался "удалить" столь бесполезного, на данный момент, человека, ради того, чтобы сохранить сообщество в тайне, ведь было опасение, что Шатов мог бы рассказать все полицмейстеру и вот потом обратной дороги точно не будет никогда. Но убийств не желал, пожалуй, только Николай Всеволодович. Поэтому и не принимал участия в убийстве Ивана, но идея того, что нужно скрепить всех участников кружка кровью все также принадлежала ему.Да-да, Ставрогин тоже был в этом тайном кружке и присоединился он к нему после возвращения из Европы, участвовал вместе с Петром Верховенским.Петр Степанович то ли восхищался Ставрогиным, делая из него своего, так сказать, идола, икону, прямо говоря, кто он без него, то ли просто язвил, дабы расположить Николая к себе, показывая свою ?хорошую? сторону. Он был воодушевлен дикими идеями и поэтому пытается увлечь за собой и Николая. Однако, Ставрогин называл его часто ?Полупомешанным энтузиастом?. Так сказать, отношение друг к другу у них было не очень.***-Ставрогин, Вы красавец! – Кричал Петр Степанович с каким-то неистовым азартом или восхищением. — Знаете ли, что вы красавец! В вас всего дороже то, что вы иногда про это не знаете. О, я вас изучил! Я на вас часто сбоку, из угла гляжу! В вас даже есть простодушие и наивность, знаете ли вы это? Еще есть, есть! Вы, должно быть, страдаете, и страдаете искренно, от того простодушия. Я люблю красоту. Я нигилист, но люблю красоту. Разве нигилисты красоту не любят? Они только идолов не любят, ну а я люблю идола! Вы мой идол! Вы никого не оскорбляете, и вас все ненавидят; вы смотрите всем ровней, и вас все боятся, это хорошо. К вам никто не подойдет вас потрепать по плечу. Вы ужасный аристократ. Аристократ, когда идет в демократию, обаятелен! Вам ничего не значит пожертовать жизнью, и своею и чужою. Вы именно таков, какого надо. Мне, мне именно такого надо, как вы. Я никого, кроме вас, не знаю. Вы предводитель, вы солнце, а я ваш червяк... - Он вдруг поцеловал у него руку. Холод прошел по спине Ставрогина, и он в испуге вырвал свою руку. Они остановились.— Такие только мешают….***-Ставрогин – крикнул ему вслед Верховенский, - даю вам день…ну два..ну три. Больше трех дней я вам дать не могу! А там – ваш ответ!***С этими словами они и расстались на довольно длительный срок.Однако буквально через пару недель, он все же решил навестить своего ?друга? (хотя, сам Николай Петра таковым и не считал, ибо разные взгляды у них были, да и характеры сильно различались), дабы доложить некоторые важные вести о том, что скорее всего, их кружок скоро раскроют, так как кто-то из его членов случайно проболтался своему знакомому, а тот уже доложил полицмейстеру. На самом деле, Ставрогин довольно сильно нервничал, ведь обычно они с Петром видятся куда чаще, чем кто-то другой, например, с тем же Кирилловым (он постоянно проводил все время у себя в имении, не желая ни с кем видится, люди разные, мнение про Бога разное, это и смущало самого Кириллова.), а на этот раз они не видели друг друга около двух недель. Николай также не сильно доверял Петру, из-за чего складывалось ощущение, что тот уже успел чего-то натворить и именно по этой причине не хочет, чтоб его видел другой городской люд.По прибытию в имение Верховенских, Николай ожидал от Петра распростертых объятий, какие тот обычно устраивает ему, когда тот приезжает к ним, но к сожалению или к счастью таких не было. Сложилось такое чувство, как будто бы Петра и вовсе в этих краях нет. Ставрогин обошёл все имение и расспрашивал каждого, кого встречал по пути.Не найдя Верховенского в своём имении, Николаю Всеволодовичу сказали, что скорее всего, Пётр мог быть у Кириллова, ведь слыхали, что у него "какие-то очень важные дела, которые стоит решить вместе с этим атеистом". Никто так и не понял, что это были за дела. Зная Верховенского, Ставрогин мог предположить или даже предсказать планы Петра, однако, не всегда попадал в точку, ведь Пётр настолько непредсказуем, что просто прочтения его мыслей было недостаточно.Однако идти к Кириллову Николай не стал, ведь не было никакого смысла в этом действии, и потому направился прямиком обратно в своём имение. Время на эту бесполезную поездку было потрачено много, а ведь сколько можно было сделать дел за то время, пока искал своего несчастного "друга".Остаток дня Николай Всеволодович прошёл в одиночестве, находясь наедине с собой и своей коллекцией бабочек в своём кабинете. Ничего его так не впечатляло, как эти маленькие и красивые существа. Они были настолько невинными, но очень завораживающими. Это и нравилось Ставрогину в них.