Бал (2/2)
Верховенский, поправив чуть съехавшую шляпу, сел на ближнюю скамью – из этого места очень хорошо был виден весь округ обширного сада Ставрогиных.
— Ваши слова источают истину, — улыбнулся Эркель, присаживаясь рядом, но, по правде, не оценивая открывшийся перед ним вид теми ожиданиями, коими жаждал Пётр. Не желая боле говорить о природе, он решил невзначай сменить тему беседы: — А как Вам сие торжество?— Ба, — протянул Верховенский, ядовито сверкнув глазами и принимая обычный для него вид. — Роскошный вечер в духе Ставрогиных, никак иначе. А барышни... клянусь, излучают великолепие. Ну, а Вы, случаем, не зубы ли решили мне заговорить, сударь?
— Отнюдь, Пётр Степанович, — тягуче ответил Эркель, покачав головой. — Коль такое дело и лучшего момента уж ни сыскать... позвольте-с, пригласить Вас на чашку чая.
— В такое-то время? — притворно-удивлённо спросил он, насмешливо приподнимая бровь.
— Бросьте, я не отпущу Вас одного, Пётр Степанович.
Ставрогин поджал губы, с невероятной силой сжав трость в ладони. Он прошёл за ними сразу же, как только музыка поменяла настрой, оповещая о новом танце.
— Ну-с, мы ведь ещё никуда не уходим.
Обмениваясь незначительными диалогами, через время Пётр Степанович едва услышал шелест листвы с правой стороны и медленно обернулся, внимательно и напряжённо заглядываясь в тёмный участок сада.
Из-за не до конца упавшей листвы вышел Николай Ставрогин. Петруша поймал его металлический взгляд и усмехнулся, ничуть не сомневаясь в намеренности невинной прогулки. Столько внимания со стороны Ставрогина он не получал, вероятно, никогда.
— А-а, какая неожиданность, Николай Всеволодович, — лик Петра вмиг обрёл новый вид, сменяясь обманчиво-удивлённым. — Нам так и не удалось пересечься, Вы были так увлечены-с. А чего же Вы оставили прекрасную барышню? Или Вы, стало быть, больше не придерживаетесь традиций?— Перестаньте, без этикета не существует порядка, Вы ведь сами это знаете, — голос его был сдержанным, но глаза продолжали сверкать каким-то льдом. Эркель заметно напрягся, с недовольством делая для себя определённые выводы. — Да уматывает. Позволил себе наглость отдохнуть в один из последних тёплых вечеров осени.
Николай Всеволодович внутренне боролся со своим пылким желанием заставить выдать всю волнующую его информацию силой, но, разумеется, не стал – это было бы большой и недостойной глупостью.
— Ваше право, Ваше право, — стараясь как можно скорее закончить только начавшуюся беседу. — Небезопасно у Вас тут, я, пожалуй, вернусь назад.
Он поднялся с места, выпрямившись во весь рост и учтиво кивнув. Разворачиваясь спиной, Эркель еже секундно поплёлся по тропинке за ним.
На губах Ставрогина появилась усмешка, будто бы перед ним разыгрывался спектакль. Этакая покорность заставляла задуматься о возмутимых вещах.
***Но пошли они отнюдь не танцевать. Pierre решил отправиться в игровые комнаты, изредка, но с большим удовольствием присоединяясь к играм в карты.
Николай Ставрогин обходил каждого гостя, с любезной улыбкой поддерживая беседу.
— От чего не танцуем, господа? — вежливо спросил Ставрогин, наконец подходя к ним. В сущности он выглядел вполне спокойно, даже демонстрировал искренний интерес.
— А может это Вам стоит кого-нибудь пригласить, вон, например, Лизавету Николаевну, — твёрдо произнёс Эркель, намеренно не скрывая издёвку, и взглядом указал куда-то за спину Николая Всеволодовича, — вместо того, чтобы следить за нами.
Верховенский усмехнулся, и от него вовсе не последовало защитных речей.
— Значит, боле не поддержите меня? — думалось Николаю в то мгновение и злость травила его душу.Ставрогин плотно сомкнул губы и высокомерно поднял подбородок, разгневанно глядя на Петра. После незамедлительно удалился, вмиг успешно сохраняя невозмутимый вид. Он ещё какое-то время чувствовал за своей спиной насмешливые взгляды — к счастью, воспитание не позволяло ему окончательно выйти из себя.
Около получаса спустя он повторно вернулся, но нигде их уже не обнаружил – слуги уведомили о том, что совсем недавно названные гости сели в одну карету и покинули торжество.