Здесь стало слишком жарко. (1/1)

После случая в храме прошло несколько дней. В течении которых Ставрогин общался с Петром холодно, старался лишний раз не заговаривать с ним.Конечно такое поведение не могло остаться незамеченным, и Верховенский решился на отчаянный шаг.Однажды после ужина он вместо того, чтобы пойти к себе в комнату зашёл в спальню Ставрогина, разделся и лёг в его постель.Ставрогин был занят ловлей особенно редких мотыльков, поэтому вернулся в свою комнату гораздо позже обычного. Какого же было его удивление, когда на кровати он увидел совершенно голого Верховенского, поедающего виноград.Картина была поистине завораживающей: худощавый Пётр лежал на белоснежной простыни и искусно забрасывал в рот по одной виноградинке, немного смакуя и рассасывая каждую из них. В ярком свете луны его рыжие волосы стали отливать серебром, а мышцы на ногах обрели новые очертания.Ставрогин несколько раз моргнул, чтобы убедиться в том, что это не сон. К сожалению для его выдержки, это действительно был не сон, и Верховенский лежал на его постели словно греческий античный бог. Для полноты картины ему не хватало только бокала вина.?— Пётр Степанович? Чем обязан Вашему столь позднему визиту? —?интонация Ставрогина была не так сдержана как обычно, а бровь была слегка вздернута в любопытстве.?— Бросьте этот официоз, Ставрогин. Мы же одни, и нам никто не помешает. —?Верховенский вдруг встал и подошёл вплотную к Ставрогину. Он взял его руку и положил на свою обнаженную ягодицу.?— Чего Вы добиваетесь, Верховенский? —?он слегка погладил бедро Петра, впиваясь ногтями.?— После произошедшего в церкви Вы начали меня избегать. —?Пётр присел на кровать.?— Ничего подобного. —?перебил его Ставрогин.?— Это так, не отрицайте. Я не понимаю Вас, Николай Всеволодович. То Вы сами назначаете мне встречу, то сторонитесь. Что я сделал не так? Чем вызвал Вашу немилость? —?Верховенский перешёл на отчаянный крик, абсолютно не заботясь о том, что их могут услышать. Ставрогин слегка опешил, а после сам присел на кровать, расстегивая рубашку. Он схватил Верховенского за затылок и резко отвёл его в сторону так, что у того, казалось, могла сломаться шея.?— Никогда не думайте, что можете управлять мной. Это я управляю Вами, а не наоборот, —?прорычал он.Пётр, между тем, не терял надежды услышать внятный ответ от Ставрогина и снова повторил свой вопрос.?— Ставрогин, я давно Вас знаю. Может быть что-то случилось? —?Николай начал медленно закипать, и еле взяв себя в руки он смог процедить через силу:?— Вы не знаете меня. Не знаете, что творится в моей голове и почему я такой. Никто не знает.Верховенский, взяв всю свою волю в кулак, присел поближе к Ставрогину и взял его за плечо.?— Ты же понимаешь, что можешь сказать мне все. Я ведь не просто сплю с тобой.Ставрогин повернулся на Верховенского. Он посмотрел в его влажные глаза и на секунду задумался. Он не хотел ударить его или немедленно сбросить руку, но, тем не менее, это было очень непривычно для него.Все всегда восхищались Ставрогиным, его красотой и аристократическим благородством. Но никто не знал, что творится в его душе и почему он так сторонится ласки. Почему он так груб в постели и часто обижает тех, кого он любит. Он просто такой и его не переделать.?— Ты знаешь, что я болен. —?начал Ставрогин. —?И бывает у меня случаются вспышки болезни, когда я не хочу общаться ни с кем. Хочу просто закрыться и умереть от того, насколько я омерзителен.Верховенский безотрывно слушал его. Хотя совести и сострадания у него не было, почему-то его сердце больно сжалось, когда Ставрогин произнёс, что хочет умереть. В его голове пронеслись церковь, стол, чулки и хриплые стоны.Он помнил, что Ставрогин сказал ? Я бы не допустил твоей смерти?, а сейчас был уверен, что скажет тоже самое.—?Ты помнишь, что было в церкви? —?после короткого кивка Верховенский продолжил. —?Ты сказал, что не допустил бы моей смерти. Так вот я нахожусь здесь для того, чтобы контролировать твоё состояние. Я не позволю тебе умереть.Ставрогин посмотрел в преданные глаза Верховенского. Он говорил правду, и мог поклясться хоть на чем, что не существовало никого, любящего его также как Пётр.Ставрогина пугали такие чувства, ведь он сам по сути никогда не любил. Но вместе с тем его наполняла странная теплота, исходящая из низа живота, смутно напоминающая что-то вроде привязанности.?— Спасибо тебе. —?сказал Николай и смазано поцеловал Петра. Не так, как раньше. Он не кусал его, терзая измученные губы, и даже не впивался в них со всей своей грубостью. Это был скорее поцелуй-благодарность, в ответ на который Верховенский неожиданно страстно прикусил нижнюю губу Ставрогина. От укуса из коралловых губ Николая начала сочиться тонкая струйка крови, сразу слизанная Петром с пошлым причмокиванием.?— А ты, Петруша, способный мальчик. —?прошептал Ставрогин между поцелуями.Верховенский ухмыльнулся и спустился на колени, требовательно расстегивая брюки Ставрогина.?— Здесь стало слишком жарко. —?отметил Ставрогин, окончательно сбрасывая с себя рубашку.Верховенский, между тем, ловко расправившись с брюками, наконец вынул разгоряченную плоть Ставрогина.Он медленно провёл пальцами по налитому кровью стволу и облизнул кончик головки. Член призывно дёрнулся, а Верховенский лишь усмехнулся в ответ на такую реакцию. Он обхватил губами головку и подался вперёд.Ставрогин, шепча и проклиная Верховенского, не выдержав такой пытки, стал насаживаться на горло Петруши, абсолютно не заботясь о том, что он не успевал дышать и уже почти захлебнулся в своей слюне, когда Николай наконец решил сбавить темп. Но уже спустя несколько медленных движений Петруши вверх-вниз по длине, Ставрогин не выдержал и насадил Петра до основания. Резко выдохнув, он кончил. Петруша послушно проглотил смазку, облизнул пересохшие губы и посмотрел на Ставрогина снизу вверх.?— Давайте ложиться спать, Верховенский. —?не успел Петруша и подумать, что только что произнёс Ставрогин, как тот уже мирно улёгся на постель, зазывающе откинув простынь.—?Ты идёшь? —?голос Николая быстро привёл Петра в чувства, и тот послушно лёг на кровать рядом с ним.После того утра, как Лиза почти что застала их вместе, Верховенский больше не ночевал в спальне Ставрогина. Это все ещё оставалось чем-то интимным, казалось бы недоступным даже для таких близких людей.Верховенский лёг, раздвинув ноги в разные стороны, на которые тут же упали длинные ставрогинские. Ставрогин же кроме ног лежал вполне сдержанно, пока Петруша во сне не положил его руку к себе на талию.Их идиллия продолжалась бы долго, если бы не дверь в комнату, которую Ставрогин забыл закрыть. Мимо неё прошла Варвара Петровна, и, не удержавшись, заглянула в неё, улыбнувшись. Ни для кого ни секрет, что она как никто другой понимала отношения Ставрогина и Верховенского. И не осуждала их. Вот так просто?— не осуждала, ведь желала счастья своему сыну. Ведь вполне возможно, что через какое-то время они разойдутся и женятся на каких-нибудь девушках, которые нарожают им много детей. Но нельзя с полной уверенностью говорить, что в таком случае они будут счастливы.***Дарья Шатова, благодаря своим знаниям в медицине помогала Лизавете Дроздовой. Она всячески сочувствовала ее непростой ситуации с Маврикием и помогала чем могла.Часто Лиза приходила к ней плакаться и рассказывать, как же ей сложно. Ситуацию усугубляли ещё и расшатанные нервы Дроздовой, которые отнюдь не помогали ей. Но Даша всегда поддерживала Лизу, чтобы она не говорила.Этот раз не стал исключением?— ведь Лиза снова пришла к Даше за помощью. Оказывается Маврикий перестал узнавать её, и теперь даже Лизин голос перестал успокаивать его в период припадков и кошмаров.?— Я, право, не знаю что уже делать. Мне его жалко, но так, наверное, будет лучше. —?речь Лизы прерывалась из-за частых всхлипов и попыток перевести дыхание.—?Выпейте чаю, успокойтесь. Так будет лучше. Для всех. —?Дарья присела на стул рядом с Дроздовой и начала поглаживать её руку. Странно, но это подействовало на Лизу, и она крепче сжала руку Даши.?— Спасибо Вам, Вы так помогаете мне! —?вскричала Лиза и поцеловала руку Даши.?— Бросьте, что Вы делаете, не нужно. —?Дарья попыталась вырвать руку, подняла голову на Лизу, как вдруг ощутила прикосновение чужих губ к своим.Она не успела ответить на поцелуй, ведь Дроздова сразу же отстранилась.?— Извините, я… Мне не стоило, я пойду. —?она вскочила со стула и быстро выбежала, оставив после себя лишь шумный шелест платья.Дарья не поспешила ее останавливать, лишь провела пальцем по губам и усмехнулась, прошептав одно единственное слово?— ?Сиделка?.***Ставрогин проснулся раньше Петруши и тут же резко выдернул свою руку из-под его головы, что послужило причиной недовольного ворчания Верховенского.?— Николай Всеволодович, я же сплю! —?пробурчал Пётр.?— Пора уже вставать, Петруша, а ты захватил мою руку и не давал мне подняться. —?спокойно произнёс Ставрогин.Он выпутался из объятий Петра и осознал, что они всю ночь спали в обнимку. К этому определенно придётся привыкнуть.?— Встаю, встаю. —?сказал Верховенский и действительно встал, намотав на себя простынь. Так он ещё больше походил на древнегреческого Бога, правда на очень заспанного и красного.?— Кстати к нам заходила твоя мать, ты знал?Ставрогин удивленно повернулся к Верховенскому.?— И что же она сказала??— Ничего, она просто улыбнулась. —?пожал плечами Пётр.Ставрогин поднял со стула перчатки Верховенского и бросил их в него.?— Не забудь их надеть, а то тебя не признают.Верховенский театрально закатил глаза, но все-таки надел перчатки, проведя пальцами по блестящей коже.?— Вам бы тоже не помешали, Николай Всеволодович.— с минуту подумав он добавил?— Хотя такие руки грех скрывать.Руки Ставрогина действительно были красивы. О нет, они были просто эстетичны. Астеничные длинные пальцы и выступающие косточки выглядели так, как будто только сошли с картины ?Сотворение Адама? и явно не могли принадлежать живому человеку. В глазах Верховенского вновь сверкнул знакомый бесовской огонёк. Ставрогин заметил это и сказал улыбнувшись краешком губ:?— Нарываетесь, Пётр Степанович.?— На что же, Николай Всеволодович? —?невинно, словно ребёнок, удивился Петруша.Уже через секунду рука Ставрогина оказалась на пахе Верховенского. На нем все ещё остались следы утренней эрекции, поэтому Ставрогин просто провёл сжатой ладонью по всей длине, чтобы услышать сдавленный выдох Петруши.?— Запомни, что только я контролирую твои эмоции и тебя. Ты только мой, тебе ясно? —?сказал Николай.?Ты только мой? раздалось эхом в голове Верховенского. Эта фраза была почти как признание в любви, но значило для Петруши куда больше.?— Вы мой идол, Ставрогин! Вы?— мое солнце, а я?— ваш червяк! —?вскричал Верховенский, рывком опустившись на колени перед идолом.Ставрогин лишь усмехнулся, будто ожидая такой реакции.