Субординация. (1/1)

—?Куда ты привёл меня, чёрт тебя дери? —?В уборную, ты что, не видишь? —?Йонне закрыл дверь на защёлку и присел на край ванны. —?И с какой же целью? —?Пространственно спросил я, разглядывая моего нового собеседника. —?Я хотел бы узнать о тебе побольше, ведь ты мне небезразличен. —?Здорово… —?Я и сам был когда-то лучшим другом Вилле, поэтому, возможно, смогу дать тебе совет,?— Йонне улыбнулся, не совсем понимая мою ярость. Я и сам не понимал, но знал одно: они встречались. На это указывает множество деталей. Например, их скрытность друг с другом, умелое обхождение острых углов в разговоре и прочее. Я решил не медлить и спросить парня в лоб. —?Вы встречались? —?Хм,?— Йонне задумался над ответом, склонив свою холеную головку набок. —?Мы встречались и шли гулять. Вот. Просто встреча двух лучших друзей. —?То есть, в какой-то момент что-то пошло не так? Вы поссорились? —?У него появилась девушка, и он откровенно забил на меня. Ничего особенного, так бывает. Ты взволнован нашим разговором? —?спросил он прямо. —?Ещё бы,?— ответил я, опустив крышку унитаза и взгромоздившись на него с ногами. Как мне не волноваться? Этот человек знает Вилле гораздо больше меня. Это буквально лодочник на реке Стикс. Я думаю, что он может мне помочь, а именно?— спровадить меня в мир мёртвых. Мир господина Вилле Вало. Более того, мне было от души интересно разговаривать с кем-то кроме Вало. Я слишком долго сидел в своей воображаемой немногословной тюрьме. —?Мы познакомились с ним ещё в школе, в первом классе. Поэтому я видел его совершенно другим, не таким, каким он стал сейчас. Я наблюдал за тем, как всходит его росток. За тем, как маленький мальчик превращается в статного, задумчивого юношу. С одиннадцати лет он стал меняться?— и не по дням, а по часам. Однажды он заявил мне о своих предпочтениях, о смысле жизни, о цели. Единственное, что разочаровало меня до боли в сердце, так это то, что в его планах не было меня. Ранее мы могли общаться часами, ведь я, в отличие от тебя, был сангвиником, а Вало был примерно как ты?— загнанным, холодным, погруженным в свои печальные думы. Но при мне он становился другим?— открытым, весёлым, добродушным. Я знал точку джи его души, я нажимал на неё всякий раз, когда нуждался в его прекрасном внутреннем мире. Нам не было равных, ведь вдвоём мы могли зажигать улыбки, вселять надежды, провоцировать на поступки многих. А что потом? —?Да… Что потом? —?с интересом спросил я. Йонне посмотрел прямо перед собой и покачал головой. —?Потом пришла она. Стезя взросления.Я не узнавал своего друга: пиво, гулянки, бесчисленные связи с малознакомыми девушками. Мог ли я стерпеть подобное? Я пробовал встать на его защиту перед самим собой в качестве нападающего. Но не мог заниматься самообманом. Вилле не слушал меня более. Он заявил в открытую, что ненавидит меня за мою щепетильность, нежность и дружелюбность. И единственное, что бы он сделал со мной, так это заткнул мой рот навсегда, прогнал бы прочь, чтобы не видеть более. Ушёл ли я? Хрена с два. Я бы никогда не бросил его. —?А что потом? —?приглушённо спросил я, с бьющимся у горла сердцем. —?Я потребовал от него субординации. Потребовал взвесить все ?за? и ?против?. Посмотреть на свою личину истинным незатуманенным яростью взглядом. Он разозлился и ткнул в меня сигаретой,?— Йонне закатал рукав, показывая крохотное пятнышко на сгибе локтя. —?Сказал, что если я не оставлю попыток, он взбесится и надерёт мне задницу. Закопает к чертям собачьим. Я понял, что пора валить. Теперь с чистой душой я был готов сделать это. —?Если не получилось у тебя, то у меня и подавно,?— я с сомнением покачал головой. —?Знаешь, Лили, я вижу в тебе нотки самого Вилле. Ты до конца не осознаешь своей силы. Я его прошлое. Ты?— настоящее. Отбрось все смятения, стань самим собой. Покажи свою силу перед этим человеком и не смей подчиняться ему, ведь я заметил твой поводок в его руках. Сильно натирает? —?со смехом спросил Аарон. —?Помолчал бы лучше,?— уничтожено прошептал я, отводя взгляд в сторону. —?Аарон, я люблю тебя, честно. Ты самый лучший советчик. Конечно, тебе никто не давал право лезть в мои с Вилле отношения, но я благодарен тебе от всего сердца. —?Вилле нечист. В библейском смысле. Отвори его гроб и выпусти из него самого лучшего в мире человека. Ты должен повлиять на него. —?Ты так за него беспокоишься,?— я подстегнул его в свою очередь. Аарон покраснел. —?Не у одного тебя слабость к волхвам и тьме, так что извини,?— он пожал плечами и привлёк меня к себе. —?Ты чего творишь? —?опустошённо спросил я, оказываясь с ним лицом к лицу. Аарон не ответил, он просто поцеловал меня,?— грубо и пошло. Я делал это впервые в жизни, отвечая на поцелуй. Я и представить себе не мог, что это настолько восхитительно. Я смял его дешёвую накидку, прокрался пальцами по позвоночнику. Запах его сигарет блуждал внутри моего носа, дурманил и завораживал. Почувствовав тяжесть в брюках, я умилился. Вряд ли кто устоял бы перед этим конфетным рыцарем. Упаси господь, я не собираюсь вскидывать его вверх по стене и вбиваться в его похотливое женственное тело. Моё сердце отныне принадлежит лишь одному человеку в этом доме. Йонне я рассматриваю как прекрасный опыт, но не более. —?Вы, вокалисты, все такие изменчивые и сексуальные? —?с хрипотцой вопросил я. —?Время от времени,?— Аарон смял мои волосы в своих миниатюрных аристократических ладонях. —?Передай этот поцелуй Вилле, пожалуйста. Быть может, это единственное, что могло бы произойти между нами. Ты мне сейчас так напомнил его, что я не удержался. —?Ты… серьёзно? —?я разочарованно оттолкнул Йонне и отвернулся к раковине.Включив холодную воду, я умылся. Аарон стоял в стороне, покусывая полные губы. —?Я не обидел тебя? —?Ни в коем разе. Правда, я не знаю что делать с этим,?— я смущённо ткнул пальцем в паховую зону своих джинсов. —?Я думаю, в скором времени ты найдёшь ему применение. Ладно, Лили. Адьес. Я должен найти свою девушку, она, верно, потеряла меня. Хотя, как знать, может она до сих пор ненавидит меня за вчерашнее. Йонне отбросил свои волосы лёгким элегантным движением и был таков. Я поморгал, пытаясь прийти в себя. Позже я и сам прошествовал к двери, сталкиваясь с Анитой. Кажется, она поняла, что было между мной с Йонне, поэтому не стала вступать в дальнейшую полемику, просто прикусила язык и пробралась по стеночке вдоль меня. У меня, по её словам, действительно ?имелась капля мозга?, которую я негаданно растратил более одной минуты назад. Пребывая в состоянии порожняка, я принялся искать Вилле. Стал ли Вилле Вало хуже в моих глазах после рассказа Йонне Аарона? Конечно же нет. Скорее, он всего лишь приобрёл прошлое и парочку оттенков, коих я не видывал ранее. Забавное развитие ситуации. Перед поисками я решил выйти на улицу, чтобы немного охладиться. Рождество пыталось прийти незаметно, но я видел его украдкой. Оно кралось по дороге на снежно-голубых санях, кидая ледяной свой взор на проплывавшие мимо дома. Моё настроение несказанно поднялось, и я подмигнул воображаемому Санте, как последний спятивший мудак. Гости разбрелись по разным углам. Кто-то до сих пор сидел дома за столом, кто-то гулял в парке, кто-то обкидывался снегом в пьяном угаре. Иногда и мне прилетало по голове. Спустя некоторое время мне надоел сей факт, и я зарядил в ответ девушке, что стояла в двадцати шагах от меня. Снежок бухнулся у её ног, и она повела головой. Как мне показалось?— угрожающе. Снег ложился на её пепельные волосы, на строгое узкое лицо в обрамлении стрижки каре, пунцовые тонкие губы и холодные глаза, что сверлили меня. Я пожал плечами и отвернулся. Ну, с кем не бывает??Похоже, у неё нет чувства юмора?,?— подумалось мне. Когда я снова обернулся, таковой не было. Меня передёрнуло от таких странностей. Я вертел головой в поисках её передвижений, но никого не находил. Придя на место её скоропостижного удаления, я не увидел ни следов, ни каких-либо признаков того, что некоторое время тут действительно находился человек. Ого… Кажется, у меня начались галлюцинации. Повернувшись назад, я вскрикнул от испуга: мы стояли лицом к лицу. —?Чего тебе надо? —?с волнением произнёс я. —?Как грубо,?— она ухмыльнулась, отходя на шаг и протягивая мне руку. —?Меня зовут Ханелле, я домработница Вало. А вот кто ты такой?— я не знаю. —?Ты меня ужасно напугала,?— я обрадованно пожал её руку с серебряными браслетами. —?Оно и видно! Почему ты один? —?с интересом спросила она. —?Я и сам частенько задаюсь подобным вопросом,?— невдумчиво ответил я. —?Забавно. Ладно, мне надо идти. Надеюсь, ты прекрасно проведёшь время в наших краях. —?Стой… Почему ты подошла именно ко мне одному из всей толпы? —?Видимо, ты мне понравился, вот как. А ещё ты кинул в меня снежком,?— она приглушённо рассмеялась. —?Ох… прости,?— я почувствовал себя виноватым. —?Извинения приняты! Ладно, право, я ушла. Я смотрел ей вслед и счастливо улыбался. Я мог нравиться людям. Я нравлюсь им. В жизни не мог мечтать о таком. Йонне и Ханелле сделали мой вечер, что ни говори. Посему я вернулся в дом, бодро вышагивая при этом. Я хотел найти Вало и спросить его о сегодняшнем инциденте. Спросить о том, что же все-таки поспособствовало его ненависти в мой адрес. Почему он не позвал меня? Почему мы не уединились, как это обычно бывало? А ещё я рассчитывал на его речи?— тихие, вполголоса, спокойные и умные. Я готов был слушать его, он отводил от меня беду… В голове у меня вертелась всего лишь одна песня. Вилле пел её как-то раз. Вот только что была в его голове и вдруг сошла на чистый листок бумаги. Без перечёркиваний, написанная ровным, красивым почерком. ?Прощай, бездушный мир, Я отправлю тебе сожжённую открытку. Горя в огне, ты так старался погасить его вместе со страхом неудачи. Я запишу всё, чему научился, И отредактирую это до последнего слова. Любовь, тебя я жду и предвкушаю Искры будут сверкать под ярким светом Луны, Лазарь у Франкенштейна, Детка, я встречу свой конец даже ради той, что убивает моё сердце. Мы понемногу умираем над слабеющим светом, Для тебя я широко открыт, Детка, я встречу свой конец даже ради той, что убивает моё сердце С радостью встречаю возвращение Бита, под которую так приятно зализывать раны, Для некоторых проклятого, для других благословлённого?— Это не должно иметь никакого значения. Подойди поближе, и мы влюбимся, Влюбимся, ради любви Я теряю терпение, детка. Опиши все свои горести, чтобы я мог спеть… Убийца сердца… Изобрази свою боль и слушай, как я её изгоняю?… …Я никогда не смогу понять, как в его голову приходят столь чувственные и своеобразные строки. Он, словно бы, живет отдельной частью от всего мира, подпитываясь энергией извне, доставая ее ровно в том количестве, которого хватит на написание хотя бы одной песни, чей мотив будет жить в сердцах тысяч людей. Разумеется, я не был исключением из правил?— каждый раз я сходил с ума от его лирики, без возможности прикоснуться к желанному телу и опробовать все его изгибы ?затравленными? подушечками пальцев…