Глава 41 (1/1)

Глава 41 На третий день после происшествия (оставшемся, впрочем для всех кроме Миге и Сеппо тайной) Вилле стал откровенно пугать окружающих.Мало того что он посерел, он внезапно похудел до состояния еще хуже, чем во времена своих ранних пьяных загулов с Бамом, на легендарной диете из псевдо-тайского рамёна том-яма с красным перцем прям из пачки, залитого кипяточком, раз в три дня, и пиве с виски. Миге как-то назвал эту стадию похудания Вилле стадией, когда даже его, в общем, не самый одаренный размерами мужской половой хуй, выглядел бы при анальном проникновении в миссионерской позе как ?чест бастер? из ?Чужих?. Вилле сначала озадачился, вспоминая что такое миссионерская поза и ?чест бастер? из ?Чужих?, потом заржал как гиена, потом чуть было не дал ему в бубен.- Но, ты знаешь, а что-то в этом есть, - добавил Миге, в ответ, - очень сексуальное. И очень, очень извращенное!Миге сказал все волшебные слова разом. Ибо Вилле дал себе обет не осуждать людей за извращения, поэтому Миге удалось не только избежать наказания, но и даже и приобрести некоторые интересные выгоды из ситуации. Он посмотрел. Подумал, и понял.Любители кинематографа тоже поймут.Но это бы все было бы ладно.

Так он еще и дергаться стал и забывать слова, когда говорил. Вилле. Забывать. Слова. Причем не то что бы хорошие, а даже гадости стал забывать говорить. Ходил тише воды, ниже травы. Поначалу все радовались, особенно Газик и Миже, и снова его даже полюбили. Миге, впрочем, ждал подъеба, Линде тоже. Бертон тактично не замечал, а на провоцирующие вопросы говорил, что им просто всем, видимо, надо немного отдохнуть. Учитывая длительные выматывающие физически и психически автобусные переезды из города в город, кто бы тут мог поспорить. И это они еще не знали о той 10-часовой пробке, в которую они встряли на Вашингтонском хайвее. Но даже там Вилле, как ни странно, смолчал. Не бегал туда-сюда по автобусу, никому не звонил, не пытался посраться со всеми подряд по несуществующему поводу. Даже ни разу не высказал никому из них что он думает о их внешней и внутренней сущности. Просто лежал в наушниках, подогнув под себя ноги в углу диванчика, и смотрел в угол. Даже не курил уже часов пять. Это был кто-то другой, совсем не их Вилле. Глубина психической травмы начала показываться отдельным членам коллектива, одним словом.Нормальный американец спросил бы: ты в порядке? Миге после очередного выступления в городе N (они уже сами не помнили, что это был за город, но домики были знакомые — они точно их уже где-то видели, и стыдно было признаться, что они такие бесчувственные идиоты, но когда Вилле на концерте сказал "привет мгнпрптца-таун", Миге чуть не подавился от неожиданности, хихикая, он все хотел спросить, это уже Алабама, и где его муншайн, но постеснялся) на мит-и-грите, где они сидели за столом и подписывали диски, фотки, руки, сиськи, жопы и прочее своим преданным фанатам, и где Вилле сидел на стуле покачиваясь и периодически то и дело с него сползая, спросил его прямо без обиняков:- Какого хера с тобой происходит?- Я в порядке, - поскрипывая зубами ощерился Вилле.- Ты мне эти американские штучки брось, - тоже от души улыбаясь фанатке, расписываясь на диске и передвигая его к Вилле сказал Миге, - ты выглядишь как говно.- На себя посмотри, - широко улыбаясь фанатке и не глядя на Миге сказал Вилле, - потом на меня. Потом сравни, и повтори это еще раз. -Он сказал это сквозь зубы, привстал сфоткался с поклонницей в четырех позициях, чтобы она выглядела получше, ну так было положено по сценарию, чтобы ублажить паству, и сел обратно.Миге ничуть не смутился хамству Вилле и меланхолично продолжил гундеть.- Брат, ты реально выглядишь как неживой вообще, мне уже и Сеппо намекал.- Отъебитесь, - Вилле расписался и сказал вслух большое спасибо фанатке, снова зачем-то привставая, чем и воспользовался его друг.Миге незаметно для них всех увесисто дал ему по жопе. Этот орган в их общении обычно редко подводил. Не подвел и сейчас. - Я три ночи не спал, — внезапно извиняющимся тоном шепнул ему Вилле, садясь обратно и наклоняясь к его уху, - Миж, если я сейчас подохну, пусть на моем надгробии будет написано ?Она умерла занимаясь любимым делом, придушенной во время анального секса?, - прошептал он.- Как тебе угодно, — невозмутимо сказал Миге, - я прослежу. А с кем ты, чудила, занимался анальным сексом эти три дня, да еще и с элементами асфиксии, когда, и самое главное зачем? - чувство юмора Миге, как и надежда, всегда умирали последними.

- Я щас тебя выебу именно так, и тебе это не понравится, - сквозь зубы сказал Вилле. Недовольный, что Миге не оценил всей глубины его самоиронии.- Откуда ты знаешь? - сквозь зубы сказал Миге.Вилле шумно вдохнул воздух в легкие. Потом так же шумно выдохнул. Шутка попала в цель. Он хотел поржать, но внезапно обострившаяся астма помешала. Он и так с трудом дышал. Но это было смешно. Он фыркнул едва слышно. У него просто не осталось сил продолжать:- Миге, я сдаюсь, в первый и в последний раз в жизни я тебе это говорю, я сдаюсь, я прошу пощады, замолчи!Миге не ожидал такого ответа. У него было заготовлено еще столько невыразимо смешных и неожиданных шуток, что стало как-то даже неинтересно. Щелезуб ему еще ни разу добровольно не сдавался.- Ну, раз уж ты так мило просишь....ты так редко меня о чем-то просишь... - разочаровался Миге, но быстро собрался, - Так мы заканчиваем этот аттракцион неслыханного человеколюбия или что?- Нет, я еще минут пятнадцать продержусь, - сказал Вилле.- Надеешься на посмертный орден Хрена Лысого? - Миге любезно послал двум хихикающим фанаткам воздушный поцелуй, но его, разумеется, не заметили при подходе к ?Виллечке?.- Люди же пришли, - мрачно сказал Вилле, - они наши преданные фанаты. Они, например, знают, что мы используем хартаграму Бама Марджеры как свой символ, и даже знают, что меня зовут Билли или Уилли, как хуй на их аборигенском наречии. Как я могу предать такой уровень фанатской преданности? Разве ж не ради этой чести я из мамкиной пиписьки вылез?- Тебе надо поспать, - сказал Миге.- Да ладно, - осклабился следующему фанату Вилле.Рано или поздно этот волшебный вечер должен был закончится. Гас с Бертоном и Линде поехали поужинать, Миге взял сух.паек на двоих с собой на всякий случай.Они приехали в отель, Сеппо и Боевые Валькирии-менеджерши рассказали им план боевых действий назавтра для посмертного попадания в Вальгаллу. Где их ждали дальнейшие ежедневные сражения.- Хочешь, я к тебе зайду? - мимоходом спросил у Вилле Миге, когда они проходили к своим номерам, находившимся друг напротив друга. Доросли до отдельных е-мае, слава пришла. Сеппо перестал экономить на локальных промоутерах.- Миже, я до бабской истерики хочу принять ванну один, - сказал Вилле. Миге пожал плечами и, поправив рюкзак на спине, пошел открывать свою дверь. О, этот момент вечного странника, или пассажира, как пел Игги, каждый раз не знаешь чего ждать, и этот момент открытия очередной двери отеля, как портал в очередное искривление кроличьей норы твоей жизни. Миге только принюхался к запаху крахмальных простыней, протертой пыли и тысяч прошедших жизней, только было обрадовался, что поспит сегодня как царь, один на большой чистой кровати, и почувствовал, как эйфория сладостно в предвкушении удовольствия шарашит по его венам, как услышал жалкое:- Ми...Он обернулся:- Чо?- Ничо, извини, - Вилле махнул рукой и пошел открывать дверь напротив. Миже вздохнул, подошел к Вилле, подождал, пока тот откроет дверь, и забрал у него карточку.- А? - удивился Вилле, но карточку отдал.- Попозже зайду. В ванной не закрывайся.- Не засни, пока собираешься, -парировал Вилле, как-то неожиданно быстро оперившись.Миге с чувством втолкнул Вилле в номер, замахнувшись, словно бы хотел бы дать подзатыльник, и закрыл дверь. Открыл свой номер. Вошел, бросил вещи и два сух.пайка. Разбежался и упал спиной на кровать с воем викинга, попавшего в Вальгаллу. Миге полежал на кровати, помылся, зачем-то побрился, поплевал с балкона на прохожих, позвонил жене. Выпил травяного чаю, который стоял в пакетиках рядом с чайником на мини-баре. Решил, что американцы психи и понятие трава понимают исключительно извращенно. Он надеялся немного на другое.Открыл мини-бар, подумал и выпил водки, прямо из маленькой бутылочки, залпом. Это забило мерзкий вкус красителей компота под названием травяной чай и освежило, как он надеялся, дыхание. Надел сменные штаны в синюю крапинку и майку. Убедился, что положил карточку от своего номера в карман и босиком прошлепал к противоположной двери по красному, мягкому отельному ковру.- Эй, Вилле, ты там не заснул? - спросил он входя, на всякий случай ударяя ногой по двери ванной.- Очень смешно, - недовольно отозвался из ванной Вилле, - сам придумал? Или у тебя автор есть, который тебе текста пишет?!- Мне пишет Сатана, - мрачно сказал Миге, - вылазь на сушу, рептилоид моченый!- Козел майонезный.- Пиздокрыл чешуйчатый, - с выражением сказал Миге и прошел в номер, особенно не слушая, что Вилле там ему пытается сказать в ответ. В комнате горел свет ночников, что-то тихо бормотал телевизор. Миге задумчиво откинулся на кровати, с самого краюшку, спустив одну ногу на пол. Он ожидал, что их величество рептилоид вытащит свою задницу из ванной часа через два, поэтому удобно устроился на кровати, включил порноканал по телеку и вскрыл орешки из мини-бара Вилле, чтобы не похудеть. К тому же пиздокрыл бы все равно бы их жрать бы не стал. Он чуть не подавился орешком.Вилле вышел из ванной в полотенце. Мокрый, голый и совсем не держащий лицо. Миге разом задохнулся, расстроился, умер и воскрес. Странное, в общем, чувство он испытал теперь. Даже про порноканал забыл. Было в этом всем что-то такое, что впечатляло больше. Ну кроме того, что это было тут рядом, и он точно знал как это ебать. Что немаловажно для начала! Его захлестнула какая-то нечеловеческая жалость, которая заставила его захотеть Вилле обнять и защитить. Миге только и подтвердил свою догадку, как Вилле умудрился за эти несколько дней не просто исхудать, но как-то отчаянно уйти в себя, отгородиться, потерять свой хабальский стиль и нахрап. Он даже не звал себя пожалеть, он просто сдал назад. Миге примерно понял, что не то что бы это его звездный час, но, возможно, это тот звездный час, который он заслуживает. Ладно, кроме шуток, ни одна речь Вилле не могла бы убедительнее пронзить его до самых яиц в самом несексуальном смысле слова, как то, каким он его сейчас увидел.Он был благодарен, что тот позволил ему видеть себя таким.Это было определенной демонстрацией их близости.На Миже как-то разом, на него как-то пахнуло всем, до боли знакомым. И неуверенностью, и страхом, и этим вот пресловутым — мы с тобой против всего мира — и началом их совместной работы в полях. Например запахом вымытой казенным мылом разгоряченной кожи Вилле, как все те разы, когда они останавливались в номерах вместе. Редкий афродизиак. Когда кожа возлюбленного именно обязательно чтобы с дешевым мылом, пахнет и штырит дороже всех дорогих духов вместе взятых. И это ты еще не чуял его свежий пот. Этот тощий, несчастный, растрепанный вид, капельки воды, стекающие с отросших кончиков волос на плечи, он выглядел как будто бы они были с ним в одном из первых туров, как-будто это было их первое достижение, что они делили, и будто бы они не отдыхали теперь как звезды каждый в своем номере, а как раньше, снимали один. Все, и запах номера, и мыла, и кожи, и потерянное лицо его товарища, который только ему доверял видеть себя в таком состоянии.Это была какая-то паранормальная близость, которую он не ощущал даже со своей женой. Там они все-таки, при всей близости, почему-то то и дело в важных моментах оказывались по разные стороны баррикад. Это было нечто за гранью понимания того, что происходит, просто это был момент, когда время перестало существовать, когда он видел перед собой того пацана, с которым они делили дни, ночи, жизнь, и несмотря на тупость их времяпрепровождения, а может быть благодаря этому, никого ближе и понятнее ему просто не было. Вилле стыдливо обхватил себя руками, складывая руки на груди, постукивая зубами, и шмыгнул носом. За этот момент Миге мгновенно отдал дьяволу свою крахмальную широкую кроватку в соседнем номере, за все, что будет происходить в этом.- Иди ко мне, - тихо сказал он и встал сам. Вилле постоял, переминаясь с ноги на ногу, еще пару раз задумчиво шмыгнув носом, и Миге пришлось делать еще шаг самому. И еще один. Он обнял Вилле, аккуратно, обеими руками, не касаясь ладонями голой кожи, чтобы не спугнуть. Вилле обнял его в ответ, доверчиво положив голову ему на плечо.- Может чаю хочешь? - вдруг решив изобразить себя гостеприимным хозяином спросил Вилле, спустя минут десять как они так стояли.- Я попил уже, спасибо, - сказал Миже, - я даже водки выпил.- Какой хороший гость, - сказал Вилле, - заходи почаще.- Иди сюда уже, - Миже неожиданно сдернул с него его махровую защиту и, прежде чем Вилле успел что-нибудь возразить, нежно обхватил его спину ладонями и прижал к себе. Вилле чувствовал, как бьется его сердце. Он чувствовал, как его сердце начинает биться все чаще и чаще. Руки Миже гладили его кожу вниз и вверх. Самое стремное, что он не мог разгадать его намерений. Миже гладил его очень аккуратно, самый верх спины, плечи, подхватил и взъерошил затылок один раз. Все было так аккуратно по-пацански, ни в коем случае не приближаясь к ватерлинии, и должно было только внушить ему всяческую поддержку.Намерений Миже-то он не знал, но тело его вдруг внезапно начало реагировать на его ласку, растапливаясь как-то подловатенько быстро. Запах его кожи, его дыхания, будил эротические ассоциации, борясь по скорости с реакцией на его крепкие объятия. Еще два дня назад Вилле бы сказал на мысли о том, что кто-то будет так вот запросто наглаживать ему голое тельце что он блядь охуел. Он вообще еще вчера ночью, ворочаясь в холодном поту и в пятнадцатый раз бегая курить, размышляя, не принять ли вторую таблетку Валиума, думал,, что не только к себе в постель, да и просто близко к себе никого подпустить не сможет.А тут эти руки, которые он так хорошо знал, дарили ему такое тепло, что он забылся на секунду, или на минуту, он не знал, ему хотелось плакать и одновременно ласково урчать, все это словно возвращало ему его самого себя, и как только он это осознал, случилось другая неприятная но объяснимая вещь — Вилле тут же испугавшись отпрянул от Миге.- Миге, я вообще-то голый, - зачем-то упомянул он.- Поверь мне, - хрипло сказал Миге, - я очень хорошо осознаю этот факт. Вилле вынужден был сделать шаг ему навстречу, чтобы не дать ему слишком быстро заметить радость зарождающуюся в его теле ниже пояса. Пришлось обняться.Идиот, можно подумать так он заметит меньше.- Миже, мы не должны этим заниматься... - аккуратно сказал он.- А кто тебе сказал, что мы будем этим заниматься?- А какого ж ты пришел тогда?!Они расхохотались оба. Отчаянно и крайне весело.- Думал, может нужно поддержать товарища, ты все равно не спишь, мне как-то тоже не спалось, - Миге заразительно зевнул во весь рот, заставив Вилле попытаться одновременно зевнуть и рассмеяться, - протянуть, так сказать руку помощи...- Руку? - с неожиданным интересом быстро переспросил Вилле так, что тот тоже прыснул от хохота.Вилле обошел кровать и запрыгнул под одеяло со стороны окна, со стоном растягиваясь на кровати. Он похлопал рукой по кровати.

- Приляг со мной, Миже. Хотя бы ненадолго. Пожалуйста.У Миже неожиданно после минуты смеха слезы встали комом в горле. Он не услышал ни тени шутки в голосе мелкого засранца. Он и вправду его просил. Очень осторожно, с опасением, что он может отказаться. Вилле чуть ли не вскочил, хватая его за руку, несмотря на весь свой юмор он отчаянно боялся, что Миге сейчас уйдет, и что он не сможет его удержать. Это поведение било поддых.Миге лег рядом без всяких вопросов и выключил свет и телевизор. Вилле ни слова ему не сказал, хотя обычно они срались до первой крови за каждую передачу.- Хочешь поговорить? - на всякий случай спросил Миге, чтобы погасить неудобство. Они, довольно трезвые, один из них в костюме Евы. По-крайней мере, когда в первый раз увидев Вилле не в дезабилье, он обозвал это костюмом Адама, Вилле его поправил, уточнив, что у него костюм не Адама, а Евы. Понял, сказал Миге, и с тех пор не позволял себе таких серьезных ошибок, - Просто, я теряюсь оценивать твою мотивацию, когда ты в костюме Евы. В распознавании мотивации Евы даже сам Господь сплоховал!Вилле оценил шутку Миге пронзительно и коротко заржав знакомой до боли умственно отсталой гиеной Эдом. Однако, в кармане у Миге был с собой косячок, который он аккуратно раскурил, лежа рядом с ним на кровати.

- На самом деле я не особо хочу говорить, -признался Вилле.- Психологи говорят, это полезно, - сказал Миже и протянул ему косяк, выдыхая знакомый травяной аромат.- Да я как-то никогда особо не верил в этих психологов. Какой смысл говорить это все вслух, если я и сам лучше знаю, что со мной происходит? Чем он сможет мне помочь, кроме того, что тоже будет знать, что я мудак? И при этом я еще и зачем-то заплачу ему деньги!- Согласен, - сказал Миге, - ну, давай тогда поговорим обо мне. Вот мы недавно с женой... - Тоже не хочу, - бесстыдно прервал его Вилле, - Иди нахуй, - добавил он, пару раз затянувшись.Некоторое время прошло в молчании.Так бывает, что время, внезапно, начинает течь иначе. И хрен его знает, то ли дело в Марии Ивановне, или просто так складывается, потому что им хорошо, темно, тепло, одна мягкая широчайшая постель на двоих. Неизвестно, сколько прошло времени, пока они лежали на одной постели плечом к плечу.-Ревнуешь что ли? - Миге отобрал косяк из рук друга и задумчиво вдохнул, потом еще раз. И тепло между друг другом и кожей. Миге так захотелось внезапно взъерошить его волосы.-Да, - ничуть не стесняясь своих чувств, выдохнул Вилле, выдыхая неприлично от любимой ласки, которую он получил, когда его так упорно гладили по голове.- Ну ладно, тогда давай о тебе,- сказал Миге.- Миже я давно не интересовался, как там Веди?Они оба расхохотались. И это не от травы. Казалось, она вообще не действовала. Просто возвращала их немного в их обычное состояние из этого эмоционального ада. Вилле даже решил схватить из мини бара по пиву, одно он вручил Миге, второе взял сам. Они, ясное дело, замолчали и несколько минут молча лежали рядом, не дотрагиваясь друг до друга. Миге завороженно смотрел на трепещущую от кондиционера штору. Потом решился.- Я бы на твоем месте не ревновал, - сказал он, - хотя я тоже признаться иногда придушил бы кое-кого фортепианной струной. Но ты знаешь, я много думал об этом и решил тебе признаться, что тебе не стоит ревновать, потому что у меня нет человека ближе, чем ты. И главнее, чем ты.Вилле задумчиво всхлипнул.- Ты чего?- Астматический насморк, - сказал Вилле.- Ты о Бамчике что-то тоже давно не рассказывал, - начал Миже, - как там у него дела?- Миже, нахуй иди! - возмутился, все еще шмыгая носом Вилле, - почему все, что ты ни скажешь, все оказывается какой-то ебаной хуйней?!- Действительно, почему, - согласился Миже. Вилле злобно ткнул его локтем в солнечное сплетение. Миже только расхохотался.- И еще ты жирный, - мстительно сказал Вилле.- Я не жирный, - сказал Миге, - это я от меха кажусь таким большим!- Ну вот, блядь, - сказал Вилле, - давай, насмехайся теперь надо мной, что у меня даже волосы на груди не растут!- Можешь пощупать у меня, - сказал Миге, - так и быть, я сегодня добрый, - он взял и положил руку Вилле себе на грудь.Провел ей сверху вниз, потом снизу вверх, потом справа налево, потом слева направо.Вилле задумчиво вздохнул.На него нахлынуло много чего. Слишком много всего, в чем он не то что бы не хотел бы признаться бы ему, но даже и то, в чем он стеснялся признаться самому себе. Эротическое ощущение от прикосновения его ладони к чужому телу вштырило. К чужому. Если бы к чужому,...Вилле даже и не знал сколько эмоций у него возникает при прикосновению к этому, родному телу. Что запах чистой теплой кожи Миге заводил его настолько, что он даже запах майки его на этой коже считал за афродизиак. Что когда этот жирный пидарас снял с себя майку и заставил его руку заскользить по его волосяному покрову он испытал нечто,.. близкое к тому, как нормальный человек бы провел бы рукой по лобковому оволосению, может это было и грубым сравнением с точки зрения кого бы то ни было еще, но у него разом свело все, от яиц до мозгов, в эротическом пароксизме. Он столько всего хотел плохого сказать, но это ощущение и запах его кожи, который опять возвращал его туда, где все было хорошо, где все было понятно, где его развозило по кровати как влюбленную девочку, которой он никогда не был. Он вообще ничего не мог сказать.

- Что, завидуешь, лысый змей? - по-доброму подъебнул его Миге.- Сука, - сцепив зубы Вилле шлепнул его по животу. Возвращение в реальный мир было болезненным. В этом мире он не обладал никакими правами ни на это тело, ни на этот мозг, и вообще говоря, реальность выглядела довольно паршиво. Он вмиг стал ненавидеть себя за минуту бесстыднейшей слабости, которую испытал только что.

- Да, давай еще! - сказал Миже.- Пошел ты на хуй, тебе понравится, - очень устало и опустошенно сказал Вилле.- Так как там Бамчик ты говорил? - уточнил Миже.- Сука! Сука! Сука! - сказал Вилле и трижды его ударил звонко наотмашь смешно ладонью по волосатому животу, - ты мной манипулируешь, - это помогло как-то выместить внезапную неадекватную агрессию, которую вызвал знакомый запах и тепло любимого тела рядом.- Да.- Потому что можешь.- Да.- Это подло!- Нихуя, тебе нравится, - сказал Миже.

А эта сучара сегодня была в ударе, как подумалось Вилле, хотя бы в ударе до него доебаться, Вилле уже сам не знал, чего бы ему хотелось уже больше, какого-то рода близости с ним, или просто дать ему в морду с правой, неизвестно что из этого могло бы принести ему большее удовлетворение.Однако, нынче же, Миже, еб твою мать, и вправду был в ударе. - Признайся себе хоть раз, трусливая пизденка, - заявил он, как видно просто наслаждаясь тем звуком, с которым легкие Вилле всосали в себя воздух на этой сентенции, -тебе так нравится, когда тебя ведут крепкой мужской волосатой рукой! Вилле подумал о том, что а подразумевает ли этот вопрос вообще хотя бы какого бы то ни было вербальной формы ответа, и в мановение ока оказался на Миге верхом, на его одетых в кальсоны чреслах, в чем мать родила, угрожающе зажимая ему шею рукой. Он не знал, хотел ли он угрожать Миге или всерьез пытался его удавить.Он не знал, чего ему больше хотелось.Он не знал, какая из возможностей возбуждала его больше.Он не знал, когда будет самое тактичное время сказать Миже о том, что он его сейчас в самом буквальном смысле убьет.- А анальный секс будет? - слегка хрипя спросил Миже. - Просто, чтобы попросить написать на надгробии, чтобы было точнее для истории.- Ясерьезно хотел тебя сейчас убить, - простонал Вилле, убрал руку с шеи товарища и отчаянно оперся о его живот обеими руками. Миге заставил его рассмеяться, а это стало быть убило всю его решимость.- Тебе полегчает, если ты сделаешь это? - демонстративно покорно, как умел только он, спросил Миже.- Да, - сказал Вилле.- Нет, - сказал Вилле подумав.- Сделай это, - сказал Миге.Сказал с этой своей ебаной серьезностью и даже разместил руку Вилле у себя под подбородок на кадык и сонную артерию.Вилле резко убрал свои руки и поставил их по обе стороны от тела Миге, тяжело дыша. Он на самом деле не знал, чего он хотел от Миге. Близости, секса или тупо драки, он не знал, что сможет вытащить это разъедающее его изнутри уничтожающее его дерьмо, которое он так отчаянно боялся обнаружить теперь. Ему казалось, что если он это скажет, это его унизит.- Если бы мне кто-то сказал, что секс — это будет так сложно, я бы никогда не поверил, - Вилле практически выкрикнул эти слова, - я ненавижу себя за то, что я здесь. Я ненавижу себя за то, что я это говорю!- Я бы хотел бы взять на себя всю ту боль, что испытываешь ты.- Это невозможно.- Ладно, хотя бы часть.- Миге, хватит...- Да что хватит- то, ты же даже и не пускаешь в себя-то...- О, Господи, Миге, не дай мне дошутить...-Иди на хуй, придурок,- Я б хотел бы пойти куда-нибудь туда, и оттуда никогда не возвращаться, - мрачно сказал Вилле.- У меня жена меньше ебанутая, чем ты. Возможно, она просто хуже знает финский. Меня не так штырит от наводняющих мой извращенный мозг образов.- Как ты меня достал....за что я время трачу на тебя вообще.... ты что, не думаешь, что я могу тоже найти себе что-нибудь получше...- Сидеть, - мрачно сказал Миге, хватая его за шею.- Миге, ты знаешь, удушение, - это последнее, что мне сможет понравится в этой жизни.- Вот и сиди спокойно, не рыпаясь, - радушно сообщил Миже, - не провоцируй меня делать то, что тебе не понравится.- Миже, ты жирный урод.Молчание.- Миже, а вообще-то я голый.

- Не волнуйся, тощая сучечка, я в курсе. Все мои члены поют, что царствие господне всем им вот-вот придет!- Блядь, явообще-то не уверен, что смогу заняться сейчас с кем-нибудь любовью.- А мы больше никого и не ждем, - сказал задумчиво Миже, - а ты кого-то приглашал?- Ебать тебя в рот.- Это легко, - сказал Миге, - пару дю- Миге, нам правда не надо...- Ты чо щас блядь, сказал, -Миге, помимо всего прочего, задумчиво уставился Вилле прямо промеж его бедер.- Миге, я не смогу, - повторил Вилле, - И хватит туда так смотреть. Я говорю, хватит туда смотреть!- А что, там еще есть жизнь! - сказал Миге, - ты бы посмотрел на мой, там давно уже дом с привидениями!- А что тогда упирается мне в жопу?- Привидение, - с чувством сказал Миже.- Оу, - сказал Вилле и совершил несколько движений туда-сюда, относительно места, на котором сидел.- Никакого уважения к потустороннему миру, - сказал Миже. - он умер за тебя.- Еб твою, мать, Миже, никто еще так не богохульствовал по отношению к Иисусу так как ты! Не пытайся отделаться одним разом, сын божий.- Ты сам-то понял, что ты щас сказал?- О, Господи, нет, только не об этом.- Приди ко мне, Блудница Вавилонская, к своему Иоанну Богослову, - сказал Миге посылая ему воздушный поцелуй одними губами.- Господи, Миге, какой же ты моральный урод, - расхохотался Вилле.- Все для тебя, только для тебя, этот блядский цирк и клоун-дегенерат, твой придворный шут.- О, боже, Миге, не говори мне этого, так нельзя, - Вилле внезапно лег на него сверху и обхватил его голову руками, - Я ненавижу это, - он аккуратно поцеловал свежепобритый подбородок Миже, основание его челюсти, щеку, - а чегой-то ты на ночь глядя побрился?- Даже Газик бы быстрее сообразил, - ответил Миже.- Ты заставил соображать даже Газика?- Надо работать с персоналом, пока ты шляешься по жопе Суоми со своим другом янки!- Хорошо, что ты открыл рот, я ровно этого и хотел...- Ми..мммЗвонкий звук аккуратного поцелуя. Еще один. Еще один и смутные сдержанные стоны обоих.- Мне не хватает тебя- Мне не хватает тебяИ совершенно не важно, кто это сказал первым. Совершенно не важно, кто сцепил губы первым. Вообще наступил такой момент, когда слова потерялись вообще. Потеряли свой смысл, перестали функционировать. Какой смысл был в словах, когда их губы и тела соприкасались каждую секунду, разжигая все больший и больший пожар каждым своим нелепым и случайным движением. Оно даже если было мимо, то штырило все равно. Именно тем, что мимо, так знакомо мимо.Прокушенный до боли левый сосок, зализанный до отвращения пупок. Ну в том смысле, до отвращения, до которого доводит желание, чтобы поцелуи пошли ниже.И они шли ниже. Вилле лежал поперек кровати, потерянно глядя куда то ли в потолок, который притворялся Бездной, то ли в Бездну, которая притворялась потолком. Раздвигая голые бедра навстречу рту Миге и запрокидывая ногу ему на плечо.Миге в ответ облизал его бедро изнутри, обхватил основание его хуя и, пару раз ради приветствия поддёрнув, жадно сунул себе в рот.Что Вилле оставалось-то, как не раскинуть ноги еще пошире, запрокинуть голову назад покруче, да не выгнуться в пояснице похитровыебаннее, подмахивая бедрами навстречу рту Миге, пытаясь отчаянно засадить глубже, чем можно, цепляясь руками в его волосы и утыкая лицо не сопротивляющегося Миже прямо себе в пах, с хуем полностью в его рту? Насаживая раз за разом, теряя себя, самоуважение и самоиронию, и много чего само-сразу, продавая душу разом за возбуждающее и стимулирующее настойчивое прикосновение губ.Совершенно невозможно было понять, сколько времени это продолжалось. Он правда, почему-то совершенно не мог от этого отсоса кончить.- Повернись, - сказал Миже, скорее поворачивая его под себя чем всерьез ожидая, что Вилле так быстро исполнит его желание.

Он задумчиво взял в рот поочередно оба яичка,аккуратно посасывая их, подхватил рукой член Вилле, и изогнув его взад, погрузив его себе с известным чмоканьем в рот. Произошло ровно то, что он ожидал, Вилле сам встал раком перед ним, чтобы тому было удобнее. Он поставил Вилле раком перед собой, задумчиво раскрыл упаковку, бросил даже на кровать, чтобы было видно. На самом деле они в первый раз трахались друг с другом, используя чехол против того, чтобы твоя подруга залетела, поэтому дело было новым. Миже смазал себя и костюм хим защиты соответствующей водорастворимой смазкой. Не спрашивайте, откуда она у него взялась. Обгладил вход в тело Вилле, щедро снабжая его смазкой, и заставляя стонать и подаваться к себе навстречу.Он ласково шлепнул ближайшую ягодичку и потер хуем прямо между щечек. Чувствуя, как двигаются ему навстречу... подхватил тело Вилле и поставил его горизонтально, обхватывая одной рукой его тело поперек живота, вторую руку бесцеремонно засовывая пальцами ему в рот, одновременно с этим медленно входя в него сзади, аккуратно надавливая и позволяя ему сцепить зубы на своих пальцах у него во рту, с глумливыми стонами с обеих сторон.- Нормально? - спросил он, войдя наполовину.- Сойдет, - сказал Вилле, запрокидывая голову ему на плечо и позволяя его пальцам изнасиловать его рот еще сладострастнее.

- Оближи это как следует... - скомандовал он Вилле, насилуя пальцами его в рот, и как только его команда была выполнена, мгновенно опустил руку вниз и обхватил с подкруткой его хуй мокрыми от слюны Вилле пальцами, сладострастно медленно проводя вверх и вниз по стволу. Еще и еще раз, замирая и надавливая ровно в тех местах, что было нужно. Да ладно вам, он знал его хуй как свой.Можно сказать, замирал в тех же самых моментах.Просто раньше, по определенному различию темпераментов, трогать Вилле в этом месте было сущее табу. Он точно бы кончил раньше, чем в него войдут, но теперь это было очень в тему. Если раньше Миге мог бы счастливо рассчитывать на лучший трюк иллюзионистов всех времен, когда твой любовник, которого ты ебешь в жопу, кончает без рук. Все знают, что это самый лучший фокус, ради чего все и затевалось. Затягивание удовольствия и извращение его через край, когда отчаявшееся от получения удовольствия тело под тобой бьется в неожиданном и значительно более продолжительном, чем обычное семяизвержение оргазме. Все это имело такую глубокую извращенную природу, завязанную на извращенную природу отношений между ними, что у них замирало дыхание даже при мысли об этом. Это всегда был ключ, это всегда был своего рода личный персональный БДСМ, не испортить кайф слишком сильной стимуляцией. Миге знал, что в любой другой ситуации его ласка была бы неуместной. Потому что возбуждение Вилле возражало бы, что ему пытаются сломать кайф. В этот раз Миге этого как-то совсем не боялся, поэтому схватил его член в свою руку крепко, заходя, как водится с подветренной стороны. И в этот раз эти старания оказались не напрасны. Он просто стоял за его спиной и надрачивал его хуй. Охуевая от того, как тело Вилле прогибается навстречу ему там, назад,— а потом — его руке, отчаянно хватаясь руками за его тело, и стоня такую прелестную возбужденную чушь так сладко, что Миге и сам едва не потек. Он присунул чуть глубже в этот момент, боясь всего, кроме того, как на него насадились в ответ. Он продолжал надрачивать хуй Вилле, понимая, что в этот раз не надо ждать чуда, и чувствуя, как тот благодарен ему за это, за каждое движение вверх и вниз как по своему хую.Он вытащил враз, выбросил гондон к херам и заставил Вилле взять его хуй в рот. Заставляя его еще дольше и больше удовлетвориться неудовлетворенностью, если можно так выразиться.Поставил Вилле перед собой на колени, сладострастнейшим образом засовывая свой хуй ему за щеку и заставляя своей упоротой пыткой насладиться недоебанностью. Он лучше Вилле соображал, насколько тот находился за гранью того, чтобы кончить, он даже пару глубоких и осмысленных фраз ему сказал по этому поводу, которые не слишком-то прилично будет сообщить. Вилле сосал у него со всем возможным энтузиазмом, сам, в общем-то, постанывая от восторга, и Миге мог только благодарить Марию Ивановну, усталость и водку, что он это все еще мог делать. Будь он трезв и спокоен, он бы кончил уже минут пятнадцать назад. Нос Вилле уперся ему в лобок с самым упоротым стоном, что он слышал.- Будь ты проклят, Сатана ебучий, - он перевернул его обратно и захуячил как хотелось, и хватило только жалких пяти-семи фрикций, как он с воплем, чувствуя, впрочем, что его партнер под ним тоже заорал отчаянно, цепляясь зубами ему в руку и лихорадочно спазматически сжимаясь на его хуе, мерзко и глумливо вторгшемся в него в сущности, насухую, забыв обо всем, кроме своего кайфа, кончить ему в жопу.Испытанный оргазм был достаточно жестким для того, чтобы не сразу дать возможность соображать. Это было что-то из серии того, что было сложно сообразить вначале, потому что было больно, но потом это больно внезапно нажало на самые неожиданные рецепторы в теле, что заставило его кончить именно от этого вторжения.Это заняло время, чтобы вообще осознать.И только чуть после, когда уже точно было поздно, когда стремное, но эротичное чувство того, как сперма Миге вытекает из него, достало до остатков его мозга, до Вилле дошло. - Что ты, блядь сделал? Зачем?- А то что? - задумчиво спросил Миге.- Ты идиот? - без обиняков спросил Вилле тихо.- И в горе, и в радости, знаешь ли, - меланхолично и как-то удивительно по-бытовому ответил Миге.После чего любые слова опять потеряли свой смысл, хотя они больше и не занимались любовью в эту ночь. Да и не говорили они больше ничего друг другу в эту ночь.Сучара знал, как поступить.Назавтра же Вилле забыл, о том, какие проблемы у него были по жизни. Единственной его проблемой стало то, чтобы не дай бог, Миге не обошлось бы это все слишком дорого.Его почти парализовало самого от ужаса, с утра в душе, когда он осознал всю глубину того, что между ними произошло. Но теперь ему стало в два раза легче, теперь, он должен был психовать не за себя, а за Миге, еб твою мать. Еб твою мать, Миже!!!И вместе с тем, его вдруг парализовало мыслью о том, что Миге сделал это сознательно. И то, что он сделал ни один идиот не мог бы интерпретировать иначе. Миге умудрился дать ему поддых. Выбить у него почву из под ног. Если бы его не били по почкам столько сколько били, он бы приполз сейчас к Миже на коленях, целуя каждый его след. То, что он сделал было глупо и неразумно, но, наверное, ничего подобного ему никто не предлагал. И в радости, и в горе, и в болезни, и в здравии. Но что было у Миге, он никогда бы не решился бы разрушить. Очень странно было стоять под душем после лучшей ебли за все последнее время и предательски рыдать. Как-то по бабски даже. Пришлось сослаться на аллергию и насморк. Миже ничего не сказал и ничего не спросил. А ему нечего было сказать.Может быть, было что, но не хватило яиц.***Еще пару дней работы и еще одна пьянка и неделя прошла.***Когда они ехали из города А в город Б — по западному побережью, у Вилле зазвонил телефон. Они как раз с Сеппо, Миге и Линде обсуждали насущные бизнес-проблемы. И только его лицо, которое посерело вдруг при взгляде на жужжащее произведение технического прогресса мгновенно дало Миге понять, о чем речь. В большей степени им владели сейчас его инстинкты, чем какие-то правила общечеловеческого поведения, он схватил телефон Вилле и нажал на кнопку.- Да, я мистер Вало, - сказал он, - да, да. Я. да.Сеппо тактично не удивился.Хотя мог бы.- Спасибо, - сказал Миге невозмутимым тоном. И положил телефон на стол.- Что? - спросил Сеппо.- Что? - спросил Лили.Вилле ничего не спросил. Он смотрел на него словно бы еврейский кот перед казнью в Аушвице. С легким оттенком отчаяния, оттеняющего явное желание его убить.- Водки мне, - сказал Миге задумчиво, - быстро, ты! - Он пнул Вилле ногой от всей души. Этой наглости Вилле никак не мог от него ожидать. Миге привстал и схватил его за оба уха повторив прямо в лицо, -Водки, сволочь, быстро, за все те нервные клетки, что я из-за тебя заработал, за все блядь седые волосы, которые выросли у меня на мудях, иди мне за водкой, блядь. Как ты мне мои полжизни потерянные на тебя будешь восстанавливать?- Доктор я буду жить? - удивился Вилле.- Если ты не принесешь мне водки, то нет, - сказал Миге.- Милые бранятся — только тешатся, - сказал Линде, подпирая голову рукой, - я, кстати, тоже буду водку. У меня тоже нервы. А что, кстати, случилось.- ММММ Мижжжже, - Вилле не только сходил за водкой в чемодан Сеппо, он еще и принес ее, и сел на колени Миже, обнимая его и целуя жарко в сочленение нижней челюсти с шеей под ухом, где это бы уже не считалось поцелуем, но было бы так же смачно.- Вы так радуетесь, словно бы вам еще выплачивать ипотеку двадцать лет, а вы узнали, что сдуру не залетели, - сказал Сеппо, ставя на стол стопки под водку.- Очень близко к тексту, - сказал Миге, - Сеппо, очень близко к тексту.- Ну и слава Б-гу, - сказал Сеппо, разливая водку по стопкам, - выпьем же за здоровье...главное, это — здоровье!