Глава 30 (2/2)
Свет в баре уже совсем погасили, дабы не нарушать их интим. Все было безжизненно, только входные двери выпустили их к лифтам:- Миже, - внезапно прорвало Вилле в лифте, - Не смей. Это говорить о нем. Ты понимаешь, он действительно мой лучший друг. Мы дружим с самого детства, и в этом-то, в общем-то, и проблема, но мы просто друзья, мы просто друзья, хотя какие мы теперь нахуй друзья….- В каком номере ты живешь? – спросил Стефан. Он не стал говорить, что вообще-то он еще не начал ничего говорить о Миже. В данный момент он вообще мечтал уже только доставить объект до места назначения и поскорее свалить.- Не помню. В триста каком-то. На третьем этаже. Или на четвертом.- Прекрасно, дорогой, у нас с тобой вся ночь впереди, - мрачно, но вежливо сказал Стефан.- Я тебе ничего не обещал, - внезапно сказал, уткнувшись в зеркало плечом и потерев ручонкой в митенке нос, Вилле.- О, боже, Вилле, Вы меня не так поняли.- Если я вас не так понял, то тогда я живу на третьем, - хихикнул Вилле.- Вилле, а можно интимный вопрос? – оскалился Стефан.- МЕЖДУ НАМИ С МИЖЕ НИЧЕГО НЕТ! - сказал Вилле, чуть не плача.- ДА ЕБ ТВОЮ МАТЬ!!!!- Я заставил тебя заматериться!!! ХА-ХА-ХАААА! – радостно сказал Вилле, - А то ты был такой приличный, на кривом козле не подъедешь, прямо, как я, когда был целкой!- Щеночек, ты всегда такой, или только когда пьяный? – потирая рот ладонью, чтобы скрыть все нюансы обуявших его эмоций, и чтобы скрыть зубовный скрежет спросил Стефан.- Я не помню. Я давно не был трезвым, - отрезал Вилле.Они вышли из лифта.- Радость моя, Гений мой, непризнанный. У тебя должен быть номер написан прямо циферками прямо на твоем ключике, - холодно подсказал Вилле удивительный лайфхак Стефан.- Точно! - Вилле старательно похлопал себя по карманам, - Стой! Помоги! - он заставил Стефана вытянуть руки, соединив перед собой ладони ковшиком.
Достал из кармана и выгрузил в ковшик машинку из киндер-сюрприза, россыпью жвачку, пакетик с травой, почти пустую пачку сигарет, еще одну пачку сигарет, плеер, наушники, пару презервативов, подставку из-под пива из бара снизу:- Вдруг пригодится, - неизвестно по поводу подставки или презервативов внезапно извинился он.Стефан хотел было сказать, что, судя по машинке из киндер-сюрприза, он слишком оптимистичен насчет презервативов, но удержал себя в руках. И был вознагражден наичувственнейшей в их отношениях с Вилле Вало до сих пор сценой.- Ты знаешь, - ласково держась за его руки, Вилле сладострастнейшим образом приоткрыл рот и посмотрел ему снизу вверх прямо в глаза, совсем другим взглядом. Пьяным, конечно, но каким-то совершенно не тем замороженным, а теплым и похотливым, или это выражение лица так влияло… Но у Стефана внезапно свело все, даже где-то в голове, горячей волной растекаясь по телу все те секунды, что этот засранец смотрел на него снизу вверх похабно ухмыляясь, явно зная, какого рода чувства он в нем вызывает, - а ключа-то у меня и нет…- Я еще никогда не был так близок к убийству, - тихо проговорил, все еще осознавая происходящее, стоящий посреди коридора Стефан.- Так… много, много-много… мужчин… хотят… меня…убить… - пропел припев Фифти цента Вилле. Стефан не знал Фифти цента, но сказал:- Ты только что нашел еще одного.- Да ладно тебе, - фыркнул Вилле - вот там за картинкой. Либо триста пятидесятый, либо триста пятнадцатый. Какой-то из них…- Бля… - сказал Стефан.А дальше было так… как было дальше.
В дверь Триста Пятнадцатого номера тактично постучали.Раз восемнадцать разными членами тела Стефан и Вилле по очереди.- Может не туда? – шепотом уточнил Стефан, учитывая бессмысленность их деятельности.- Туда, - прошептал Вилле, увлеченно долбя в дверь ногой с настойчивостью шизофреника, - там кто-то есть, я жопой чую.- Ты уверен, что те, кто там есть, настолько рады твоей жопе, что нам можно стучать в эту дверь как в барабан?- Нет. Ну а что они не открывают?- Господи, во что я вообще с вами ввязался?!- Не ной, стучи давай.- ЕСЛИ ХОТИТЕ МЕНЯ ВЫЗВАТЬ - ЧЕРТИТЕ ПЕНТАГРАММУ! - зычным голосом отозвались, наконец, веселым сочным характерным низким глумливым голоском из-за двери. Миже, мон Амур.- ПАДИ ТРЕПЕТНО НИЦ, ДЕМОН, ТВОЙ ФЮРЕР ПРИШЕЛ! – рявкнул на весь коридор раскатистым баритоном его виз-а-ви.Стефан тактично закашлялся.Еще не хватало, чтобы их гоп-компанию заподозрили в ультра-правых предпочтениях.- Так хуле ж ты стучишься, Сатана? – голос с той стороны двери стал добрее и явно приближался к двери.- Я свой ключик, кажись, тебе в карман засунул... - кокетливо пропел Вилле.- Heil, Mein Fuhrer! - Рявкнул Миге и открыл элегантным движением дверь, сияя в полутьме коридора обнаженным телом Зевса кисти Рубенса. Особенно сияли в данной ситуации, разумеется, его разоблаченные чресла.- Опа, - сказал он Стефану. Лицезреть коего он явно не ожидал. Особенно принимать его впервые в номерах в том виде, в котором он нынче был. Спрашивать Сатану почему он не мог ему сказать, что он не один было, разумеется, бесполезно.- Здравствуйте, - вежливо сказал Стефан, в потрясении созерцая Миге в костюме Адама.Надо было действовать, а иначе ставка была бы провалена.- ГДЕ ТЫ ШЛЯЕШЬСЯ, ШЛЮХА?! – так демонстративно пафосно и картинно выдал Миге, добрым басом медведика из плохого БДСМ гей-порно, что Вилле просто громко и пронзительно на весь коридор заржал гиеной. Потому что это было блядь очень смешно голый Миге в образе, обзывающийся в него смешными гейскими обзывательствами.Стефан поторопился войти внутрь их номера, лишь бы этот Летающий Цирк Питона Монти не вещал на весь этаж. Стефан боялся, что они показали ему еще не все, что он бы должен был бы увидеть.- В ВАННУЮ ИДИ БЫСТРО, Я ТЕБЕ НАЛИЛ ГОРЯЧУЮ, раздевайся давай, пальто снимай давай … ГДЕ ТЫ, ПИЗДА ЕБАНАЯ, ШЛЯЛСЯ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ?!
- Простите, - сказал Стефан, - я вам, должно быть, мешаю…- Я был с ним, - сказал адресат, указывая на Стефана.- Да нет, что Вы, - сказал Миге Стефану, - Вы очень в тему, может пропустите чайку с травками или чего-нибудь покрепче?- Да я, вроде бы, уже сегодня что-то пил…- Да брось. Подержи, - сунул Стефану в рот самокрутку с травкой Миже, снимая с Вилле пальто и пиджак. В рот, потому что в руках Стефана до сих пор было вытряхнутое содержимое карманов Вилле. Потом с Вилле сняли еще и странного вида растянутый свитерок.- Я бы еще выпил, - сказал Вилле.- Ты – идешь отогреваться в ванну, если тебя там к чертям собачьим в гавно не развезет - ты выпьешь еще с нами, - сказал по-отечески взвешенно сурово Миге.
Его бы слова выглядели очень сурово, если бы он при этом не снимал с ног Вилле ботинки. Вилле качнуло назад, в объятия Стефана с его нехитрым скарбом, который тот все еще сжимал в руках, и Стефан был вынужден придерживать теперь полуобнаженное сверху тело Вилле и самокрутку Миге с марихуаной зубами.Вместе с ботинками умелыми руками Миге вниз пошли и штаны с трусами. Теперь на руках Стефана лежало и хихикало полностью обнаженное, можно сказать чуть было не завожделенное, тело. Тело было, определенно, ничего, но Стефан не давал себе воли рассматривать его в самых семантически важных местах, чтобы не портить себе карму, хотя, пару раз взглянул, да. Особенно в место, которое интересовало его более всего. Украшенное разухабистой татуировкой, кажется, имитирующей не то голову Бафомета, не то схему женской половой системы из школьного учебника биологии. Вообще, Стефан проникся идеей и того и того. Он, правда, еще не готов был так сходу признать, как он к этому относится.Определенно, таким образом с ним еще не флиртовали.А зря.- Выдыхай, бобер, - заботливо предложил Миге, закончив с панталонами на госпоже В и увидев сложное выражение лица Стефана при взгляде на лобок Вилле, которого тот придерживал под белы рученьки- Все, вали, - Миге встал, забрал у Стефана тельце и направил в сторону сан.узла c горячей пенящейся водой, -
Шапку снять не забудь, - сказал Миге Вилле, - А ты проходи, да, давай-давай, слушай, хоть познакомимся, поговорим. Дай сюда самокрутку, выдыхай, выдыхай, говорю. Я Миге, кстати, - внезапно Миге встал и протянул ему руку.Стефан вытряхнул содержимое карманов Вилле на его кровать. Кровати в этой глуши Лапландии были даже для супругов по две раздельные на номер. Сюда, наконец, не ебацца ездили… В номере Вилле и Миге так же сурово стояли две узкие академические кроватки.Стефан ее пожал. Руку Миге он пожал.- Давай выпьем, что ли, за знакомство, можно чаю, если хочешь? – любезно проявил себя хозяином вечера Миге. Он даже любезно накинул на себя халатик из номера, правда, он у него не совсем сошелся в талии, но он учтиво извинился, за выставляющиеся Стефану странные части тела. Стефан уже не возражал. Впрочем. Ему уже даже и Миже понравился, по-своему что-же он был вполне типичен…- Вот твой чай, - сказал Миге, - а с тобой клево сниматься. А завтра мы что будем делать?Миге попал под вожжу любому творческому человеку. Стефан внезапно сполз на пол. То ли травка, то ли чай так укусили его в голову, что он в лицах вдруг стал перед Миге объяснять весь смысл его задумки. Миге кивал. На месте про волка-оборотня запищал, как дельфин-афалина и захлопал ластами, как морской котик. Миге был так любезен, сделал ему чай.А уж когда в халате, так и подавно.- Еще по пиисят виски? – спросил Миге.- Если я завтра проснусь, напомните мне, что я снимаю ваш клип. Даже имя можете забыть, - сказал Стефан.- А что нам надо будет еще делать?Cтефан обрисовал, в общих чертах. Он рассчитывал, по договоренности с Сеппо, занять не более их пары часов до их транспортировки в Хельсинки.Миге поржал и предложил пару смешных моментов, типа Вилле, гребущего в лодке:- Я ВАМ ЧО, КЛОУН? - возмутился Вилле, вылезая из остывшей ванны.- А ты думал, почему мы в этой группе работаем? - сказал Миге, ничуть не смутившись.Вилле вышел из ванны голый, задумчиво раскачивая полунапряженным хуем с каждым шагом все более и более вызывающе. Стефан быстро извинился и ушел к себе.Что день грядущий нам готовит?Он уже не знал чего и ждать.***С утра несчастная гримерша прибежала с воплями, что она не может гримировать столько синяков, ее не предупреждали.- Вилле, откуда у тебя столько синяков? – отчаянно спросил Стефан, - чем ради святого вы вчера занимались?- Меня Миге бьет, - сосредоточенно рассматривая маникюр, сказал Вилле.- Сеппо, - отчаянно простонал Стефан.Миге задумчиво стоял рядом и невозмутимо жевал желейных червячков из пакетика так, словно бы его это не касалось. Его уже загримировали.- Ты его бьешь? – строго спросил Миге Сеппо.- Бью, - сказал Миге с затаенной гордостью и напускным смирением, словно это было его монашеским послушанием.Повисло странное молчание.- Но только если ему очень надо, - пояснил Миге, не слишком вежливым и коммуникабельным тоном, - только если он попросит. Чего вы раскудахтались? Ну не странгуляционная борозда жеж… До свадьбы заживет.На словах про свадьбу Вилле жизнерадостно захихикал.***За Стефаном закрылась дверь.Придурь с них как рукой сняло, когда публики не стало.Миге устало зевнул и выключил верхний свет.- Сегодня был тяжелый день, - внезапно по Вилле стало заметно, что и он далеко не так пьян, как прикидывался.
- Да, для коней особенно, - мрачно сказал Миге, сложив руки на груди. Он стоял рядом со своей кроватью, в халате, в честь ушедшего гостя, и смотрел на Вилле. Вилле вдруг почувствовал себя голым.Да, звучит смешно.Ходить трясти членом перед Стефаном было смешно. Он, можно сказать, осуществил свою мечту детства, выступил на сцене как Игги Поп, тряся залупой. Это была провокация. А тут, в полутьме, горел один лишь ночник, в молчании, под взглядом Миге, почувствовал себя незащищенно, как моллюск без раковины. Вилле неудобно поежился, подсознательно прикрываясь от молчаливого пронзительного взгляда. Миге ничего ему не говорил, но почему-то он чувствовал, что проявит слабость, или еще того хуже, враждебность, если просто уйдет.- Может, пойдем спать? – неуверенно сказал он.Кровати в этом номере было две.Их разделяло несколько метров.Ускользнуть на свою сторону было бы наилучшим выходом. Вилле предложил Миге наилучший выход, как ему казалось. Он уже дернулся было, чтобы уйти, но Миге внезапно и очень быстро рукой схватил его за шею, под самый подбородок. Аккуратно схватил, но крепко впиваясь пальцами в его нижнюю челюсть.- Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Миге. В полутьме, по странному стечению обстоятельств, он выглядел угрожающе.- Спокойной ночи, придурок, - сквозь зубы, потому что пальцы Миге мешали ему говорить, сказал Вилле. Миге забыл, как видно, с кем он имеет дело. Каким упорото и самоубийственно упертым мог быть его лучший друг. Он даже не пытался сопротивляться, хотя глаза его полыхнули гневом. Миге не выдержал первым, он хмыкнул, расстрогавшись такой до боли знакомой реакцией, перехватил шею Вилле сзади и рывком прижал к себе. Воткнул буквально мордой себе в воротник халата на шее, поглаживая волосы на затылке, крепко впиваясь сильными пальцами.У Вилле буквально отказали ноги, его словно бы захлестнуло тем потоком чувств Миге, вызывая лишь какую-то странную, нелепую покорность, обезоруживая, лишая его опять всяческой защиты. Уж лучше бы он на него наезжал, или пытался бы ударить или придушить, в самом деле, там ему хотя бы было что ответить. Быстро и отчаянно бьющееся сердце Миже, которое он чувствовал всем своим обнаженным телом, его рука в волосах, его грубая, отчаянная нежность.
Вилле чуть не съехал вниз, но Миге подхватил его поперек спины другой рукой, и теперь он стоял и обреченно сопел ему в воротник халата. Еще три недели назад он самодовольно был уверен в том, что он оставил это позади, что он наконец-то получил ТАМ, с другой стороны океана, то, о чем всегда мечтал.А сейчас стоял, голый, ночью, в номере, уткнувшись в халат Миге, и воткнувши его собой в стену у самой его кровати, и не чувствовал даже этого чертового махрового халата. Он даже кожи не чувствовал своей. И его кожи не чувствовал. Их сердца просто бились рядом. Они были так близки, что это было больно. Физически больно.- Мне тебя не хватает, - сказал Миге.Вилле хотел ответить веско, может быть даже матом, но в глазах отчаянно защипало, и в горле встал ком, ей богу, еще пара секунд, и он разревется тут как девочка. Он уперся руками в грудь Миге, отталкиваясь от него. Миге, впрочем, не снижал давления на его шею, чем с каждой секундой все больше угрожал ее свернуть.- Я не про секс, если что, - зачем-то, смутившись собственных чувств, сказал Миге.- Пусти меня, - прошипел Вилле. И сделал это зря. Одна мерзкая, предательская, чертова слеза, набухнув спелой апрельской капелью, тяжело скатилась и хряпнулась прямо на руку Миге.- Я делаю тебе больно? – испуганно спросил Миге, ослабляя хватку испуганно резко, из-за чего рвущийся назад со всей дури Вилле чуть не упал назад,
- БЛЯДЬ, ДА!! – рявкнул Вилле и со всей силы засандалил левой Миге в плечо, - ТЫ ДЕЛАЕШЬ МНЕ БОЛЬНО, И БЛЯДЬ ДА НЕ В ТВОИХ ЩУПАЛЬЦАХ ДЕЛО… БЛЯЦКИЙ КТУЛХУ.- БЕЗ МОИХ ЩУПАЛЕЦ ТЫ БЫ ЩАС БАШКОЙ ОБ КРОВАТЬ НАЕБНУЛСЯ!
- Оставь меня в покое.- Я не оставлю тебя в покое.- Я устал.- Я тоже устал.- Ну и иди на хуй.- Вилле, мы встаем сейчас на довольно скользкую тему разговора, - сказал Миге.Вилле, упершись, сделал вид, что не понял его фривольностей.
- Я пойду, блядь, к себе.- Ты не пойдешь, блядь, к себе, - сказал Миге.- А куда блядь я пойду?Голос Вилле звучал несколько растерянно. Миге извернувшись пришпилил его снова к стене спиной, как бабочку, снова сжав его несчастные челюсти так, что он не мог рыпнуться.- Ко мне в кровать, - меланхолично сказал Миге, - и это я про секс, если что.- Оставь в покое мою ебаную челюсть, - с трудом, несколько шепелявя, но грозно сказал Вилле.Очень странно, но у него, кажется, и не думал падать под всем этим эмоциональным парадом-алле, а последний пассаж Миге так и вовсе вызвал в его чреслах и животе странное томление. Миге, все-таки, был чертовски убедителен сегодня во всех аспектах своего шоу. Приблизительно на этой мысли мозг Виле отключился.- Я только начал с твоей ебаной челюстью, - сказал Миге. Руку он не убрал, но ослабил хватку и с силой приложился к его рту французским поцелуем, раздвигая под собой челюсти с упорством бультерьера.Ебались, впрочем, они в итоге прямо там, на полу. Нацеловавшись вдоволь, Миге смилостивился над его челюстью немного, опустившись перед ним на колени и взявши его полностью к тому времени, откуда только силы взялись непонятно, налитой и пульсирующий возбуждением мужской половой хуй и, сперва облизав ему живот, лобок и яйца, первокласснейшим образом отсосал.Вилле вернул ему любезность, сползши вместе с товарищем на пол, грешным делом надеясь, что на этом их силы иссякнут окончательно, но Миже сегодня походу с начала вечера задумал его-таки отодрать, и свернуть его с этого пути было невозможно.Романтический вечер закончился так, как этого и следовало ожидать, ему таки пришлось валяться на спине, извиваться на полу под сознательно жесткими ударами знакомого до боли хуя, цепляясь зубами в пальцы Миже, которыми он пытался снизить децибелы вызываемого своим хуем восторга. Мозг пульсировал сильнее яиц выжженой напалмом возбуждения пустыней, доводя до боли, до восторга до боли, до восторга от боли.
Вилле не помнил, как они добрались до кровати. Батарейки разом сдохли. Он просто удивился с утра, как они умудрились уместиться с Миге на этой узкой девичьей кроватке. Но Миже задумчиво сообщил ему, что за ночь-таки пару раз с нее упал.