Что на душе. (1/1)
Джек научился играть на гитаре раньше, чем впервые сел на мотоцикл. Не сказать, что это было прямо одно из более значимых его хобби, но всегда получалось лучше, чем ездить на двух колесах. Повезло. Руки для этого оказались из нужного места.
Но слушать нравится больше, чем самому извлекать из струн звуки. Так уж получилось. Мисти просит научить ее, когда они сидят в его гараже на старом диване, окутанные полумраком настенной лампы почти под потолком, над их головами, и холодом старых обшарпанных стен. Она и без того умеет. Совсем чуть-чуть знакома с нотной грамотой и самыми базовыми знаниями - в детстве учил отец. Но она лишь хочет быть ближе и иметь что-то общее. Хоть что-то, что будет сближать их еще сильнее. То, чем они могут заниматься вместе кроме некоторых иных занятий. Она не говорит, что и так может. Пускай думает, что из него весьма хороший учитель.
***
— Сыграй мне что-нибудь? Они сидят все в том же гараже, на неизменном почти что древнем и чудом сохранившемся диване. Будто бы и не уходили вовсе. Над головой - тот же приглушенный свет, а где-то в стороне - так и не законченная кривоватая мандала. Из-за закрытой двери просачивается запах бензина. Там все им пропахло. Но уже привычно, в этом есть свое особое очарование. — Джеки, ты же знаешь... я не умею почти. Просто забыла. Просто не уверена.
Мужчина махнул рукой, ладонь которой тут же приложил к боку, что прорезало острой болью - след от стычки с псами из чертовой Арасаки в Компэки Плаза еще будет напоминать о себе некоторое время уж точно. Ольшевская не так давно дала понять, что если он и соберется снова прыгать в то же дерьмо с головой, то хотя бы только тогда, когда встанет на ноги окончательно. Но надеется, что тот образумится на время реабилитации и хоть немного поменяет приоритеты в пользу собственной безопасности. Хотя, это же Уэллс... Думать об этом не хочется. — Vamos, cari?o. Я знаю, что ты можешь. Не зря же я тебя учил. Мисти не уверена, что может. Не уверена, что помнит что-то из того, что может сыграть. Они вместе разучивали что-то из старого немного ранее, пытались даже импровизировать. Отводя взгляд в сторону, владелица эзотерического магазинчика бегло пролистывает нейронные “страницы” в собственной голове в попытке вспомнить хоть что-то из того пройденного материала. А запылившаяся гитара запрятана в дальнем темном углу среди наваленных грудой разномастных вещей. Дождалась своего часа, подруга. Все же дождалась. Движения рук неуверенные. Худые длинные пальцы, неумело дергающие тонкие нити струн, вычленяют звуки, что поначалу совсем с трудом собираются в нечто мелодичное.Все как-то вдруг забылось перед тем, как свет озарения проникает сквозь извилины мозга в самые глубины. Что-то да вспоминает. Что-то да получается - заученные аккорды. Мелодия с налетом моментов фальши плавно смешивается с густым, но таким родным мраком. Это не единая композиция - кусочки разных, что висят на краю памяти, еще не успевшие остыть со временем бездействия. Иногда все на секунды затихает. Так, что слышно лишь дыхание и сердцебиение, отбивающее ритм, словно метроном. Раз - два, раз - два. И снова. Это даже помогает сконцентрироваться на инструменте с изящными изгибами и царапинами на глянцевом корпусе цвета венге.
Соло смотрит на девушку, что сидит в половину оборота к нему. Ее глаза опущены вниз, но она не глядит на собственные руки. Куда-то сквозь пол и никуда одновременно. Устало и пусто. Смотря в них, он вспоминает события минувших дней и то, что ранее. Вспоминает слезы и ругань в доме Ви, звонкий смех после какой-то забавной выходки на одном из свиданий незадолго до их ссоры и того крупного дела, шрамы на руках. Воспоминания отрывками откатываются назад по мере того, как музыка почти неуловимым эхо отражается от стен. В сердце закрадывается свербящее чувство глубокой ностальгии по чему-то, что было утрачено и могло бы. Полупрозрачная тоска, почему-то по-своему приятная, мягкой поступью переминается с ноги на ногу по солнечному сплетению в незамысловатом танце. На цыпочках. Непринужденно. То, что на душе скребется - растекается по поверхности рассудка.
То, что заставляет окунуться куда-то в самую бездну воспоминаний, мыслей - пропитывает до кончиков пальцев.
Порой музыка говорит больше, чем даже самые тщательно подобранные и красноречивые слова. Иногда она вытаскивает наружу то, что было запрятано. Они могли бы потерять все это в одночасье. Вот-вот. Совсем недавно. Тогда забываются многие раны, забывается то, что за пределами стен. Есть только то, что рядом. Совсем рядом, только руку протяни. Есть только они. Легкая пелена печали и сожаления по чему-то самому себе непонятному смешивается с уже давно забытым успокоением. Они могли бы потерять. Но им повезло. Вечер плавно и совершенно незаметно перетекает в ночь, утопая в мареве разноцветных и обманчивых огней. Так же, как звуки гитары тонут и растворяются в тишинеих маленького укрытия. То, что на душе, точно так же растает с наступлением рассвета. Стоит лишь открыть дверь.
И все встанет на свои места. Но пока у них еще есть время.