Глава 31. Ненавидь (1/1)

Крепкие темнокаменные стены. Столько воспоминаний… Сакура коснулась ладонью каменной колонны, коих здесь, на террасе у сада было очень много. Проведя рукой по гладкому камню, девушка наткнулась на неровность. Пальцы ощутили сколотые тонкие борозды, где-то острые, где-то скошенные. Этим изъяном был неказистый выщербленный дракон. Он был весь такой кривой и несуразный, что сразу становилось понятно — делал ребенок. Когда-то давно это мифическое существо сделала она. Воспоминания волнами накатили на девушку: она как сейчас вспоминала о том, что забиралась на резное ограждение, объединявшее колонны, чтобы сделать что-нибудь для человека, подобравшего ее. Она даже специально делала эти рисунки на уровне роста взрослого, чтобы только Он заметил хоть что-нибудь. А дальше есть и цветы, и облака, и птицы и звери, и… Грифон.Все было так запутанно. Прошло уже несколько месяцев с тех, пор как она оказалась в Тессере. Не было больше страха рядом с Ним, хотя, кто знает, может, стоит ей сделать что-нибудь не так и мир рухнет в сей же миг?«Саске…»Девушка горько усмехнулась. Что с ним сейчас? Ищет ли ее? Хотя, быть может, было бы лучше, если бы не искал и забыл? Все те чувства, что она испытала рядом с ним, не раз окрыляли и приземляли. Не единожды обижали, задевали, но все-таки иногда делали счастливой. А сейчас, когда она здесь и на нее впервые в жизни Он посмотрел, как на человека, а не как на инструмент, сердце стало сжиматься чаще, неумолимо ускоряя темп.«Либо я просто ветреная женщина, либо просто конченая психопатка…»Сакура напоминала себе избитую израненную кошку. Ее подбирал каждый раз разный человек, каждому она открывалась, и каждый оставлял глубокие отметины в душе. Наверное, она тоже порой оставляла их в душе своих людей. Но теперь ее вернул себе старый хозяин, которому, кажется, она вновь готова дать еще один шанс. Но при мысли о том, что именно она вот-вот снова откроется ему, поверит ему, ей казалось, что это будет уже последний шанс, ведь на другие не хватил сил, не хватит веры и просто самой себя.Все эти вечера, проведенные рядом с ним, казались чем-то ирреальным. Раньше, будучи маленьким ребенком, она так мечтала о таком времени. Почти каждый день Сакура была рядом с ним, смотрела, как он неустанно трудится над картами, чертежами, планами или просто что-то искал в книгах. Его пальцы едва касались страниц, взгляд едва задерживался на строчках. Иногда, он, лежа на диване, увлекал ее за руку к себе и продолжал читать какую-то странную книгу на неизвестном Сакуре языке. А порой он, как и раньше, взглядом показывал ей уйти, решая с Ши важные вопросы, не предназначенные ни для чьих ушей. Бывали моменты, когда Мадара наблюдал за девушкой из тени. За тем, как она находила следы, не стершиеся со временем после своего пребывания здесь многие годы назад. Это были и поколотые тарелки, и рисунки углем на стенах, и старое белье, в котором она спала. Она чувствовала его присутствие, но он ни разу не подошел к ней, ни единого момента не было, чтобы он хоть каплю улыбнулся. Строгий и жестокий, как и всегда, но уже примирившийся с ее присутствием в его жизни.За такими мыслями она и не заметила, как подошла к его кабинету.— Ты же хотел убить Саске, разве нет?— Я действую по ситуации, — ответил невозмутимый голос личного палача девушки, стоявшей, прислонившись к стене возле двери, из-за которой все было прекрасно слышно благодаря эху.— То есть, если Саске, например, продолжит искать своего брата, чтобы исполнить очередную попытку отомстить, ты его убьешь? — спросил Шисуи с ехидством в голосе.— Да.Одно слово как будто весило тонну и придавило Сакуру к земле своим смыслом, но то, что она узнала дальше, заставило ее принимать скоропостижные решения снова и прямо сейчас.— Тогда у меня для тебя новость — он вместе с Какаши ступил на территорию Тессеры.Сакура вздрогнула лишь при одном воспоминании о младшем Учихе. Значит, он все-таки пришел за ней. Она не может допустить, чтобы он погиб! На этом девушка решительно открыла дверь кабинета и зашла.— Нужно поговорить, — она серьезно посмотрела на Мадару, чувствуя, как подгибаются колени от страха.Мужчина удивленно посмотрел на нее, обернувшись. Переглянувшись с Ши, Мадара кивнул, дав понять ворону, что он может лететь по делам, а Сакуре — что она может войти и закрыть за собой дверь.— Я тебя слушаю, смелая девочка, — с легкой усмешкой на губах произнес мужчина, скрестив на груди руки и приосанившись.Хлопнула дверь. Сакура нервно сглотнула, когда увидела настрой ее создателя. Мужчина будто принял стойку глухой обороны, от чего девушке стало не по себе. Кожу словно обдало холодом, а тело сковало оцепенение. Заткнув волнение за пояс, она глубоко вдохнула и, справившись с волнением, решила не ходить вокруг да около.— Скажи, зачем тебе все это? Чего ты добиваешься?— Ты считаешь, что я должен оправдывать свои действия перед тобой? С чего вдруг такие мысли? — спросил в ответ Мадара, но взгляд его заметно стал тяжелее.— Нет, не должен, — коротко ответила девушка, по-прежнему борющаяся со своим волнением и страхами. — Позволь мне поговорить с ним, — попросила вдруг Сакура.— Подслушивать нехорошо, — улыбнулся мужчина с тем самым оттенком опасности, который всегда в прошлом излучала его аура в пещерах во время опытов. — Зачем тебе это? Он пришел по голову Итачи, не за тобой. Ты ему не нужна.— Пусть так, я не хочу, чтобы ты убивал его, — это не было требованием или приказом ни в коей мере. Это была просьба, мольба, желание. Ее кольнула мысль о том, что все-таки она не значила для Саске так много, как значила для него месть Итачи, но надо отдать должное тому осознанию, что это в действительности ее самолюбие, а не укол в любящее сердце.— С этого момента у меня появилась личная причина сделать это, — улыбка дьявола пугала, взгляд завораживал, пригвождая к месту, а добрые нотки в голосе заставляли волосы встать дыбом.— Я прошу тебя, не делай этого, — эти слова были сказаны из последней надежды, перед тем, что она собиралась сделать — пойти против его воли, и, не трудно догадаться, что ждало ее в случае непослушания.— И чем ты можешь заплатить за это свое желание?Мадара встал из-за стола и направился к Сакуре. Каждый его шаг был тяжел, не говоря уже о том, как он давил на нее своим одним присутствием.— А чего ты хочешь? — осторожно поинтересовалась она, не смея отступать назад.Мужчина, возвышавшийся над ней не сдвигаемой горой, приподнял ее лицо, прикоснувшись к подбородку, поцеловал в него, затем не обделил подобной лаской край губ, и склонился к уху, хриплым, жаждущим голосом ответив:— Я хочу владеть тобой здесь и сейчас, потом, всегда. Чтобы ты не помнила никого кроме меня, стонала подо мной, мило краснела только от моих прикосновений и никогда, слышишь? Никогда никого не защищала кроме меня.Неконтролируемый жар охватил ее тело, выбив весь кислород. Сакуре в тот самый миг, когда Мадара шептал ей его желание, казалось, что вокруг выгорел весь воздух. Дышать было невыносимо трудно, а приятная дымка вожделения охватила ее настолько, что девушка не видела перед собой ничего. Даже Его она видела через тепло его ладоней, уверенно и требовательно касавшихся лица и шеи. Кажется, именно сейчас стало ясно, почему она не пыталась сбежать, не перечила и просто была рядом. Один единственный вопрос пробивался сквозь омут сознания — почему он говорит ей об этом? Ведь все это время он мог взять все, что только хотел.— Почему ты, — свой хриплый голос девушка совсем не узнала, — не сделал этого раньше? Ты ведь мог…Сакуре трудно было говорить ему это в глаза, но она старалась не отводить взгляда. В один момент он коснулся большим пальцем ее губ, от чего девушка порывисто вздохнула.— Я забрал у тебя обычную жизнь, сделав из тебя химеру. Теперь я хочу, чтобы ты сама отдала мне то, что у тебя осталось, — было ей ответом, и Мадара отступил на шаг назад, убрав руку. — Так… Какова твоя плата?Если бы дьявол существовал — он улыбался бы точно так же, соблазнял и совращал с верного пути, захватывал в свои сети. Ее личный палач собирался отобрать у нее то единственное, что еще было в ее власти. Было, опять же, с его позволения. Гордость ли его жаждала ее первого шага или же другие чувства, в существование которых верилось с трудом? Неизвестно. Но на кону, возможно, жизнь Саске. Человека, который по-своему, но успел проникнуться Сакурой.Все вокруг будто льдом сковало, и этот обжигающий холод медленно захватил и саму девушку. Но ответ уже был ясен с самого начала — она не хотела смерти молодого короля, искренне веря, что он сумеет стать великим. Она достаточно теряла в этой жизни и, если есть возможность спасти близкого тебе человека, упускать такой шанс было бы непростительной ошибкой. Однако, вместо ответа она произнесла совершенно не связанные с вопросом слова:— Все эти дни я была рядом.Но больше всего поразила не фраза и не эмоции девушки, а ее взгляд, моливший казалось бы его понять — почему она вела себя так.— Чтобы заплатить, тебе придется пробыть рядом со мной всю оставшуюся жизнь, — сказав это, Мадара ушел от нее к окну и встал к девушке спиной.Ни к чему видеть ей сейчас выражение его лица. Не нужно лишней информации и ему самому. Он не понимал, как так? Что происходит? Все было в его руках. Все фигуры на местах — Сакура была своеобразным ошейником Гаары, возвращая волей-неволей его то и дело домой, отвлекая порой от важных для Мадары мелочей. Саске ненавидел Итачи, и эта ненависть движила им, была сильным мотивом для его развития, более того — она задавала ход его действий, опять же, так нужный Мадаре. Итачи — фигура особая, сильная, одно существование его давало многие преимущества в этой игре. А теперь словно горящее колесо сорвалось вниз по скалистой горе и катится, увлекая за собой мелкие камни, содрогая землю подобно тому, как содрогалась самоуверенность Мадары каждый раз, как он сталкивался с этой девчонкой.Решиться на это было трудно, но сказать еще сложнее.— Останови эту войну, и я пойду за тобой.Своды замка разразились громким душевным смехом. Мадара веселился с размахом, даже вытер слезы, которые проступили, хотя, он мог просто театрально играть. Повернувшись к девушке полубоком, он с издевательской улыбкой вкрадчиво вопросил:— Ты считаешь себя моей хозяйкой? Ты ставишь условия? Милая моя девочка. Все, что ты представляешь собой — создал я. Все, что ты знаешь — позволил тебе выучить я. Все, что ты любила — дал тебе я. Ты уже идешь со мной с самого своего детства, так к чему этот вопрос? Ты заинтересовала меня, но не надо мнить себя моей госпожой, — уже ледяной сталью завершил он свою речь, беря со стола черные перчатки и неторопливо натягивая их на руки. — Я не пытаюсь тобой управлять. Я никогда не считала себя значимой для кого-то. Но скажи мне, разве я не вправе попросить тебя о чем-то? Ты меня сделал такой и ты у меня отнял почти все, кроме моей жизни, — девушка говорила медленно и осторожно, подбирая каждое слово. — Разве я не вправе попросить тебя хотя бы раз о чем-то действительно стоящем?— Возможно, я уже позволил тебе это. И ты получила отрицательный ответ, — на этом Мадара, уже не слушая девушку, прошел мимо нее, чтобы покинуть сегодня свой замок и заняться делами вплотную.— Что же ты позволил мне? — спросила девушка, обернувшись следом за ним.— Просить, — ответил мужчина, выходя из комнаты. Он услышал, как девушка выбежала в коридор, чтобы только не выпускать его из виду.— Скажи мне, зачем тебе эта война? У тебя ведь достаточно сил и власти, чтобы все закончить! — отчаяние, которое было в голосе девушки, не возможно было спутать ни с чем. Да, она повысила голос, но на самом же деле просто храбрилась перед ним.— Не лезь в эти дела, Сакура. И забудь про войну. В Тессере ее нет, этим и довольствуйся, — обрубил на корню все дальнейшие вопросы Мадара, все же остановившись, чтобы ответить ей — неслыханная для него щедрость.***Теплый ветер ударил в лицо. Здесь было так хорошо. Вопреки всем ужасам из прошлого темноскальные горы каким-то образом удерживали тепло, впрочем, местная фауна, такая же чернолистная, как и природные стены, играла не последнюю роль в этом.Сакура вышла на балкон и встала, опершись о высокие перила. Она размышляла о том, как странно повернулась судьба. Даже поверить во все это было до сих пор трудно. Она и снова здесь? Кто бы мог подумать.Наверное, впервые за эти годы она спала относительно спокойно и даже была похожа на женщину, а не на воина. Волосы приведены в порядок и заплетены в сложную косу, опоясывающую затылок. Платье с открытыми плечами и струящееся по фигуре (кто бы мог подумать?)и, кажется, даже синяки под глазами исчезли. И все это здесь?Внизу, в горной долине, простиравшейся от замка Мадары вдаль до лавовых рек, она увидела высокую фигуру в плаще. Он шел не спеша по направлению к замку, осторожно, хотя на этой дороге его видно отовсюду. Когда незнакомец приблизился, Сакура уловила широкие плечи, высокий рост, черные волосы, выбившиеся из-под капюшона. Мужчина окинул взглядом громадину, вставшую на его пути, и повернул голову.Это было так ирреально — одинокая фигура, двигавшаяся к замку так уверенно и не спеша, что невольно создавалось впечатление, будто он здесь был частым гостем. А что делать ей? Здесь предводитель Истиндора, которого она, было, приняла за Саске, ведь до сих пор не знала, нашел ли его Мадара. Это бесполезно, сколько раз она пыталась уговорить правителя Тессеры отозвать своих химер, но он был неумолим. Он никак не реагировал не только на ее слова, но и на отдаленные намеки на эту тему. Да, пыток и экспериментов не было, но он по-прежнему был от нее на огромном расстоянии. И Сакура бросила пытаться что-либо делать. Она ничего не может, а этот треклятый ворон постоянно рядом, хотя нельзя сказать, что он злыдень. Но, тем не менее, без своей второй ипостаси убежать отсюда пока не было вариантов.— Не выйдешь к нему? — спросил Ши, перепрыгнув с жердочки на спинку кресла возле камина — поближе к балкону.— Разве я могу? — спросила девушка, не глядя на ворона. В любом случае она уже и думать об Итачи забыла. Так давно это было, когда они виделись последний раз, и он просил позаботиться о его брате. В этом не было необходимости, ведь все получилось как-то так само собой.— Мадары нет в замке, — как бы невзначай каркнула вредная птица.— Значит, он здесь, потому что знает это, пусть сам идет ко мне, — на этих словах Сакура развернулась и направилась вглубь комнат.«Его трудно ослушаться даже сейчас…»— Удивительно, — продолжал разоряться Шисуи. — К тебе в руки спаситель ползет, а ты нос воротишь.— Может, я не хочу уходить, — дрогнувшим голосом ответила Сакура, стараясь не смотреть на ворона — тот еще проныра.— Ты же не хотела возвращаться, — опешил Ши и едва не свалился с кресла, выровнявшись только благодаря крыльям.— Мне трудно объяснить свои желания, — призналась Сакура, которая прекрасно понимала, что она поступала неправильно по отношению к своим друзьям, но отчетливо осознавала, что поступала правильно в отношении себя самой. И все это перевешивало моральные принципы.Вот как рождаются в жизни отрицательные личности — такая забавляющая деталь, которую можно осознать, переступив лишь через неосязаемую грань. Сакура в душе недоумевала с детства, откуда в людях жестокость, грехи, все эти пороки, убийства. Но ей и в голову не приходило, что все страшнее, чем кажется. Что не бывает абсолютно плохих людей, они такими не рождаются. Бывают плохие обстоятельства, очерняющие души, и, наверное, она сама стала такой. Черной, неблагодарной, безмерно любящей.— Что ж, думаю, Мадара удивится. И шокирует тебя не меньше, — хохотнула птица с заговорческим блеском в глазах.Сакура, казалось, напрочь проигнорировала слова ворона. Она лишь с какой-то затаённой грустью посмотрела в окно и затем перевела взгляд на огонь, тихо потрескивавший в камине.«Я в любом случае не оставлю попыток вам помочь. Может быть, что-нибудь получится, пусть, даже если сейчас я совершенно беспомощна».Посмотрев на свои ладони, девушка невольно задумалась, насколько же прозаична в самом деле жизнь. Сколько она себя помнила, она всегда хотела обратить его внимание на себя не как на эксперимент. И это получилось. Пусть лишь спустя годы. Хотя, может, и раньше, но она этого не могла разглядеть за деспотичным отношением создателя. А теперь… Сакура невольно усмехнулась своим мыслям. Улыбка получилась вымученная и горькая.«Человеку всегда всего мало. Когда-то я безумно боялась его, но вместе с тем… Когда-то я хотела, чтобы он просто меня замечал. Я получила это. Но теперь я так же хочу помочь всем тем людям, которые появились в моей жизни и сделали ее ярче».Прошло немного времени, по ощущениям достаточно, чтобы дойти до этого крыла замка и найти обитаемую в данный момент комнату. Скрип половиц уверил девушку в том, что посетитель здесь, уже совсем рядом. Фальшиво пропела несмазанная дверь за ее спиной, и четкий громкий мужской голос заставил ее замереть в оцепенении.— Сакура, ты намного красивее, чем была в Мирагоне, и кротость тебе к лицу, — и эта фраза погрузила ее в смятение, поскольку голос был не Итачи. Мадары. Но когда он успел вернуться и где король Истиндора?Девушка не сразу нашлась что-то ответить.— Наверное, это потому, что я вспомнила, кто я такая на самом деле, — Сакура перевела взгляд на огонь, мирно потрескивающий в камине.— Что-то случилось, пока меня не было? — непонятно к кому он обращался — к девушке или ворону.Но птица молчала, демонстративно закрыв глаза и нахохлившись, словно холодной зимой, а Мадара отчего-то решил снять с себя походную одежду именно здесь — в комнате Сакуры, поэтому был увлечен только развязыванием шнурков.Девушка невольно замерла, засмотревшись на его широкие плечи и спину. Прошло несколько минут прежде, чем она смогла отвести взгляд и сконцентрироваться на заданном вопросе. Как поступить? Она не хотела, чтобы еще пострадал и правитель Истиндора. Как бы она ни относилась к своим желаниям, оставаться безучастной там, где могла помочь, не могла. Но что она может? Или ей показалось? Нет, Итачи видел и Ши.— Сакура, — Мадара медленно чуть повернул голову в ее сторону, посмотрев на нее сверху вниз из-за плеча. Его тон был мягок, но граничил со сталью. — Я задал вопрос. Что-то произошло, пока меня не было?«Я не хочу лгать ему».— Здесь был король Истиндора.Последовала какая-то снисходительная усмешка, но после некоторого молчания, повисшего в комнате, Мадара отбросил плащ на кровать и занялся легким доспехом, но ему было неудобно снять его с предплечий.— Помоги мне.Поднявшись с кресла, девушка неуверенно подошла к мужчине — привыкнуть к нему дело трудное, даже несмотря на то, что за это время он не изменился. Хотя, может быть, стал немного мягче к ней, совсем чуть-чуть. Иногда Сакура ловила на себе его задумчивые взгляды. Трудно представить, о чем он думал в такие моменты. Продолжались вечные минуты в его кабинете. Встречи во внутреннем дворе замка и в коридорах. И неизменно всегда, взглядом ли, словом ли, он напоминал о своих истинных намерениях, чаще всего оставляя в ее душе натянутые струны, присыпленные пеплом от его сарказма. И сейчас интуиция подсказывала — хозяин вновь решил поиграть на своем любимом струнном инструменте.— И что Итачи? — спросил Мадара, заметив, что она замешкалась, застыв перед ним в нерешительности. Но повелитель Тессеры не спешил высказывать своего недовольства. Он просто ждал.Тряхнув головой, Сакура вынырнула из мыслей, вспомнив о том, что Мадара уже дважды спрашивает ее об одном и том же.— Ничего. Я видела, как он шел по долине к мосту, может тебе лучше спросить об этом Ши? — девушка метнула гневный взгляд на пернатое недоразумение, которое, откровенно говоря, бесило тем, что делало вид, будто оно здесь ни при чем!Больше Мадара ее ни о чем не спрашивал. Он спокойно дождался, когда девушка освободит его от доспехов. Затем мужчина отослал ее за графином с водой, стоявшим на столе возле окна. Пока она ходила, он успел раздеться почти донага, а Ши уже куда-то упорхнул. Да, правитель выделил Сакуре поистине большие апартаменты.«Да что такое?! Я не маленькая девочка!» — сказать, что девушке пришлось приложить немалые усилия, чтобы не смотреть на него, значит, ничего не сказать.— Ты так изменила ко мне свое отношение, — протянул Мадара, чуть прищурившись и наблюдая за ней. — Почему ты не нашла Итачи, не попыталась сбежать или передать любую информацию обо мне?Подобный вопрос действительно застал девушку врасплох. Действительно, а почему? Все на самом деле просто. Не хотела этого делать. Но, как это объяснить Мадаре? Просто сказать? Поставив графин с водой рядом с постелью на прикроватный стол, девушка начала водить по донышку пальцем, словно раздумывая над ответом.— Может быть, я получила то, что хотела получить долгие годы? — непонятно к кому был обращен вопрос. То ли она задавала его сама себе, то ли все-таки своему создателю.— И что ты получила? — в голосе открытое удивление, любопытство и требование честного ответа.— Твое признание, — ответить на этот вопрос было трудно, но пришлось перешагнуть через себя и сделать ставку на это решение.«Признание в чем?» — едва не спросил Мадара, слегка опешив, но затем понял, что девушка имела в виду. Насколько диким казалось ему ее желание, настолько же нелепым казались все ее годы детства, проведенные рядом с ним. И не выдержав, он расхохотался, в голос, громко и самозабвенно. Девушка второй раз в жизни слышала, чтобы он так искренне и упоительно веселился. Он не мог никак остановиться, чувствуя, как из груди толчками как у сумасшедшего вылетает воздух, рождая этот дикий безудержный смех. Было смешно из-за того, что он не понимал ее. Он никогда не искал ничьего признания, только поступал, как считал нужным, играл свою глобальную роль, влияющую на все в этом мире.А она — маленькое беспомощное в его руках создание искало его признания даже после всего, что он заставил ее прочувствовать на своей шкуре. Было одновременно горько от этого, горько невыносимо, но эти ощущения он давил внутри себя, вместе с той своей частью личности, которую пришлось отбросить куда подальше.— Ты опасна, Сакура, ты не представляешь себе, насколько ты для меня опасна, — как только восстановил дыхание, тихо медленно произнес он каждое слово, растягивая гласные. Его глаза блестели черным даже сейчас, при свете дня. Черты лица заострились, как это бывало, когда сумрак поглощал его очертания. И все, что произошло в нем, все, что он собой сейчас представлял, внушало страх и трепет. Он неотрывно следил за ней, словно перед роковым броском вперед. Не было сомнений, что он вот-вот нападет — его мускулы отчетливо напряглись, как перед атакой. И судорожно напуганный инстинктами мозг соображал: задушит, перережет горло, выбросит с балкона, словно мусор?Сердце пропустило глухой удар. Вокруг вообще все замерло. И, не считая Мадары, казалось, что в помещении больше нет живых людей. И лишь глухие замедленные, но такие болезненные удары сердца заставляли вспоминать о том, что пару мгновений назад она сделала ужасную ошибку. Призналась в том, в чем так боялась признаться. И все, что он сделал — это посмеялся и вот-вот собирается убить. И стало отчетливо ясно, что смерть уже не так страшна, как раньше. Страшнее и больнее было ощущать эту рвущую сердце боль. Она не ждала от него никакой реакции, вот только издевательский смех… К нему она не была готова.Несмотря на напряженность и на то, каким стремительным он мог быть, мужчина неторопливо шагнул к девушке. Довольно грубо схватив ее за ладонь, которая порхала мимолетными движениями над графином, завел ее руку ей за спину, выворачивая ее так, что девушка не могла не то что двинуть конечностью, но и отойти от него назад, и шагнул к ней вплотную.— Ты осознаешь, кто я? — вкрадчивым тоном спросил Мадара, пока не делая попыток избавиться от нее.Глаза уже давно застлала влажная пелена. Внезапно почувствовав его всем телом, Сакура будто вынырнула из тяжелых воспоминаний. Впрочем, и боль в руке изрядно отрезвила сознание. Осознавала ли она, кто он?— В полной мере, — выдохнула с горечью девушка, отвернувшись от Мадары. Не хотелось, чтобы он видел ее слезы.«Нормальный человек бежал бы прочь…»— Хочешь моего полного признания тебя как равной? Хочешь, чтобы я доверял тебе? — спросил он, чуть ослабляя хватку — боли больше не было, он сместил ее руку чуть ниже, но и вырваться до сих пор не представлялось возможным.— Нет, я достаточно сделала, чтобы заслужить его, и если я этого так и не добилась, значит, я тебе не ровня, — ответила вопреки всем своим чувствам Сакура. Хотелось просто быть с ним рядом, но если даже для этого придется вновь платить и отдавать, она больше не сумеет этого сделать. Его трудно понять, быть с ним еще труднее. Но именно это ее желание. И если за то, чтобы быть с ним рядом нужно вновь расплачиваться, значит, пора уходить, иначе она просто не выживет.— Я ставлю этот вопрос перед тобой только по той причине, что ты этого действительно заслужила, — непримиримо ответил Мадара, снова сильнее сжав ее руку, но не намеренно, и когда Сакура поморщилась, мужчина вновь ослабил хватку.— Я больше платить не стану, ты забрал и так слишком многих, — так же непримиримо ответила девушка.Правитель Тессеры наклонился крайне близко к ее лицу, приблизился настолько, что мог без труда поцеловать ее, но губы скользнули по виску и остановились возле уха, опаляя дыханием.— Выбирать тебе, Сакура. Можешь остаться с тем, что имеешь и иметь шанс вырваться из моих лап. А можешь внести последнюю плату и получить все к своим ногам.Из груди девушки вырвался хриплый смешок, горький и, кажется, нежеланный.— Ты так ничего и не понял? — с затаенной надеждой в голосе спросила она. Неужели все это было зря? В любом случае, я хочу хотя бы знать, что же на этот раз ты захочешь забрать?— Я понимаю больше, чем ты можешь себе представить. Готова ли ты отказаться от внешнего мира? Это и есть плата — остаться со мной один на один навсегда, — ответил Мадара, выпрямляясь.— Может быть, и тебе пора заплатить? — едва слышно ответила Сакура. Правда, унять дрожь, после прикосновения его губ, оказалось не так-то просто, как и говорить после этого.— Сможешь ли ты закончить войну и выйти из нее, перестав мучить людей?— Если не смогу — что тогда? — спросил мужчина, которому явно не понравился ее ответ. Кто-то ходит по очень острому лезвию ножа.«Смогу ли я жить рядом с ним так же, как жила столь недолгое время? Смогу ли я это делать тогда, когда он и дальше будет подминать мир под себя?» — ответ, который шептала душа, не понравился. Он был четко определен и пугал. Сможет. — Но ведь это в твоей власти? — не то вопрос, не то утверждение.— Ты сомневаешься, колеблешься, — констатировал факт правитель с легкой улыбкой на губах. Он склонил голову чуть набок, рассматривая ее как диковинную игрушку. — Похоже, я знаю ответ на свой же вопрос лучше тебя, — с этими словами Мадара провел пальцами по ее подбородку, задел губы, очертил ее скулы и отодвинул выбившуюся прядь за ухо. — С того момента, как ты получишь ответ на свой последний вопрос, — глаза его замерцали в отблесках закатных лучей подобно черным опалам, опаленным алым пламенем, — ты уже никогда не увидишь ни одно живое существо кроме Ши и меня, — выждав немного времени, чтобы она осознала сказанное, и не прикасаясь к ней больше по этой же причине, Мадара все с той же улыбкой отпустил ее и отошел на два шага назад. Он будто демонстрировал ей всего себя.Расставив руки немного в стороны, но все еще будучи расслабленным, он спросил ее с вмиг померкнувшей улыбкой:— Кого ты видишь перед собой?Именно когда повернулась, чтобы увидеть его, все чувство словно замерли, пропуская на первые ряды логику и холодный расчет. Почему-то именно сейчас ненависть, которую она давила в себе, ушла. Просто испарилась, позволив впервые думать ясно и четко. Мадара Учиха, сумасшедший ученый, который знает слишком много. Видит больше, чем можно представить, задает простой вопрос о том, когда можно в нем увидеть?«Кого я вижу?»Статный мужчина, с невероятно темными глазами и алым блеском в них, который всегда опережал соперника на несколько шагов вперед. Он никогда не оглядывался назад, всегда действовал и задавал правильные вопросы. Может быть детский наивный взгляд, но она слишком рано стала взрослым человеком, поэтому едва ли это можно назвать детской фантазией.«Кого же я вижу перед собой…»Почему так трудно ответить на этот вопрос? Без чувств, вроде бы, стало легче. Почему только сейчас она начала осознавать непомерное сходство между всеми ними? Какое дело раздробленной королевской семье до стран друг друга? Ведь у каждой есть частица своего мира и богатства. Правитель Белида, правитель Истиндора и правитель Тессеры. Безлюдной и чистой, нетронутой человеком. Эта земля всего лишь прикрытие. Осталось лишь две страны не под властью этой королевской семьи. Мирагон и Дизаэрон. Только две страны против трех. Первая почти истощена. Как так вышло?«Передо мной не сумасшедший ученый. Передо мной тактик и стратег, который видит намного дальше и больше понимает, чем кто-либо другой…»Ответ уже был. Он вертелся на языке, словно уж на раскаленной сковороде. Как же все было просто! Все начиналось с ненормально смешных опытов. А закончилось экспериментом над целым миром?Все это время, рассуждая над одним простым вопросом, Сакура неотрывно смотрела в глаза Мадары. Ответ…— Правитель, — выдохнула девушка одно единственное слово. Как долго она была слепа? Неужели всю свою жизнь? А он просто ждал момента, чтобы захлопнуть капкан?— Ты спрашивала, в моих ли силах остановить бойню? В моих силах на данный момент наказать тебя за твою ложь.Сакура всхлипнула от накатившей на нее паники. Алые глаза ее кошмаров — они смотрели прямо на нее, погружая в ирреальный темный мир, в котором он – Бог, а она — марионетка. Зала, в которой они находились, стала несоизмеримо больше, стены вытянулись как в длину, так и в ширину, а свет померк. Появились огромные окна, от потолка до пола, за которыми сияла безликая серебристая луна, отбрасывая волшебные блики на все вокруг. Мадара стал словно частью этой залы. Весь в черном — девушка едва различала его только когда он двигался. Черные перчатки и одежда — даже алых глаз теперь не было видно.— Как истинная женщина, ты толкаешь меня на удовлетворение своих желаний, — легкая усмешка полная досады и красный отблеск пропадает из его глаз вместе с последним алым лучом солнца.Сакура не могла сказать точно, что же ее напугало сильнее — внезапная перемена в его настроении или же то, как резко все вокруг померкло, погрузившись в беспросветный мрак. Лишь лунный свет казался здесь спасением, который проникал через огромные окна, выстроившиеся вдоль стены залы.Каждый шаг, шорох или громкое дыхание отдавались болью в сердце, заставляя его сжиматься, каждый раз, когда приходилось слышать, как беда неминуемо приближается к тебе.Вокруг стало даже как-то холоднее. Но все это было даже соизмеримо с тем ужасом, что творился в душе. Сакура не понимала, за что он хотел ее наказать? За какую ложь?Может быть, все это было ошибкой с самого начала, и она сделала такой выбор зря? Может быть, именно сейчас судьба дает ей рассмотреть его еще раз и дает возможность понять, сумеет ли она жить подле него всю жизнь?Все тело покрылось мурашками от дикого ужаса, в миг охватившего девушку, крошечного человека в этом нескончаемом мраке. Да много ли нужно, чтобы просто быть счастливым? Нужно просто жить…— Забыла, кто я? Искала моего признания? А между тем, я собираюсь просто убить тебя, — голос Мадары эхом раскатывался повсюду, и было сложно, не то, что определить его источник, но даже разобрать слова, в то время как все остальное погрузилось в мертвецкую тишину.Сердце словно мотор, разгонялось все быстрее, стучало все громче, а взгляд девушки метался из стороны в стороны, в надежде найти направление, в которое появляется и исчезает голос.Нервы были на пределе, шквал эмоций зашкаливал, мешая рассуждать и действовать разумом, а не сердцем. В последние мгновения, Сакура почти не слышала его голоса, она улавливала лишь то, как сильно бьется ее сердце, как громко оно выбивает ритм чечетки, что в один момент внутри все просто кричало, заглушая абсолютно все звуки мира и даже ее собственного тела.А затем все резко стихло и померкло всего лишь на краткий миг, когда в человеке проснулся зверь. Вторая ипостась была вырвана из печати кричащими чувствами. И теперь в темноте уже были не померкшие зеленые глаза, а осторожные янтарные. Ушки реагировали на каждое движение, хвост метался из стороны в сторону — зверь был готов. А человека уже не было.— Наконец-то, — создатель снова доволен своим детищем. Улыбаясь безумно и криво, Мадара кружил вокруг девушки, рассматривая ее, ища слабые места и смертельные точки.Она была олицетворением всего, что он создал за все годы, показателем его гения, его опорой, инструментом, силой, мощью. Она была воплощением непонятной ему слабости, привязанности, пробуждением милосердия. Сакура не имела права затрагивать в нем эти струны, но более того, она не должна была ошибаться. Ошиблась дважды — и поплатится за каждый свой промах.Под подошвой хрустели камни и песок. Ткань шелестела. Кожа перчаток скрипела от натяжения — улыбающийся безумец стискивал кулаки.Грифон действительно обезумел. Если тогда, при первой их стычке в грифоне был человек, то теперь его хозяйка потерялась. Она испугалась и боится его так же, как и прежде, но все же что движило ей все это время, пока она была рядом. Все это время он наблюдал, изучал, как делал это с самого детства. Ребенок вырос, стал сильным и уверенным, но перед ним, как перед родителем все равно испытывал страх. А теперь этот ребенок испугался еще сильнее и отчаялся настолько, что выпустил зверя из-под контроля.— Жаль, очень жаль, что такой эксперимент пропадает зря, — Мадара мог бы использовать этот момент и запереть в грифоне разум девушки навсегда, легко управлять им, но… Из-за этого «но» он и начал все это и закончит ее кровью.Львино-орлиный клич, полный горечи и отчаяния — вот это действительно было сюрпризом. Создателя не так сильно удивило то, что эмоции девушки и инстинкты зверя слившиеся во едино перед опасной ситуацией, которая сулила им смерть, позволили прорвать барьер, но эти глаза в миг изменившиеся и этот крик зверя показали ему отчетливо — человек вернулся. И этот человек уже никогда не простит его.— Найдешь меня? Я весь твой, — насмешливый как всегда голос, полный собственного достоинства и превосходства. Таков Мадара — не щадит никого, верен лишь себе, верит только себе.Шерсть у грифона стояла дыбом на загривке. Перья распушились, и грифон инстинктивно присел на четыре лапы превращаясь в слух. Янтарные глаза следили за всем, что было вокруг, уши улавливали самый тихий и незначительный звук. Даже инстинкты грифона взбесились до предела, когда создатель слился с черными красками зала.«Я ошиблась. Дважды».Шорох подошвы позади — шелест одежды сбоку. Насколько же быстро он передвигается? Грифон резко повернулся в ту сторону, откуда донесся шорох одежды и замер. Ушки кисточки напряженно встрепенулись, пытаясь уловить движение.«Где же ты…»Странное хладнокровие на миг овладело сознанием, и грифон уловил движение справа, где-то у окна, совсем рядом с ним. Мгновенная реакция — химера развернулась и прыгнула в сторону окна, пусть даже, если ее цель уже не там, она сможет выбраться отсюда, проломив стекло. Мягкие подушечки обеспечили бесшумное приземление, однако когти химеры, напряженно выпущенные вперед, чиркнули по камню, заставив пол под лапами на миг заискриться.Луна светила ярко и Мадара, отпрыгнувший от ее нападения, был виден каждый раз, как появлялся на фоне серебристого света, льющегося с неба. Но вот он нырнул во тьму залы, снова скрывшись в тенях и эхе. Злость накатывала волнами, усыпляя инстинкты самосохранения. Как же хотелось разорвать его на куски, как же хотелось отомстить, уничтожить, ненавидеть! Это был всего лишь краткий миг, когда шелест одежды грифон уловил буквально в метре от себя. Химера, мгновенно среагировав на это, прыгнула вперед, выставив вперед когтистые лапы. Ни с чем несравнимое ощущение — когда когти вонзаются в плоть твоего врага, когда ты нашел его среди этой кромешной тьмы, когда ты в безопасности, потому что впервые за все это время. Хрип сквозь зубы — и вместо Мадары в ее когтях туча воронов, которые слились с тенью, как только мужчина оказался на свободе. Но теперь в зале поселился еще один звук. Сакура отчетливо слышала, как капли крови разбиваются о плиты пола.«Теперь я тебя найду везде…»Девушку уже не пугали столь маниакальные мысли в ее голове. Цель — выжить — затмила все остальные чувства и мысли в голове. Выжить. Сколько ей нужно отдать этому миру взамен, чтобы просто жить? И эта боль, что кромсала остатки истерзанного сердца из-за предательства. Доверия больше нет. Ничего больше нет. И если уж сгинуть суждено, то она заберет его с собой. Химера ринулась на звук падающих капель крови и нанесла очередной удар — сильное столкновение спиной с каменной стеной залы, заставил Мадару захрипеть.— Я создал прекрасное орудие убийства, — с хриплым смехом проговорил Мадара, не сопротивляясь напору грифона. Однако, Сакура с ужасом ощутила, что задыхается. Ее горло будто стиснула гигантская ладонь, высушивая и лишая сил.Химера вмиг обмякла. Огромные янтарные глаза в ужасе расширились. Совершенное тело грозного хищника дергалось в предсмертных судорогах, но даже сейчас она пыталась достать его лапами. Если бы ее не душили, она бы заметила, что кровь перестала капать на пол. Если бы она могла видеть не сквозь дымку, застилавшую ее глаза, она бы поняла, что на Мадаре — ни царапинки, а его одежда — цела. Луна все освещала до точечки, лучше, чем днем — на контрасте между светом и тьмой. Если бы она могла еще соображать, то сообразила бы, что все до сих пор была иллюзия в иллюзии, а в его руках — ее человеческая тонкая шейка, которую он может легко сломать.Раздался хруст — это Мадара развернулся, отбросив Сакуру прочь, в глубь темноты. Сам он в эту минуту стоял между двумя окнами, поэтому девушка снова его не видела, только слышала его голос.— Я дал тебе терпение, силу выживать, знания. Я сделал тебя тем, кем ты являешься.Падение было слишком болезненным. История повторяется вновь. Девушка кое-как легла на бок, превозмогая боль, и с ужасом увидела мелькнувшие человеческие руки. Она не помнила и не понимала, как села, как пыталась подняться и падала, как горло сжимало спазмами. Девушка даже толком не видела — все плыло перед глазами, периодически погружаясь во мрак. Зато он прекрасно слышал ее прерывистое дыхание и видел эти безумно отчаянные глаза.— Ты можешь откашляться — сорвешь горло, но воздух начнет поступать в легкие, — как будто рассказывал веселую историю. Это было действительно страшно. Безумец — он не имел границ, ему не нужны были причины, он сам не знал, чего хочет, и его веселили мучения и боль других. Раздались глухие, тяжелые, как набат, шаги. Его фигура медленно мелькала от окна к окну, плавно, неотвратимо, неизбежно.— Я должен убить тебя — причину моего смятения, — говорил он будто с самим собой, но каждый звук усиливался, отбиваясь со звоном от пола, стен и потолка. — Я хочу иметь тебя подле себя вечность — единственную, кто смотрит на меня, — будто выплюнул ядом эти слова, пытаясь отречься от них.Раздался скрип кожи — вновь он сжал кулаки, заставив Сакуру затрястись невольно, и схватиться за собственное горло, которое до сих пор саднило, как будто его все еще стискивали тяжелые оковы.— Но я не хочу тебя убивать, — пожалуй, это единственное, что он сказал искренне. Возвышаясь в оконном проеме, залитый светом луны, он повернулся лицом к Сакуре и направился по освещенному участку пола прямо к ней, в эту самую минуту делая свой самый тяжелый выбор за всю жизнь.Сакуре казалось, что это просто кошмар. Она готова была потерять рассудок, она едва улавливала, что происходит. Девушка тяжело дышала, пытаясь успокоиться, хотя бы немного, чтобы позволить себе думать ясно и холодно, но мысли ураганом метались в голове, она не знала, как спастись сейчас, она не знала, как выбраться из этого черно-лунного ада, в котором ярым пламенем мелькали алые глаза. Она едва улавливала его движение, но отчетливо слышала, как сжимается кожа перчаток. Один лишь этот звук заставлял Сакуру чувствовать то страшное ощущение удушья на своем горле. Словно по мановению мрачного волшебства ей стало казаться, что вновь не хватало воздуха, хотя она относительно свободна, он не сжимал ее горла. Сердце выдавало такой оглушительный ритм, что порой его проклятые удары заглушали вокруг все настолько, что не были слышны движения Мадары. А ведь слух, на данный момент, остался единственной опорой. Стало вдруг тепло. Щекам, подбородку и шее, а следом мгновенно холодно. Дикая пустота внутри разрывала сердце, легкие, голос. За что?— Я не имею права оставлять тебя в живых, — продолжил между тем Мадара, подходя все ближе, а Сакура мысленно уже считала себя сумасшедшей, потому что в тени не различала его лица, но черты были уже вовсе не его. — Но я оставлю, потому что таково мое желание, — словно огромная глыба сорвалась в пропасть. — Я не имею права наказывать тебя за то, что ты спала с Гаарой и Саске, но я накажу, потому что таково мое желание, — шаг за шагом все медленнее. Интервал между каждым увеличивался, ведь безумец смаковал каждое мгновение ее ужаса. Шоком для девушки были не только его слова, но и ожидание, когда камни хрустнут снова и ближе к ней, когда за спиной закончится свободное место и сменится холодной и неумолимой стеной. Она отползала от Мадары назад, не отрывая от палача глаз, слушая все, что он говорил.Каждое сказанное им слово рушило ее мир, ее память, выворачивало ее и делало безумной не меньше, чем был он сам. Секунды текли, зрение возвращалось в норму, привыкшее к темноте, и она уже видела, что на нее идет человек с лицом Итачи. Звук его голоса так же изменился, но не сильно. В нем стало меньше стали и больше глубины, меньше надменности и больше хриплых ноток. Итачи притворился Мадарой? Зачем? И что он собирается делать дальше?— Я дал тебе сбежать, избавив себя от необходимости ломать голову над тем, как себя вести с тобой. Я даже дал тебе облик грифона именно потому, что сказку про это существо ты любила больше всего. В начале эксперимента ты была очередным изуродованным ребенком, но я исправил эту ошибку Мадары и дал тебе красоту исполинского монстра.Итачи замолчал, давая ей время на осознание, о чем он говорит, а после продолжил, делая еще шаг.— Я ко всем демонам в ад хотел разнести на молекулы все живое вокруг, когда ты защищала моего брата. Тем сильнее, что я сам этого хотел. Бойтесь своих желаний? О да. Кто же знал, что ты настолько сблизишься с ним? — вновь скрип кожи, а затем стремительный рывок — и зала тонет в хрипе девушки. На этот раз Итачи схватил ее за горло без иллюзий, разрушая и все то, что их окружало. Они вновь были в комнате Сакуры. С развороченной кроватью, погромленной остальной мебелью и выбитыми стеклами. Насколько же сильны его иллюзии, если он не только охватил все ее органы чувств и ощущения, но и вложил одну ложь в другую?«Этого. Не может. Быть».Казалось, девушка совсем забыла про боль. Неудержимая истина пробивалась в голову такой силой, что хотелось просто кричать. Девушка машинально схватилась за руки палача, которые пригвоздили ее к стене и не отпускали, вновь норовясь задушить. Но нет, это сейчас не было важным. Она смотрела в глаза тому самому человеку, который подобно настоящему, пробивался все это время через толстую скорлупу прошлого.«Все это время…»Осознание того, что происходило, просто не могло улечься в голове. Он говорил о тех фактах из ее жизни, о которых знала лишь она и два близких ей человека. Откуда же он о них знал?«Это очередной обман? Но ведь все ее поступки это исток его действий!»— Мадара, ты ее и вправду убьешь, — донесся до них голос Ши.Ворон пристроился на подоконнике, отыскав единственное местечко, где не было битого стекла.— Разве это не излишняя мера наказания? — продолжил увещевать Шисуи, прекрасно понимая, что эта девушка — единственная грань, не дающая его другу ввергнуться в пучину безумства. Она одним своим существованием будила в Мадаре воспоминания, не давая забыть, кем он был, и кто он есть. Наверное, ощущая эти ее качества, он и послал Сакуру к своему брату, который точно так же изводил свой разум местью.— Лучше бы рассказал ей, что Мадара, который действительно ее подобрал, и который сделал из нее химеру изначально — умер. Я тебе говорю, друг, все проблемы в отношениях всегда из-за недосказанности, — даже в такой ситуации Ши как был язвой, так им и остался, не изменяя себе.Впервые за все время девушка молчала. Это было необычно и странно. Раньше, по крайней мере, она храбрилась. А сейчас, даже несмотря на то, что глаза почти закрывались и разум тонул в бессознательном из-за нехватки воздуха, она до последнего смотрела ему в глаза.«Не может этого быть. Не может…»Трудно описать весь шквал эмоций, что испытывала сейчас Сакура, находясь на грани. Неверие, пустоту, ирреальность. И перед глазами неумолимо неслась вся лента воспоминаний. Детство — она с ним. Отрочество — она с ним. Побег — она с Гаарой. Вновь расставание, но новая привязанность уже к тому, кого она успела возненавидеть. И новый человек, к которому Он же и подтолкнул ее. Он просил ее помочь. Теперь Он проклинает ее за все то, что она делала по его мотивам.«Страшно. И пусто…»Сознание померкло, заставив девушку безвольно повиснуть в его тисках. Ее ладони так же безжизненно опустились с его рук и больше не сжимали так живо и лихорадочно ткань его туники.В тот миг, когда мужчина почувствовал, что жизнь уходит из нее, он перепугался так, как никогда в жизни. Отпустив ее горло, он подхватил ее в нескольких сантиметрах от пола и аккуратно уложил, начав тут же разрывать ее одежду, делать искусственное дыхание и массаж сердца. До этого Итачи было неприятно чувствовать себя в постоянном напряжении из-за нее так же, как он переживал за брата. А теперь он чувствовал только отчаяние от того, что при попытке избавиться от нее стало только хуже.Прошло меньше минуты, когда Сакура начала дышать, но эти секунды разрывали сознание Итачи в клочья. Он успел затеряться в себе, в личинах, которые он натягивал на себя большую часть своей жизни. Начало происходить как раз то, чего так боялся Шисуи.Поэтому, наравне с Итачи ворон так же отсчитывал мгновения, ожидая, когда ее грудь начнет вздыматься, гоняя воздух по легким, заставляя жить. Возможно, на данный момент это спасение — самое жестокое, что Итачи мог ей сделать, но Шисуи это не интересовало. Для него все же главным был его друг.Ши даже наверняка не знал, что будет дальше. Но эта девочка еще не раз поставит его принципы и позиции под удар. Кто бы только мог подумать о таком финале? Расправив перья, черный ворон вспорхнул и, пролетев несколько метров, приземлился рядом с Итачи.— Что дальше делать будешь? — поинтересовался ворон.— Для начала — поставлю ее на ноги, — непреклонно, но тихо ответил мужчина, снимая с себя плащ, чтобы завернуть в него девушку и перенести в свою комнату.— А как быть с младшим братом? — поинтересовалась осторожно птица, и черные глаза-бусинки уставились на Итачи, в ожидании ответа.Правитель задержал взгляд на девушке в своих руках, а затем с улыбкой, медленно расплывшейся на его лице, ответил:— Думаю, в этот раз Саске должен отступиться от своей мести. Если прошлое его ничему не научило, то одному из нас придется умереть.Ворон лишь встрепенулся, покосившись на девушку. Сколько им теперь ждать, когда она очнется? Что за это время еще успеет натворить его друг? Но Шисуи повезло. Его опасения не оправдались, поскольку Итачи вел себя смирно все то время, что девушка пролежала в его комнате, в его постели. Он выхаживал ее, готовил мази, чтобы залечить полопавшиеся сосуды — последствия от такого удушения выглядели ужасно.Итачи покрывал мазью ее сыпь, когда девушка начала подавать признаки сознания. Она хмурилась и пыталась отодвинуться, хотя все ее попытки сопровождались слабостью во всем теле и были вялыми. «Ты позаботишься о нем?»Их разговор. Она писала ему лапами и клювом. Она помогала ему. Его младшему брату. Все это время это был он? Не может быть. Не может этого быть. Он все это время ступал тихо рядом?!Перебирая все эти воспоминания в своей голове, девушка стремительно просыпалась, осознавая все, что произошло и происходит. Итачи ухаживает за ней — это видно по его расположению, по пальцам, испачканным вонючей жижей, по тому, что она находится в его личной спальне. И она заставила Итачи недоуменно уставиться на нее, задав всего один вопрос сразу же, как осмотрелась глазами по сторонам.— Как давно он умер? — хриплым, басовитым, дрожащим голосом спросила Сакура, не в силах вынести такого открытия, не отпускавшего ее даже в беспамятстве.— Ты знала его, как человека, проводившего над тобой эксперименты. Он подобрал тебя. Но помнишь ты только меня. Тебе было четыре года, когда я надел на себя впервые его личину, — спокойно ответил Итачи, ожидая, что последует дальше.— Все это время ты играл нужную роль? — едва слышно спросила девушка, охватив голову ладонями, пытаясь унять этот бешеный звон и прогнать черные пятна перед глазами.— Совершенно верно. И чтобы никто ничего не заподозрил, мне пришлось забыть о себе, как о правителе Истиндора. Но ты постоянно напоминала мне, сбивая с этой роли. Это еще одна причина, почему я позволил Гааре забрать тебя. Признаться, не заметил, как ты выросла, и даже не попытался предугадать дальнейшие события в твоей жизни, — он неопределенно поднял руку, ладонью кверху, указывая на нее, скорее, даже на ее тело. — Но сейчас я достиг своей цели, события рождают друг друга как надо, и я могу, наконец, исполнить и свои желания.Словно мир перевернули с ног на голову. Ей казалось, что раньше было тяжело дышать? Она ошиблась. Что теперь делать? Как поступать, как жить?События ураганом крутились в голове, сметая на своем пути все воспоминания. Получался яркий и даже кошмарный водоворот, конца края которого не было видно.«Маска. Просто маска».Вся мозаика собралась воедино. В детстве она часто подходила к нему и брала за руку. Вот что значил тот взгляд. Не злоба, не ненависть, простая растерянность. Он не справлялся с главной ролью и терялся между двумя людьми. Первый должен был отбросить ладонь, второй не отнимал ее. И так было всегда. Смешение двух людей породили безразличие, которое являлось лучшим вариантом.Руки девушки медленно опустились. Взгляд направлен в пространство перед собой. Дыхание немного успокоилось, правда, по-прежнему то темнело, то светлело. В этом сумраке оба человека были так похожи. Мадара, Итачи. Все это один человек, который умело играл на сцене, в нужный момент, одевая необходимую маску.— Что ж, я доволен. Если даже у тебя столько потрясения вызвала эта новость, значит, я не занимаюсь самообманом и действительно я хорошо играю эту двойную роль. Хотя, я настолько в них вжился, что они обе мне кажутся фальшивыми, эти маски Мадары и Итачи, — печально усмехнулся он.Поразительно. Выражение глаз. Оно изменилось, во взгляде не было жажды знаний, неуемного любопытства, и он не смотрел на нее как на предмет эксперимента.Черты лица. Итачи был похож на Мадару, очень похож, только глаза были другими, но его черты лица смягчились, он не выглядел хищником и был по-настоящему расслаблен. Итачи - тот, кого она увидела сквозь иллюзию в замке Белиада. Тот, которого она не знала и знала одновременно. И на самом деле, даже не он, не Ши, только она могла сказать, что из себя представляет личность этого человека.— Я… Мне… Могу я побыть одна? — вопрос, прозвучавший в тишине, показался Сакуре чем-то ирреальным. Но она совершенно не знала, что ей делать, как себя вести, как реагировать. Но сейчас ей было просто необходимо побыть одной просто для того, чтобы привести мысли в порядок и принять как данность произошедшее.— Да, но сбежать ты не сможешь, надеюсь, мы поняли друг друга, — с этими словами мужчина и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь столь стремительно, что даже не верилось — она одна.«Сбежать ты не сможешь. Вот как значит. Почему же ты отдал меня ему?»От этого было горько и паршиво. Она бы все смогла понять, даже смирилась бы с мыслью о том, что Мадара всего лишь маска, ведь это тогда объясняло его столь загадочное поведение. Но почему же он отдал ее тогда? Почему он сам ее направил к собственному брату? Для достижения собственных целей? Да, ей было хорошо, но как бы то ни было, она чувствовала себя просто использованной. Все шло, значит, так, как он хотел.Он желал править миром — он это получил. Для него все, включая Сакуру, даже самого себя — фигуры на игровом поле. Это ужасает, повергает в безмолвное потрясение, но это действительно так. И рядом с ним чувствуешь себя отдельно от мира, будто над всем, выше, эфемернее, незначительнее и в то же время ошеломляюще высоко. Рядом с ним кажется все возможным: самые безумные идеи, самые трудноподъемные задачи. Но вместе с тем попробуешь протянуть руку, чтобы совершить какое-то значительное действие, всколыхнуть реальность — и ничего. Потому что все далеко, неосязаемо, не подчиняется ничему. Голова заболит у любого, кто попробует понять, как можно в реальности охватить весь этот хаос в своих ладонях и править ими — целыми переплетениями судеб множества множеств людей. И тем более это поражает разум, когда вспоминаешь обычную мирскую жизнь там — внизу.Будучи в Мирагоне, можно было ощутить поддержку близких, никто не задается такими высокофилосовскими вопросами, как глобальное правление, всецельное и безраздельное. Все свободны от принципов и предрассудков. Все что нужно — понимание, напитки, веселье и музыка, гармония, бесконечные мелодии, которые сейчас невольно вспоминались и играли на нервах девушки, почти обезумевшей от последнего удара судьбы по ней.Белиад. Страна противоречий, разорвавшая уверенность девушки в своей ненависти в пух и прах. Саске лично своими руками измял ее понимания, принципы и устои как мягкую глину, привязал к себе, подчинил, заставил в какой-то мере привязаться, даже почувствовать нечто, напоминающее такое светлое чувство, как любовь, не доступное тогда Сакуре. Там бегали дети. Где-то, наверное, сейчас ползает по замку кот, уже выросший, отъетый и безобразно пушистый. Где-то играют, где-то воюют, где-то размышляют, чью сторону принять.Но везде, повсюду, за каждым углом, на каждой улице, в каждом порыве ветра, толчке земли, песках, оставшихся как наследие от Гаары, животных, подчиняющихся Тессере, людях со своими мировоззрениями из Дизаэрона, далекого, восточного, незнакомого и чуждого всем прочим. В каждом взгляде, в каждом жесте, в каждом действии, слове, последнем вздохе каждого солдата повисла она. Кровавым тяжелым плотным маревом — ненависть. Время идет — все друг друга ненавидят по тем или иным причинам. И дело отнюдь не в войне, поднятой Мадарой. Саске Учиха и без химер повел бы свои войска на Истиндор в обход через земли Мирагона. Только тогда, неуправляемый даже манипуляциями старшего брата он был бы опаснее втройне.Наверное, это не единственная причина поступка Итачи. Что им движило на самом деле не понять. Но он был один против всех. Только Ши рядом с ним, его непоколебимость и гений. Только она, с которой он даже не знал как себя вести. Его ничто не может оправдать и никогда такого не появится, да и сам он не ищет оправдания. Он не делит мир на хорошее и плохое, он играет свои разноцветные роли, но где настоящий? Зеркало не подскажет. Окружающих людей, как своеобразного его отражения тоже нет.Наверное, только в алых глазах высокого плечистого брюнета с короткими, торчащими во все стороны волосами, с повязкой на голове, испещрённой рунами смерти и жизни, отражалась какая-то сотая грань настоящего Итачи. Того, кто недовольно нахмурился, идя навстречу своему товарищу. Кто сверкнул своим багрянцем глаз, развеивая иллюзию птицы. Кто не спешил карать друга за такую вопиющую выходку. Кто слушал, что он скажет.— Неприятно? Ей тоже было неприятно, — прокаркал ворон, встряхнув крыльями и пытаясь удержаться на болтающейся туда-сюда веревке, протянутой под сводами пещеры.— У меня к тебе задание, пернатый наглец, — проигнорировал Учиха острые слова и подставил руку, чтобы Ши мог спокойно перепорхнуть на нее. Дождавшись этого, он направился в залы, более похожие на части замка, где были окна. — Отправляйся по всем землям, собирай все, что говорят, возьми с собой химер-шептунов. Узнай, что Саске сделал с нашими родителями после того, как захватил Истиндор.— Опять я для тебя средство массовой информации, — пробормотал недовольно ворон, и почесал перышко, которое выбилось из общей картины — тот еще перфекционист.— Зато при деле, — парировал Итачи и взмахнул рукой, подбрасывая птицу в свободный полет.— Осталась одна проблема, — пробормотал правитель, прикрыв глаза. Сакура.Ирония момента заключалась в том, что каждый сейчас думал друг о друге. И если правитель Истиндора был намерен решить эту проблему, то Сакура просто пыталась понять, был ли Он хоть раз настоящим рядом с ней или же это просто очередная партия?Сердце впервые было на одной стороне с разумом и шептало последний вариант.«Больно».Дождь идет, и весь мир плачет —Никто не смог победить Итачи… ©.