Часть IV. Unknown star. Глава 27. Star post blue (1/1)

Кайто уже давно бросил попытки понять мотивы некоторых поступков Рин. И, хотя он смутно осознавал причину ее ухода, ему не хотелось всерьез размышлять о том, что он сделал не так. Ему гораздо больше нравилось думать, что дело в ней, в ее импульсивности и неутолимом желании устроить скандал. Кайто нравилось страдать. Самому себе он в этом не признавался, но, когда появлялся повод для жалости к себе, Кайто его не упускал. Особенно ему нравилось изливать свои страдания на неравнодушных людей. Поэтому, стоило Лену уйти, Кайто позвонил Мейко. Девушка откликнулась сразу, хоть и крайне удивилась его звонку. Ведь они совсем недавно встречались, и довольно быстро разошлись, потому что Кайто торопился вернуться к Рин. Теперь он снова просит ее приехать. И вовсе не потому, что ему захотелось общения с ней. Нет, ему нужна помощь, чтобы найти Рин. Мейко усмехалась сквозь зубы, думая об этом. Кайто был еще менее логичен, чем его взбалмошная девушка, но, по какой-то неясной причине, Мейко до сих пор не прекратила дружбу с ним. Это была односторонняя вязь, в которой Кайто вываливал на нее свои мысли и проблемы, а она терпеливо слушала и давала советы. Странно, однако она не уставала от этого, скорее наоборот, – после каждого разговора ее зависимость от него становилась сильнее. Ей нравилось его слушать, нравилось с ним говорить, нравилось, как он смотрит на нее и нравилось то, насколько терпимым он может быть с такой девушкой, как Рин. Это придавало ему какое-то неуловимое обаяние и значимость. И порой, Мейко приходила в голову мысль, что Кайто слишком хорош для этих изнурительных отношений, что он достоин лучшего – что он достоит нее, Мейко. Она примчалась сразу после его звонка, они обошли полгорода, ужасно промокли и устали, а потому к ночи вернулись в квартиру Шиона.Кайто был бледным и изможденным, но не переставал что-то говорить, нуждаясь не в собеседнике, а в молчаливом слушателе, роль которого Мейко безропотно исполняла. Войдя в дом, они были слишком заняты этим монологом о чувствах Кайто, и не услышали быстрого удаляющегося топота. Они вошли в квартиру и закрыли за собой дверь, не заметив, что на лестнице, пролетом выше, притаилась Рин, пристально и ошарашенно наблюдавшая за ними. Мейко тут же принялась готовить для Кайто кофе, а парень уселся перед тем, что прежде было его нотной тетрадью. Горько вздохнув, он отложил останки своих шедевров, которых мир никогда уже не узнает, и потянулся за стопкой чистых листов. Кайто занес над бумагой ручку и приготовился к наплыву вдохновения, потому что эмоции внутри него так и бурлили, а он был уверен, что именно в таком состоянии нужно творить. И замер в недоумении. Все мысли вдруг исчезли из головы, словно их кто-то стер, Кайто не мог выдавить из себя ни строчки, как ни старался. Мейко тихо приблизилась и поставила на пол рядом с ним кружку с горячим напитком, а затем прислонилась к стене, на которой красными буквами горела надпись, оставленная Рин. Мейко старалась не смотреть на это гневное прощальное послание, но ее взгляд все равно возвращался к нему. Кайто хлебнул кофе, обжег язык, закашлялся, а затем со страдальческим видом отодвинул кружку и чистые листы подальше. Он откинул голову, упершись затылком в стену, на которой яркими подтеками засохла краска. Он точно знал, что с ним происходит. В прошлый раз, когда Рин ушла, с ним было то же самое, но Кайто и представить себе не мог, что подобное может повториться. С тех пор прошло столько времени, все так изменилось, он думал, что давно пережил эту глупую зависимость от своей девушки. Выходит, он ошибался. Она все так же нужна ему – чтобы писать песни, чтобы дышать, чтобы просто жить. Рин придавала смысл всему, рядом с ней мир становился ярче, и Кайто почему-то начинал понимать это, лишь когда она уходила. Кайто медленно и шумно выдохнул, пытаясь успокоиться и избежать паники, которая нарастала внутри него, затем поднялся на ноги и потянулся, чтобы размять затекшие конечности. Мейко пристально наблюдала за тем, как он мечется по комнате, пока Кайто не остановился. Он вновь взял в руки свою нотную тетрадь, превратившуюся в плотный прямоугольник застывшей краски. Внутри, на склеившихся страницах, осталась почти вся его жизнь. Каждая написанная им песня была навеяна мыслями или воспоминаниями о чем-то. В каждой песне был образ – поначалу Мику, а затем Рин. И песни о Рин получались яркими, своевольными и прекрасными, как и она сама.

Теперь все это исчезло. – Я впервые вижу тебя таким, – негромко заметила Мейко, и в ее голосе прозвучало невольное удивление. Она и не предполагала, что у Кайто может случиться творческий кризис. Случалось, он начинал писать песни во время их встреч, не прерывая разговор, на какой-нибудь помятой салфетке, лишь потому что на него снизошло вдохновение. Конечно же, далеко не каждый раз он создавал шедевры, почти всегда это были посредственные, похожие друг на друга и незаконченные песни, но они рождались у Кайто сами собой без каких-либо усилий с его стороны... А теперь он был опустошен. И Мейко, сочувственно глядя на него, вздохнула: – Не понимаю, что тебя так беспокоит? Насколько я помню, она часто ссорилась с тобой и уходила, хлопнув дверью. – Сейчас все иначе, – убежденно возразил Кайто и, поразмыслив секунду, добавил: – К тому же я каждый раз боюсь, что она не вернется. Мейко отвернулась и ее взгляд снова зацепился на красные слова на стене. Девушка поджала губы и прикрыла глаза. Ей вдруг безумно захотелось уйти. И в эту секунду раздался громкий яростный стук в дверь.

Кайто дернулся, будто по одному только звуку мгновенно определил, кто стоит снаружи. При наличии звонка, этот нежданный гость предпочел яростно молотить по двери, вымещая таким образом свои эмоции, что явственно говорило о его личности. Но не одно это выдавало в пришедшем Рин – Кайто был почему-то уверен, что узнал бы ее в любом случае, даже если бы она спокойно позвонила. Он рванул к двери и, распахнув ее, расплылся в облегченной улыбке. Рин стояла на пороге с раскрасневшемся от злости лицом. Кайто и предположить не мог, какая безжалостная внутренняя битва предшествовала тому, что она появилась перед ним. Рин сомневалась до последней секунды и пыталась сама себя отговорить от необдуманного шага, но не смогла скрывать свое присутствие, потому что видела, с кем он вошел в квартиру. Рин прожгла Кайто разъяренным взором и промчалась мимо, направляясь к Мейко. Та не успела никак отреагировать, и блондинка, вскинув руки, с силой толкнула девушку в плечи. Мейко отскочила к стене, больно ударившись спиной и ошарашенно уставилась на Кагамине: – Ты совсем с ума сошла?! – Рин... – попытался заговорить Кайто, осторожно приближаясь к ней, но она резко обернулась и рявкнула: – Заткнись и выйди. – Что? Куда я, по-твоему, должен выйти? – озадаченно склонил голову парень, но покорно остановился в нескольких шагах от нее. – Мне плевать куда. Выйди из комнаты, из квартиры, из дома... Кайто хотел поспорить, но вместо этого лишь непонимающе таращился на Рин в течение пары секунд, а затем развернулся и молча ушел за дверь. Возможно, он решил, что так ему проще будет удержать девушку, если она вновь попытается сбежать от него, или просто подумал, что в его положении разумнее будет не спорить... – У тебя ничего не получится, ясно? – буркнула Рин, едва Кайто ушел, – Я не отдам его тебе. Несмотря на свой угрожающий тон, Кагамине почему-то выглядела растерянной и даже испуганной. Наверное, потому что не готова была бороться с той, кого боготворила, кем восхищалась и кому не так давно готова была преклоняться. Мейко скрестила руки на груди и смерила собеседницу насмешливым взглядом: – Я не собиралась уводить твоего парня. – Тогда проваливай из нашей квартиры, – огрызнулась Рин, мрачно сверкая глазами. – Вашей? – вскинула темные брови Мейко, – Это квартира Кайто. – Наша, – упрямо нахмурилась Рин, – Его и моя. – Я думала, ты ушла от него, – протянула Мейко. – Может, я решила вернуться? – грубовато пробормотала Рин. Мейко усмехнулась, кивнула и спокойно прошла мимо блондинки. Та поводила ее настороженным взглядом, а девушка остановилась, уже обхватив пальцами дверную ручку, и устремила на Рин холодный взор: – Ты не боишься, что рано или поздно он привыкнет? – Мейко даже не попыталась скрыть презрительную ухмылку, скривившую ее губы, – И когда он в очередной раз провинится перед тобой, ты снова уйдешь, громко хлопнув дверью в знак протеста, а он просто пожмет плечами и решит, что ты все равно вернешься...

Рин стояла молча, без движения, и напряженно смотрела на Мейко. А та продолжала, и ее усмешка стала шире, словно она даже из этой ситуации выходит несомненным победителем: – Или еще хуже. У него будет возможность поступить правильно, вопреки собственным желаниям, и не причинять тебе боль. Ну, скажем, не изменять тебе. Но он даже не попытается устоять, потому что будет знать, что ты все равно найдешь повод уйти. С этими словами девушка скрылась за дверью, напоследок смерив Рин насмешливым взором. Кагамине осталась в одиночестве. Она замерла возле стены, на которой молчаливым укором горели написанные ею слова. Рин взглянула на них, провела по засохшей краске чуть дрожащими пальцами, а затем наклонилась и взяла в руки валяющуюся на полу нотную тетрадь – вернее, то что от нее осталось. Рин поняла вдруг, как глупо было все, что она делала до этого. Возможно, все это было потому, что она не доверяла Кайто. Стараться и изо всех сил сражаться за отношения, но все равно проиграть – это гораздо больнее, чем потерпеть неудачу из-за отсутствия усердия. Тем более, можно просто уйти первой, отступить при любой возникшей сложности... Рин только теперь осознала, насколько малодушными и трусливыми были все ее поступки. Она убегала, вместо того чтобы преодолевать препятствия вместе с Кайто, устраивала ссоры на пустом месте, лишь бы не заниматься более серьезными проблемами их отношений, которые требуют работы, участия и компромиссов от обоих сторон. Ей всегда проще было обидеться и уйти, с криками, хлопнув дверью, – и взвалить на Кайто всю вину и все трудности. Когда спустя несколько минут Шион осторожно вошел в комнату, устав ждать под дверью и испугавшись того, что внутри стояла такая абсолютная тишина, Рин все также стояла возле стены с тетрадью в руках. Она подняла на него взгляд, подернутый дымкой задумчивости, и, кажется, даже не сразу поняла, что больше не одна. Однако почти мгновенно в ее глазах появилась осмысленность, а затем и решимость, которая напугала Кайто еще больше, чем ее молчаливость. – Мне плевать, что она в чем-то лучше меня, – громко заговорила Рин, швырнув тетрадь на пол и зашагала к Кайто, – Мне даже плевать, что она явно хочет тебя увести. Но меня бесит, что ты ведешь себя так, будто у нее могло получиться... Кайто хотел что-то сказать, но Рин мотнула головой, призывая его подождать с ответом. Она остановилась перед ним, вскинув голову и заглядывая ему в глаза с прямотой и твердостью, которые вызывали в нем восхищение. Она продолжила, чуть тише: – Ты только мой. Я никому не хочу тебя отдавать. И не отдам. Даже такой девушке, как Мейко. Я понимаю, что против нее у меня мало шансов, но… – Что ты несешь, Рин?! – не удержавшись, перебил ее Кайто, обхватил плечи девушки руками и даже легонько тряхнул ее, будто хотел привести ее в чувство, – Мне нужна только ты. Так было всегда. И так будет. Она ошеломленно уставилась на него, а затем мимолетная улыбка изогнула ее губы. В ее глазах вспыхнуло приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Кайто с жаром ответил ей, и эта их ссора в итоге закончилась так же, как и все прочие...