Глава десятая, в которой налаживаются отношения и проводится состязание (1/2)
Но Симбе нужна былане только хижина- от его одежды остались лохмотья, которые не смог починить даже Пумба.Из его собственных вещей Симбавываливался, а тимоновы на него предсказуемо не налезали – да и у них самих лишнего особо не было. Кроме того, отсутствием аппетита Симба большене страдал, поэтому определённо требовался новый объёмный котелок.За всем этим Пумба снова собрался в деревню, решив для скорости пойти в одиночку.Тимонпоныл немного, что доброе сердце Пумбы слишком дорого им обходится, но после того, как Пумба спокойно ответил, что в таком случае наймётся на лесопилку, тут жеотдал ему деньги.
В путь Пумба пустился как обычно, с первыми лучами солнца. Тимон дошёл с ним до скалы, откуда начиналась горная тропа.Всю дорогу он молчал, а когда Пумба сказал, что дальше пойдёт один, обнял его так, будто провожал на войну.- Ну что ты? – Пумба погладил его по голове.- Не хочу, чтобы ты уходил…- прошептал Тимон.- Но я же завтра уже приду.- Всё равно… - Тимон так и продолжал стоять, уткнувшись лицом ему в грудь.
- Ну, хочешь, я вернусь сегодня?- Нет! - Тимон живо представил себе опасности, подстерегающие Пумбу в ночном лесу, и отпрянул, яростно мотая головой. – Не надо. Вдруг тебя кто-нибудь съест?- Иди домой, - Пумба наклонился и прижался щекой к его щеке. – И, пожалуйста, постарайся не обижать Симбу.- Может, мне его еще и развлечь? - фыркнул Тимон.- Вот это было бы замечательно, - Пумба сделал вид, что не заметил его саркастический тон.- Да ну… А меня кто будет развлекать? – недовольно протянул Тимон.- Я. Когда вернусь, - уверил его Пумба и поцеловал в кончик носа. – А теперь иди домой.Он легко начал взбираться по осыпающимся каменным ступеням. Тимон вздохнул и поплёлся назад к хижине.По дороге он старательно растравлял свои раны, думая о том, что это из-за Симбы он вынужден сейчас брести по колено в мокрой от росы траве,судорожно зевая от недосыпаи ёжась от утреннего холодка и сырости. Авернувшись, не завалится досыпать в гамаке, а должен будет мыть оставленную Пумбой сковородку, готовить завтрак, варить кофе и таскать это все паршивому мальчишке. Который сейчас сладко спит в уютной тёплой хижине на его, Тимоновом, матрасе.Но Симба, как оказалось,уже не спал – у очага царил идеальный порядок,на сковородке лежали свежеподжаренныекуски угали, а на углях тихо пыхтел закопчённый кофейник.Сам Симба с кокосовой миской в руках ковылял к очагу от кладовой,неловко опираясь на самое длинное из найденных, но все равно короткое для него полено.Хотя опухоль на лодыжке значительно спала, ходьба все ещё причиняла ему боль.
- Вот, немного чома из цесарки, - он сел рядом и протянул миску. – Ты же голодный?- Ага, - согласился Тимон, принимаясь за еду.
После завтрака Тимон заметно повеселел. Он развалился на скамье и спросил, глядя на Симбу:- Послушай, так из-за чего ты всё-таки удрал из дому? – Пумба, конечно, не раз просил его не докапываться к найдёнышу, но Пумбы здесь не было, а Тимон хотел кое-что уточнить.- Я не удрал, Тимон, - Симбапотупился и помрачнел, - меня выгнали…
- Да? И что же ты натворил?- Ужасную вещь. Я не хочу про это говорить. Пумба уже спрашивал меня, можете ли вы чем-нибудь помочь, но нельзя же изменить прошлое…- Так ты действительно отверженный, - засмеялся Тимон, и Симба посмотрел на него с недоумением. – Мы тоже! Так что добро пожаловать в клуб неудачников!– Тимон одобрительно кивнул и похлопал его по плечу. - А что касается прошлого – хули глядеть назад? Говно в жизни случается, тут уже ничего не поделаешь, верно?- Ну… да, - согласился Симба.- Но если весь мир забил на тебя, - Тимон наставительно поднял палец вверх, - то и ты имеешь полное право положить на него хуй.- Да, но…
- Никаких ?но?. Нас с Пумбой тоже выпиздили, и что? Живем здесь просто охуительно. Так что и ты кончай страдать.
- Я постараюсь, - Симба слабо улыбнулся.- Вот и отлично. Чем займёмся? Я бы сводил тебя посмотреть, что у нас тут есть интересного, но ты пока хромаешь.- Тимон, ты умеешь играть в бао?
- В бао? Умею, - в ?Полях радости? были строго-настрого запрещены азартные игры, но против бао и шахмат Герцог ничего не имел, и Тимон от скуки освоил обе игры.- Может, сыграем? – предложил Симба. – У вас есть доска?- Доски пока нет, - покачал головой Тимон, - но я сделаю. Молодец, что напомнил, а то мы про бао и забыли совсем. Ничего, сейчас лунок накопаем, какие-тосемена у Пумбы есть. В простую играем или в бао-суахили?- Лучше в бао-суахили, она интереснее.После того, как Тимон выиграл пять партий подряд, настроение у него окончательно улучшилось. Тем более, Симба теперь смотрел на него с искренним восхищением.- Вот бы мне научиться так классно играть, как ты!
- Талант и практика, мой юный друг, талант и практика, - Тимон довольно потянулся и встал на ноги. – Пойду найду тебе хорошую палку, а то ты шкандыбаешь, как больной краб.Он взял тесак Пумбы и отправился в лес, к хлебному дереву. Срезал две подходящие крепкие ветви и заодно нарвал огромных неспелых плодов – их было особенно хорошо запекать на углях.С костылем и тростью он провозился почти весь день: надо было счистить кору, подогнать длину по росту, приделать рукояти, обстругать их до гладкости и по возможности отполировать тряпкой с песком.Симба с интересом наблюдал за процессом, рвался помочь и заверял, что умеет обращаться с деревом,но Тимон только отмахнулся.- Брось, я быстрее сделаю. А если тебе скучно, можем о чем-нибудь попиздить.- Тимон, а вот это всё, - Симба обвёл рукой двор, - уже было, когда вы сюда пришли?- Да щас.
- Это вы всё сделали сами, вдвоём? Ты умеешь строить?- Ну да, - авторитетно кивнул Тимон. – Тут всё в основном по моим идеям. Все циновки плёл я, кстати. И корзинки тоже все мои. Бамбук для хижины тоже я размечал, да и ставил.- А Пумба что делал?- Помогал мне.- Здорово, - восхитился Симба. – А меня научите? А то меня учили только охотиться и делать оружие.- Говно вопрос. Вернётся Пумба, построим тебе собственную хижину. Вот и поучишься.После ужина Тимон решил ещё и вырезать на трости узоры. Горячая благодарность и восторг Симбы были очень приятны, но не могли полностью скрасить отсутствие Пумбы. Ему ужасно не хватало маленьких ласк, на которые был так щедр Пумба – коротких объятий, беглых поцелуев, ласковых пальцев, сжимающих его руку или ерошащих волосы. И постоянно направленного на него взгляда, то доброго, от которого теплело на душе, то страстного, от которого член Тимона тут же твердел, наливаясь горячей кровью.А чем больше сгущалась ночная тьма, тем сильнее лезли в голову тревожные мысли – как там Пумба, добрался ли до деревни, не случилось ли с ним чего-нибудь плохого по пути? Вдруг он, как Симба, подвернул ногу на каменных обломках и лежит сейчас на тропе, а к нему подкрадывается какой-нибудь зверь? Господи, ну почему он позволил Пумбе уйти одному?Симба давно уже лёг спать, а Тимон всё сидел у почти потухшего костра. В хижину идти ему не хотелось: пусть теперь они спали на полу, Пумба вдоль, а он в ногах матраса, их головы были рядом, и Пумба всегда находил возможностьпоцеловать его и прошептать на ухо что-то хорошее. А сейчас вместо Пумбы его ждала пустота. Тимон принёс из хижины кикой и завернулся в него, решив дождаться рассвета и отправиться навстречу Пумбе. А когда тот спустится в долину, пойдёт рядом и всю дорогу будет говорить о том, как его любит.
Но когда Тимон проснулся, солнце уже стояло довольно высоко, он не сидел, а лежал на скамейке, с подушкой под головой и укрытый старым Пумбиным одеялом,а сам Пумба с помощью Симбы разбирал сделанные в деревне покупки.Он протянул один из небольших мешков Симбе, тот подхватил его и, опираясь на костыль, бодро зашагал к кладовке.- Вот чёрт! – Тимон откинул одеяло и сел.