Глава седьмая, в которой всё идёт своим чередом (1/2)
Ночью Тимона разбудили странные звуки, какое-то громкое позвякивание, которое не заглушал даже мерный шум водопада, и что-то похожее на чавканье. Он потряс обнимающую его чёрную руку:- Пумба! Это что?
- А?...
- Тсс! Ну, там. Ты что, не слышишь?Пумба поднял голову и прислушался.- Кто-то доедает остатки нашего ужина, -зевнул он и сел. – Мы же не убрали вчера.Не бойся, это явно не хищник… Хочешь, костёр разожгу?
- Ну,лучше бы да, - поёжился Тимон.Пумба, продолжая отчаянно зевать, встал и ушёл.Звяканье прекратилось, зато раздалось недовольное похрюкивание,а потом удаляющееся шуршание.Вспыхнули языки пламени, и Пумба вернулся, держа в руках кусок ткани – кикой.Развернул его и укрыл Тимона.- Это aardvark, трубкозуб. Искал термитов, а нашёл нас. Он не опасный, - Пумба опустился на одеяло. – Давай спать, до рассвета уже недалеко.
Тимон закрыл глаза. Ему совсем не было холодно, но с кикоем стало гораздо уютнее.В костре весело трещал хворост,рядом лежал Пумба – судя по ровному дыханию, уже успевший снова заснуть. Тимон подумал немного и забрался обратно под его руку.?Под крылами его обретёшь убежище, -всплыло в памяти то, что казалось уже забытым. – От страхов полунощных,от стрел полуденных, отчумы, во мраке грядущей…?Утро тоже отозвалось прошлым – пахло свежим кофе, и на мгновение Тимону показалось, что он опять в колонии, в комнатёнке, которую делил с дядей Максом, и сейчас дядюшка порадует его очередной сентенцией о позорящих семью ленивых лежебоках. Новместо тихого тарахтения генератора и человеческих голосов в уши ворвалисьрадостный птичий ор, звук падающей воды, и Тимон вздохнул с облегчением.Мимолетно подумал о том, что уже практически привык спать на земле,и потянулся,подвывая от удовольствия– на душе было легко, тело полно энергии, а в паху приятной тяжестью отзывался утренний стояк.
Пумба, сидевший у костра с кружкой в руках, обернулся на звуки пробуждения.- О, ты проснулся.- Ага, - кивнул Тимон, чувствуя, что губы сами собой расплываются в улыбке.Пумба улыбнулся в ответ, но тут жепосерьёзнел.
- Тимон, я вчера…- начал было он, и и внутри у Тимона всё оборвалось, будто отвнезапного удара под дых. По части отношений его опыт был небогат, но через такое он уже проходил. Он резко сел и вскинул руку.- Пумба,если ты хочешь сказать, что вчера ты поддал, тебе было одиноко, а теперь ты пиздец как сожалеешь, то лучше помолчи, лады? – он сглотнул, чувствуя горечь даже во рту.Пумба озадаченно посмотрел на него, а потом пересел на смятое одеяло и погладил Тимона по плечу.- Нет.Если с чего я и могу окосеть, так это бутылкаchang'aa, а не пара глотков джина. А сказать я хотел только, что вчера обещал наловить рыбы, но нам нужен ещё и тростник для хижины. Поэтому если пойдёшь со мной на реку, очень поможешь. Ну, и я, похоже, уже не одинок, - улыбнулся он. – Так?Тимон перевёл дух, радостно кивнул и на мгновение прижался лбом к его груди.- Ясно дело, я пойду, - весело сказал он. -А пожрать у нас что-нибудь есть?- Угали съел трубкозуб, зато я нашёл кладку цесарки и ещё кое-что, так что яичница, кофе, папайя,манго и кивано.Устроит?- А то!После завтрака Тимон хотел выплеснуть кофейную гущу в ближайшие кусты, но Пумба остановил его.
- Слей сюда, - он протянул пустую банку из-под ветчины. – Будем собирать.- Зачем? – удивился Тимон.- Если тут ходит трубкозуб, значит, где-то рядом муравьи.Рассыплем гущу около свай, это их отгонит.- Пумба! Вот откуда ты всё это знаешь?- Я же из деревни. И ещё, что касается трубкозубов – теперь смотри под ноги, чтоб не угодить в нору.Это предупреждение Тимон пропустил мимо ушей- стоило им собрать тонкие побеги бамбука, которым предстояло стать удочками и опорами для сушки тростника,и выйти на прибрежный луг, как он тут же споткнулсяи наверняка упал бы, но Пумба вовремя подхватил его.И не отпустил - дальше они шли,держась за руки. Яркое, но ещё не палящее утреннее солнце в безоблачном небе, пёстрые цветы в траве, щебечущие в редких кустах птицы, сильные пальцы Пумбы, сжимающие его ладонь – всё это захлестнуло Тимона такой отчаянной радостью, что если бы не связка бамбука на плече, он точно бы рванул по лугу вприпрыжку ис весёлым воплем.Он шёл, улыбаясь во весь рот, и ловил в ответ такую же широкую улыбку Пумбы.
Заросли тростника по берегам реки кое-где расступались, открывая выход на песчаные отмели. Одна из них показалась Тимону вполне подходящей, и он потянул Пумбу за собой, но не успел сделать и шага, как Пумба рванул его назад.- Ты что?Вместо ответа Пумба кивком указал на то, что Тимон сначала принял за притопленное бревно.?Бревно? пошевелилось и, махнув гребнистым хвостом, скользнуло под воду. Тимон присвистнул и покачал головой.- Зверь, которого ты видел, был, и нет его, - медленно сказал он.- … и выйдет из бездны, и пойдет в погибель, - закончил Пумба и с интересом посмотрел на него.- Школа Святой Марии, сэр, - с достоинством поклонился Тимон. – Моя матушка – урождённая Финдли, так что она пыталась сделать из меня доброго католика.- И как? – спросил Пумба.- Да не очень, - развёл руками Тимон. -План был хорош, но пошёл по пизде – школьный девиз я не оправдал: ни Благочестия, ни Дисциплины, ни Знаний. Зато определённо был недурён в школьных постановках. Знаешь, Пумба, нам надо придумать свою песню.
- Давай, - одобрил Пумба. – Только я не мастак песни сочинять…Смотри, вот хорошее место.Он воткнул в песок несколько раздвоенных веточек, насадил на крючки немудрёную наживку (Тимон решил не выяснять, где Пумба взял этих то ли червей, то ли личинок) и закинул удочки.На последнюю рядом с крючком прицепил потёртую искусственную рыбку.- А это зачем? – поинтересовался Тимон.- Попробуем, - неопределённо ответил Пумба.В ожидании клёва они устроились рядышком на большом камне недалеко от воды, согнав с него пару ящериц. Тимон стянул футболку и слегка наклонился вперёд, подставляя спину солнцу.Пумба бросил на него быстрый взгляд - следы от побоев и ушибов стали куда менее заметны, хотя окончательно ещё не сошли.- Как ты думаешь, что-нибудь поймаем? – спросил Тимон.- Если сейчас клевать не будет, приду сюда вечером. В случае чего, наловлю лягушек. Не переживай, голодными не останемся, - успокоил его Пумба. - Подождём, если ничего, то пойдём тростник резать.- Что ты так торопишься с этой хижиной?До ?коротких дождей? ещё далеко.- Дождь и сейчас может пойти.И об обезьянах не забывай. Это пока они нас остерегаются,а как немножко привыкнут,запросто всё разворуют.Да и спать там будет удобнее.- Мне и так было удобно, - тихо сказал Тимон.Он повернулся к Пумбе, улыбнулся – неловко и смущённо, и Пумба обнял его за плечи,потянул к себе. Их губы уже почти соприкоснулись, как одна из удочек подпрыгнула,сорвалась с рогульки и стремительно заскользила в реку.Пумба одним прыжком оказался в воде и успел вцепиться в уплывающее удилище.Дёрнул было, но почти сразу же опустил, продолжая заходить дальше в реку.- Пумба! Что там? – Тимон подбежал к кромке воды и остановился, стараясь разглядеть, что же находится на другом конце лески.- Надеюсь, то, что я думаю, - Пумба сделал ещё пару шагов, теперь вода доходила ему до бёдер.– Только бы не сорвался.
Он старался вываживать рыбу, насколько это позволяла простая удочка, то заходя глубже в воду, то отступая к берегу.Тимон азартно приплясывал на песке, наблюдая за борьбой,но вдругвспомнил о давешнем крокодиле.- Пумба! – заорал он. – Уходи оттуда, ну ее нахуй, эту рыбу!Пумба отрицательно мотнул головой. Тимон растерянно заозирался вокруг, подхватил самый толстый ствол бамбука и встал наизготовку.
Пумба понемногу пятился к берегу. Он почти вышел из воды и, не оборачиваясь, протянул назад руку:- Дай мне свою майку!Тимон подобрал брошенную на песок футболку и сунул Пумбе. Тот кое-какобернул ею руку и принялся перехватывать леску.Наконец-то Тимон смог увидеть его добычу – громадную рыбину, постепенно вытягиваемую на мелководье. Рыба забилась в последней отчаянной попытке спастись, но Пумба тут же скинул леску с руки, давая ей отплыть, а потом быстро потащил обессилевшего гиганта на берег. У самой кромки воды отшвырнул удочку и молниеносным ударом ножа заколол добычу.- Охуеть! – восторженно выдохнул Тимон. – Это кто?- Нильский окунь, - Пумба отёр пот со лба. – Задал же он мне жару. А палка тебе зачем? – спросил он, повернувшись к Тимону.- Ну, если вдруг крокодил…- Спасибо, - безо всякой иронии сказал Пумба. Тимон отбросил бамбук и взял рыбу в руки.- Ух ты, тяжеленный!
- Это еще маленький. Большого на такую удочку я бы не вытянул.Тимон решил, что такой окунь даже выпотрошенным заслуживает особых почестей, поэтому к своему обиталищу они торжественно пронесли его на плечах, подвесив к бамбуковому шесту и сопровождая шествие песнями и боевыми криками. Пумба спрятал рыбу в крошечном гроте за водопадом, где было прохладно и где до неё явно никто не добрался бы, и они вернулись к реке.Там принялись резать тростник, причём Тимон показал в этом деле определённую сноровку.- Я не совсем бесполезный, - ухмыльнулся он в ответ на похвалу Пумбы, -я даже умею плести циновки и корзинки. Герцогу же надо было всё натуральное, ёбтыть. Ну, а мне понравилось.Да это и кайфовее, чем корячиться в полях.
Пумба быстро соорудил подпорки для сушки под ближайшими деревьями, и они устроились рядом с одной из них на груде тростника, которую собирались оттащить к месту будущей хижины. Пумба принёс охапку травы и принялся плести травяную верёвку:- Сейчас сходим за кокосами и пойдём обедать. Потушим окуня в кокосовом молоке.