Глава четвёртая, в которой Пумба даёт урок вежливости (1/1)
Пумба проснулся на рассвете. Раздул угли почти догоревшего костра, подбросил в него хвороста, и отправился к ручью - вымыть котелок и набрать воды. Тимон спал, свернувшись калачиком и закутавшись в одеяло с головой.Пумба подождал, пока вода в котелке закипит,бросил в него пригоршню сухих трав и листьев из особого полотняного мешочка, и только потом разбудил Тимона.Тот молча поднялся и скованной походкой побрёл к кустам, отлить. Вернулся, сел и снова завернулся в одеяло. Выглядел он неважно – на побледневшей от утренней прохлады коже ссадины и синяки сильнее бросались в глаза.- Всё-таки задели мне почки эти уроды.- Много крови?- Не, не очень.Я ж говорю – задели, а не отбили.- Я сделаю тебе лекарство, - пообещал Пумба и протянул ему кружку.– А пока выпей это,немного поможет.После двух порций горячего отвара Тимон заметно повеселел.
- Ты как, идти сможешь? – спросил его Пумба.- Смогу.Слушай, от твоего пойла конкретно лучшеет.- Тогда предлагаю уйти сейчас. Отойдём подальше и устроим привал, там и позавтракаем нормально.Тимон кивнул и принялся собираться – скатал одеяло, сахарный тростник засунул в большой сетчатый карман на рюкзаке. Примерился к мешку, пытаясь удержать его под мышкой, и тут же уронил. Повторил попытку, так же безуспешно.Пумба посмотрел на его мучения, взял мешок, поднял и подержал на весу.-Однако. Что у тебя тут?
- Консервы, ещё кое-что годное, - Тимон протянул руку, чтобы забрать мешок, но Пумба уже принялся прилаживать его к собственному рюкзаку.- Ты не дотащишь, - объяснил он и добавил, глядя на обеспокоенное лицо Тимона. – Да не бойся ты за свои сокровища,дойдём до деревни – сразу же отдам.Он легковскинул поклажу на плечи.- Да я ничего такого и не думал… - слегка смущённо пробормотал Тимон.Закинул руку за спину, вытащил стебель сахарного тростникаи протянул Пумбе. – Вот, на дорожку.По идущему от колонии просёлку они вышли на основную дорогу и направились вверх, на нагорье.Дорога стала хуже – она проходила по распадку, где в сезон дождей её размывали бегущие с холмов потоки. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не попасть в рытвину или не споткнуться о принесенный водой камень. Зато всё остальное радовало глаз.Обочины заросли акацией, в которой весело выводили утренние трели птицы, над цветами вились крохотные нектарницы, сверкающие в лучах солнца,будто подброшенные в воздух драгоценные камни.Они шли, замедляя ход лишь для того, чтобы очистить и поделить очередной стебель сладкого тростника.- Охуенно!- Тимон дожевал сочный кусок и выплюнул жесткие волокна.- Да, - согласно кивнул Пумба, - замечательно.- Послушай, Пумба, - Тимон поправил рюкзак и повернулся к нему, - ты говоришь ровно как проповедник.Ты что, вообще ругаться не умеешь? – Умею, только не привык. Mkuu Джосайя этого не одобрял.-А это кто?- Мой прадед и глава нашей деревни.- И ты слушался этого старого хрена? – хмыкнул Тимон.- Конечно, - кивнул Пумба. – Он действительно старый, но палкой может вытянуть по хребту не хуже молодого. А палка у него тяжёлая. Он говорил, что господь дал нам рот не для того, чтобы сквернословить.-Охуеть, - заржал Тимон. – Я встретил праведника. Колись, за что такую ходячую добродетель выставили из деревни? Тут минимум убийство должно быть.
- Нет. И ты ошибаешься, я не праведник, - серьёзно ответил Пумба, но Тимон не успокоился.- Я для тебя, наверно, просто исчадие ада. Будешь наставлять на путь истинный?- Нет, - помотал головой Пумба. – Ты уже на своём пути. Но если сомневаешься, то, когда мы найдём Рафики, можешь поговорить с ним.- Обязательно поговорю, - уверил Тимон. – Надо же уточнить координаты того райского местечка.Когда ониподнялись выше, дорога пошла ровнее.Пумба уже начал присматривать место для остановки, когда на дороге показались двое парней, идущие им навстречу.Пумба только открыл рот, чтобы приветствоватьих традиционным?jambo!?, как те резко остановились.- Гляди-ка, Эд, - сказал один другому, - это же тот рыжий обмудок из колонии.
- Бля, Банзай… - вырвалось у Тимона.Встречные оказались Эдом и Банзаем, теми самыми Гиенами, которые били его вчера и кого он не сразу узнал из-за отсутствия на них неизменных серых курток.Первой мыслью Тимона после осознания этого прискорбногофакта было дать стрекача. Он уже почти рванул в сторону, но тут же затормозил. Он-то мог сбежать, а вот Пумба, навьюченный собственным рюкзаком и своим и тимоновым мешками – вряд ли.Да тот и не собирался этого делать. Пумба тоже остановился и сказал миролюбиво:- Мужики, вам в одну сторону, нам – в другую. Давайте разойдёмся.- Ты, черномазый, можешь хуярить куда угодно. А вот с мелким говнюком мы поговорим.- Оставьте его в покое, - Пумба не тронулся с места.- Ты что, чёрная свинья, не понял, что я сказал? – ощерился Банзай. – Пиздуй отсюда.- Как ты меня назвал? – голос Пумбы стал ещё спокойнее.- Блядь, ты еще и глухой? Повторяю - вали отсюда, чёрная свинья.- Да хули с ним говорить, - второй из Гиен, Эд, ухмыльнулся и шагнул вперёд.Пумба неторопливо расстегнул лямки рюкзака и опустил его на землю.А ещё через мгновение тёмный кулак врезалсяЭду в челюсть, да так, что тот не удержался на ногах.
- Вау! – восторженно завопил Тимон.
- Ах ты ёбаная свинья! – Банзай бросился на Пумбу. В руке блеснул металл, но Пумба успел шарахнуть его по запястью, и нож отлетел в сторону. Банзая это не обескуражило, и в следующий момент они с Пумбой покатились по земле, нещадно колотя друг друга.Тимон выхватилстебель тростника потолще, и хотел было кинуться к ним, но тут заметил, что Эд, до этого с очумелым видом сидевший на дороге, уже поднялся и потянулся кваляющемуся рядом ножу. Тимон подскочил к нему, замахнулся стеблем, отвлекая,и изо всех сил врезал ногой по яйцам.
-Уй, ё-ё-ё…. – Эдсложился пополами снова повалился на землю, зажимая руками пострадавшие причиндалы.Тимон развернулся, готовый бежать на выручку Пумбе, но помощь тому уже не требовалась -Банзайлежал лицом вниз, а Пумба сидел на нём верхом, держа за заломленную назад руку.- Не ?свинья?, - наставительно произнес Пумба, - ?кабан?. Для тебя – ?мистер кабан?.Усвоил?- Пошёл нахуй! -злобно огрызнулся поверженный противник.- Не усвоил, - вздохнул Пумба и сильнее заломилему руку.- А-а-а-а! – завопил Банзай. – Отпусти, бля, ты мне щас руку сломаешь!- Может, и впрямь стоит сломать, - задумчиво сказал Пумба, - и даже обе.Будет больно и неудобно, но зато ты долго не сможешь воровать детей и бить людей.- Нет!!! Не надо, мистер! Мистер кабан!!!- Ладно, - согласился Пумба. – Но если кто-то из вашей кодлы хоть пальцем тронет Тимона, я вас всех переловлю поодиночке. И тогда никакая вежливость вас не спасёт. Я не шучу.- Понял, - прохрипел Банзай. – Я тебя не видел в колонии, схуяли ты подписываешься за этого обмудка?- Он мой товарищ, - пояснил Пумба. – А мудаки здесь вы. Тимон, принеси верёвку.Пумба связал обоим Гиенам запястья и щиколотки и оттащил их в лес, бросив поддеревьями.- Развяжетесь со временем, - напутствовал он. – Я не крепко затянул.Тимон ждал его, сидя на обочине дороги, и поигрывал трофейным ножом.На Пумбу он посмотрел сявным восхищением:- Да уж, на праведника ты и впрямь не тянешь.- А ты – на обмудка, - ответил Пумба, изучая сбитые костяшки пальцев.- Почему ты так решил?- Потому что ты мог сбежать, но остался. И вырубил второго. Тимон, кто вообще такие эти Гиены?- Сам не знаю толком, - развел руками Тимон. -Они пытались с Герцога бабла стрясти, но тот, как Макс рассказывал, нанял охрану и захуярил частокол. Урожай иногда с полей пиздили. Парня одного нашего избили очень сильно, когда он им помешать пытался.Герцог тогда полицию сюда пригнал, но никого за жопу не взяли.Правда, после этого они конкретнопритихли, и Герцог через какое-то время охранцев отпустил. Потом тоже все тихо было, а вчера они Татьяну уволокли. Но зуб даю, они не простое ворьё. Я за ними следил время от времени, что-то они мутят – может, контрабанда, может, браконьерят. И Шрама, их главного, я никогда не видел, только слышал о нём. Он у них в основном по ночам появлялся, какя понял. И что знаю точно – к луо они почему-то не лезут. Видимо, те им отлуп дали, совсем как ты сегодня. Эх, круто было!Тимон выпрямился и заорал:- День-ночь-день-ночь - мы идем по Африке!- День-ночь-день-ночь - всё по той же Африке, - подхватил Пумба.- Ты откуда это знаешь? – удивился Тимон.- Не видел еще ни одного kiingereza, который бы хоть раз не спел эту песню. Вот и выучил.- Отлично, - ухмыльнулся Тимон, и продолжили они уже хором, печатая шаг: - Пыль-пыль-пыль-пыль от шагающих сапог, и отпуска нет на войне!Они маршировали, пока не допели песню до конца, потом переглянулись и засмеялись.Дорога стала круто забирать вверх, лес поредел, и на одной из полянПумба решил устроить привал – тем более, рядом обнаружились заросли опунции с её вкуснейшими плодами.Они развели костёр и совместными усилиями сварили суп из вяленой козлятины и собранной Пумбой зелени, щедро приправленный перцем. После еды улеглись рядом на расстеленномв тени одеяле, лениво провожая взглядом плывущие по ослепительно-синему небу редкие облачка.- Пумба, а расскажи что-нибудь, - попросил Тимон.- Знаешь, почему у ?детей буша? голубые яйца?- спросил Пумба, и когда Тимон отрицательно мотнул головой, продолжил:- Давным-давно, когда мир был ещё молодым, этих мартышек часто дразнили другие обезьяны за то, что они такие невзрачные.Даже бабуины – у нас, говорили они, хотя бы задницы красные, а у вас ни одного цветного пятнышка нет: шерсть сизая, морда и лапы чёрные. И вот один из мартышек решил пойти к богу Ньяга и попросить того сделать их мех голубым. Он забрался на гору, где жил Ньяга, и подошёл к его дому. А Ньяга как раз лёг подремать после сытного обеда, и когда мартышка позвал его, велел подождать. Но мартышка не хотел ждать, пока он выспится и встанет.
?О Ньяга, - сказал он. – Я прошёл такой долгий путь, выслушай меня?
?Ладно,- сказал Ньяга, которому очень хотелось спать, - говори, только быстро??Ты знаешь, самый красивый цвет в мире – голубой, это цвет неба и воды. Иу всех самых красивых птицы – и у зимородка, и у сизоворонки, и у скворцов, и даже у цесарки – у всех есть голубые перья. У мандрила голубые щёки и зад, а я же ничем не хуже. Ведь даже у простого дрозда есть голубое- не перья, так яйца.Я хочу…??Хорошо-хорошо, - перебил его сонный Ньяга. - Будут и у тебя голубые яйца. А теперь иди, я хочу спать?Мартышка посмотрел на себя и увидел, что его яйца стали ярко-голубыми.?О Ньяга! – закричал он. – Я хотел голубой мех, а не голубые яйца??Ах ты неугомонная тварь! – рассердился Ньяга. – Дашь ты мне поспать или нет!?
Он схватил свое громовое копье и взмахнул им -над горой прогремел оглушительный гром, и перепуганный мартышка кинулся бежать. С тех пор у них голубые яйца и они очень боятся грома.- Прикольно, - захохотал Тимон. – А ты знаешь ещё сказки?- Конечно, - улыбнулся Пумба - Тимон всегда смеялся так весело и заразительно, что губы сами расплывались в улыбке. - Рафики много рассказывал.
Тимон повернулся к нему и хлопнул по плечу.- Клёвый ты чувак, Пумба.Мне просто охуенно повезло, что я тебя встретил.