Глава 34: Рёв боли, страданий и мук (1/1)

?Моя боль?— это только моя боль. Она никогда и никого не интересовала, так всегда было и так всегда будет. Она останется только со мной.??— Иар Эльтеррус. ?Надеюсь, я успею! Хоть бы они не разошлись…? Кайон поспешно бежал по коридорам Чужеземья, на каждом повороте останавливаясь, и смотря по сторонам: направо, или налево? Каждый раз он сомневался, вспоминая свой прошлый промах, но всё-таки делал выбор, и делал его правильно, узнавая местность, куда заводила его судьба. В зубах Лев держал небольшую ветвь оливы, на которой красовались свеженькие зелененькие листики. Лев с трудом, но всё-таки отыскал растение, которое заприметил, ещё когда только-только они с Рани начинали побег от отщепенок. Сейчас это растение было как никогда кстати ведь, как известно, ветвь оливы была символом мира. Ему только того и надо было… примириться с Землями и старой подругой. Как удачно он нашёл это дерево! Лишь бы остальные не начали расходиться до его прихода… Вот, впереди показался огромный коридор Чужеземья, где столпились как гиены со стервятниками, так и львица со львятами. Кайон с облегчением вздохнул: все по-прежнему были в сборе, а значит, он не опоздал. К его лапам сразу же подбежали четверо знакомых львят: его дочка, племянники, и Сахиджи, что приходился всем троим лучшим другом. Конечно, красногривого очень удивило то, что маленький синеглазый малыш оказался в суровых скалах этих земель совсем один, но он не стал устраивать допросов, тем более, что сейчас было кое-что поважнее. Лев с нетерпением надеялся увидеть в рядах свою подругу: король видел ее, ещё когда гиена с Накалой, Сахиджи и ещё одним львёнком начали подходить к ним, а значит, Джасири не могла никуда уйти. И впрямь: ее пятнистая серо-фиолетовая шкура виднелась издалека, не медля, Лев подбежал к ней и аккуратно замедлил бег, как только подошёл ближе. Джасири обернулась: Кайон медленно подходил к ней, такой повзрослевший и мудрый, но даже сейчас все тот же недотепа, которым она узнала его в тот день, такой же вежливый и скромный. Она любила его, как друга, таким, каким он был, и была одной из немногих, кто знал его настоящую сущность. Неряшливого недотёпу, который, порой, сомневался в своих решениях… но такой он был. Пятнистая сделала шаг вперёд, улыбнувшись: она была рада встрече. Кайон подошёл ещё ближе, опустив на землю ветвь, что принёс в своих клыках, и улыбнувшись, произнёс:?— Ветвь оливы?— символ мира… я надеюсь, что наши Земли смогут заключить союз, как юные Лев и гиена когда-то? Я надеюсь, мы позабудем все обиды и долгое время расставания… прошу, Джасири! Прими мир моих земель, чтобы мы вновь могли жить бок о бок друг с другом, помогать друг другу… Гиена ухмыльнулась, потеревшись о красную гриву друга. Она хихикнула, воскликнув, и с хитрецой глянув на молодого Льва:?— Помнишь, как я однажды говаривала? —?загнула бровь она, на что Лев, немного призадумавшись, ответил:?— Си си ни Сава… мы одной крови? —?неуверенно сказал он, на что гиена лишь рассмеялась, кинув:?— Ха-ха! Нет! Самцы?— глупцы! —?Джасири ухмыльнулась, всколыхнув лапой пучок гривы на огненной макушке Льва. Ее взгляд смягчился, и она, с добром и искренней верой, ответила на предложение заключения мира:?— Конечно же да, Кайон! Я принимаю твоё предложение, ведь это важно не только для наших земель, это важно для нашей дружбы тоже! Ветвь оливы?— это лишь символ… главное то, что ты чувствуешь, главное?— твои намерения. Ветка дерева?— ничего не значит, важно то, с какой целью она была дана. Но я рада, что ты решил поступить по традициям, и отыскал эту ветку в наших-то бесплодных Землях…?— Уже не таких бесплодных, раз уж здесь смогла прижиться олива! —?вставил своё слово Джанджа, подойдя к Джасири. Гиена, хихикнув, кивнула:?— Да… уже не таких бесплодных!?— Я рада, что наши земли смогли заключить мир! —?Рани подошла ближе к супругу и гиене, улыбнувшись в знак мира. Она протянула лапу, приветствуя:?— Моё имя?— Рани. А это наша дочь?— принцесса Ананда.?— Мне очень приятно познакомиться со всеми вами! —?кивнула Джасири, окинув взглядом всех гостей с Земель Древа, она продолжила:?— Уже почти стемнело… вы не хотите остаться у нас в Чужеземье на ночь? Мы бы дали вам приют и приняли как дорогих гостей…?— Мы были бы рады,?— улыбаясь, начала Рани, но за неё закончил Кайон, прочитав мысли супруги:?— Но мы уже давным давно не были на Землях Древа… король и королева не должны покидать свой дом очень надолго, ведь так? А то боюсь, что за это время королем и королевой станут провозглашать Сурака и Нирмалу!?— Я понимаю. —?улыбчиво кивнула Джасири, оглянувшись: все вокруг по-прежнему ждали ее решения. —?Тогда позвольте нам проводить вас в путь. Это меньшее, что я могу сделать для вас, но раз таково желание?— я не стану спорить.?— Спасибо, Джасири! —?улыбнулся Кайон, после чего он наклонился к четырём львятам, что прощались друг с другом. Он знал, Ананда будет скучать по друзьям с Земель Прайда, но ведь они уходят не навсегда и однажды, возможно даже очень скоро, они вновь встретятся. Король наклонился к племянникам и Сахиджи, прошептав:?— Пришло время прощаться… пообещайте, что будете слушаться своих родителей и никогда нас не забудете!?— Конечно, дядя Кайон! —?воскликнула Накала, прижавшись ко львиной гриве своим маленьким тельцем. Она будет скучать по дяде, ведь очень к нему привязалась за последнее время. Рэмбо кивнул королю, улыбнувшись:?— Я уверен, это наша не последняя встреча.?— Я тоже на это надеюсь! —?усмехнулся Кайон, закатив глаза. Сахиджи дружески кивнул на прощание, ровно так же, как и Рэмбо. Вся эта пятнистая процессия, во главе с королевской семьей Львов, двинулась в путь по одному из коридоров Чужеземья… на месте оставались стоять лишь четверо львят. Накала смотрела по сторонам, ожидая, чтобы хоть кто-то проронил слово, но все молчали. Даже разговорчивый Сахиджи просто смотрел гиенам и львам вслед, видимо, тоже не хотел говорить первым. Принцессе не хотелось рушить это одновременно печальное и счастливое молчание, поэтому она тоже не стала ничего говорить. Как только чужеземцы и гости с Древа Жизни скрылись из виду, Амбер обернулся к друзьям:?— Вам тоже пора назад, на Земли Прайда. Мы в опасности, пока наши не вернулись домой. Поторопимся, а то уже почти стемнело.?— Согласен с Амбером,?— подтвердил слова зеленоглазого львёнка принц. —?Лучше возвращаться.?— Принц Рэмбо, принцесса Накала, Сахиджи!С неба на землю камнем упал орел, давний друг троих львят. Каламу был взъерошен, со взволнованными глазами, также полными счастья. Его друзья были целы и фактически невредимы! Какое облегчение для орла… пернатый продолжил:?— Где вы пропадали?! Почему не вернулись до заката?! Ваш отец и мать знаете, как волновались! Вы должны немедленно вернуться домой и… —?в этот момент Каламу заметил Амбера, и отчего-то распушился, взлетел к небу, свербя глазами янтарного львёнка. Со всей злобой, которая возможна, пернатый процедил:?— Ты?!?— Я… —?протянул Амбер, не понимая, в чем дело, и отчего этот орёл так бесится, только завидев его. Каламу не унимался:?— Уйди! Уйди отсюда, разбойник! Каннибал! Кто же это смеет на благородных птиц зубы распускать! Сгинь!?— Так, а ну вы оба, хватит! —?вступилась между двумя зверьми Накала, встав поперёк них. Пыл Каламу слегка приутих, но орёл по-прежнему был разъярен и со злобой смотрел на Льва, а Амбер, в свою очередь, виновато глядел на него. В разногласия вступился Рэмбо, львёнок, вздохнув, протянул:?— В чём дело? Вы знаете друг друга? Отчего так ненавидите??— Этот мерзкий Лев,?— свысока начал Каламу, задрав клюв. —?Это он меня ранил в тот день, когда ты меня спас, Рэмбо. Он охотился на меня и упустил, но изранил мои прекрасные крылья!?— Я же не знал, что этим все кончится! —?пробурчал Амбер, злобно посмотрев на Каламу. —?И вообще, птичка?— еда, слыхал??— Орлы?— не просто птички, и мы?— не еда! —?обиженно буркнул Каламу, демонстративно отвернувшись от Чужеземца. Накала вздохнула. Похоже, примирить пернатого и янтарного друга у них не получится, по крайней мере в ближайшие сроки. Остаётся только надеется на самих Амбера и Каламу… принцесса, вздохнув, улыбнулась:?— Давайте на время позабудем ваш раздор и просто вернёмся домой. Амбер, веди нас, но как можно более коротким путём!?— Конечно! —?кивнул львёнок и разношёрстная пятерка направилась вслед за янтарным малышом в один из многочисленных коридоров…*** Тёмногривый Лев ютился около тела сестры, которая еле-еле подавала скудные признаки жизни. Ее грудная клетка очень тяжело, с хрипом, вздымалась, чтобы набраться воздуха и продолжать существование своей жизни. С каждым разом ей давалось это все труднее и казалось, она угасала на глазах… Король проронил ещё одну слезу, вознеся взгляд ко звёздам, которые проглядывали сквозь зелёную крону баобаба: там жили львы-предки, сейчас они вершили над судьбой его сестры, жить воинственной львице дальше, или завершить свой путь в Круге Жизни, покинув его навсегда. Кову кинул грустный взгляд на мучившуюся сестру: она была измотана, даже несмотря на сон, окровавлена, слаба… по ее виду сейчас никто бы не мог сказать, что когда-то она была настоящей, смелой воительницей, несокрушимой и бесстрашной. Сейчас она была совершенно беспомощна, каждый вдох давался ей с огромным трудом.?— Витани… —?прошептал Кову, наклонившись к уху сестры. По его щеке скатилась ещё одна искристая слеза, что упала на нос сестре. Король, всхлипнув, продолжил:?— Не уходи от меня, прошу… Ты нужна мне, слышишь? Нужна! Ты нужна мне, Киаре, Накале, Рэмбо, Нуке, Зире… всем нам! Ты не можешь уйти таким образом! Львица молчала, в безмолвии борясь за свою жизнь. Кову знал, что она его не слышит, но надеялся, что мольбы дойдут до Великих Львов-Предков. Он вспоминал каждый день, проведённый с сестрой, своё несчастливое детство, юность… самые трудные минуты своей жизни. Каждый миг она разделяла вместе с ним, помогала, подбадривала, а когда надо, вступала в бой за него… Она не могла погибнуть! Не могла погибнуть по его вине…?— Ох, Витани… —?отчаянно прорычал Лев, прижавшись к ее похолодевшему боку. —?Если бы я не отправил тебя в бой, ты бы была жива и осталась с нами… Я виноват во всем, что с тобой произошло! Я виноват…?— Тс-с-с, крошка львёнок. Это не твоя вина. Кову обернулся: рядом никого не было, но он явно слышал голос, родной и знакомый. Зеленоглазый Лев старательно искал глазами зацепку, кто с ним заговорил, но ничего не обнаружил… Он оцепенел, когда перед ним встала белоснежная, искрящаяся призрачная львица, с до боли знакомыми глазами и печальной мордашкой. Нет… это не могло быть правдой! Просто не могло… А призрак всё молчала, с сочувствием глядя на короля. Она подошла, прижавшись к нему своим носом, но Кову ничего не почувствовал: по его шкуре разошёлся холод, когда дух дотронулся до него.?— Ты в этом не виноват… не вини себя в моей смерти. Я всегда буду рядом с тобой и со всем твоим Прайдом… я никогда не уйду и не покину вас.?— Витани… —?сквозь накатывающие, словно цунами, слёзы процедил Кову, пытаясь прижаться к духу и почувствовать былое родное тепло своей сестры, но ничего не получалось: он проваливался, с каждым разом безжизненный страх обливал новой порцией холода. Его сестра умерла, умерла на глазах. Дух проурчала, глядя в его искрящиеся от горя глаза:?— Тише… все хорошо, братец. Я рядом с тобой, всегда была и буду. Это неизменно.?— Как же я мог это допустить… —?кричал Лев, разрываясь на части от боли. Кололо где-то в грудной клетке, но неумолимо болело все тело, от макушки до кончика хвоста… не помогало. Он пытался успокоиться, жадно заглатывая воздух, но ничего не получалось, он только ещё больше раздирал свою глотку от истошных криков. Собрав последние силы, он провопил:?— Почему?! Почему ты?! Почему не я, Витани?! Почему Айхью забирает самых достойных…?— Тс-с-с-с… —?прошептала призрак, стараясь успокоить измученного горем брата. Она сохраняла непоколебимое спокойствие, будто было не впервой умереть и быть духом, будто она знала о своей смерти с самого начала. Она посмотрела в зелёные глаза брата, увидев в них огромную, вселенскую боль потери. Витани продолжила:?— Кову, пообещай мне, что позаботишься о Витани… хорошо? Это мое последнее желание.?— Витани? —?недоумевал Лев, чуть успокоившись, пускай его душа по-прежнему разрывалась на сотни маленьких осколков. —?Какой ещё Витани? О чём ты говоришь…?— Ты все поймёшь,?— улыбнулась львица, напоследок кинув печальный взгляд на брата. Ее тело начало тускнеть, искрясь в лунном свете, Кову провожал ее печальным взглядом. До чего же трудно было отпускать сестру! Как же он этого не хотел… но последние слова львицы заставили его задуматься. Что означала эта просьба? Что это вообще могло значить? Тихое шуршание листьев доносило до него слова сестры, словно она оставила весточку на прощание…?— Позаботься о Витани… Лев взревел, и, казалось, этот рёв разнесся по всей саванне. В этом кличе были слышны вся боль, мучения, страдания, что пережил этот Лев. И, казалось, словно сами львы-предки оплакивали смерть воинственной. Небо заволокло тучами, и хлынул долгий, протяжный, моросящий, леденящий кровь дождь…