Глава 14: Лев Чужеземья. (1/1)

Гиены с поникшими головами просто стояли и молчали, смотря в пол. Всем было грустно, так как Тиифу приходилась близкой подругой им всем. В конце концов эта львица всегда стояла за мир и за Круг Жизни, всегда была доброй и рассудительной, но теперь ее не стало. Отчего-то Круг Жизни забирает самых достойнейших, быть может, сам Айхью хочет встретиться с ними и отблагодарить? Возможно. А быть может, это просто несчастный случай, обычный несчастный случай, коих в нашей жизни хватает с лихвой. Джасири сделала шаг вперёд, немного приподняв мордочку: теперь она смотрела на весь свой клан, который поник буквально за одну минуту. Она?— лидер, поэтому обязана их ободрить… но как, если самой стало страшно? Страшно просто оттого, что не знаешь, начнётся ли завтрашний день? Не вонзят ли к тебе в спину когти… В любом случае, что-то надо было сказать, молчать?— ещё больше травить своих подчинённых.?— Дорогие Чужеземцы,?— своим громким и звонким голосом начала она, все гиены в том числе и Джанджа подняли головы на свою предводительницу, вздохнув, Джасири продолжила:?— Смерть Тиифу безусловно надолго запомнится нам и засядет в наши сердца навсегда, но мы должны понимать, что все это?— Круг Жизни, кто-то путь в нем заканчивает, а кто-то только начинает. Такова жизнь, по другому не может быть! В этот момент слово на себя взял Джанджа, он вышел вперед, к возлюбленной:?— Джасири права! Мы должны попрощаться с Тиифу, чтобы ее дух спокойно ушёл на небеса к предкам. Пятнистые начали перешептываться, соглашаясь с мнением своих предводителей. Они были правы, нельзя просто так оставить ее тело на земле, оставив и душу вместе с ним. Немного отойдя от шокового состояния, гиены насобирали несколько цветков ярко-желтого цвета?— лютиков, а также выкопали небольшую яму на границе клана. С почестями тело львицы было доставлено туда, и уже все было готово к церемонии прощания. Гиены, засевшие в круг, ждали появления своего лидера… Опечаленный Амбер до сих пор лежал на месте, не двигаясь. В таком состоянии львёнок пробыл практически пол дня, что очень волновало Джанджу и Джасири. Гиены понимали, с чем это связано, но такое состояние опасно для его жизни. Они не могли потерять ещё одно существо, стоящее за добро и правду. Особенно этого боялся Джанджа…?— Похоже, мы не сможем привести его в себя сегодня. —?вздохнув, сказала Джасири, уже обернувшись и собираясь уходить, но ее прервал возглас любимого:?— Но он должен попрощаться с матерью! Должен попрощаться… —?Джанджа, вздохнув, опустил голову, прижав к ней уши. Он как никто понимал Амбера, вспоминая, каким он сам был в детстве. Ведь из-за того, что никто в трудную минуту его не подбодрил, гиен встал на путь зла и ненависти, лишь Джасири вернула эту беспечную душу в правильное русло. Теперь же пятнистый волновался за судьбу невинного львенка, что видел слишком много смертей и мук для своих то трёх месяцев… Джанджа встрепенулся, добавив уверенности в тон своего голоса, сглотнув, он продолжил:?— Я уверен, что Амбер услышит мой голос, поймёт, что я не причиню ему зла. Знаешь… этому малышу некуда идти и я считаю,?— на этом слове он сделал ещё один глубокий вдох,?— Я считаю, что он должен остаться с нами, в Чужеземьи. Джасири задумалась. Она понимала, отчего ее возлюбленный так сильно волнуется за львенка, но в то же время негодовала от опрометчивых поступков, которые вот-вот он должен был совершить. Почему же??— Джанджа… я понимаю, Амбер близок тебе по духу, но… он?— Лев, а мы?— гиены, крокодилы, шакалы, стервятники… ты и сам это знаешь.?— Однажды одна гиена сказала мне,?— начал Джанджа, посмотрев в глаза Джасири, та внимательно вслушалась в его слова:?— Си си ни Сава, крови мы одной… Помнишь эту гиену??— Безусловно! —?усмехнувшись кинула Джасири, погрузившись в воспоминания. А ведь когда-то этот самец был жалким прихвостнем Шрама, но смог измениться в лучшую сторону, благодаря ней и гиенам ее клана… Теперь лидер шайки поняла его мысль, поняла, почему он хочет оставить Амбера и воспитать его, он отдаёт свой долг, продолжают ее философию. Ухмыльнувшись, Джасири продолжила:?— Знаешь… ты в чем-то прав. Думаю, его место и впрямь здесь, в Чужеземьи, среди нас… Пусть остаётся.?— Спасибо, Джас! —?радостно взвизгнул Джанджа, от эмоций лизнув свою возлюбленную в щеку, та смущенно отпрянула от него, а после оба, встретившись взглядами, рассмеялись. Самка плавной походкой двинулась на выход из пещеры, через плечо она воскликнула, обращаясь к оставшемуся внутри Джандже:?— Переубеди его, а затем знаешь, куда вам идти. После этих слова Джасири скрылась за каменистыми сводами скал, окружающих Чужеземье. В этих скалах очень легко заблудиться, это понимал каждый, и очень часто Чужеземцы пользовались своим преимуществом?— нападали с разных сторон или отступали, бесследно исчезая в этих бесконечных коридорах. ?Знаете… быть может, это я виноват в смерти матери? Если бы я не спровоцировал Налу, всё кончилось бы хорошо, без смерти… И пускай, я бы страдал всю оставшуюся жизнь, но моя мама была сейчас здесь, со мной, ее тёплый бок был бы рядом, а ласковым голосом она пела бы мне колыбельную, чьи слова я знал наизусть, назубок выучил каждую нотку этой песни, что знал с далекого детства…?— Окутала ночь пелена темных дней, Скорее, о Амбер, ты в чудо поверь. Когда станет плохо, и грустно?— то пой, И знай, не всегда буду рядом с тобой. Мотив этой песни до боли знаком, Ты знать ее будешь и петь в ней о том, Что есть в нашей жизни и тёмные дни, И их будут сотни, ведь все впереди. Месяц за месяцем, из года в год, Крутится темных дней круговорот, Пока есть Круг Жизни и есть чудеса Будет и белая в них полоса. Добро, вера, правда, отвага с тобой, Куда бы не шёл, ты бери их с собой! Ведь тёмные дни?— лишь иллюзия глаз, И вся наша жизнь лишь зависит от нас. Не всегда буду рядом с тобой… ведь мама предупреждала, говорила об этом, о своей смерти… Но не могла же она заранее знать обо всем, что произойдёт? Или могла? Что, если такова моя судьба?— быть убийцей собственной матери… Как жить дальше с этим грузом на сердце?!?— Ты в этом не виноват. Этот голос… он идёт откуда то из мира, где я когда-то жил. Мир, что представляет собой круговорот темных дней… Но чей это голос? Неважно, важно лишь то, что он глаголет правду… Я виноват? Я ведь этого не хотел, я… я просто хотел защитить мою маму, вот и все! В данной ситуации я все взял с собой… и добро, и веру, и правду, и чрезмерное количество отваги. Почему же все вышло самым наихудшим образом?!?— Такова твоя судьба малыш, так решил Айхью… Этот странный голос, он опять доносится из того мира, но теперь я уже и не знаю, где правда, где фантазия… Где ложь, где истинна. Граница между ними стала такой невидимой, неощутимой, прозрачной, будто бы ее и вовсе не было. Никогда. Отчего? Отчего в миг все стало таким сложным и непонятным, хотя казалось бы, жизнь на первый взгляд проста. Мой долг?— сохранение Круга Жизни, ведь я?— Лев, его хранитель. Так почему же? Моя судьба такова, вот и все. Значит, так надо.?— Но надо идти дальше, смотреть вперёд, в будущее, тёмные дни уже позади. Этот голос прав лишь в одном?— надо идти дальше, но тёмные дни?— лишь иллюзия, создаваемая нашим разумом. Я не могу быть в этом уверен, но так говорила мне мама, а она знала почти все на этом свете, по крайней мере, я так думаю. Быть может, это все?— ложь, лишь фантазия, но мне предстоит это выяснить, теперь уже без неё.? Амбер медленно поднял голову: чёрный фон, что был пеленой застилающей его взор, растворился в нежных терракотовых цветах скалы, напротив которой он сидел. Львёнок распахнул свои зелёные глаза, встретившись в взглядом практически чёрных глаз Джанджи, что с довольной ухмылкой смотрел на него. В своей манере, гиен произнес:?— Ну что, очнулся? Как думалось??— Отлично… —?усмехнулся Амбер,?— Часом не ты помог мне разобраться во всем??— Ну… я сказал тебе всего лишь три фразы… —?задумчиво произнес пятнистый, почесав задней лапой затылок, янтарный львёнок с детским любопытством наблюдал за этим довольно смешным действием, но потом, когда Джанджа закончил, он уверенно сказал:?— Думаю, я.?— Тогда спасибо! —?благодарно кивнул ему Амбер, пошатываясь встав на четыре лапы. Они были довольно массивными для столь юного существа, но жизнь, фактически состоящая из одной большой изнуряющей тренировки, сделала своё дело. Амбер медленным шагом направился к очередному повороту в Чужеземьи, Джанджа лишь насмехающейся воскликнул, хихикнув:?— Не в ту сторону, львёнок, к сердцу Чужеземья тебе туда! —?пятнистый указал серой лапой на тоннель, ведущий в совершенно противоположную сторону от того, в который собирался идти янтарный малыш. Он недопонимающие вскинул бровь, остановившись. Гиен подошёл к малышу, наклонившись:?— Куда ты собрался идти? Один, беззащитный кроха львёнок… в пустыню, к которой ведёт этот коридор??— В пустыню??— Да. Но я уверен, что тебе нужно в совсем другую сторону,?— на этом моменте Джанджа мордой указал на тот самый проход, что вёл к самому центру всего Чужеземья, Амбер, будучи львёнком не из глупых, сразу смекнул, что хотел донести до него этот пятнистый зверь. Единственное, что он не понимал, так это то, почему же именно ему, Льву, предлагают остаться среди совершенно других зверей? Львы должны жить в прайдах, а не в кланах, но в любом случае Амбер был рад этому предложению. В конце концов он уже не плохо знал и ориентировался в Чужеземье, а также подружился с парочкой местных животных. Его забавляли прыжки по зеленым спинам крокодилов, и слежка за небрежным полетом стервятников. Все стало уже таким родным и знакомым, словно это его… дом.?— Знаешь… ведь ты прав! —?с улыбкой сказал Амбер, подпрыгнув,?— Мне и впрямь в ту сторону!?— Верно, малой! —?одобрительно кивнул Джанджа, направившись к этому проходу, откуда уже виднелся голубеющий блеск воды в водопое. Немного неуклюжим шагом за ним двинулся и Амбер, стараясь попутно подражать своему новому другу, даже в походке. Это у него немного, но всё-таки получалось. Получалось быть таким, как его новая семья. Возможно, Лев и гиена не такие уж и разные? Солнце медленно плыло над горизонтом, стараясь зацепить его своими кончиками, чтобы раствориться в загадочном светло-сером тумане, но до сих пор излучая яркий вечерний свет. Розовые, фиолетовые, желтые, оранжевые и многие, многие другие цвета спустились к нам со светила на землю. Угрюмые каменистые Скалы заиграли совсем другими красками. Теперь, переливаясь, словно радуга, они возвышались над сравнительно бесплодной пустыней, и зеленеющей равниной Земель Прайда, которые тоже накрывало этим закатным салютом красок. Тихий убаюкивающий ветер пробежался по острым скалам, сверху вниз, снизу вверх, а затем и по земле. Его цель?— добраться до единственного оставшегося в живых, его родного существа. Или, быть может, ее…?— Жизни вечный Круг… —?начала говорить Джасири, вновь вздохнув, и окинув всех взглядом: своё внимание самка заострила на грустящем Амбере, что уткнулся мордочкой в серую пятнистую шерсть ее возлюбленного. Джанджа успокаивал малыша, попутно проглаживая его по маленькому шоколадному хохолку, что пробивался на макушке львёнка. Снова придя в себя, она продолжила:?— Сегодня нас всех покинула та, что была его оберегом, сторонницей нашего неписаного закона. Покинула нас слишком рано, но Айхью забирает самых достойных. Сегодня мы все собрались здесь, чтобы попрощаться с Тиифу, пускай, она?— львица, а мы гиены. Это не важно, ведь как я однажды говорила…?— Си си ни Сава, мы одной крови! —?в один голос крикнули Чужеземцы, лидер шайки одобрительно кивнула:?— Вы можете сказать покойнице свои слова и пожелания, чтобы она со спокойной душой отправилась в свой последний путь. По очереди, один за одним, пятнистые начали подходить к могиле, где уже покоилась невинная львица. Они клали по одному желтому цветку от каждого, произнося добрые, прощальные слова, которые говорят путникам, что отправляется в долгий, новый путь. Похоже, что из этого она не вернётся, уже никогда. Один за одним, медленно, но очередь дошла до Амбера, который, словно парализованный, встал на место, со страхом и с боязнью в глазах смотря на цветы, лежащие около его закопанной матери… ?Я не хочу говорить прощай, я… я не хочу расставаться!!!??— вертелось в голове у юного львёнка в один момент он попятился назад, столкнувшись со своим пятнистым другом. Джанджа мордой подтолкнул львёнка вперёд, прошептав:?— Иди. Ты должен сказать последние слова… Вздохнув, Амбер, успокоившись, взял в клыки ярко-желтый цветок, и медленно подошёл к могиле, проронив три слезинки из своих зелёных глаз. Он положил цветок туда, где лежало уже около пятнадцати штук ярко-желтых лютиков, цвет чьих символизирует прощание. Дрожащим от горести голосом, но не в истерике, он произнёс:?— Прошай, Мама… дальше я должен идти без тебя. Не волнуйся, будь счастлива на том свете и… не забывай меня. С сердца львёнка опустился огромный груз, такой невидимый, но ощутимый всеми фибрами души. Стало легко и свободно, когда знаешь, что отпустил близкую, родную душу с добром. Порой надо просто отпустить, чтобы стало легче жить, но не забывать, помнить о том, кто был нам дорог и кого сейчас с нами нет. Очередной поток ветра всколыхнул хохолок львёнку на голове. Быть может, это просто ветер, а быть может, дух его покойной матери, что пришла тоже попрощаться с сыном. Все трудное, слишком запутанное вдруг отошло на второй план, легкость и радость появилась в душе. Он обрёл новый дом, новую семью, и будет счастлив теперь. Но по-настоящему все это, или лишь иллюзия, увы, известно только самому Айхью, что следит за ними с неба…