Глава вторая. Трагедия в каньоне (1/1)

До того, как львицы нашли в каньоне льва без сознания, там разыгралась настоящая трагедия. Было солнечное утро, не предвещавшее никаких печальных событий. На чистом небе не было ни облачка. В каньоне на возвышении около голого дерева сидел маленький желтый львенок и с любопытством глядел на темного щуплого льва с черной гривой со шрамом на левом глазу.—?Подожди здесь, Симба. Твой папа подготовил для тебя сюрприз.—?А какой?—?Это секрет.—?Ну, скажи, дядя Шрам.—?Тогда тебе будет не интересно. Ну, я пошел за Муфасой, а ты сиди здесь и никуда не уходи. Шрам сам не верил, что он способен на ТАКОЕ. Этот день прошел для него, как сон, как кошмар. Все его нутро было против, но что-то толкало его выполнить свою задумку. Шрам поднялся наверх. Гиены, скрывавшиеся до поры до времени за камнями, по знаку их предводителя напугали гну и загнали их в каньон. Шрам с дикой улыбкой на морде, но с ералашем в душе, кинулся к Скале Предков. Как только его запыхавшегося увидели львицы, то забеспокоились. Он подбежал к королю.—?Муфаса, там Симба в каньоне… Он в опасности! Стадо гну взбесилось, а Симба оказался в их потоке… Скорее! —?прибежал к королю его запыхавшийся брат с вытянутой мордой и испуганными изумрудными глазами. Король весь встрепенулся. У него была песочного цвета шерсть, рыжая грива, добродушная морда с широким носом и карие глаза. Он побежал к каньону, брат?— за ним. Муфаса кинулся вниз, в поток гну, не выпуская из виду голое деревце, на ветке которого висел львенок. Он прыгал по спинам взбесившихся гну к деревцу. Вот он схватил маленького испуганного Симбу за шкирку зубами и, прыгая со спины на спину гну, опустил его на выступ, но сорвался под копыта гну. Он наконец выбрался из потока гну и полез наверх по уступам. Он почувствовал, что слабеет, и уже думал, что сейчас сорвется, но увидел своего брата и просипел:—?Шрам, брат, помоги-и-и-и-и!Но испугала его морда брата. Он дико улыбнулся и вцепился в лапы брата, прошипев:—?Да здравствует король! И Муфаса исчез в пыли под копытами гну. Вот уже пробежала, подняв облачко пыли, последняя антилопа гну. Вниз к телу отца спустился Симба. Ему было почему-то страшно, и он потерся о морду Муфасы.—?Вставай, пап. Но Муфаса не пошевелился и не открыл глаз.—?Вставай, пап, пойдем домой. Мама, наверное, беспокоится,?— чуть не плача прошептал Симба. Он подлез под лапу Муфасы и прижался к нему. В это время в каньон спустился Шрам с троицей гиен. Он волновался, втайне надеясь, что с братом все в порядке и понимая, что сделал очень страшную вещь. Но вот он увидел Муфасу, а под его лапой Симбу. Он, сам себе удивляясь, вместо того, чтобы по-настоящему поддержать Симбу, соврал, обвинив во всем случившемся львенка и сказав, чтобы Симба ушел и никогда не возвращался. Симба понесся через колючие заросли, а за ним побежали гиены, отправленные Шрамом. Но гиены не догнали принца и утаили этот факт от Шрама.—?Конец? —?дрогнувшим голосом спросил Шрам.—?Да,?— кивнул Банзай.Гиены поднялись наверх. Шрам оставался в каньоне.—?Шра-а-ам, ты идешь или нет? —?спросила Шензи.—?Ну-у-у… Мне еще надо кое о чем подумать,?— уклончиво ответил Шрам.—?Ну, как знаешь,?— пожала плечами Шензи, и троица скрылась. Шрам какое-то время просидел без движения. Ветер трепал черную гриву, которая временами заслоняла его посеревшую морду.—?Ну, и кто я после этого,?— тяжело вздохнул он, глянув на Муфасу,?— Теперь я хуже всякой гиены,?— горько улыбнулся он, глянув на небо. Он задумался. В голову лезли воспоминания. Он не понимал, как он все-таки относится к брату. То он готов был за него и в огонь, и в воду, то он еле сдерживался, чтобы не бросится на него. То же смешанное чувство испытывал он и к своему племяннику Симбе. ?Ох, Симба, Симба. Должен признать?— львенок смышленый, но не сказать, чтобы умный?,?— вздохнул про себя Шрам. Он поднялся и, оглядевшись, чтобы убедиться, что его никто не видит, подошел к телу брата.—?Прощай,?— с невольно выступившими на глазах слезами проговорил Шрам, нагнувшись к брату и ткнувшись носом в его морду,?— Я никогда не был не справедлив к покойному. Был ли он хорошим львом? Нет, он не был хорошим львом. Он был самодовольным дураком, отличавшимся огромной силой, но тупым. Он встал на моей дороге. В свое оправдание скажу лишь одно?— он сам напросился. Мне очень жаль, но, увы. Мы могли бы быть друзьями. Да, могли бы, если бы я не был бы таким злопамятным. Вечная слава. Чао. Вот таким вот образом простился Шрам с братом. Ему самому было противно от этого прощания, но он не мог собой управлять, не мог он по-иному с ним проститься. Вот он поднялся наверх. Небо посерело. Ветер усилился. Между каньоном и Скалой Предков темнела стая гиен. Как только они увидели Шрама, то сразу же побежали к нему. Через несколько минут они окружили своего предводителя. Каждая гиена переступала с лапы на лапу и хохотала. Не смеялась только Шензи. Предводительница стаи грустным взглядом смерила Шрама. ?Хоть кто-то из гиен имеет голову, и, наверное, догадывается, что происходит в моей?,?— подумал Шрам, глядя на Шензи. Шрам, надменно улыбаясь, вскинув голову, прошествовал к Скале Предков в сопровождении гиен. Львицы забеспокоились, увидев эту процессию. Они и так волновались, ведь Муфаса все не возвращался. Еще больше они забеспокоились, когда увидели, что Шрам поднимается на Скалу Предков. И вот он начал свою речь под одобрительный хохот гиен:—?Мне очень жаль. Мне тяжело об этом говорить… —?при этих словах львицы зашептались, предчувствуя известие о страшном событии,?— Но король погиб смертью храбрых под копытами гну, спасая принца Симбу. Я пытался помочь им, но не смог уберечь ни своего брата, ни племянника. Вечная им слава,?— тут Шрам всплакнул, но не притворно, а по-настоящему?— Выходит, нет больше наследников кроме меня. И как новый король я предлагаю объединить гиен и львов, чтобы не было больше вражды между нами, и чтобы и те и другие были счастливы. И Шрам зарычал, но его рык заглушили хохот и одобрительные крики гиен. Львицы, как громом пораженные, молчали. У них все это в голове не укладывалось. Бедный птица-носорог Зазу, что был советником Муфасы, грохнулся в обморок. Начался сильный ливень с грозой. Как будто природа, чувствуя грусть своих детей, сочувствовала им… и давала кому-то знак.