Глава пятая, в которой готовится побег. (1/1)

Лицо саднило после удара о каменный пол, а едва ли не по всему телу, лишённому доспехов, теперь явно будут синяки. Ещё не успев толком осознать, что же произошло, гости услышали грохот захлопнувшейся двери. Лязг замков и запоров, затихающий звон шпор. Тишина. С трудом приподнявшись и слегка порадовавшись тому, что, кажется, ничего не сломано, Алемар огляделся. Из всего освещения в каменном мешке был только отсвет керосинки через решётчатое окно в двери и тонкий лучик солнца из отверстия под потолком. Это была тюрьма, и при том явно очень надёжная. На полу не было ничего, кроме сочащегося влагой камня и распластавшихся, стонущих и чертыхающихся узников?— его друзей. ?— Анж, ты как? —?с тревогой спросил он, спешно подхватывая под локоть ближайшую девушку. Ангелина присела, отплёвываясь от запутавшихся красно-рыжих волос, и сотрясалась, явно готовая проклясть весь мир одним только словом, но всё не могла подобрать каким именно. ?— Как-как! Резко переживаю экзистенциальный кризис, чёрт тебя побери, мечтатель! —?она всплеснула руками, отталкивая Алемара, а тот и не стал настаивать на своём обществе,?— Это всё из-за тебя и твоих полоумных подпевал! Я сразу говорила, что из этого всего выйдет! Но кто ж меня когда слушал! Рядом закряхтел Семён, поднимая на ноги Катю: ?— Но согласись: такого даже ты не ожидала! ?— Да, это моё большое упущение! В следующий раз я буду благоразумно лежать на диване и предвидеть всё на свете, пока вы ищете способ красиво самовыпилиться! ?— Да хватит! —?попыталась прикрикнуть Катя и тут же ухватилась за голову,?— Ух! Голова!.. Её повело в сторону и Семён едва успел подхватить бедняжку и усадить на подвешенную на ржавой цепи койку. Только лишь девушка пришла в себя, как вскочила со своего ледяного сиденья?— какой-то садист его даже не из досок сколотил, а всё из того же ржавого металла. От одной мысли напороться на ржавый гвоздь и погибнуть в другом мире от заражения крови Кате снова стало дурно. Она оперлась на стену и оглядела камеру. Из мебели здесь больше не было абсолютно ничего, кроме недвусмысленного назначения дыры в углу и кривого трёхногого табурета. По одному его виду можно было понять, что попытаться усидеть на нём?— это скорее своеобразная, изящная по своей задумке пытка, нежели отдых. Но усесться больше было некуда и Катя на ватных ногах присела на скрипучее и шатающееся устройство, тщательно проверив на предмет гвоздей. ?— А вам ведь… И присесть не на что! Ой! —?она взвизгнула, когда конструкцию резко повело назад. Странно, что табурет не был прикручен к полу?— это ведь потенциально опасный предмет. Им можно и охранника оглушить. ?— Ничего,?— раздался треск отрываемой полы от длинного сюрко, ещё совсем недавно развевающегося из-под сияющих лат,?— Жаль плащи отобрали. Но, если сложить в несколько раз, можно и усидеть. Хорошо хоть стёганки остались. Наступила неуверенная тишина. Каждый задавался вопросом что же теперь делать, но ни у кого не было ответа, поэтому и произносить его вслух было глупо. Прошло некоторое время. Потом ещё и ещё. Гости уже сбились в одном из углов в кучку, чтобы было хоть немного теплее. Тонкий солнечный луч из-под потолка прошёл до другого конца стены, когда послышались приближающиеся шаги. Все четверо встрепенулись, стараясь принять уверенный вид. В замке зазвенели ключи, лязгнул язычок, откинулись несколько запоров. Н-да, такую дверь не выломаешь. Заскрежетали петли и в камеру вошёл гвардеец. Ничего не говоря, он быстро окинул ледяным взглядом всё помещение и отошёл в сторону. За его спиной весь дверной проём заняла туша великана-Прокурора. С трудом протиснувшись мимо него, несколько слуг, облачённых в серые жилеты, внесли небольшой столик, обтянутый сукном, письменный набор в кожаном футляре, графин с водой и одним стаканом к нему, лампу и пару стульев. Оба стула расположились с одной стороны. Так нелепо они смотрелись, поблёскивая лаком на завитках резьбы на фоне изъеденного чёрной плесенью камня и остатков штукатурки. Наконец, в камеру зашёл Прокурор, вернее, первым вошло его почтенное пузо, всегда возвещающее о скором явлении своего хозяина. С самым гордым видом краснощёкий лоснящийся детина откинул шёлковый плащ, явив всем на обозрение бриллиантовую звезду на мундире, и плюхнулся на несчастный стул. Следом вполз, гаденько потирая зябнущие с непривычки ручонки, крысоподобный Секретарь и принялся копаться в чёрном дипломате. Дверь за их спинами закрылась. Они остались наедине с гостями. С минуту или около того длилось молчание, только Секретарь неловко ковырялся в бумажках, обязательно упуская из рук то перо, то очередную папку, то слетевшее с носа пенсне. Наконец, он выудил всё, что ему было нужно и пригладил жиденькие сальные перья на сияющей, почти полной лысине. Прокурор грохнул кулаком по столу, хрустальный графин едва не полетел вниз, а все присутствующие в ужасе прижались друг к другу. ?— Кто? —?его булькающий голос эхом прокатился по камере,?— Кто надоумил вас на преступный план нарушить наш священный порядок?! Последние слова он проревел с особой яростью. Секретарь, противно улыбаясь себе под нос, принялся что-то строчить в блокноте, периодически макая перо в чернильницу. Это что? Допрос? Всех вместе? Или здесь живут полные идиоты от криминалистики и судопроизводства, или… ?— Г-господин Министр Просвещения… —?бессильно выдохнула Катя, и тут же снова вздрогнула от вопля. ?— Что?! К вашим обвинениям прибавляется клевета! Лжесвидетельство против высокопоставленного лица, налагающего на оное лицо безосновательно обезличивающие компрометирующие обвинения его карается в отношении ложно обличивших его лиц! —?он грозно вздел палец к потолку, но только для того, чтобы ещё раз грохнуть его о зелёную столешницу. Плафон лампы накренился. ?— Какую цель вы преследовали, покушаясь на жизнь великого Зверя?! На этот раз вступился Сёма: ?— Кхм! Нам сказали, что мы имеем на это прав… ?— Это не значит, что оно преступно!!! ?— Тогда поч… ?— Незнание закона не освобождает от ответственности!!! ?— Да помолчите! ?— ОБВИНЕНИЕ В ПРЕКОСЛОВИИ И ОСКОРБЛЕНИИ ВЫСОКОПОСТАВЛЕННОГО ЛИЦА! —?секретарь от усердия выснул язык, едва успевая вести протокол. —?Вы посягули на гарант нашего всеобщего благополучия, спокойствия и цивилизации! такое вопиющие действие приравнивается к преступлениям против всего населения благословенного острова Тургурия и Доктрины Спокойствия! ЧТО вы скажете в своё оправдание?! ?— Так,?— Анжи приободрилась от творившегося безумия и начала чётко выкладывать,?— Мы прибыли сюда по приглшению этого самого Министра. Он рассказал нам о том, что нас пригласили сюда для сражения со Зверем. Целью этой акции было освобождение Тургурии от его власти. Мы сочли этот мотив благородным и согласились. Прокурор внимательно слушал, кивал, потом повернулся к секретарю и вдруг неожиданно расплылся в улыбке и очаровательно-мерзко расхохотался, а крыса-Секретарь захихикал каким-то сиплым посвистыванием сквозь зубы. ?— Ваши слова приняты к сведению и попадают под статью о сокрытии информации от следствия,?— всё так же мило улыбаясь он склонил голову набок и медленно наполнил стакан водой. —?Признаёте ли вы себя виновными в покушении на жизнь нашего исторического и культурного достояния, гаранта мира и Порядка на острове Тургурия, с целью последующей узурпации власти? ?— Чего?! —?вот уж обвинения в узурпации никто не ожидал. —?Да далась нам ваша Тургурия! ?— Значит доказано,?— он залпом осушил стакан. —?Полагаю, нам можно заканчивать. Благодарю за вечер, господа, считайте, что суд уже состоялся. Ангелину снова перекосило: ?— Что? Да я даже адвоката ещё не видела! Прокурор удивлённо вскинул брови: ?— А зачем бюрократию разводить? Я и Прокурор. Я и Адвокат. Я и Судья. Суд удаляется для вынесения приговора! Он постучал в дверь. Она тут же отворилась и Прокурор с Секретарём покинули камеру. Тут же влетевшие за ним слуги унесли мебель. Недолгая возня и снова?— абсолютная тишина. Луч солнца потускнел и стал наливаться золотом. Поначалу гости не находили себе места от возмущения: бились в дверь, кричали, кое-кто закатывался в истерике, но никакого результата это не приносило. Бешенство сменилось усталым отчаянием, а затем всё вокруг и вовсе угасло. Друзья пристроились на кое-как застеленной лоскутами накидок койке, сбившись как можно плотнее и молчали. Нет, вздремнуть ни у кого не получалось. Они тупо смотрели перед собой, проваливаясь в какой-то тёмный, глухой и слепой мир пустых мыслей, в котором не текло время. Казалось, что и моргать в нём тоже не нужно. Они даже не сразу услышали, как к двери снова кто-то приблизился. Лязг ключа. Удар засова. Скрип петель. В камеру ворвалось немного тёплого света от масляного фонаря в дрожащей руке. ?— Господин Министр!.. Друзья не сразу осознали кто же перед ними. В ответ Министр лишь попытался шикнуть, но задёргался и забавно чихнул. ?— Мне очень жаль вас, дорогие мои. Как же вы безрассудно поступили. ?— Мы?! Вы же сами нас уговаривали! ?— Да, но… —?Министр отвёл глаза, отчего их стало совсем не видно за бликующими очками. —?Я всё же надеялся, что у вас есть какой-то план. Что вы особенные, что-нибудь придумаете, узнаете о Звере. Например, ходит слух, что он уязвим где-то в районе темени или затылка. Один из гостей даже придумал соорудить для этого воздушный шар и атаковать сверху… Он выглядел ещё более неуверенным, чем обычно, хотя, похоже не врал. Всякий раз поднимая глаза на узников, он стыдливо утыкался носом в платок и делал вид, что сморкается, теребил пуговицы на выцветшем пиджаке и как-то очень нетвёрдо стоял на ногах. Министр долго мялся, губы его едва заметно дёргались, будто он перешёптывался сам с собой. Наконец он, как ему показалось, с героическим видом поправил бант на шее и откашлялся. ?— Ладно. Я не могу смотреть на ваши лица и спокойно осознавать, что завтра к обеду вас казнят по обвинению в приблизительно двадцати статьях, полную формулировку которых не запомнит ни один нормальный человек. Но к делу. У вас мало времени… ох, и выйдет это мне боком… В стене аккурат напротив дверей проделан подземный ход. Он заложен не слишком тщательно?— Правитель бережёт его на крайний случай. Однако, гвардейцы, похоже, проявили неосторожность, бросив вас в эту камеру?— она всегда пустует по понятной причине. Я надеюсь, что вы сможете хоть с этим что-нибудь придумать. Только ведите себя тихо: когда сядет солнце вам принесут… Э… Ужин. Постарайтесь до того, как у вас унесут посуду не привлекать к камере много внимания. Фух… Он с трудом договорил до конца, благо уже на середине начал сбиваться и заикаться, а в горле от волнения все пересохло. Он утёр взмокший лоб платком и снова принял как можно более невозмутимый вид: ?— Я оставлю вам фонарь. Еду подадут через окошко в двери, так что, думаю, на него не обратят внимания. Он вам явно пригодится. Правда, масла в нём уже не больше чем на полтора часа… ?— Спасибо Вам, господин Министр,?— пролепетала Катя, едва только осознавшая, что у неё есть шанс на спасение. Министр только лишь сдержанно улыбнулся, зябко поджав плечи. ?— Не стоит, дражайшая Катерина. Я ведь впутал вас в эту авантюру… Но так хотя бы моей совести будет спокойнее. ?— Да уж, драться с танком на палках я не собиралась! —?буркнула Ангелина. Министр ничего не ответил ей, лишь оставил на полу фонарь и от души чихнул напоследок. Как и обещал господин Министр, совсем скоро подали обед. То есть ужин… В любом случае эту серую жижу невозможно было назвать едой: в алюминиевых мисках плескался какой-то грязный клейстер, фоняющий сырой плесенью, как и всё вокруг, к нему подавалась кружка эрзац-кофе. Вернее, это только назвалось гордым словом ?кофе?, Алемар же предпочитал подобные напитки назвать ?запаренным веником?. Отвар и впрямь пах пылью и кислятиной как от застарелых матрасов. Ощущение было, что это всё сделано настолько ужасно не из-за скудности снабжения заключённых, а по специальной максимально омерзительной рецептуре больного химика. На ум сразу пришли угощения со стола Правителя: игристые воды, мороженое, жаркое, устрицы, перепела, галантин, и… ох, нет, только не сейчас! Не сейчас нужно об этом думать. Ложками гости дружно ковыряли каменную кладку, выскребая из щелей грязь и песок. Камни действительно начали пошатываться и особый тихий возглас радости вызвал холодный сквозняк из-за стены. Ополоснув свои инструменты для побега из-под носа подлого Правителя в баланде, ужин вылили на стену, надеясь тем самым ещё больше расшатать её. ?— Всё тихо! Похоже он ушёл! Давайте! Навались! Сдерживая стоны усилий друзья навалились на стену. Камни шатались, но не очень-то поддавались. Наконец понемногу удалось вывернуть несколько камней поменьше. ?— Зараза! —?шипел Саша,?— Эта хрень, похоже, застряла! Не могу протолкнуть её дальше! ?— А ну, посторонись! ?— Сёма, нет, ты рехнулся! Семён со всего разбегу врезал тяжеленным табуретом по неустойчивой каменюке. Никчёмное седалище разлетелось на куски, избавив мир от своих мучений, а проход с грохотом провалился наружу. ?— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Это бы только мёртвый не услышал! —?Анжи в накатывающей панике ухватила догорающий фонарь. —?Валим! Возражающих не нашлось. Сдерживая радостное гиканье горе-рыцари гурьбой ломанулись в неизвестность. Куда угодно?— лишь бы подальше отсюда, навстречу сквозняку. К большому счастью в туннеле не попалось никаких гадких сюрпризов вроде ловушек или просто мусора посреди дороги. Разве что Саша долго ругался, уверяя всех, что наступил на крысу и тут же перебрал в голове с десяток диагнозов, которым его могла одарить эта дрянь?— сказывалось общение с Ангелиной. Правда, даже остановившись на полминуты, никто не увидел на полу никаких признаков вредителей. Позади не было слышно погони и это обнадёживало, но, когда впереди наконец показались отблески лунного света, язычок пламени под стеклом робко взрогнул и затух. Масло выгорело дочиста. Ну да это было не так важно?— разумно посчитала Ангелина, небрежно отшвыривая подарок Министра обратно в коридор, и даже не обернулась на громкий звон стекла. Впереди ждала свобода.