Глава 13 - Буря чудес (2/2)

— Еще одна причина, по которой ты должна отказаться от террористической деятельности! Ты такая талантливая пародистка. Я почти поверила, что ты безмозглая, легкомысленная маленькая девчушка с наивными представлениями о том, как устроен мир! Или, по крайней мере, все вместе. К незнанию Оги, [Jumpin' Jack Flash] немного пролетел над комнатой, но Каллен подавила желание дать ей хорошую затрещину. Это не доказало бы ничего, кроме ее собственной вспыльчивости, а также того, что она все еще приходила в себя. Впрочем, у нее был один вопрос. — Что за чемодан? Оги дернул плечом, а [JJF] внимательно следил за Такоко, которая ответила ему подозрительным и презрительным взглядом. — Чемодан заперт. Это показалось самым безопасным способом держать ее карты подальше от нее, не держа их одновременно слишком далеко. Иначе они просто появятся поблизости. — Значит, у тебя такая же сила, как и у Стенд Аута, — усмехнулась Такоко. — Мои соболезнования тем, чьи жизни ты еще не прикончила. Их число стало еще больше. С другой стороны... довольно странно, что ты так бесишься из-за того, что происходит в твоей школе. Можно даже подумать, что ты на самом деле злишься, потому что тревожишься о благополучии этой пропавшей девочки! Возможно, для тебя еще есть надежда. — Что, я? — взбесилась Каллен. — Тревожусь о какой-то сопливой, богатенькой, испорченной британки?

Которая изо всех сил старалась помочь ей устроиться в студсовете, по-видимому, была полна решимости видеть лучшее в людях и в целом была милой и приятной и— — Сегодня у меня нет времени пререкаться с тобой. Мне нужно избавиться от этой одежды. Прости, Оги, у меня не было времени переодеться, а здесь лучше, чем у Тамаки. — Ладно, я подожду тебя снаружи, — Оги помахал на мгновение и вышел наружу. — Постарайтесь не поубивать друг друга, пока меня не будет. — Никаких обещаний! — сказали они одновременно, но это было последнее, что они сказали.

Такоко, казалось, изо всех сил закатила глаза, отвернулась и поморщилась от боли. Ну что ж, во всяком случае, она скоро поправится. Но вопрос все же повис в воздухе. Что они сделают с ней, когда она полностью поправится? Каллен закрыла глаза, глубоко вздохнула и постаралась не думать об этом. Эта проблема на завтра, когда все остальное будет решено. Но сейчас-то что? [JJF] резко развернулся вокруг нее, и руки Каллен тоже начали действовать. Стенды выводили многозадачность на совершенно новый уровень, позволив ей раздеться и переодеться в два раза быстрее, даже позволив полностью изменить прическу, чтобы завершить ее внешний вид. Совсем другой человек. Уже не та болезненная хорошенькая богатенькая девчушка. Сейчас – крутая и дерзкая воительница, сражающийся за свободу зубами и ногтями. И все это в мгновение ока или, если вам больше нравится, по мгновению вспышки. Оги едва успел взглянуть на часы, когда Каллен вышла за порог, и они вдвоем ушли, даже не сбившись с шага. — Эта твоя идея, — прошептала Каллен. — Ты уверен, что она сработает? — У нас уже есть много заинтересованных людей, — сказал Оги. — Забавно, правда. Некоторые люди, когда им становится страшно, не прячутся. Это похоже на то, будто они столкнулись с ситуацией ?бей или беги?, и та часть их души, которая понимает бегство, отсутствует. Или, может быть, они слишком беспокоятся о своих семьях, чтобы больше молчать. Я имею в виду, подумай обо всем этом. Все, что делает Британния, это угнетает, пока ты не встаешь против них. Стенд Аут планирует убить людей независимо от того, сделают они что-нибудь или нет. Каллен поняла смысл, стоящий за этими словами. Простая концепция игровой теории. Доминирующая стратегия в обоих случаях была совершенно иной. Сражаясь с Британнией, ты рисковал что-то потерять. Сражаясь со Стенд Аутом, была надежда, что ты сможешь спасти всех. Но даже так. Большинство людей не полагаются на такую совершенную логику. В большинстве случаев люди идут с тем, что кажется правильным в абсолютно любой данный момент. Быть может, там окажется достаточно людей, что решат присоединиться к ним после того, как они смогли опустить на колени Стенд Аут, впрочем весь план и зиждился на том, что они смогу победить Стенд Аут. Что они и сделают. Это очевидно. Они ведь должны победить. Верно же? — Это должно сработать, — сказал Оги. — Жизни, которые мы спасем, если сделаем это... мы должны преуспеть! Ради них самих! Каллен приподняла бровь и подумала о Такоко. Скорбящая мать, чьи дети умерли частично из-за жестокости Британнии, и частично из-за их собственных действий, когда они дразнили едва удерживаемого зверя. — Разговор с Такоко изменил тебя, да? — Немного, — признался он. — Я думаю, что влияния Painted Black здесь все же больше. Он ведь прав. Наш текущий крус действий не работает. Британния слишком опытна в работе с такими группами, как наша. Нам нужно новое направление. Смена тактики. Скоро для них начнется настоящее испытание, поскольку на горизонте уже замаячило место встречи. Заброшенный склад. Один из многих. Очень, очень многих. Каллен шагнула внутрь и почувствовала, как ее зашатало... Что? Все эти люди? Даже в самых смелых мечтах она никогда не думала, что их будет так много... И все же она видела, как дальше по улице начали собираться люди! Многие из них несли с собой ничего, кроме мрачной решимости, а при ближайшем рассмотрении, возможно, и чего-то еще. Это было видно по их глазам. Мысли о своих близких. Своих друзьях. Своих семьях, детях, супругах или любовниках. Друзьях, товарищах, коллегах, даже незнакомых людях. Все они думали об одном и том же: "Все эти люди будут убиты. У меня есть возможность помочь их спасти. Смогу ли я жить с этим грузом, если ничего не сделаю?" Тамаки вышел из толпы и поднял руку в воздух.

— Вот она, ребята! Та цыпа, которая освободила меня от той странной способности монстра!

А после уже тише он прошептал:

— Эй, просто чтобы проверить... поблизости ведь нет ничего подобного, правда? Не то чтобы я боялся быть одержимым или что-то в этом духе. — Я ничего такого не вижу, — прошептала Каллен в ответ. — Но если это все же случится, то на этот раз я буду к этому готова. Пока остальные смотрели на нее с восхищением, Оги был занят тем, что взбирался по стапелю, чтобы занять более видную позицию и произнести речь. Странно было видеть его таким. Он явно нервничал. Таким нервным она его еще никогда не видела. Ни когда их преследовал Сазерленд, ни когда они врывались в здание, ни тогда, когда они играли против Такоко, ни даже когда Тамаки превратился в монстра Франкенштейна. Краткие воспоминания на мгновение заставили Каллен задуматься, не нашли ли Боги, направляющие ее жизнь, что-то более эффективное для изменения восприятия, чем рефрен. С этих засранцев станется. — Дамы и господа! — прокричал Оги. — Мне нет нужды объяснять вам, почему мы собрались здесь сегодня, но тем не менее я хотел бы повторить эти заверения! Мы здесь не для того, чтобы создавать террористическую группу! Мы здесь для того, чтобы обсудить справедливость и то, как мы можем ее защитить! По помещению прошлись небольшие перешептывания. Вполне прилично для начала. Хорошо. Давайте продолжим и будем исходить из этого. — Становится все более очевидным, что британнские военные не имеют ни малейшего понятия, как сдержать эту угрозу, — продолжил Оги. Она могла поклясться, что он слегка дрожит. — Следовательно, нам необходимо самим начать действовать! — И как мы должны бороться с тем, чего не могут сделать даже военные? — спросил кто-то из толпы. — Я слышал, что есть женщина, обладающая такой же силой, как и эти чокнутые! — сказал другой. — Хмф, — произнес Оги. — Демонстрацию, пожалуйста! Покажи, насколько велика твоя сила! Ну, в полной мере ее сила будет чем-то таким, что они не смогут увидеть, а ее повышенные рефлексы, хотя и впечатляют, вероятно, не сильно поразят толпу. Поэтому она заставила его сделать что-то более простое и менее разрушительное. Она повелела [JJF] поднять ее в воздух, высоко над толпой, пока она не оказалась на одном уровне с Оги. — Эта сила называется Стендом, —объявил Оги. — Члены группы Стенд Аут злоупотребляют своими силами и угрожают всем в Японии, независимо от расы или класса! Но поскольку они, безусловно, британцы, то почти наверняка начнут с гетто! — Если только не покажется тот, кто убил Кловиса! — Нет, я уверен, что даже тогда они найдут повод для атаки! Я уверен, что все это лишь предлог, чтобы утвердить свою власть над другими с их невероятными способностями! Но у нас есть свой собственный уравнитель! — И что, один против четверых? — усмехнулся еще один из толпы. — Так в чем же конкретно заключается твой план? Послать нас против них, как пушечное мясо, пока она их будет выпиливать? Или что? У тебя есть что-то еще на уме? У этой организации вообще есть название? — Ну, нет, это вовсе не входит в мои планы! — запнулся Оги, но скрывал это как мог. — Нет, я имею в виду, что так бы я не поступил, конечно же, нет! Я имею в виду, очевидно, что мы не–... и, я еще не определился с названием, это не казалось таким важным, как–... — Чувак... У тебя нет ничего, кроме горячих понтов! Я то подумал, может быть, у тебя есть план или что-то еще, но все, что у тебя на руках – это ложная надежда! Я возвращаюсь домой, чтобы построить баррикады для своей семьи. Пустая трата моего времени и надежды! — Мы теряем их, — прошипела Каллен. — Где же тот огонь, который был у тебя недавно?! Давай, вдохнови их! — Я пытаюсь, — ответил Оги. — Просто... просто сейчас все не так, как было тогда! Проклятье, они не могли так просто все упустить! Такая организация действительно могла бы изменить для всех положение вещей, если бы у нее только был шанс прожить достаточно долго. Что бы он сказал, если бы был здесь прямо сейчас? Эта загадочная таинственная тень, Painted Black. Что бы он сказал? Чего бы он хотел от них в такой ситуации? Эти слова не доходили ни до Каллен, ни до Оги, и уж точно не до Тамаки. Что же им делать, они не могут рисковать упустить такой шанс, только не сейчас, только не— И тут произошло чудо. У Каллен зазвонил телефон. Ее спина выпрямилась. Этого же не может быть. Но если все же может? Она не узнала номер, но... но может быть, только может быть... — Привет, Q1! У меня есть важные новости для тебя! — Это ты! — ахнула Каллен. Она не заметила, как толпа, собиравшаяся уходить, с любопытством обернулась. — Откуда ты звонишь? Ты просто не мог выбрать более подходящего времени! — Вот как? Как интересно. Объяснись. Сейчас же. — Мы начали вербовку, но люди, которых мы собрали, немного нерешительны. — ...Понятно. Тогда передай это послание народу! Скажи им точно следующие слова... Каллен прислушалась и позволила себе выпрямиться. Коротко кивнув, она начала. — Я уверена, что вам интересно, с кем я разговариваю!— заявила Каллен. — Я разговариваю с нашим истинным лидером – Зеро! Зеро. Это слово повторялось по всему складу, распространяясь вокруг, словно вирус, пока, казалось, не отразилось эхом от стен. Что оно значило? Кто такой Зеро? Почему Зеро, а не Painted Black? — Если Зеро ваш лидер, то почему его сейчас здесь нет? — Они хотят знать–... — Я их слышу. Скажи им это... — Потому что в этот самый момент Зеро расследует зацепку, которая может раскрыть личности, скрывающиеся за масками Стенд Аута! Блеф. Это наверняка был блеф. Теперь среди них слышалась еще более возбужденная болтовня. Казалось, что им дали направление, за которым они должны были следовать, лидера, который должен был вести их, но это было основано на лжи. Это должно было быть основано на лжи. Это вообще не имело никакого смысла. Какая вероятность того, что Painted Black, или Зеро, вышел на их след? Разве он не был в Академии Эшфорд? — Теперь, когда они вкусили плод, они будут жаждать большего. Накорми их этим свежим мясом... — Есть вероятность того, что Японский Освободительный Фронт обнаружили что-то связанное с этой группой, — сказала Каллен, и внезапно она подавилась, когда следующие слова прошли через ее мозг и отправили ее в небольшое состояние шока. — Е-есть вероятность, исходя из их поведения, что они опознали ребенка одного из их членов и намеревались шантажировать его жизнью этого самого ребенка! Однако, это только одна возможность из многих! Как бы то ни было, их действия слишком подозрительны, чтобы игнорировать, и должны быть расследованы! — Тогда почему просто не отдать ребенка в руки ЯОФ? — Потому что они попытаются использовать этого ребенка как оружие против Британнии, — сказала Каллен, хотя в ее глазах это звучало не так уж плохо. — Если мы хотим быть рыцарями справедливости, то наша миссия состоит в том, чтобы защищать слабых от тех, кто злоупотребляет своей силой. Терроризм – это всего лишь еще одна форма злоупотребления силы, и с ним нельзя мириться! Однако... если мы сможем идентифицировать хотя бы одного члена группы Стенд Аута, это может привести нас к обнаружению и других! Мы можем остановить их атаку до того, как она начнется! Мы – Черные Рыцари! Мы сражаемся... за справедливость! Не за месть! Не ради силы! Только за справедливость! Ропот в толпе становился все более и более позитивным. Черные Рыцари. Зеро. Справедливость. Слова гудели по помещению с растущим энтузиазмом, приобретая чуть больше силы, чем больше они повторялись. Немыслимо. Нет. Невероятно! Он опять это делает! Совсем как в Синдзюку! Его харизма была настолько мощной, что она бросалось в глаза, даже если он не говорил с ними напрямую! Была ли невидимость единственной силой, которую даровал ему его Стенд, или же Боги наверху были так же естественны для него, как дыхание? Эта мысль вгоняла в ужас. Такой человек может изменить весь мир! И Каллен казалось, что именно это вполне может стать его целью, когда все это закончится. Но что за перемены он держит в голове..? — Таким образом, я бы хотел попросить несколько добровольцев, — произнесла Каллен, повторяя эти слова и чувствуя себя немного похожим на куклу чревовещателя. — Очень важно, чтобы Академия Эшфорд находилась под постоянным наблюдением. Необходимо организовать частную слежку. Постоянная смена, чтобы свести к минимуму подозрения. Я оставлю все это в умелых руках Оги. Это все, что я могу сказать на данный момент. — Хорошая работа, Q1! Я могу слышать их возбуждение. Пусть Британния трепещет от того, что началось здесь этим вечером! Каллен отошла, пока Оги отвоевывал контроль над народом. Недостатка в добровольцах не было. Вал рук размахивал в воздухе, пока не стало казаться, что здесь больше рук, чем самого воздуха. Просто невероятно! Как он это делает?! — Разве не было какой-то другой причины, по которой ты позвонил? — прошептала Каллен. — И почему Зеро? Почему не Painted Black? — Ах, да. Причина, почему я первоначально связался с тобой. Я нашел другого пользователя Стенда. Она превзошла все мои ожидания и отныне будет служить мне посредником, как и ты сегодня. — Посредником? — Совершенно верно. С нашими объединенными усилиями, мы сможем показать Стенд Ауту... нулевую терпимость. Мы скоро увидимся. Внимательно следи за событиями в своей школе. Судьба всего мира может обернуться против нее. Он закончил разговор, оставив Каллен с целой серией новых вопросов в ее голове. Итак, он настаивал на том, что причиной его пребывания в школе было любопытство к действиям ЯОФ? Почему он не может действовать сам? Почему именно через столь же загадочного Зеро? Она должна была узнать ответы на эти вопросы... но если она будет давить слишком сильно, исчезнет ли он? Есть ли у них шансы на успех без Painted Black? Или Зеро? Здесь происходило что-то еще, и она была уверена, что обязательно выяснит, что именно. Рано или поздно.*** Как всякий должен понимать, существует важное различие между взглядом и видением, которое отчасти связано с тем, как человеческий глаз и мозг взаимодействуют в отношении эффективности и информационной перегрузки. Все время мы видим гораздо больше вещей в нашем окружении, чем на самом деле осознаем: мебель, стены, занавески, людей, животных. Но мы не обращаем на них никакого внимания, потому что они находятся на "заднем плане", в то время как наше внимание сосредоточено на чем-то совершенно другом. Мы "смотрим" на то, что происходит на заднем плане, но не "видим" этого. С тех пор, как С.С. вернула ей зрение, Наннали смотрела и видела все, что только могла себе представить. Она провела полжизни в полной темноте, полагаясь на свои другие чувства и доброту других людей, чтобы получить хоть какое-то представление о том, что ее окружает. Хотя ее первый взгляд не был особенно приятным, как бы она не надеялась на обратное; самая обычная вещь, с которой она столкнулась, было лицо кого-то, кого она знала: сначала выражение шока, удивления, а затем быстро переходящее в радость ради нее и только ее. "О, так это же чудо!" – сказал бы кто-то, или, может быть, они просто подумали бы об этом или выразили бы свою мысль другими словами или языком тела: "Эта милая, невинная и ласковая девочка наконец-то получила то, что заслужила: вернула свое зрение!". И все это было хорошо и прекрасно, за исключением того... что она с радостью отдаст его обратно, вернется в темноту, если это будет означать возможность продолжать мирно жить с братом. Конечно, такая сделка была невозможна, и она все равно не могла понять, как это может сработать. Так что лучше всего было бы сохранить зрение, поскольку оно делало людей вокруг нее счастливыми, и, возможно, использовать свой новый талант, чтобы гарантировать, что она и ее брат действительно смогут жить счастливо вместе, несмотря ни на что. Как же она это сделает? Через средства, которые она нашла довольно... сомнительными. Некий новый талант, который, как она понимала, мог заставить любого человека, с которым она вступала в зрительный контакт, выполнять любую ее команду. Каковы же были пределы тех команд, которые она могла отдавать? Будут ли они повиноваться до конца своих дней, если будет дан правильный приказ? Она этого не знала. И, честно говоря, это немного пугало ее. Отсутствие знания означало, что она могла случайно разрушить жизнь человека, и она действительно хотела, чтобы С.С. рассказала ей немного больше об этом. Ах да, С.С. В некотором смысле можно сказать, что Наннали была самым милым и нежным человеком в ее непосредственной семье – правда, это не совсем трудное состязание, если учесть, что ее отец был Императором наряду со всеми тяжелыми обязанностями, которые влекли за собой, ее мать была бывшей Рыцарем Круглого стола, а ее брат... ну, Лелуш был хорошим человеком и внимательным к другим, но в нем был намек на горечь, о которой она до недавнего времени даже не подозревала. Это скорее делало Наннали самым милым членом ее ближайшей семьи, хотя если немного расширить ее кругозор, то ее сводная сестра Юфемия, несомненно, была соперницей в этом отношении (и даже в некотором роде). Наннали действительно старалась видеть в людях самое лучшее – все, кого она встречала, были ее потенциальными друзьями. Но... это не значит, что она была дурочкой. Боже упаси, нет. На самом деле она была довольно умна, но редко испытывала потребность использовать свой интеллект для чего-либо. Да и зачем ей это? К чему было его применять? У нее уже было все, что она хотела в жизни, верно ведь? Всем остальным она просто наслаждалась, ценила это и плыла по течению. Теперь же... все было немного по-другому. Ее идеальная жизнь оказалась под угрозой. У нее были средства, чтобы попытаться остановить это, если бы не воля или дух. Или знание того, что это определенно сработает. Поэтому, пытаясь найти хороший способ получить это знание, к ней на ум пришла С.С. и то, что она знала до сих пор о бессмертной зеленоволосой девушке, которая подарила ей Гиасс. Во-первых, С.С. не рассказывала ей о Гиассе, но поощряла Наннали выяснить о нем самой. Зачем делать это? На то были две основные и очевидные причины. Во-первых, она ничего не знала. Под этим подразумевалось, что Гиасс вел себя по-разному от человека к человеку, наделяя их различными видами сил. Во-вторых, она знала, но ее собственные мотивы включали в себя то, чтобы Наннали использовала Гиасс как можно чаще, или, возможно, само то, чтобы Наннали поняла это, было частью ее намерения. Она не собиралась отвергать ни ту, ни другую возможность. В любом случае, когда пирог был разрезан, стало ясно, что каким-то образом использование этой странной силы было выгодно С.С. Ей было не очень приятно думать о том, что кто-то может быть таким... манипулятивным, но это было довольно неизбежно, учитывая, что она отказывалась или танцевала вокруг даже самых простых вопросов, на которые кто-то должен был в состоянии ответить. Даже не лгала. Просто... уклонялась. Это вызовет подозрения у любого. Доказательство А: Наннали была подозрительна. — О, привет, Наннали! — сказал ее преподаватель истории. Наннали моргнула, поняв, что была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила его приближения. — Сегодня прекрасный день, не правда ли? — Да, — сказала Наннали, довольно серьезно глядя на мужчину.

Он был хорошим учителем. Он искренне заботился о своих учениках и питал глубокую неизменную любовь к своей теме, которая была особенно заразительна. Она вцепилась в свое платье, почувствовав укол стыда, и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я хотела спросить, не могли бы вы оказать мне одну услугу? Спойте ?Мэри и ее барашек? наоборот. Это было немного странно – активировать свой Гиасс. Как будто она напрягала мышцы, которых раньше там не было, но теперь, когда она поняла это, казалось, что она не могла не осознавать этого, даже если бы попыталась. Маленькая часть ее мозга всегда знала, что если она сконцентрируется именно так, то в ее левом глазу появится изображение птицы, хлопающей крыльями, и тогда тот, кто смотрит в этот глаз, будет повиноваться абсолютно всему, что она прикажет. — Разумеется, уже начинаю! — сказал учитель, внезапно выпрямляясь. — Ней за следовать бы Готов барашек тот всюду и Везде, снег как, был белый, Пушистый, барашек-дружок был Мэри У, — Наннали наклонила голову, а учитель очень медленно моргнул и расслабился. — О, привет, Наннали! — сказал он. — Сегодня прекрасный день, не правда ли? — Да, так и есть! — сказала Наннали, заставляя себя улыбнуться. — Я хотела спросить, не могли бы вы оказать мне одну услугу? Спойте ?Мэри и ее барашек? наоборот. В каком-то смысле это было даже облегчение. Он почти ничего не сделал, просто стоял и улыбался. Затем через мгновение сказал:

— Извини, не думаю, что это была бы хорошая идея. Мое пение просто ужасно. Ха! Детишки и ваши глупые шутки. Ты ведь такая же, как твой брат, знаешь это? — усмехнулся учитель. — У него тоже довольно странное чувство юмора. — Разве? — сказал ее брат, выходя как будто из тени. Если подумать, это могла быть и не метафора. — Я далек от того, чтобы критиковать учителя, но вам, вероятно, не следует говорить об учениках за их спинами. — Далеки ли, мистер Ламперуж? Насколько я помню, вы были самым критичным учеником, который у меня когда-либо был. Ну, сейчас это к делу не относится. Я оставлю вас с вашей сестре наслаждаться ясным днем. Лелуш посмотрел вслед уходящему учителю, прежде чем тот успел хоть что-то сказать, и внезапно Наннали почувствовала себя немного неловко. Неужели он увидел? Что он должен был подумать о том, что она делает? Это правда не имело особого смысла, но ей показалось, что ее рука попала в жестянку из-под печенья, впрочем, внезапно возникла новая мысль, которая на мгновение затмила все остальные в плане важности. — О, Лелуш! Ширли–... — Она спит в своей комнате, — прервал ее он. — Я думаю, что стресс все же взял свое. Поверишь ли, она даже призналась, что любит меня? Не думал, что она сделает что-то подобное. Полагаю, что иногда люди действительно могут удивить своими действиями. Его серьезное выражение лица померкло, а в голосе послышались веселые нотки, которые пронзили ее изнутри, отчего она сразу же почувствовали себя как дома.

— Как, например, заставить учителя читать детский стишок задом наперед. Какое восхитительное злорадство. — Эй, старший братик! — прошептала она. — Я ничего такого не имела в виду, честное слово! Я просто подумала... то есть, С.С. сказала, что я должна–... — Испытать свою новую силу. Ясно. Она тебе ничего не говорила об этом? Наверное, нет. Эта женщина, похоже, любит собирать вопросы без ответов. Каждый раз, когда я спрашивал ее что-нибудь о Стенде, она говорила что-то вроде "разберись сам" или "не моя проблема". Думаю, что в какой-то момент она даже попыталась использовать кусочек пиццы, чтобы провести экзорцизм. Они оба рассмеялись, потому что между ними было полное взаимопонимание. Наннали понимала чувство юмора своего брата, хотя другие люди, похоже, считали его довольно плохим. Несмотря на то, что завеса была отодвинута в сторону, показывая им, что в мире существует нечто большее, чем они думали, даже если они знали о таких вещах, как Гиасс, Стенды, вампиры, бессмертные и, возможно, другие вещи – лучшее, что они могли сделать, это поделиться личной шуткой о своей неспособности понять все это. Связь между братьями и сестрами может быть сильной, способной иногда с легкостью сдвинуть горы. Ей нравилось проводить с ним время. Было просто обидно, что скоро может–... — Впрочем, к чему такая спешка? — спросил Лелуш. — Я, конечно, смогу помочь тебе в чем-то подобном, правда? Наннали? В чем дело, что случилось? У нее перехватило дыхание, и перед глазами все поплыло. Это было странно, но она почти заставила себя забыть, зачем она это делает. Эта мысль была слишком болезненной, слишком трудной, чтобы справиться с ней.

— Потому что, — шмыгнула она носом. — Милли узнала... что будет проведено военное расследование, почему эти террористы были здесь недавно! — Военное расследование, — вторил ей Лелуш почти растерянно, и она увидела, как в его голове крутятся шестеренки. Даже если бы она не могла заглянуть ему в глаза, это было бы заметно по его голосу. Никаких вопросов. Никаких колебаний. — Но это значит... Я должен был предвидеть это! Нет, ну конечно, они начнут совать свой нос куда не попадя. Вот почему ты проверяла свой Гиасс? Чтобы попытаться найти какой-то способ заставить их оставить нас в покое? Она кивнула и заметила, что ее колеса все еще вращаются. Но в этом была какая-то печаль. Странная меланхолия, как будто она каким-то образом втянулась в машину, о существовании которой он даже не хотел знать. Эта метафора просто всплыла в ее сознании непрошеной, хотя она и не смогла установить связь между ней и внутренним видением того, как работает мозг ее брата. Все, что она знала, это то, что ее брат чувствовал что-то вроде стыда или сожаления, поднимающегося изнутри, с чем он боролся и изо всех сил старался быть уверенным, что сможет продолжать и позволить им отправиться в завтрашний день. — Так, ладно, — сказал Лелуш, наклоняясь и улыбаясь ей прямо перед лицом. — Тогда самое меньшее, что я могу сделать, это помочь тебе разобраться, верно? Я мог бы заметить несколько вещей, которые ты упустишь, и мы не можем позволить себе, чтобы все пошло по наклонной. Не можем же? Даже если это займет весь остаток дня. — Нет, — ответила она.

Наннали потянулась вперед и с собственной улыбкой взяла его за руку. — Полагаю, что нет. Несмотря на то, что она сказала это, несмотря на то, что она согласилась, она знала, что Лелуш не был полностью честен с ней. Он не просто пытался помочь ей понять, как использовать ее новую способность. Он пытался провести вместе с ней то, что могло бы стать их последним свободным днем, прежде чем их счастливые деньки придут к неожиданному концу. Он деловито подсчитывал шансы, и она могла сказать, что ему не нравится то, что он видит. Они не могли убежать, потому что куда бы они пошли? Единственное, что они могли сейчас сделать – положиться на нее. Если они хотят, чтобы их дни неизменно продолжались, то у них двоих не было другого выбора. Никакой альтернативы, кроме чуда. Позже она возненавидит себя за это. Она будет чувствовать вину за то, что воздействует на разум против их воли. И все же? Каким-то образом... она знала, что сможет жить с этим. Это откровение напугало ее, но не настолько, чтобы испортить этот последний день. Наннали повернулась к брату, и улыбка, которую она ему подарила, была – помимо всего прочего – абсолютно искренней.*** Одно из многочисленных удивительных качеств, которыми обладают люди, это способность приспосабливаться к ситуации. После того, как они пробыли в ней достаточно долго, она становится нормальной, независимо от того, насколько некомфортной или тревожной та была раньше, человек все равно может к ней приспособиться. Тем не менее, бывают моменты, когда может случиться что-то, что может напомнить этому человеку о том ужасном первом впечатлении и вернуть все это с пугающим ударом. Прямо сейчас Сесиль испытывала нечто очень похожее. И причиной было... — Я всегда считал, что дизайн Глазго, хотя и элегантен, накладывал определенные внутренние ограничения на его пилотов, которые мешали им полностью реализовать свой потенциал: задержка на полсекунды может показаться не такой уж большой, но замедленная время реакции может легко изменить ситуацию на поле боя! — Вот именно! — ответил Ллойд с довольно заинтересованным блеском в глазах. — Не имеет значения, насколько искусен Девайсер, если все остальное оборудование неисправно. — Ну, — сказал Эрик с тем же маниакальным блеском в собственных глазах,— именно это и делает Сазерленд таким интересным апгрейдом! Его конструкция совершенно очевидно предназначена для противостояния другим найтмэйерам. С усовершенствованным интерфейсом, улучшенной мобильностью и большей скоростью разница это становится совершенно очевидно! Однако... это остается лишь вопросом времени, когда остальной мир достигнет этой точки, что заставляет меня задуматься о том, что принесет будущее. — Зачем задумываться, когда мы можем приложить к этому руку? Почти любой дизайн может быть улучшен с развитием технологий. Все дело в том, чтобы иметь в своем распоряжении правильные инструменты. — Также как и достаточно опытного пилота. — Разве не это я только что сказал? Дискуссия продолжалось почти целый час. Она была по своему гипнотической. Они оба были сильно поглощены нюансами дизайна найтмэйера, и хотя у Сесиль, конечно, было несколько собственных замечаний, которые могли бы быть полезными, жизненно важными моментами, но она просто не могла ничего сделать, кроме как остановиться и смотреть, как они вдвоем ходят взад и вперед. Хотя это было тревожно до самой глубины души и, возможно, даже еще глубже, она не могла оторвать от этого глаз. В какой-то момент появился Сузаку с чашкой кофе, затем сел рядом с ней и, как и она, казалось, был полностью захвачен дискуссией. — Ах, как хорошо наконец встретить кого-то, кто понимает! — сказал Эрик. — Дело не только в славе или признании, иногда речь идет о красоте работы! Это может быть своей собственной наградой! Но, в конце концов, я пришел сюда не просто так: так что вот, вот чертежи моей идеи! Кто-то вроде тебя должен быть в состоянии придумать что-то полезное из этого, верно? Ллойд молча развернул чертеж и с легким смешком просмотрел его.

— В этом есть определенные достоинства. Возможно, несколько небольших уточнений, но это действительно кажется выполнимым. Из тебя бы получился хороший маленький муравей-рабочий, знаешь? — Я постараюсь, — ответил Эрик. — Полагаю, что большинство людей считают, что мир имеет некоторое сходство с их работой. Для тебя это загадка, которую нужно разгадать, научная истина независимо от человеческой цены. Я полагаю, что большинство людей находят тебя отстраненным и холодным. — На воре и шапка горит. А что насчет тебя? Если так видит мир ученый, то как же его видит программист? Твоя философия кажется довольно увлекательной для рассмотрения. — Эм, привет? — сказала Сесиль, поднимая руку. — Я ученая и не смотрю на мир таким образом. Эрик и Ллойд обернулись и уставились на нее, словно наконец заметив ее присутствие (что вполне логично, учитывая, что до этого момента она вообще ничего им не говорила), затем снова повернулись друг к другу и в унисон пожали плечами. Это простое действие ясно дало понять Сесиль, что именно так сильно напугало ее, и ее тут же чуть было не стошнило. Ох... нет... Они один и тот же человек. — Ну, я полагаю, что эта философия доказала свою ошибочность, — сказал Эрик. — Однако, отвечая на твой вопрос, программист вроде меня видит мир как гигантскую машину, внутри которой существуют два вида людей: программы и программисты. Первые – это более многочисленная группа, чем вторая, и она обязана следовать верховенству закона, следовать цели, поставленной перед ними в обществе программистами, которые в свою очередь должны писать эти законы, тестировать их и отлаживать, чтобы гарантировать, что великая машина общества функционирует так, как она и должна. — В таком случае, — сказал Сузаку. — Какая роль уготована мне? — Твоя роль? — сказал Ллойд с веселым смешком. — Пилотировать, разумеется! И давать нам ценные данные! Что же еще? — Ты кое-что забываешь, — предостерег Эрик. — Он не просто Девайсер. Он также солдат. Таким образом, он был запрограммирован сражаться и убивать, как и все хорошие солдаты, которые выживают в этом процессе. Разве это не то, что они делают? Ломают человека и делают его поведение автоматическим и обусловленным? Как еще можно было бы назвать это, как не своего рода программированием. — Что-то не так? — спросила Сесиль, очевидно, единственная в комнате, обладающая элементарным человеческим сочувствием, чтобы заметить дискомфорт Сузаку. — Нет, не о чем беспокоиться, — сказал Сузаку.

Она ничего не сказала в ответ. Просто посмотрела на него тем самым взглядом. Каждый человек сталкивался с этим взглядом в то или иное время. Он всегда исходит от кого-то, кто искренне хочет помочь, обнаружив, что его предложение было изначально отвергнуто. Он как бы без слов говорит: "Ну же, правда, я хочу помочь. Не отталкивай меня". Что бы Сузаку не умел делать хорошо, в этот список не входила актерская игра.

— Просто... я пошел в армию, чтобы спасать жизни, а не убивать их. — Как интересно! — сказал Эрик, внезапно посмотрев на Сузаку, как будто он был какой-то лабораторной крысой, бегающей по лабиринту. Она знала это. Ллойд делал это время от времени, устраивая лабиринты и выпуская в них крыс. Не из-за какого-то там эксперимента. Это было его хобби. Что-то, что он делал в свободное время. — Ты намерен бороться со своей программой? — В таком случае, в один прекрасный день он просто пойдет и прикончит себя! — Ллойд пожал плечами. — Мир не любит подобных противоречий. — Ну, я, например, желаю ему всего наилучшего, хотя и остаюсь пессимистом в отношении его шансов. Я очень надеюсь, что он, по крайней мере, даст вам данные, необходимые для создания следующего поколения найтмэйеров. Кстати говоря... а не мог бы я, случайно..? — Если ты собираешься спросить меня, можешь ли увидеть его, то ответом будет вежливое "нет". Спроси еще раз, и ответ будет гораздо менее вежливым. Я вполне готов поделиться идеями о гипотезах, но точно так же, как и повар не стал бы хвастаться обедом, пока он не приготовлен, так и ученый с какой-то долей честности не раскрывает свои результаты, пока данные не будут полными!

— Как разочаровывает, — сказал Эрик, хотя Сесиль могла поклясться, что под этими словами скрывалось что-то еще, что заставляло ее чувствовать себя... неуютно. Но не так, как раньше. Как будто он пытался скрыть что-то еще, и от этого холодок пробежал у нее по спине. — Мне остается только сдерживаться при разговоре с дизайнером. Никогда бы не подумал, что ты можешь оказаться таким очаровательным малым. — Очаровательным, я? Запиши-ка это, Сесиль, этот молодой человек, кажется, точно знает, как надо льстить. Ты далеко пойдешь в жизни, о, вот увидишь! — Я полностью намерен преуспеть в этом, — сказал Эрик. И вот оно, снова! Этот тон, едва скрываемое чувство, которое заставляло ее сердце колотиться от тревоги и беспокойства. Должна ли она что-то сказать? Похоже, больше никто этого не расслышал... может быть, это был плод ее воображения? Она не хотела показаться глупой перед людьми, с которыми работала, и не хотела обрушивать на гостя необоснованные обвинения... Возможно, это вообще ничего не значит.

— И я пойду гораздо дальше, чем ты можешь себе представить... В конце концов, это заложено в моей программе.*** Наступила ночь и также прошла без происшествий. Жители Одиннадцатой Зоны спали беспокойным ночным сном, кое-кто продумывал свои действия и планы. Другие беспокоились о направлении будущего... а третьи все еще готовились к наступающему утру. И когда наступило это утро, Сузаку Куруруги не особенно удивился тому, что следственная группа была недовольна присутствием пожалованного. Разочаровано, но не удивлена. Они смотрели на него так, словно только что заметили что-то прилипшее к подошве их ботинка и хотели избавиться от этого. Ню была схожего мнения, хотя он находился там по ее просьбе. У Сузаку не было никаких иллюзий. Она хотела, чтобы он был там, где она сможет за ним присматривать. Да поможет ему небо, если он скажет что-то не то или переступит черту, или каким-то образом даст ей повод унизить его. В этом случае он сам решил принять вызов. Он докажет ей – всем им – что стоит их времени. А потом, когда он заработает достаточно, он будет намного ближе к тому, чтобы изменить мнения всей остальной Империи. Машина, в которой они ехали, не была похожа на военный транспорт, по крайней мере снаружи. Простой грузовик, перевозящий разнорабочих, судя по всему, совершавших утренний визит на недавнее место теракта. Ничего опасного, ничего такого, о чем стоило бы даже вспоминать. Но внутри все было совсем по-другому. Внутри находилась следственная группа, не подозревавшая о том, что они собираются разрушить жизнь двух его лучших друзей. У него было неприятное чувство в животе, и если бы они прознали об этом, это заставило бы этих в остальном вполне серьезных типов криво улыбнуться. — Прежде чем мы прибудем на место, я хотел бы прояснить некоторые моменты, — объявила Вилетта, привлекая внимание всех присутствующих. — Из-за нехватки времени мы еще не смогли провести полную проверку биографических данных каждого сотрудника или ученика. Чтобы сэкономить время, мы провели предварительный осмотр профессорско-преподавательского состава и учеников с намерением изучить их дальнейшие детали в более позднее время, когда у нас будет более полное представление о том, что искать. Именно это и является целью нашего сегодняшнего визита: получить дополнительную информацию самым непосредственным и эффективным образом. Сузаку вздохнул с облегчением, не заметив как задержал дыхание. Хорошо. Это означало, что они пока не заметили ничего подозрительного в Лелуше или Наннали. Пока. Оставалось надеяться, что они найдут что-нибудь, на что можно будет перекинуть их внимание, прежде чем дело дойдет до обострения. Возможно... да, только возможно, это сработает! Это может сработать! Внезапно что-то из ниоткуда толкнуло грузовик, заставив Вилетту открыть окно в кабине водителя и выкрикнуть несколько непристойностей, касающихся, среди прочего, необходимости следить за другими машинами на дороге. — Прошу простить меня, мэм! Но похоже, что это грузовик для доставки еды направляется в том же направлении, что и мы. — Хм. Такая школа, как Академия Эшфорд, должна нанимать водителей получше для доставки еды в кафетерий! Или, по крайней мере, водителей, которые не так спешат добраться до места назначения.

Она закрыла окно и повернулась обратно к команде, решительно присоединившись к ним и делая вид, что Сузаку там вообще нет. Чтобы подчеркнуть это, один из них начал почти нервно постукивать ногой. Прямо по ноге Сузаку. Затем тот пристально посмотрел на него, как будто хотел, чтобы он что-то сказал. Если он хотел вывести его из себя, требовалось нечто большее. Гораздо большее. — Также, прежде чем мы приедем, — сказала Вилетта, раздавая фотографии, — наши предварительные тесты выявили возможные связи с этими двумя учениками. Один мужчина, одна женщина. Мужчина и женщина? Может быть, они уже заметили, что что-то не так? Они не могли знать, что именно, иначе она сразу же вышла бы и сказала что-то вроде: "Мы нашли двух ранее считавшихся умершими членов Императорской семьи. Давайте откроем шампанское, потому что к концу этого дела нас ждет повышение". Это могло бы объяснить еще больше, почему они держали это в тайне – если бы они сделали это слишком очевидным, не захватив к этому моменту эту пару, был бы небольшой риск, что кто-то другой мог бы наложить на них руки первым. Что же ему теперь делать? Достаточно ли было его предупреждения? Удалось ли Лелушу составить план действий? Знал ли он вообще, что что-то может произойти? Ему передали фотографию, правда, несколько более грубую, чем ему хотелось бы. Сузаку уставился на фотографию. Это был ученик в форме Академии Эшфорд. Атлетчное телосложение. Мужчина. Не Лелуш. — Это Фредерик Бридингтон, сын известного бывшего члена Стенд Аута, полковника Бридингтона. Он был найден мертвым лицом вниз в соседней реке вскоре после смерти своего отца. Причиной смерти стало ножевое ранение в спину. Вполне возможно, что ЯОФ обнаружила эту связь и, не зная о его смерти, попыталась схватить Фредерика, чтобы использовать его в качестве рычага давления на остальную часть группы. Однако! Мы не можем позволить себе делать такого рода предположения. Я бы предпочла знать наверняка, что это было именно так, прежде чем мы начнем. На второй фотографии была изображена девушка с большими яркими глазами и длинными, очень светлыми рыжими, почти оранжевыми волосами. Он также ее не узнал.

— Это Ширли Фенетт, — пояснила Вилетта. — Плененная, использовавшаяся в качестве приманки для Стенд Аута, что была обнаружена Фондом Спидвагона в месте неподалеку от адреса ее родителей. Она является членом студенческого совета, и поэтому я предлагаю начать наше расследование с него под предлогом того, что мы попросим их помочь организовать других учеников. Ничего о Лелуше или Наннали. Он почти почувствовал облегчение. Почти. Но эти два других ученика... Были ли они каким-то образом связаны с нападением ЯОФ? Наверняка сказать было почти невозможно, и все, что ему оставалось, это надеяться на чудо. — Ладно. Мы на месте, — внезапно объявила Вилетта, и через несколько мгновений машина с треском остановилась. — Подождите здесь, пока я переговорю с директором. После того, как я удостоверюсь, что он понимает, что в его интересах сотрудничать, мы перейдем к разговору со студенческим советом. Не успела она выйти из машины, как в его сторону бросилась целая серия косых взглядов. Он, естественно, воспринял их спокойно. Эти вещи были вполне ожидаемы. Человек не может подняться вверх по прогнившей системе, не столкнувшись с тем самым отношением, которое нуждается в исправлении. Это были именно те люди, которых он должен был заставить открыть свои сердца и увидеть, насколько лучше будет мир без бессмысленной дискриминации – или вообще без какой-либо дискриминации. — Так, — усмехнулся один из них, наконец обратив на него внимание, — держу пари, что это улучшение по сравнению с твой обычной одиннадцатой поездочкой, а? Ничто так не будоражит кровь, как кусочек горячего британнского мясца. Остальные засмеялись, словно разделяя какую-то личную шутку, но какой бы ни был ее смысл, она полностью прошла мимо Сузаку. Что бы они там ни говорили, это не имеет значения. Они не могли бросить ему ни одного оскорбления, которое могло бы заставить его отреагировать. — Я хочу сказать, только между нами двумя – ну, точнее, между нами восемью – неужели это правда было так просто? Все, что нужно было сделать, чтобы соблазнить чистокровку, это дважды спасти ей жизнь? Выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, как по мне: покувыркаться в сене с таким крепким молодняком, а затем постепенно и неуклонно продвинутся по служебной лестнице. Будь послушным маленьким нумерком и расскажи тем, кто лучше тебя, как ты это проделал, потому что мы просто умираем от любопытства. На этот раз смешки казались немного более глубокими и зловещими, а смысл был настолько очевиден, что даже если бы он попытался пройти мимо Сузаку, на этот раз он серьезно врезался бы в его головешку, оставив ее кипящей от презрения. Почему они думают о чем-то подобном? Неужели они действительно думают, что он пытается пробиться на вершину через постель? Да забудьте о его репутации, разве такое уважение они должны проявлять к вышестоящему офицеру? Он не возражал против подтекста для себя, пусть они думают о нем все, что им взбредет в голову, но выражать такие мысли о ком-то другом, ложная клевета такого рода раздражала его до глубины души! — Эй, ты вообще слушаешь? — хмыкнул следователь, грубо толкнув Сузаку. — Что нужно сделать, чтобы достучаться до тебя, мальчик? Ха! Неудивительно, что Японию так легко завоевали. У одиннадцатых нет хребта, а пожалованные ничем не лучше. Ничего не стоят, кроме разве что вкуса запретного плода. Как еще такой нумерной, как ты, получил бы такое задание, если бы не засадил по полной военной силище брит–... — Если хочешь знать, — сказал Сузаку, и в его тоне прозвучала необычная резкость, которая на мгновение заставила нервы следователя напрячься, а их инстинкты к побегу задрожать. — По моим оценкам, лидер нашей команды предпочла бы, чтобы я вообще не присутствовал, и лично терпеть меня не может из-за того, что я приложил руку к спасению ее жизни в двух отдельных случаях. Мое присутствие было запрошено, потому что я присутствовал во время нападения ЯОФ на эту школу, и поэтому у меня есть непосредственный опыт, который может оказаться полезным для миссии. Вот и все, что здесь есть. — Чт-что такой мелкий... Да как ты смеешь так разговаривать с теми, кто лучше тебя!? Мы все слышали истории о тебе и о том–... Задняя часть грузовика открылась, и все взгляды обратились к разъяренной Вилетте Ню, и, что еще более важно, к руке, которую она держала близко к кобуре с пистолетом. Почти так же близко, как если бы она очень, очень серьезно задумывалась над тем, чтобы сделать быстрый приговор, если неправильный человек скажет просто неправильную вещь. — Истории подождут, — рявкнула Вилетта. — Мы здесь для того, чтобы оперировать фактами, а не беспочвенными неверными слухами и сплетнями. Первый человек, который поднимет такую незрелую догадку, будет помещен в отчет с их именем прямо рядом с именем Куруруги! Вы все, кажется, удивлены! Разговорчики за спиной здесь не потерпятся, особенно пожалованным или даже в защиту репутации начальника! Я достаточно ясно излагаю? — Да, мэм! И больше ничего не было сказано по этому поводу. Несмотря на подразумеваемую угрозу физической расправы, ее требовательность имела свои основания. Он прервал начальника на полуслове, и, несмотря на его желание поправить ряд неверных недопониманий, они были вполне вправе наказать его за это. Ну и ладно. Ллойд почти наверняка вытащит его из полымя, если только он не сделает ничего слишком глупого. Тем не менее. Теперь, когда этот образ был посажен, он действительно остался с ним. Теперь, когда гнев прошел, в его сознании возникло несколько... образов. Такого рода образы действительно мешали ему смотреть на начальницу, которая, по общему признанию, была привлекательной женщиной. И это было глупо. Она не была в его вкусе, а он определенно не в ее. И тем не менее. Подсознание мало заботила разумность, и та с радостью потворствовала намерениям, которые человек не собирается воплотить, с маниакальным, мучительным ликованием. Он старался не покраснеть от смущения, чтобы это не подлило масла в огонь. Будь прокляты эти слухи. Как будто эта миссия и так не будет достаточно неловкой. Как будто она и так не была высокого мнения о нем. Здание студенческого совета практически не пострадало во время нападения. Если уж на то пошло, то Лелуш сам навредил ему больше, когда находился под влиянием той странной способности. Тем не менее. Большая его часть уже была отремонтирована. Добротная работа проделана на удивление быстро. Трудно было поверить, что все это время они жили именно здесь. И вот, теперь он был здесь с визитом, окруженный британнскими военными. Какие странные повороты у судьбы бывают, а? Следственную группу провели в главную комнату для встреч студсовета. Сузаку, по понятным причинам, держался позади группы, хотя у него было мало выбора в этом вопросе. Он увидел, что в комнате собрался студсовет. Лелуш. Наннали. Оба выглядели довольно нервными, но и остальные члены студсовета тоже. Сузаку узнал несколько других лиц. Эти трое были в комнате, когда он сражался здесь с ЯОФ. Блондинка несла в себе намек на игривое отношение взять на себя ответственность вокруг нее. Девушка в очках старательно избегала смотреть на него, а тот, другой парень, казалось, не знал, что со всем этим делать. Также он узнал еще одно лицо, но только потому, что только что видел ее фотографию. Ширли Фенетт. Глаза у нее были большие и невинные, и, если не считать блондинки, она была самым спокойным членом студсовета. Он никак не мог поверить, что она может знать что-то такое, что может быть им полезно. Последняя из них была с единственным лицом, которое он не узнал. Суетящаяся, дергающаяся, болезненно выглядящая девушка, которая выглядела так, как будто она абсолютно точно предпочла бы прямо сейчас оказаться где угодно, только не здесь. Именно из-за последних двух он чувствовал себя по-настоящему погано. Это были просто обычные ученики, пытающиеся жить своей жизнью, а теперь они были втянуты во что-то гораздо большее, чем они сами. — Доброе утро, — строго сказала Вилетта. — Меня зовут Вилетта Ню. Это весь студенческий совет? — Да, именно так, — сказала блондинка с широкой и игривой улыбкой. — Я Милли Эшфорд, президент студсовета. Очень приятно с вами познакомиться. Она протянула руку. Вилетта некоторое время молча смотрела на нее. Большинство людей решили бы убрать руку и попытаться сделать вид, что ничего не произошло. Милли этого не сделала, и это было потрясающе. Это было похоже на то, как будто из нее смыли все смущение, оставив Вилетте вариант только пожать ей руку. — Мы здесь для того, чтобы расследовать нападение ЯОФ, — объяснила Вилетта. — Чтобы провести это расследование, мы считаем разумным опросить как можно больше учеников и преподавателей, участвовавших в нем, чтобы получить ясную картину того, что произошло прошедшим днем. Мы предпочли бы начать со студенческого совета. Так как Сузаку был сзади, он смог отойти, не обращая особого внимания на разговор. Никто не смотрел на него, поэтому он смог украдкой взглянуть на двух своих друзей, которые сидели как иголках, очень внимательно наблюдая за следственной группой. Взгляд Лелуша метнулся к Сузаку, а затем... а затем начали появляться слова, запечатленные в тени стены позади них. "Когда я подам сигнал, закрой свои глаза." Закрыть свои глаза. Была только одна причина, по которой он мог приказать это, и Сузаку почувствовал, как его сердце чуть остановилось. Эта ужасающая способность... изменять разум, изменять мышление против воли человека. Гиасс был так же плох, как и Стенд. А может, и хуже. Наннали тоже чувствовал себя некомфортно, но... но разве у них был выбор? Это было неправильно! Заставлять человека думать или вести себя определенным образом! Одно дело изменить сознание человека с помощью правды, фактов, действий и поступков, но использовать ложь, обман или силу... Но опять же, какой у них был выбор? Это был единственный выход. Они оба были загнаны в угол, и в каком-то смысле это было похоже на тот день. Загнанные в угол без всякого другого выхода, с их жизнями на кону. Главное отличие состояло в том, что сегодня Академия Эшфорд не была полем боя. Только не сегодня! — Внимание всем присутствующим в Академии Эшфорд. Этот голос. Он знал этот голос. Он заставил его вздрогнуть, вызвав образы сурового мужчины в ги, который смотрел на него сверху вниз, сжимая боккэн[4]. Этот голос никак не мог быть здесь, в это время. — Тодо! — воскликнул Сузаку. — Это... это Тодо! — Какого черта он здесь делает? — добавила Вилетта. — В такое время... Что происходит!? — С большим сожалением и тяжелым сердцем сообщаю вам всем, что мои коллеги оставили после своего предыдущего визита в вашу школу нечто очень важное. Пожалуйста, не стоит пугаться. Мы намерены вернуть это, а затем оставить вас в покое. Даю вам слово, что вы останетесь невредимы, если только не попытаетесь бежать, связаться с кем-нибудь или причинить моим солдата вред. — Значит, здесь есть что-то, что нужно ЯОФ, — сказала Вилетта, ее глаза метались по сторонам и производили быстрые расчеты. — Ты! Немедленно вызови подкрепление! — Мы приняли несколько мер предосторожности при нашем захвате. За всеми выходами с территории ведется наблюдение, и в эфир передаются помехи, лишающие возможность связаться с внешним миром. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, пока наши солдаты обыскивают здание. Я бы посоветовал вам по возможности держаться от них подальше. Мы здесь надолго не задержимся. Вы не наши заложники, просто... временно задержаны. Еще раз приношу свои извинения. Заранее благодарю вас за понимание. Ни разу за все утро в голове Сузаку не мелькнула мысль: "Ну хуже же быть не может?". Он был слишком занят своими размышлениями, чтобы предаваться таким праздным мыслям. Все, что он мог сейчас сделать, это повернуться лицом к своим друзьям и посмотреть на мрачную решимость на лице Лелуша, а также на растущий страх и смятение в глазах Наннали. Его обязанность и его долг были обеспечить разрешение всей ситуации.