Глава 11 - Посчитай свои проблемы (1/2)

Люди иногда бывают очень забавными. Чаще всего, когда люди довольны своей жизнью, они продолжают мечтать о других вещах, которые все еще хотят иметь, чтобы сделать свою удовлетворенную жизнь еще лучше. В конце концов, истинного совершенства не существует. Всегда немного размазанное пятно все еще нуждается в очистке, чтобы заставить себя сиять немного ярче. Это было немного эгоистично – хотеть большего, когда ты уже был удовлетворен, но нет ничего плохого в том, чтобы иногда быть немного эгоистичным. Это становится проблемой только в том случае, когда эгоистичное желание ведет к тому, что начинает страдать другой человек. Так как же это относится к Наннали, когда ее самое эгоистичное желание существует по вполне бескорыстным причинам? Она была одной из тех довольных людей. Совершенно довольна своей жизнью. Жить день за днем с братом и друзьями – вот и все, что ей было нужно, чтобы обрести счастье. Что она будет делать, когда они все вырастут и им придется жить дальше... Ну, об этом она не думала. Но даже в этом случае в глубине ее сознания теплилась маленькая надежда, которая могла бы сделать все абсолютно идеальным. Например, возможность видеть мир вокруг себя. Возможность бегать и играть со своими друзьями. Возможность снова поговорить с теми, кого ей пришлось оставить позади. Не быть зависимой от других. Чтобы ее зрение вернулось в тот же день, когда они воссоединились со своим дорогим другом детства Сузаку... Это должно было быть похоже на сбывшуюся мечту. Они должны были быть счастливы, праздновать, играть в игры. Но все оказалось совсем не так. Этот идеал сиял не так ярко, как мог бы, и, если уж на то пошло, казалось, что пятно с каждой минутой становилось все хуже. — У вас хорошо получается, госпожа! — сказала Саёко, когда Наннали осторожно налила немного чая в чашку. Горничная ободряюще погладила ее по голове и помогла сохранить равновесие. — Вы уверены, что хотите сделать это сами? — Да, — ответила Наннали, беря поднос и ставя его себе на колени. — Люди слишком долго помогали мне. Самое время начать делать что-то самой. Вот оно. Именно по этой причине она мечтала увидеть мир и самой встать на свои собственные ноги. По сравнению с Каллен, которая притворялась больной девочкой и ненавидела казаться слабой, Наннали не испытывала ненависти к своему физическому состоянию – заставить ее возненавидеть что-то было задачей, по сравнению с которой "упражения" Сизифа с камнем в любой проклятый день покажутся не такими уж безнадёжными[1] – и она определенно со временем научилась жить с этим. Единственное, что ее не особенно заботило — полная и абсолютная уверенность в том, что все остальные помогут ей. Это ее не особенно волновало. Нисколечки. Иметь людей, что изо всех сил стараются сделать для нее то, что она должна уметь делать. Неспособность помочь людям делать самые простые вещи. Быть помехой самим своим малейшим присутствием, немного усложнять жизнь, просто своим присутствием. Сейчас же? Теперь она могла видеть мир и восхищаться его красотой. Ей не нужно было совать большой палец в чашку или стакан, чтобы понять, насколько он полон. Вот почему она никогда не подавала чай или кофе. Хороший способ обжечь палец. Теперь она могла помогать людям с простыми заданиями, лишь бы они не утруждали себя, помогая ей. Теперь она могла видеть, что делает, и ей не нужно было просить помощи, чтобы добраться до стола. Теперь ей не нужен был проводник, чтобы добираться из комнаты в комнату. Теперь она уже не была такой помехой, как раньше, и это было приятно! И все же... Когда она вкатилась в комнату с Саёко позади нее, неся поднос, наполненный чашками, которые в свою очередь были наполнены дымящимся горячим чаем, она почувствовала, что комната тоже была чем-то полна. Напряжением. Таким густым, что им можно было подавиться. Они явно спорили, но когда заметили, как она вошла комнату, оба замолчали и намеренно изменили язык своего тела. Что-то такое, что она наверняка пропустила бы, будь слепа. Это было довольно удивительно, как много человеческого общения заключалось в этом, но когда вы лишены зрения так долго, как Наннали, это скорее неизбежно, что остальные знаки могут пройти мимо вас. Она посмотрела на брата, и в ее глазах промелькнула вспышка. Та улыбка, которую он показал ей, когда она вошла в комнату, превратилась в злобный оскал с клыками по обе стороны. Нежность в его глазах превратилась в безудержную ярость и... нет! Это был не он. Он был одержим! Действовал против собственной воли! Это был не тот брат, которого она знала! Тем не менее, даже зная это, Наннали все же сжала край подноса, что у нее побелели костяшки пальцев. — Спасибо, — поблагодарил Лелуш, взяв чашку одной рукой и взъерошив ей волосы другой. — Мне как раз хотелось попить, а чай все же получше, чем кровь. Так ведь? — А твое чувство юмора лучше не стало, — подметил Сузаку. Лелуш возмущенно фыркнул, и на какое-то чудесное мгновение Наннали забыла о напряжении в воздухе и позволила себе немного посмеяться над тем, как глупо он выглядит. — Я так рада, что мы снова встретились. Последний такой раз был слишком давно, — она смахнула слезинку счастья. — Как же приятно видеть тебя. — И мне, — сказал Сузаку, хотя в его глазах была резкость, когда он посмотрел на Лелуша. — Я только хотел, чтобы это было при лучших обстоятельствах. — Да, — ответил Лелуш. — Такое ощущение, что весь мир перевернулся с ног на голову всего за пару дней. — Забавно. Это, наверно, первая вещь, с который мы оба согласны с тех пор, как снова встретились. Лелуш медленно вытащил стрелу из кармана куртки и очень осторожно прижал ее к груди.

— Стрела останется здесь, Сузаку. Я думал, что уже ясно дал это понять. — Такой мощный предмет не может оставаться в руках гражданского! Он должен быть изучен исследовательской группой и находиться под тщательной охраной! — О? — Лелуш приподнял бровь и кивнул в сторону С.С., которую Наннали заметила только сейчаc, лежащей на диване и читающей газету с полуулыбкой на лице. — Почему бы тебе не рассказать нам о том исследовательском центре, где тебя держали? Британнские военные, верно? К тому же он хорошо охраняется, так ведь? — Оставлю это на твое воображение, — ответила С.С. — К чему ты ведешь? — Я веду к тому, Сузаку, что Британния уже держала стрелу под военной защитой в исследовательском центре, и теперь четыре их подопытных угрожают уничтожить десятую часть населения, если они не получат своего! Думаю, что это довольно сильный довод против ее возвращения, не находишь? — Может быть, они будут аккуратнее в этот раз. Они должны научиться на таких рода ошибках. — Может быть. Но я сомневаюсь. Гораздо безопаснее оставить ее в чьих-то руках. У кого-то, кто не будет использовать эти силы прогнившим образом. — Большие слова от того, кто недавно говорил о мести против Империи. В комнате воцарилась тишина, та самая неприятная тишина, которая появляется сама собой. Незваный гость, которого никто не знает, как заставить уйти. Наннали посмотрела на них обоих, что были слишком увлечены, чтобы обратить на нее внимание. Как же так все получилось? Они должны быть счастливы! Они должны радоваться, что снова встретились, что к ней вернулось зрение, что все они в безопасности, и все же... и все же мир не был таким добрым и мягким, не так ли? — Не думаю, что это справедливый аргумент, — сказал Лелуш. — Я был под влиянием одного из их Стендов–... — А что если это произойдет вновь? Лелуш, неужели ты не понимаешь? Ты должен передать ее соответствующим властям–... — Тем самым властям, которые связали С.С., как дикое животное? Тем самым властям, которые приказали казнить на месте любого, кто узнает о существовании стрелы? Или ты совсем забыл о том, что Сазерленд расстрелял остальных членов твоего отряда, пока я прятал нас? — Прекратите! — крикнула Наннали, сама удивляясь тому, как громко прозвучал ее голос. — Пожалуйста, просто... прекратите это! Зачем вам спорить, ведь мы так давно не виделись! Пожалуйста... просто... прекратите... Ободряющая рука легла ей на голову, и она посмотрела в нежные глаза брата.

— Я опять тебя напугал, да? — сказал он, вздыхая и опускаясь на колени рядом с ней. — Сузаку... я понимаю твои опасения. Ты не хочешь, чтобы мы были вовлечены во все это ради нашей же собственной безопасности. Но... боюсь, что мы уже вовлечены, что бы мы ни сделали. Если мы собираемся принять решение о дальнейших действиях, то первое, что нам нужно, это дополнительная информация. Он отошел от нее, прошелся через комнату и выхватил газету прямо из рук С.С. — И я думаю, что у нас есть довольно хороший ее источник прямо здесь! Давай начнем с того, кто и что ты, и раз мы уже влезли во все это, я хочу узнать больше об этой силе, которую ты, очевидно, дала моей сестре. Девушка посмотрела на него с огромным весельем и почти беззаботно пожала плечами. — Я С.С., и это все, что ты можешь знать о том, кто и что я. Что же касается Гиасса, то ты умный мальчик. Выясни сам. — Ладно, хорошо! — Сузаку вмешался как раз в тот момент, когда Лелуш собирался что-то сказать в ответ. — Тогда хотя бы расскажи нам немного о Стендах. Кажется, ты что-то об этом знаешь, да? Нет, ты определенно что-то знаешь. Твоя реакция после того, как Лелуш поцарапал себя стрелой–... — Была потому что Стенд и Гиасс не могут существовать в одном теле, — закончил Лелуш. — Я ведь прав, не так ли? Ты намеревалась заключить со мной контракт, но тебе пришлось искать его в другом месте и обратиться к моей сестре. Если то, во что ты играешь, каким-либо образом навредит ей–... — Все в порядке, старший братик, — сказала Наннали. — Я уверена, что она не сделает ничего, что навредит мне. Пожалуйста. Мисс С.С., расскажите нам немного о Стендах. Все что угодно может быть полезно Сузаку и его друзьям, если им придется сражаться с ними. — Стенды... — С.С. на мгновение уставилась в потолок. Ее игривость, казалось, совсем исчезла. — Стенды – это мерзость. Они не принадлежат этому миру. Вот почему они и Гиасс отвергают друг друга. Как масло и вода в одной и той же душе. Только один человек выжил, имея и то и другое сразу, и этот человек... Она вздрогнула, вспомнив о чем-то ужасном в своем прошлом. Наннали почувствовала, что лучше об этом не спрашивать. Остальные двое тоже обменялись взглядами. Ни один из них, казалось, не знал, как на это реагировать. — У Стендов есть много правил, — сказала С.С. — Тот, что овладел тобой недавно, должно быть, был автоматическим Стендом. Такие действуют независимо от своего пользователя, а это означает, что если ты уничтожишь этот Стенд, то пользователь не пострадает. В ином случае, это самая большая слабость Стенда. Ущерб, нанесенный Стенду, также наносится и пользователю. Однако, за исключением очень специфических обстоятельств, только другой Стенд может навредить Стенду. Достаточно ли этого для удовлетворения вашего любопытства, или у вас есть еще какие-нибудь вопросы, чтобы докучать мне из-за этой несчастной силы? Это было забавно. Она почти произнесла "Стенд", как будто это было слово из четырех букв. Она казалась довольно озлобленной по причинам, о которых он уже начал догадываться. — Получается... Ты не большого мнения о Стендах, потому что они мешают тебе заключать контракты с другими людьми, как это было со мной? — заметила Наннали. С.С. слегка нахмурилась, затем взяла газету и снова принялась читать ее, как будто ничего не произошло. — Думаю, это все, что мы от нее получим. На сегодня, — сказал Лелуш. — Я удивлен, что ты не просишь ее, чтобы она тоже сдалась им. Ты же видел, на что она способна. — Это другое, — сказал Сузаку. — Она живой человек. Я бы не хотел довести живого человека до состояния лабораторной крысы. — Она уже была пленницей Британнии, помнишь? Тем не менее. Мы никуда не продвинемся этим. Мы должны сосредоточиться на более насущной проблеме. — Пользователи Стендов, — сказал Сузаку с резкостью в голосе. — Ладно. Что ты хочешь добавить? — Я предлагаю называть их группой децимации, — предложил Лелуш. — Они не называли на публике своего имени, и оно ничуть не хуже любого другого. Это будет держать вещи яснее на протяжении всей дискуссии. Если суммировать то, что мы знаем, всего в их группе есть четыре человека, способные использовать Стенд. У нас есть приблизительное представление о том, что могут сделать двое из них, и остается половина, которая еще никак не заявила о себе. — Те двое, о которых мы знаем, уже достаточно страшны, — заметил Сузаку. — Один может превращать людей в монстров, а другой – управлять найтмэйерами. — Да, — сказал Лелуш. — И это беспокоит меня в остальных двоих. Я сомневаюсь, что они сделают хоть один шаг, пока их не вынудят, и тогда уже будет невозможно подготовиться к ним. — На что бы они ни были способны, я обязательно отдам их в руки правосудия! — Правосудия? — спросил Лелуш. — Ты намереваешься захватить их и отдать под суд? Как? — Заставив их сдаться, — твердо заявил Сузаку. — Загнав их в угол и заставив осознать всю тщетность своих действий! — Из-за чего они впадут в отчаяние и станут менее разборчивыми, — заметил Лелуш. — Твоя попытка привести их в суд приведет лишь к еще большему сопутствующему ущербу. Если ты не убьешь их при первом же удобном случае, они без колебаний заберут жизни, которые можно было бы легко спасти. — Я не соглашусь! — Не будь дураком! Они безжалостные психопаты, достаточно могущественные, чтобы держать всю Зону в качестве заложника! Они не увидят зал суда! — Я убью их только в качестве последней меры! — Последней меры, что будет стоить больше жизней, чем я могу себе даже представить! Возможно, даже твоей собственной! Ты должен думать о конечном результате! — Только не тогда, когда конечный результат достигается несправедливыми средствами! Я никого не убью из них снова, если у меня не останется выбора! — Снова? — вмешалась Наннали. — Сузаку... Что ты имеешь виду, говоря... снова? Внезапно он почувствовал необъяснимое желание полюбоваться полом под своими ногами. Его руки сжались в кулаки, и он сделал долгий ровный вдох.

— Мне пришлось вступить в бой с одним из них. Он мог создавать невидимый огонь по своему желанию и преследовал меня до самого склада, — Сузаку закрыл глаза. — Он распространял огонь повсюду, куда бы ни пошел. Ему было наплевать на всех остальных. Он не страдал от собственного огня, так что ему было все равно. Я... нашел способ обратить это против него, как раз перед тем, как он успел убить меня. Сразу после этого я потерял сознание от жары. Это было последнее средство, и я им воспользовался. Лелуш открыл было рот, чтобы что-то сказать, но остановился и посмотрел на свою руку. Наннали сжала эту руку в жесте, который должен был читаться как "нет, не надо. Разве ты не видишь, как ему было больно отнимать эту жизнь?" — Пожалуйста, — сказал Сузаку. — Держись подальше от этого. Не используй эти силы, чтобы попытаться помочь людям. Я знаю, что принц Кловис не хотел бы, чтобы это произошло от его имени. Я знаю, что ты чувствуешь себя обязанным вмешаться. Но пожалуйста. Не подвергай себя опасности. Ни один из вас не подготовлен к военным ситуациям. Даже с твоими способностями, тебя просто сметут с дороги. — Ты прав, — сказал Лелуш. Сузаку, казалось, был застигнут врасплох, очевидно ожидая еще одного жаркого спора. — Законы о самосуде существуют именно по этой причине. Британния может быть разложившимся, вырожденным обществом, прогнившим насквозь... но каждая здравомыслящая нация в мире имеет нечто подобное в отношении линчевателей. — Тогда... я рад, — сказал Сузаку. Напряжение в комнате испарилось, словно его никогда и не было. — Я еще приду к вам в гости, обещаю! Как только все это закончится, мы сможем вместе веселиться, прямо как раньше, когда были детьми. — С нетерпением жду этого, — ответил Лелуш.

Сузаку помахал на прощание рукой и направился к двери.

— Держитесь подальше от неприятностей! — Попытаюсь, — сказал Лелуш, когда Саёко открыла дверь и проводила Сузаку из комнаты. — Попытаюсь... — повторил он, как только дверь закрылась. — Старший братик... Ты же не собираешься делать... что-то безрассудное? — Конечно же нет! — ответил Лелуш, потирая подбородок. — Когда это ты видела меня безрассудным? — он зевнул и потянулся. — Прости, но сегодняшний вечер был довольно утомительным. Быть одержимым, как ты понимаешь, довольно изнуряющий опыт. Когда Наннали вышла из комнаты, ей в голову пришла старая поговорка. Возможно, она никогда не знала, что он может быть безрассудным, но то, что говорилось, было правдой. Все когда-нибудь случается в первый раз. Она вцепилась в свое платье и повернулась, чтобы посмотреть в свою едва тронутую чашку чая. Она подняла руку прямо над ней. На ее вкус, он был еще довольно теплым. Она сделала глубокий вдох и приготовилась подуть на него— — Так что ты собираешь делать со своим Гиассом? — поинтересовалась С.С. — Ты всегда можешь заставить его вести себя прилично, если захочешь. — Нет, — прошептала Наннали, все еще потрясенная спором между ними двумя. — Это было бы неправильно. Я не могу заставить его делать что-либо. Я должна верить, что он не будет делать глупости. Он сказал, что не будет. — И ты веришь всему, что он говорит? — С.С. встала со своего места и повернулась, чтобы посмотреть на Наннали с озорным выражением на лице. — За свою жизнь я повстречала много людей. Твой брат – один из самых прирожденных лжецов, которых я когда-либо встречала. — Это говорит о том, что ты плохо его знаешь! — сказала Наннали, немного обиженная тем, что кто-то, кого она только что встретила, сказал что-то такое о ее брате. — Он и мухи не обидит! Разве ты не видела? Даже когда он был одержим свирепым монстром, он был достаточно добр и мягок, чтобы побороть его. — Ну и ну, какую интересную интерпретацию ты себе напредставляла! Но ты не ответила на мой первый вопрос. Что ты собираешься делать со своим Гиассом, теперь, когда он у тебя есть? Ты можешь добиться всего, чего захочешь. Чего ты хочешь больше всего? — Чего я хочу? — спросила Наннали, скорее себя, нежели переспрашивая С.С.

Все хотят чего-то, даже если это что-то маленькое на поверхности. Но даже тогда... если кто-то хочет этого, то это что-то уже не является маленьким желанием вообще. Но, углубившись внутрь, что Наннали хотела больше всего...

— Я хочу, чтобы мир был более добрым местом. — Ну вот, видишь, — сказала С.С. — И что ты сделаешь, чтобы мир стал добрым местом? — Я... Я не знаю... — призналась Наннали, но тут же вспомнила кое-что, что было упущено в разговоре.

Это должно было показать, как много всего происходит одновременно, что они оба упустили такую маленькую деталь! Боже мой, они бы набросились на нее из-за этого! — Ты упомянула, что видела нечто похожее, во что превратился мой брат. В мире существуют больше таких вещей? — Вампиры? — задумчиво произнесла С.С. — Да, — с горечью ответила она. — Вампиры существуют на самом деле. Монстры существуют. Например, некоторые говорят, что я бессмертная ведьма. — Тогда... Я полагаю... Моим желанием было бы заставить монстров исчезнуть из этого мира. Никто не должен испытывать этот страх. Никто не должен быть вынужден стать чем-то подобным. Никто не должен жить в смертельном ужасе от того, что в этом мире может жить нечто совершенно нечеловеческое и могущественное. Пока они существуют, мир никогда не станет таким добрым местом, каким его представляла Наннали. — В таком случае, — сказала С.С., мягко положив свою руку поверх руки Наннали, — надеюсь, ты лучший ученик, чем я. Наннали хотела спросить, что С.С. имела в виду, но внезапно обнаружила, что задыхается. — Расслабься, — прошептала С.С. ей на ухо. — Через мгновение твое дыхание придет в норму. И тогда веселье действительно может начаться!*** Существует несколько черт, которыми должен обладать любой лидер, чтобы эффективно управлять. Рациональность. Целеустремленность. Решительность. Но были и другие качества, лежащие за пределами их личности, которыми они также должны были обладать. Способные сторонники, которым можно доверять, и которые будут следовать вашим приказам. Достаточные гибкие ресурсы, которые могут быть приспособлены для любого числа целей. Эти качества были жизненно важны, да, без сомнения. Но некоторые могут возразить, что ни одно из этих качеств не имеет значения по сравнению с другими качествами, которые лидер должен постоянно иметь в своем распоряжении. Хороший лидер всегда должен быть способен дотронуться до этого хотя бы кончиками пальцев, иначе все остальное в любой момент может легко развалиться, как карточный домик, и все добрые дела, которые они могли бы совершить, превратятся в руины во имя записанной и запомнившейся истории. Знания. Факты. Точные, поддающиеся проверке задачи объективной истины. Без этого было бы так ужасно легко сделать неверный шаг и провалиться сквозь тонкий, как бумага, лед политического мира. Неправильное управление ресурсами, нарушения безопасности, отсутствие эффективности. Хотя верно, что лидер должен действовать решительно и часто полагаться на свои чувства и инстинкты для решения проблемы, чтобы не быть парализованным бездействием, они должны сначала развить эти чувства на основе имеющихся у них данных. Они должны достаться этому лидеру, какой бы ни был источник информации, на которую он ссылается, когда делает попытку принять решения. Хороший лидер должен быть голоден до этой информации, чтобы ее можно было применить в нужное время и правильным образом. В этот самый момент Джеремия был страшно голоден. Он только что перекусил, но уже чувствовал, что на горизонте маячит главное блюдо. Поэтому. Помня об этом, он вызвал шеф-повара. На личном уровне ему не был важен этот человек, но личные чувства действительно не имели значения для кого-то настолько... эффективного в своей работе. Поэтому он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, приняв расслабленную позу, которая заставила его задуматься о том, какими тяжелыми были его последние несколько дней. Так много людей хотят власти для своих собственных целей... Они не видят, что борьба за ее сохранения намного труднее, нежели простое ее заполучение. Таков был порядок вещей. Так и должно быть. Благодаря этому он станет сильнее, и в свою очередь он поможет Британнии стать сильнее в процессе. Дверь его кабинета открылась, и в комнату вошел человек в лабораторном халате. Правда, если описывать внешность вогедшего полностью, его одеяние не было первой чертой, которую кто-нибудь заметил бы в нем. Это была улыбка или, возможно, глаза. И то и другое выдавало в нем своего рода безумие, образ мышления, который не был похож ни на кого другого. Человек, преданный своей работе, но не потому, что он сознавал ее необходимость, а просто потому, что ему это нравилось. Человек, чья жажда знаний заставляла нынешнего Джеремию казаться по сравнению с ним сытым ребенком. — Простите мне мое опоздание, — сказал Ллойд Асплунд, осторожно поправляя очки. — Я был занят анализом некоторых данных из последней стычки Ланселота. Мне не передать словами, какое это большое облегчение – найти такого полезного пилота. Было бы так обидно потерять его. Совсем рядом с ним Джеремия почувствовал, как Вилетта слегка напряглась. Что вполне понятно. Пожалованный пилот все еще был для них чем-то вроде занозы, которую они еще не успели убрать из своего бока из-за страха, что клинок быстро приблизится к их шее. Похоже, Ллойд все еще был немного озлоблен из-за их плана переложить ответственность за смерть Кловиса на пожалованного британца. Такая забота о каком-то одиннадцатом? Возможно, Джеремии следовало еще раз пересмотреть полезность Асплунда для них. — Тем не менее, довольно интересно видеть, что вам удалось усидеть на своем месте, — сказал Ллойд, и теперь Джеремия был уверен, что его намеренно провоцируют. И это делает обычный ученый? Как забавно. Жаль, что он не был в хорошем настроении для этого. — В конце концов. ЯОФ никогда прежде не осмеливались настолько, чтобы начать такую продуманную атаку на Токийское поселение. Во всяком случае, не под присмотром Кловиса. — Ошибка, которую им не стоит повторять, — сказал Джеремия, наклоняясь вперед и меняя свою расслабленную позу. Не на угрожающую. Асплунд казался человеком, который счел бы любую подобную попытку наиболее забавной всех остальных. Вместо этого он напустил на себя вид, в котором не чувствовалось его собственного веселья. — Но сейчас это не имеет значения. Вы уверены, что не хотите сменить тон при разговоре с кем-то, кто готов дать вам ценные данные? Наживка брошена, рыбе стало любопытно. — Данные, говорите? Какого рода данные? — а теперь пришло время взять его в оборот. — Насколько я могу судить, вас, как и всех нас, также заинтересовала эта таинственная способность "Стенд", — сказал Джеремия. Он положил пальцы на лежащий перед ним конверт и подтолкнул его вперед. Ллойд поднял его. — Запись недавнего столкновения с тем, что, как мы полагаем, являлось Стендом, и записи допросов офицеров, вовлеченных в него. — Так, так, так, — произнес Ллойд, слегка посмеявшись. — Откуда вы узнали, что завтра мой день рождения? — Мы бы предпочли получить отчет завтра в это же время, — сказала Вилетта. — Я считаю, что мы должны начать принимать нестандартное мышление против этого врага. — Таким образом, любая информация, которую вы можете получить, принесет вам максимальную пользу, — усмехнулся Ллойд. — На протяжении всей истории именно эти военные требования всегда приводили к величайшим научным достижениям. — Мы позвали вас сюда не для урока истории науки, — сказал Кьюэлл. — Ваши инструкции заключаются в том, чтобы просмотреть данные и составить отчет. Я предлагаю вам поспешить с этим. Ллойд вздохнул и сунул конверт в карман.

— Что ж, очень хорошо. Что-то еще желаете добавить, раз уж я здесь? Может быть, попытаться обвинить моего Девайсера в преступлении, которое он вообще не мог совершить? — Ты бесстыжий мелкий!.. — Но, но! — предостерег ее Ллойд. Вилетта отступила и снова вернула себе свое обычное спокойствие. — Ну и ну. Оказывается, ситуация напрягает нас всех! Вам действительно нужно научиться немного расслабляться, иначе вы никогда не добьетесь ничего продуктивного... — Свободны, — с нажимом сказал Джеремия.

Ллойд пожал плечами, повернулся на каблуках и вышел из кабинета, насвистывая себе под нос.

— Эта персона действует мне на нервы. Если бы он не был нам нужен... Какой прок от него в этом случае? Вилетта! Вы ничего не приметили? — На самом деле, да, — сказала она. — Как и было приказано, я изучаю возможность того, что вчерашние атаки ЯОФ были трюком, чтобы отвлечь нас от чего-то другого. Было одно место, которое показалось мне немного странным. Оно не вполне соответствовало профилю остальных, и это было бы хорошим местом для начала расследования. — Тогда продолжайте свое расследование и доложите, когда оно будет закончено. Докладывайте обо всем, что не входит в категорию нормы, — он сцепил пальцы и снова обдумал ситуацию. — Наша проблема заключается в том, что нас заставляют сражаться с врагом на их условиях. Хоть мы в конечном счете и одержим победу, она обойдется нам дороже, чем это могло бы быть. Поэтому лучшее, что мы можем сделать – это найти способ вернуть ситуацию под свой контроль. — Насчет этого, — сказал Кьюэлл. — У меня есть идея, которую мы могли бы осуществить, чтобы вывести предателей на чистую воду. Джеремия позволил себе краткий миг удовольствия. Да, он решил. Знания — самая важная вещь, которую лидер может иметь в своем распоряжении, но другая, очень близкая к ней по важности – это люди, на которых можно положиться.*** Семь лет – очень долгий срок. Человек может измениться за семь лет. По мнению некоторых ученых, примерно за это время каждая клетка в человеческом теле заменяется. Если это правда, то это означает, что вы буквально новый человек каждые семь лет. Но все же... он так сильно изменился! Он был... грубее. Горечь явно не утихла. Во всяком случае, она должна была расти все это время. Ждать удобного случая, чтобы выйти наружу. Насколько Лелуш был похож на того вампира на самом деле? Или же оно было вызвано его темными побуждениями, подавленными мыслями, на которые он никогда бы не решился добровольно? Или он играл с ними в игры разума, чтобы вывести их из равновесия и сделать более легкой добычей? Он не знал. Ему хотелось думать о своем друге как можно лучше, но после того, как он так просто выстрелил в Вилетту, это было трудно... Но ведь это можно было сделать! Было ясно, что его любовь к Наннали освободила его от пагубного влияния, но— По крайней мере, Лелуш заверил его, что впредь он будет держаться от этого подальше. А это означало, что он и Наннали пока в безопасности. Вот только пока у Лелуша есть эта стрела, им обоим наверняка грозит самая страшная опасность... Эта проклятая стрела! Сколько людей погибло из-за нее? Сколько еще людей погибнет? Сегодня она превратила его друга в настоящего монстра и заставила их сражаться друг с другом! Почему? Почему это должно было случиться? Почему все это должно было произойти?! Британцы угрожают убивать своих же людей, и все это ради того, чтобы выловить одного человека! Это не было справедливостью! С какого угла ни посмотри, это было подло! Они не хотели справедливости, они хотели чего-то другого. Что-то похуже обычной жестокости, навлекаемой на людей теми, кто злоупотреблял своей силой. Если бы они действительно хотели поймать убийцу Кловиса в первую очередь, они бы использовали свои способности, чтобы помочь властям в их расследовании! Но нет! Вместо этого они ведут себя как дикие звери, утверждая, что все это правильно, утверждая, что у них есть моральное право угрожать, мучить и убивать! Но не ради справедливости! Ради силы! Так много силы, пока они не набьют ею себе брюхо, пока никто не сможет двигаться, кроме них и их людей. А все из-за дарующей Стенд стрелы. Кроме того, он должен был беспокоиться еще и о Гиассе. Если то, что могла сделать Наннали, было какого-то рода показателем... и если там были другие пользователи Гиасса с такими же способностями... Сузаку вздрогнул и внезапно осознал, насколько велика его задача. Это осознание не заставило его содрогнуться, не сломало его и даже не заставило задуматься о том, чтобы отступить. Ни на мгновение! Вместо этого он выпрямился и позолотил свою решимость сталью и железом. Этот вызов можно было преодолеть. Он сможет сделать это! С помощью двойного оружия из справедливости и доброты он будет бороться за лучшее завтра для всех, будь то британцы, нумерные или любая другая нация— — С дороги! Поберегись! — Ха? Сузаку обернулся и увидел человека в лабораторном халате, едущего на модифицированном велосипеде, который неудержимо несся по улице. На нем не было шлема. Вместо этого он, казалось, использовал гораздо менее известный или эффективный лицевой кошачий защитный протектор. Или же кошка просто вцепилась в его лицо, чтобы спасти свою драгоценную жизнь. Это казалось более вероятным, чем его первоначальная мысль, которая была немного нелепой теперь, когда он— А, наверное, лучше убрать его с дороги, пока кто-нибудь не пострадал. Таким образом, Сузаку ловко увернулся от приближающегося велосипеда и стащил ученого с его места, затем потянулся к перепуганному любителю валерьянки, чтобы помочь спустить того, но отпрянул, когда кошка в ответ укусила его за палец. Проигнорировав боль, попытался снова, поморщился, когда уже другой палец оказался укушен, затем вздохнул и просто оттащил кошку другой рукой, пока ее рот был занят. — Большая благодарность, — сказал ученый.

Его лицо было довольно сильно исцарапано. Сузаку подумал, не спросить ли, как случилось нечто подобное, но потом вспомнил события последних нескольких дней (некоторые из которых были мысленно занесены в каталоги под вечно полезными категориями "чепуха", "нелепо" и "да ладно тебе") и решил, что, пожалуй, лучше ему не знать. — Не стоит, — сказал Сузаку.

Кошка спрыгнула на землю и убежала бог знает куда. Забавно. Он только что сражался с вампиром, не будучи укушенным, а затем наткнулся на кошку и был укушен дважды. — Пожалуйста, будьте осторожнее в будущем. — Некоторые люди могут обидеться, если их спасет нумерной, — заметил ученый, снимая и протирая очень толстые очки.

Сузаку внимательно посмотрел на этого человека. Неряшливые волосы– хотя это, вероятно, было из-за кошки, лабораторный халат, который выглядел так, как будто он видел гораздо лучшие дни, и поза, которая определенно кричала о неопрятности. Хотя и не так громко, как запах его тела, что говорил о том же.

— Но для меня это не проблема, я приму любую помощь. Эрик фон Дрейер. Рад знакомству... Сузаку Куруруги, верно? Вероятно, это была серия все более странных событий в последнее время. Вероятно, это было следствием его спора с Лелушем. Вероятно, он просто немного устал. Или, может быть, что-то еще, о чем он сейчас не догадывался, кто мог сказать? Но факт оставался фактом: Сузаку Куруруги был немного настороже из-за человека, с которым, как он был уверен, никогда раньше не встречался и не знал его имени. — Извините, — с легкой настороженностью сказал он. — Мы встречались? — Встречались? Нет! — сказал Эрик. — Ты ведь не очень-то смотришь новости, да? С тех пор как этот псих P2F упомянул твое имя, о тебе ходят самые разные слухи. Неужели это правда сделал он? Может быть, он связан с этим сумасшедшим? А вот я не считаю, что ты несешь за это ответственность. В конце концов, я слышал по слухам, что ты пилот этого блестящего нового найтмэйера. Между нами говоря, это было бы неправильно, верно же? — Вы же не... журналист под маскировкой или что-то вроде этого... да? — Нет, совсем нет! — сказал Эрик, хлопая Сузаку по спине и смеясь над этим. — Я инженер! Работаю над найтмэйерами регулярной армии. Сазерленды. Раньше это были Глазго. Возможно, вскоре они станут Глостерами. Марш прогресса и все такое. Ну знаешь, я всегда был ими очарован. — О, понятно! — опустил плечи Сузаку. — Полагаю... это делает вас немного экспертом. — Экспертом? Думаю, можно и так сказать, — задумчиво сказал Эрик. — Эксперт. А что, звучит. Точно. Окей. Но что еще важнее, у Сузаку был вопрос. Это беспокоило его с тех пор, как он увидел эту запись. Он уже знал, что у каждого Стенда есть свои слабости, и все же...

— Что вы думаете о P2F? Он действительно может дистанционно управлять Сазерлендами? Эрик выпрямился и очень пристально посмотрел на Сузаку. Неужели он сказал что-то не то? Чем-то обидел этого человека? — Дистанционно управлять Сазерлендом? — сказал Эрик, тщательно выговаривая каждое слово, как будто они были сделаны из смолы. — Невозможно. Совершенно невозможно. Или, по крайней мере, так говорят мои коллеги. Я и сам в этом не уверен. Он явно сделал что-то. Вероятно, помехи в системе ввода. Вот! Сузаку ухватился за эту мысль. Вмешательство в систему ввода. Да, это имело смысл. Если он мог блокировать все, что вводил пилот, и использовать свой Стенд для ввода собственных команд, то найтмэйер становился полностью под его контроль! Это было очень коварно. Совершенно коварно! — Тогда... Чисто гипотетически, — продолжил Сузаку. — Как пилот мог бы вернуть управление себе? Что он мог бы сделать в такой ситуации? — Хм? — моргнул Эрик. — Ну... я полагаю, что теоретически можно было бы добавить в кабину пилота приспособление, которое посылает короткий импульс помех через систему. Это могло бы обмануть систему, заставляя ее думать, что она перезагрузилась, но это дало бы пилоту только несколько секунд отсрочки, и такое устройство нельзя использовать больше одного раза, не рискуя серьезно повредить программное обеспечение. — Несколько секунд – это все, что нужно любому пилоту, — сказал Сузаку.

Да! Это может сработать! Самым большим препятствием, которое он мог видеть с того момента, как это произошло, был P2F! Если он мог контролировать найтмэйеров, это поставило бы Британнию в уникальное положение, когда она не могла использовать свое величайшее оружие, но при этом вынуждена столкнуться с врагом, который мог использовать их в любом количестве. Таким образом, они могли дать отпор. Таким образом, они нанесут огромный психологический удар по этим пользователям Стендов! — Как жаль! — Эрик пожал плечами, выглядя довольно жалко. — Мое начальство так не считает. Как я и сказал. Одноразовый, и работает только несколько секунд. Они посчитали, что на это не стоит тратить время. Я даже нашел время, чтобы построить прототип, но–... — А вы бы могли принести этот прототип прямо сейчас? — спросил Сузаку, лихорадочно соображая. Если бы он мог хотя бы показать его Ллойду— — Думаешь, из него может выйти польза? — Я в это верю. Пожалуйста, подумайте сколько жизней вы могли бы спасти. Взгляд Эрика стал жестче, более сосредоточенным. Язык его тела изменился. Да. Сузаку мог это видеть. В глубине души у каждого был шанс проявить себя. Столкнувшись с возможностью спасти жизнь, любой человек с душой, погребенной внутри, несомненно, будет иметь такую же реакцию! Их зрение сфокусируется, сердце забьется быстрее, спина выпрямится, и они выйдут вперед, стремясь сделать то немногое, что могли! — Да, — наконец сказал Эрик. — Да, думаю, я смогу достать его. С этим не должно возникнуть много проблем. Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я встретился с Ллойдом Асплундом и все ему объяснил? — Я смогу это устроить. — Замечательно! Я вернусь через пару минут с прототипом. Не терпится побеседовать с ним. Эрик снова забрался на велосипед, и, пока Сузаку не видел, на его лице появилась ухмылка. Сузаку также не видел фигуру, парящую в воздухе прямо над плечом Эрика. Фигуру, целиком состоящую из пары чисел, которые текли по всему существу. — Мне даже удастся поговорить с ним о Ланселоте! — сказал Эрик, прежде чем уехал. — Из того, что я слышал о нем, он проделал действительно хорошую работу, убедившись, что тот запрограммирован сражаться.*** Это было очень забавно. Он всегда представлял себе, что в аду есть огонь, сера, озера лавы и маленькие дьяволята с вилами, хвостами и рогами, которые танцуют вокруг, тыча и толкая души проклятых. Теперь, когда он был здесь, теперь, когда он был окружен дьяволами, он начал понимать, что его худшие фантазии не могли сравниться с реальностью. Комната была кричащей до безвкусицы. Экстравагантная до крайности. Все вокруг, казалось, светилось золотой аурой, все просто обязательно имело немного блеска и стиля. В этот момент в комнате вместе с ним находились еще двое. Разумеется, Лена все это время внимательно следила за ним. Да ей и не нужно было этого делать лично. Волчье дитя все это время сидело у него на плече, пытаясь заставить его почесать под подбородком. После того как он и Лена прибыли, за ними последовал тот, кого публика знала как P2F. Разумеется, без маски. Они не наденут свои маски (опять же, в случае Эрика), пока не придет время для их появления. До этого времени они были спрятаны, тщательно упакованы и хранились, чтобы, когда придет время, они могли выйти в полных, нелепых и надменных костюмах. Конечно же, они были созданы этим человеком. Нелепо. Подходящее слово для всего этого дела. Ужасающе и кошмарно также были уместны. Раздался звук, похожий на звук открывающейся и закрывающейся двери, а затем порыв ветра пронесся по комнате.

— Вся банда в сборе, — прогремел голос их лидера, снова продемонстрировавшего свою суперскорость.

Он появился там, в глубине комнаты, лицом к этой стене, со своим обычным драматическим натугом. Ох. Сколько жизней он спасет, если закроет глаза и пошлет один-единственный волевой приказ – но затем неуклюжая фигура исчезла, как только он моргнул, прислонившись к углу, и он вспомнил, что любая атака почти наверняка обречена на провал.

— Ваши отчеты, — сказал он, сверкнув огромной зубастой улыбкой. — А теперь, если не возражаете. Время дорого стоит. А мое – тем более. — Да, командор Вэст! — сказала Лена, щелкнув каблуками и отдавая очень продуманную честь. — Четверо моих детей вернулись со своих миссий: Вампир, монстр Франкенштейна, Призрак и Мумия. Только последний вернулся с человеком. — Вот оно что, и как это могло произойти? — спросил Вэст, внезапно появляясь позади нее и нежно поглаживая Лену по плечу. Единственным признаком того, что он вообще двигался, был еще один порыв воздуха. — Три твоих монстра были повержены? Как ра-зо-ча-ро-вы-ва-ю-ще. — Не могу знать, сэр! — сказала Лена, и выражение ее лица менялось от веселого до глубоко-глубоко встревоженного. — Призрак следовал за Вилеттой Ню, а Вампир – за Сузаку Куруруги. — В таком случае, — сказал Вэст, подходя к столу.

Он подобрал и бросил в них яблоко, а затем поймал его прямо в воздухе в нескольких дюймах от лица "Lonely Heart". Через несколько мгновений это была просто косточка. Этот человек! Вот так демонстрировать свои способности... он напоминал им, кто был главным псом, говоря его собственными словами. Лидером группы. Тот, у кого самый сильный, самый разносторонний Стенд в группе! Ходячая армия в его собственном владении, и единственный, в ком они действительно нуждались, чтобы напустить ужас в "Lonely Heart" до самой глубины его существа! — Думаю, что сейчас самое время нанести небольшой визит господину Куруруги. Согласна со мной? — Так точно, сэр! — сказала Лена. — Это все, о чем мне есть доложить. — ЯОФ атаковали Академию Эшфорд, — внезапно сказал он, шагнув вперед, чтобы встретиться лицом к лицу с Вэстом и проклинать последствия.

Это было слишком важно. Он должен был знать! Он просто обязан был это сделать! Ничто другое не имело значения, если... если это случилось!