Don't look back (1/1)

Благо, не нужно было уезжать из страны, чтобы удовлетворить желание исчезнувшего ранним утром блондина. Поль потратил целый день на подготовку документов и сбор вещей. Параллельно с этим он выделял по пять минут каждые два часа на то, чтобы перечитать очередную заметку, что небрежно скомканной валялась на столе. Восхищаться остроумием Рембо Поль не переставал.******Артюр не хотел возвращаться от старины Эрнеста. На деле его звали иначе, но это мало волновало прогрессивного юнца. Имена, даты, статус… Разве это важно? Нет, ни в коем случае. И Рембо, убежденный в своей правоте, старательно навязывал ее другим. Плевать, что все? разные, что у многих есть свое мнение. Главное?— грамотная подача.—?Разве они не видят, что эту Империю ждет крах? —?в пьяном угаре интересовался Артюр, натягивая пиджак поверх кое-как заправленной в брюки рубашки,?— Мещане, мещанки, невежды… Скучно. И как-то… Низко. Едва ли я смогу относиться к людям, которые для себя избрали путь скота лучше, чем к животным.—?Да, да,?— устало кивал его собеседник, опустошая n-ую бутылку абсента и проклиная проклятье в лоснящейся рубашке,?— Я это уже слышал. И день, и два назад, и в нашу первую встречу. Слишком много цинизма и юношеского максимализма. Ты не меняешься, Артюр. Пора бы тебе повзрослеть.—?Взрослеть? Зачем? —?на губах француза появилась лживая мягкая улыбка, а сам он напрягся, сдерживая очередной приступ ярости. Да кто этот Жан такой, чтобы указывать Рембо? Не маленький, разберется.Впрочем, Эрнесту было плевать на попытки Артюра казаться старше. Мальчишка, всего лишь мальчишка, который сам не ведает, что творит. Помнится, первый раз, когда они обсуждали теории Артюра в баре, Жан их здорово раскритиковал, но не сумел предложить ничего лучше. И нахал, воспользовавшись этой ситуацией, использовал Жана как прикрытие, дескать, ?это не цинизм, а попытка объяснить вам, как все плохо?. С тех пор Эрнест не сумел смыть с себя клеймо тряпки, совершенно лишенной стержня. Потерял ли композитор уважение? Несомненно. Выиграл ли в том споре Рембо? Нет, зато здорово подпортил жизнь и планы Жаку. И продолжил путать все карты с завидной регулярностью.—?Тебе нужно осознать твою неправоту.Рембо замер, вскинул бровь и поджав бледные губы. Возможно, этот взгляд и пугал кого-то, но не Эрнеста. Один раз он уже проиграл, воспоминания о том вечере легли на его плечи тяжким грузом. Позволить сломить себя второй раз? Нет, нет и еще сотня нет.—?И в чем я ошибся? —?промурлыкал блондин, наклоняясь и туже зашнуровывая ботинки,?— В том, что мы живем по колено в навозе? В том, что империя изжила себя? В том, что стране необходимы изменения?—?Артюр, ты лишь поэт. Пиши о великолепной природе, большой любви и… Кстати, как дела у Верлена? Его давно не слышно,?— в голосе Жана прозвучала неподдельная тревога, а взгляд проницательных серых глаз испытующе вперился в лицо блондина, ища в нем ответ. Напрасно, конечно, пора бы с этим смириться, но ведь может здесь быть намек хотя бы на малейшую подсказку? И он был. В пробежавшей по губам нервной дрожи, в опущенных глазах и сжатых кулаках. Во всех движениях прослеживалась лишь паника, а не прежняя элегантность и гибкость юного тела.—?С ним все хорошо,?— замявшись на пару секунд пробубнил Рембо, сжимая в руках берет,?— Порезался недавно, потерял много крови… Кстати, мы с ним уезжаем. Ненадолго, конечно, к океану, потом в Лондон. Ему нужно отвыкнуть от этой суеты и переосмыслить все.—?Он сам об этом знает?—?До встречи,?— Артюр легко похлопал Эрнеста по плечу и растаял в вечернем сумраке. До отъезда оставалось меньше двух часов, Поль, наверное, собрал вещи.********—?Где ты был?Как же это надоело. Один и тот же вопрос раз за разом. Неужели он все еще не понял, где Артюр пропадает?Рембо выдохнул, прислонившись плечом к дверному косяку и обдав Поля алкогольными парами.—?Я полагаю, ты и сам знаешь ответ на свой вопрос,?— раздраженно протянул он, откидывая прядь волос со лба и надменно вскидывая подбородок,?— Ты собрал вещи?Если вручали награды за самое раболепное выражение лица или дрожащие коленки, то Верлен выиграл бы обе. Подумать только, он сейчас восхищенно хлопал глазами, любовался самым совершенным в мире произведением искусства вместо того, чтобы вытолкать его из своего дома и посильнее прибить чемоданом. Интересно, а у Артюра кожа такая же холодная, как мрамор? Вот бы коснуться бьющейся на шее жилки, провести пальцем по скулам, прижаться к губам…Нетерпеливое покашливание прервало все его размышления и фантазии. Поль покачал головой и, сглотнув подступивший к горлу ком, кивнул.—?Все готово.Артюр довольно улыбнулся, оттолкнул Верлена и зашел в гостиную, подхватив заранее спущенные вниз сумки, огляделся, словно бы прощаясь со всем, что его окружало и, рассмеявшись так, что у Поля кровь застыла в жилах, вышел на улицу, подставляя лицо прохладному ветерку, трепавшему светлые волосы.—?Нас ждет великолепное будущее, Поль,?— он театрально обвел ладонью горизонт и дважды крутанулся вокруг своей оси,?— Не жалей о том, что ты делаешь. Это в любом случае правильное решение.? Для кого оно правильное???— рассеянно подумал Верлен, осознавая,? что оставляет за спиной свою семнадцатилетнюю жену Матильду. Ради чего? Правильно, ради соблазна остаться с Артюром тет-а-тет дольше, чем на пару часов. Ему некуда будет идти там, где его не знают. Выходит, душу изливать он будет Верлену, ему же он будет читать свои стихи. От этой мысли по спине побежали мурашки.—?Кто стал прототипом в твоем последнем стихотворении? —?спросил Поль, стремясь хоть как-то заполнить тишину, повисшую в гостиной.—?Что? Ты про Венеру? —?Рембо рассмеялся, приглаживая светлые волосы,?— Никто, это лишь запечатленный Тицианом или Боттичелли сюжет. Венера, выходящая из моря… Венера. Такая же, как и все, с какой-то стати обожествленная. Всего лишь шлюха. По крайней мере, для меня.—?Не много ли ты на себя взвалил? —?Поль и не заметил, что его дом исчез за поворотом вместе со спящей там Моте. Она все поняла, возможно, она когда-нибудь его простит. Если, конечно, Верлен не проведет всю жизнь с этим смазливым парнишкой, который презирал почти все нормы морали и принижал все, что обожествляли другие.?—?Прекрати. Это своего рода эстетика. Все воспевают красоту, я воспел уродство. Что еще тебе нужно для понимания? —?Артюр расплылся в улыбке, что бывало каждый раз, когда он говорил о своих произведениях. Порой его строки заставляли Верлена улыбнуться, но чаще вызывали лишь жгучее отвращение. ?Венера?, к примеру, была предметом их постоянного спора. Рембо защищал это произведение с непривычным запалом, иногда срывался на крик или слезы, в зависимости от ситуации. Но гораздо больше Верлена заботило другое: Рембо никогда не читал это стихотворение. Нет, он не любил читать свои работы, но иногда использовал свои строки в качестве искрометного ответа в споре, но к ?Венере? он не обращался никогда, ссылаясь на то, что есть множество других произведений, требующих еще более пристального внимания.-… Вот Гюго, например. Или Бодлер. В их произведениях красоты гораздо меньше, чем уродства. Да в том же самом ?Соборе? мрака больше, чем во всех моих работах,?— распинался Рембо, засунув одну руку в карман, а в другой сжимая свой багаж и оглядывая мощеные камнем улочки Парижа, погрузившегося в сладкую дрему,?— Только им это прощают. А от меня требуют воспевания жизни! Хуже только смерть.—?Хуже смерти нет ничего,?— возразил Верлен, бросив на Артюра пронзительный взгляд, надеясь, что это поможет образумить разошедшегося не на шутку Рембо. Но тот лишь рассмеялся, остановившись и запрокинув голову.—?Не думал, что ты такой зануда. Знал бы?— уехал бы без тебя,?— блондин выдохнул, прикрыв сияющие в лучах льющегося из окон света глаза,?— Во сколько мы выезжаем?—?Практически через? полтора часа, если не возникнет никаких проблем,?— тихим, словно бы извиняющимся тоном произнес Верлен, глядя на Артюра из-под опущенных ресниц.—?Какие проблемы могут возникнуть? —?ледяным тоном осведомился Рембо, склоняя набок голову так резко, что особо непослушные пряди соскользнули на лоб. Артюр небрежным жестом откинул их со лба, вздохнул и, опустив сумку на землю, приблизился к Полю так близко, как бывало лишь в самые интимные моменты?— перед очередным эмоциональным поцелуем. И как правило этот поцелуй был вызван алкоголем и нахлынувшими эмоциями, раздражением или бессилием, а инициатором был Верлен. Лишь три раза Артюр перехватил бразды правления. И все три раза были его попыткой добиться положительного результата. И все три раза они заканчивались плачевно для Поля. И все же большую часть времени Артюр позволял себя целовать. Но не только это, ведь он позволял обожествлять и почитать себя, любить и опекать. Другой на его месте уже давно бы ушел, недовольный таким количеством внимания к своей персоне. А Рембо льстило это внимание. По крайней мере, выглядело именно это так.*****На пляже почему-то пахло корицей. Не солью, не водорослями и океаном, а корицей, той, которую заботливые пекари добавляют в выпечку. Домашней. Тучи плотно застлали небо, но редкие лучи солнца находили пристанище среди пенящихся гребней и стальных волн. Людей не было на мили вокруг, в этом путники убедились уже давно. Лишь поющие свою песнь чайки, огромная, необъятная Атлантика и поделенная на двоих мечта.—?Спасибо,?— Рембо смеялся. Искренне, по-детски и так мило, что Верлен был готов простить тому абсолютно все: нечистоплотность в Париже, вечную пьянку, испорченные отношения с супругой,?— Спасибо, Поль. Просто посмотри на это…Мальчик оглядел каменистый пляж, поправил ворот пальто, подбежал к самой кромке воды и с счастливой улыбкой скинул ботинки, позволяя ледяным волнам обжечь ступни. Раскрасневшиеся щеки, обнаженные в задорном смехе зубы, полуприкрытые глаза и расправленные плечи. Да, именно таким и запомнит его Верлен. Свободным, счастливым ребенком с потрясающим звонким смехом.Верлен выдохнул, опустившись на холодные камни.—?Ты помнишь, что меня ждет дома? —?уныло спрашивает он, глядя на резвящегося в морской пене Рембо.—?Бракоразводный процесс с Матильдой и жандармы? У меня есть идея,?— Артюр подходит к нему и садится рядом,?— Мы вернемся в Париж, соберем некоторые вещи. Потом уедем в Брюссель, если все так плохо, как ты думаешь. Останемся там, будем жить и творить там. С литературными вечерами в Париже покончено после того, как меня оттуда выгнали.? Поедем в Бельгию. Потом обратно в Брюссель, заработаем немного денег за счет издательств и уедем в Лондон. Мы. Только ты и я, понимаешь, Поль? Только мы с тобой.Верлен не верит ни единому слову. Ни про Брюссель, ни про Лондон. Ему кажется, что через пару дней Артюр утопит его в Атлантике и вернется в Париж, чтобы вершить чужие судьбы. Но здравый рассудок подводит его, а эмоции заходятся в радостном ?Йохууууу!?, рассыпаясь мириадами звезд. Сдерживая желание прямо сейчас уехать паковать вещи, Поль лишь коротко кивнул, одарив Артюра нежной и благодарной улыбкой.—?Меня устраивает этот план,?— признал он наконец. Облеченный вздох Артюра предзнаменовал собой начало новой жизни, яркой и непривычной. Без семьи и денег, без постоянства, без спокойствия. Зато с Рембо.—?Меня тоже,?— он откинул со лба волосы и потянулся к Полю за поцелуем.И вот, ради чего все это затеялось. Эта поездка, окончательный разрыв с Матильдой, уход из семьи и отъезд. Артюр знал, что все закончится именно так. Нежный, несвойственный для него поцелуй, раскрывающий сиюминутную слабость Рембо. Он?— ребенок. Лжец. Поэт и блюститель свободы. И он?— главный фанат творчества Верлена. Но это единственное, о чем никто не должен был знать и догадываться. Даже Рембо перестал думать об этом. Никаких чувств к консервативному во многих вопросах Полю. Нет, нет и нет. Исчезнет со временем.Все это казалось чем-то невозможным. Бред на каменистом побережье, танец двух совершенно разных людей и раздирающий горло запах корицы. Рембо перебрался на колени к Полю, пытаясь продлить этот поцелуй. Пальцы зарылись в темных волосах. Воздуха не хватало катастрофически, но на это было абсолютно наплевать. Пусть у Верлена будет надежда на светлое совместное будущее. Утром все вернется на свои места, а пока?— затянутое тучами небо и непрерывный поцелуй.