Акт 1 - День пятый, часть вторая (fem версия) (1/1)

А теперь читай давай. Я еще пока никому не показывала.Мой ангелДни твои проблем и страхов полныС годами теряешь доверие тыНо сегодня, сейчас, я нашла твой секретНе боюсь я. Ведь знаю. Чиста ты, как свет…Возьму я смела в ладонь твою рукуПрижму твою голову к своей я грудиИ стены защиты, что ты так возводилаРухнут под силою нашей любвиЯ стану счастьем твоим, что тревоги все смоетЯ стану счастьем, о котором ты мечтала всю жизньЯ стану счастьем, что твое холодное сердце раскроетИ больше ничто не будет былымЗарою тяжелые мысли твои в песке я волшебномКупайся в любви ты моей и за руку держиЯ смою маску твою, что в кристалле железномИ лик твой счастливый прижму я к грудиМой ангел, забудь же ты прошлое этоРасправь свои крылья, свободу вдохниПойми: ты прекрасна, чиста и свободнаВ тот миг наши губы сольются в любвиЯ стану счастьем твоим, что тревоги все смоетЯ стану счастьем, о котором ты мечтала всю жизнь Я стану счастьем, что твое холодное сердце раскроетИ больше ничто не будет былымПозволь же ты счастьем своим лишь мне бытьСчастьем своим, своей лаской, заботой, любовьюПозволь, научу я тебя себя снова любитьПозволь, и тревоги твои я на веки все смою…Закончив читать, я подняла взгляд и улыбнулась своей милой собеседнице. Прежде чем думать о поэме, я хотела застать реакцию девчонки, ведь я была более чем уверена, что мое творение ей не понравится, как обычно. Тем более такое творение, но нет. Кажется, все было в порядке. Нацуки сияла от радости, была всем довольна. И тогда я окончательно поняла все.Н-нацуки… – я не знала что и сказать. И девочка решила сделать это вместо меня.Хорошая поэма, Кира… – я слышала, как ее голос полнился радостью. Неужели она… – Теперь я понимаю твои поэмы. Понимаю, почему ты пишешь… так.П-правда? – я боялась сболтнуть лишнего, но куда больше было страшно, что лишнее сболтнет сама Нацуки. Все-таки, теперь здесь не безопасно. – Н-не говори ничего!Я и не собиралась, – с улыбкой ответила она, кажется понимая меня с полу слова. – Я. Я-я… тебя не предам! Т-ты ведь теперь поняла, ч-что…Сестренка, – я нарочно перебила ее, догадываясь, что она хочет сейчас сказать. – Твоя поэма замечательная. Теперь и я вижу. Вижу.Девочка дрогнула и отвела взгляд. Кажется, она здорово смутилась, хоть наверняка и готовилась к этому моменту, всеми силами заставляя себя быть стойкой. Даже назвала меня своей сестрицей, ведь так легче.Думаю, так и есть, Нацуки… – загадочно молвила я, делая шаг навстречу. Еще один шаг. Ближе. Девочка сделала то же самое. Когда мы оказались друг к другу слишком близко, она внезапно набралась храбрости и подняла свою голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Хочет ли она верить в это? Или же действительно все поняла? Я не знала. Да это было и не важно. Не став более медлить, я обняла ее. Обняла эту хрупкую девушку так мягко и тепло, как только могла. И она ответила мне взаимностью.Ты всегда должна знать, Кира… – дрожащим голосом молвила девочка. – Ты всегда можешь положиться на меня! Я тебя не подведу!С-спасибо… – мягко ответила я. Вот, значит, как? Неужели, я действительно доигралась? Но… это не важно. Правда, неважно. Скоро все закончится, а когда начнется вновь, я избавлю ее от любых страданий.Я действительно понимала, что Нацуки что-то постоянно тревожит. Любовь к ?Кире?, обостренное чувство справедливости… На первый взгляд может показаться, что она еще просто глупый ребенок, разделяющий мир на черное и белое, но… это не так. Нацуки очень проницательна, она не глупая. Что-то сделало ее такой. Что-то заставило девочку желать очистить мир от зла, подобно ?Кире?. Она не из тех кровожадных фанатиков и инфантильных людей, что сидят на сайтах посвященных мне. Она не такая. Она знает цену доброте и жизни, и я бы очень хотела узнать, почему.Закончив размышлять, я отпустила маленькую девушку и мило ей улыбнулась. Она не осталась в стороне.Иди, – уверенно бросила моя накамэ. – Иди, покажи свою поэму Юри. Мне не терпится посмотреть, какую заумную чушь она скажет.А-а? – я аж опешила. Зачем так говорить?Приятно знать, что истинный смысл ей ни за что и никогда не понять… – с улыбкой ответила девочка. – Хоть раз в жизни, я ее сделала.У вас соперничество? – я издала нервный смешок. – Не замечала этого раньше.Ну, – девочка хмыкнула куда-то в сторону. – Возможно, что-то типо того, учитывая как она высокомерно себя порой ведет со мной. Я не накручиваю, это правда так.Расслабься, сестренка, – я приопустила голову на правый бок и мило улыбнулась. – Не загружай себя темными мыслями. Все скоро сильно изменится, понимаешь меня? Так что… не сердись. Ладно?Заметано, сестрица! – девочка подала мне руку, и мы ударили друг друга в ладонь.На этом я покинула Нацуки и направилась в сторону Сайори. Странно, но моя подруга детства по прежнему обменивалась поэмами с Эл. Что-то они долго. Блин, наверное, не вежливо вот так обрывать их обмен, но мне все это показалось странным, и я решила узнать.Хэй, Сайори! – я помахала ей рукой. Девушка лениво отвлеклась и одарила меня отчаянным взглядом.Привет, Кира… – монотонно пробубнила она.Что это с твоим настроением сегодня? – я удивилась и невольно изогнула бровь. – Эл, что с ней?Думаю, она просто не в духе, Кира, – пожав плечами, дала свой ответ Эл. Я обратила внимание на Сайори. Я хорошо знала девчонку. Было бы то, что сказала Эл правдой, она бы сейчас отпиралась изо всех сил, но, ничего в ответ я от Сайори не услышала. И что это значит?Ага, ясно, – обычным тоном молвила я. – Вы, кстати, как? Закончили обмен или я зря пришла?Мы уже закончили… – так же монотонно прозвучала моя подруга детства.Эл видно удивилась. Это хорошо прослеживалось по ее внезапно округлившимся глазам. Что ж, девушке действительно ничего другого не оставалось, кроме как покинуть нас, что она и сделала… явно нехотя.Сайори… – как только мы остались один на один, я перешла на серьезный тон. – Ну-ка колись, что с тобой? Тебя кто-то обидел?Никто меня не обижал, Кира… – эмоции девушки говорили обратное. Гримаса боли, неряшливо прикрываемая маской веселья – буквально била в самое сердце. – Просто грустно. Немного.Я от тебя правды все равно не добьюсь, верно? – мое лицо источало уверенность и холод. По крайней мере, я хотела, чтобы так и было. – Но знай. Если соврала, и тебя кто-то обидел, я узнаю. И он пожалеет об этом.Что ты имеешь в виду!? – девушка приподняла свои ручки в полусогнутом состоянии. – Знаешь, ты очень странно себя ведешь в последнее время. Я тебя почти не узнаю. Может быть тебе стоило тогда вернуться в больницу, Кира? Ты очень сильно изменилась!Что ты сказала? – я спрашивала не скрывая своего интереса.Н-не знаю… – девушка опустила взгляд в пол. Ее лицо ничуть не изменило выражение. – Но. Я не чувствую себя с тобой как раньше.Что ты хочешь этим сказать? – я невольно округлила глаза. Сайори увидела это и вздрогнула.Н-нет… н-ничего… п-правда… – я нихрена не поняла из ее ответа.Сайори, ты можешь объяснить нормально, что не так? – мой голос налился нотками нетерпения. Прости… – девушка снова виновато опустила взгляд. – Мне что-то нехорошо сегодня. Я пожалуй домой пойду…А как же клуб!? – я схватила ее за руку, от чего она снова вздрогнула. – Осталось совсем немного, подожди! Я могу побыть с тобой, если что, я о тебе позабочусь.Н-не надо, Кира, – моя подруга детства всхлипнула. Кажется, она вот-вот расплачется. Какая меланхоличная натура. – Пожалуйста, отпусти…Ты меня боишься или что? – я немного склонилась, чтобы заглянуть Сайори в глаза. Ее глаза действительно источали неподдельный страх. Она не ответила, лишь слабо закивала, после чего попыталась плавно освободить свою руку.Я тебя никогда не обижу, ты чего… – мой голос наполнился волнением. – Прочти хотя бы мою поэму, а я прочту твою. Пожалуйста. Пожалуйста, Сайори…Л-ладно… – девушка снова горько всхлипнула. – Т-только я… не написала поэму на сегодня.Как это? – ее слова ввели меня в ступор. Как это не написала? А что тогда она показывала Эл? Что за чушь… – А как же поэма, которую ты давала читать Эл? Ты не хочешь делиться со мной?Н-нет, все не так! – в отчаянии воскликнула моя подруга. – Это моя старая поэма. Та, которую я показывала в свой первый день. На, возьми, почитай, если не веришь мне.Не надо, – сухо отрезала я. – Я тебе верю.Девушка не ответила. Почти не двигаясь, она продолжила смотреть себе под ноги с подавленным выражением на лице.Ну, прочти тогда хотя бы мою… – я неуверенно подала Сайори свою поэму. – Я не хочу ругать тебя. Вижу, тебе и правда сегодня нездоровится.Дождавшись, когда девушка прочтет мою поэму, я приняла полную боевую готовность к критике. Шутка. На самом деле, мне всегда плевать, нравится ли кому-то или нет.Я не могу такое читать, Кира… – закончив, ответила мне Сайори. – Оно злое. Я думала, ты напишешь добрый стих сегодня. Прости, наверное, мне просто нездоровится.Я понимаю, – мои пальцы незаметно совершали комбинации на сенсорном экране смартфона. Я писала Монике. – Значит, ты пойдешь домой сегодня? Да?Да… – с печалью подытожила она. – Прости меня, пожалуйста.Тогда я провожу тебя! – я схватила девушку за руку. – Мне страшно отпускать тебя одну в таком состоянии.Н-нет, пожалуйста… – на этот раз моя подруга детства уже лишь делала вид, что вырывалась. Она определенно поймала себя на мысли, что хотела, чтобы я ее проводила, но мне этого показывать совершенно не желала. – Пожалуйста, все хорошо. Не надо за меня волноваться.Что здесь происходит? – сбоку от нас раздался звонкий голос Моники. – Кира? Что ты делаешь? Отпусти ее.Сайори нездоровится, – с тревогой пояснила я. – Она хочет пойти домой, но отказывается, чтобы я ее провожала. Моника, объясни ей, что так нельзя!М-моника… – Сайори посмотрела на девушку с надеждой.Кира… – президент глубоко вздохнула. – Ты не должна провожать ее, если ей этого не хочется.Н-но! – я нарочно перебила Монику, однако, та не осталась в стороне.У всех бывают серые тучки, понимаешь? – вскинув указательный палец на приподнятой руке, пояснила президент. – Иногда, человеку нужно побыть одному… – Моника повернула голову в сторону Сайори. – Все хорошо. Ты можешь идти, но обязательно позвони или напиши, если что-то случится, ладно?Х-хорошо, Моника… – опустив голову, печально выдавила моя подруга детства. – С-спасибо тебе.На этой ноте, Сайори покинула литературный клуб. Нас снова осталось пятеро.Аха-ха! – президент рассмеялась мне в лицо. – Спасибо, что позвала. Я всегда рада помочь участникам своего клуба, Кира. Готова поделиться поэмой сегодня?Конечно, – с улыбкой ответила я, протягивая ей свой листок.Очень жаль, что ты не показала мне свою поэму позавчера, знаешь… – хитро щурясь, бросая свой взгляд в сторону Юри, дополнила Моника. – Но ладно. Может быть, когда отец перегонит информацию в архивы, я смогу посмотреть.Стоп, что? – меня буквально бросило в жар. Какие еще архивы? Разве… разве. Н-нет! – О чем ты вообще, Моника!?Ну, ты уже знаешь как отец и другие видят деятельность сна, не так ли? – Моника продолжала излучать свой сраный оптимизм. А вот я понимала, в какой действительно огромной заднице сейчас находилась. – Ты ведь сама видела, мы с тобой испытывали этот опыт вместе. Ну так вот, эти данные можно обрабатывать и архивировать. Это долгий процесс, но в итоге получается что-то вроде видеоролика ужасного качества. Плохо дело, Моника… – сухо выдавила я, пытаясь скрывать свою нервозность и явную обеспокоенность ситуацией. Я сегодня наговорила много лишнего, ведь знала, доктора это не ощутят. Н-но визуализация, ч-черт! Надо было быть осторожнее! Я понимаю твои опасения, любимая… – последнее слово девушка выдавила с чувством, но более тихо чем обычно. – Не бойся так. До визуализации еще куча времени, к этому моменту все уже случится. И папа поймет, что я лучше Элисы, и простит нас за все.Я промолчала. Проклятье! Хорошо, наверное, быть на месте этих врачей. Чувствуют себя там как боги, а информация от Ренье – была просто ложью. Они хитрые, расчетливые сукины дети. Я не должна проиграть, не должна совершать ошибки! Мне нужно больше знаний, больше информации. Подвергать сомнению все.Вот моя поэма… – я безэмоционально передала Монике свое творчество.А вот моя, – девушка проделала то же самое и озарилась улыбкой.Подземная БогиняСлышала я одну древнюю повесть. Повесть, что гласит о Подземной БогинеПодземная Богиня, создавшая ВсеПодземная Богиня, ломающая МирВсе – что мы называем смысломМир – жизни основа пустаяИ эту богиню кукловоды отыскать пытались…А вот и я…Версия ноль-дваСилу обретшая, ранимая и беззащитная, бушующим потоком мироздания гонимая…День за днем я творю своей ручкойТворю, пылая внутренней надеждой, воспевая свою веруНо когда творение мое достигло апогеяПокуда рядом не осталось ни одного злодеяМысль о богине страшит меня. Мысль, что покинет мой чертог ярчайшая моя звезда. Источник жизни для меняИ вот однажды сбылся мой кошмарЗвезда сошла, Мир опускаться резко сталВолнение росло в груди. Нет больше сил. Все позадиЯ падаю, лечу, а подо мною…ПропастьОна разыскала Подземную БогинюУжасное чудовище, чей взгляд…Убить способенО, ненасытный человек, за что!Я падаю во тьме, молю так, как никтоНашла я Мир, и Все, она ушла. Не оценив заветыНет смысла в Подземной Богине иногоКак только лишь цель – перводвигать пустоеОна меня предала, невозможное ищетВ богине нет смысла, она это не видитИ она покидает наш домЛегким движением руки исправляет ее ошибку закулисный кукловод. Я чую порыв ветра, что под крыла меня берет. И в дали далекие вновь принесет…Я замерла в том миг, когда мы отдавали наши поэмы обратно друг другу. Очередная поэма Моники, описывающая нечто не связанное до конца с этим миром, но. На этот раз оно другое. Я не совсем понимаю его, и это серьезно настораживает. Но, черт возьми, я чувствую, что просто обязана понять, что там. Нужно как-то выманить поэму у Моники!Вышло просто классно, Кира! – звонко воскликнула президент, одаривая меня словами от чистого сердца. – Настоящий сюрреализм. Я просто поражена! Я ничего там не поняла, вообще.О, правда? – я издала неловкий смешок. – Очень рада, что тебе понравилось, Моника.О чем оно, Кира? – девушка игриво уставилась мне прямо в глаза. На ее лице скользнула подозрительная ухмылка. – Можешь мне рассказать, или это секрет?Ну, на самом деле, ничего такого уж секретного… – я просто развела руками. – Скажем так, я просто написала о недавно случившихся событиях в своей жизни. Вот и все.Понятно, – девушка вернула своему лицу прежний довольный вид. – А как тебе мое? Что скажешь о нем?Оно прекрасно, Моника, – я одарила свою собеседницу искренней улыбкой. – Ты действительно превзошла саму себя сегодня. Но я и не ждала от тебя меньшего.Правда? – президент снова примерила на себя хитрый образ. – Как думаешь, о чем я писала?Если честно, не особо поняла… – я отвечала с досадой. Как есть, так есть. Аха-ха! – Моника звонко засмеялась, зажмуривая свои изумрудно-зеленые глаза. – А знаешь что? Я могу отдать его тебе. Дома изучишь, все поймешь. Ты ведь уже наверняка поняла, что информация, заложенная там – действительно вкусная. Ты же умная.А можно? – мое лицо озарилось желанием. Не думала, что она сама мне предложит.Ну, вообще-то да! – президент снова засмеялась. Что-то она недоговаривала все это время. – Это не будет стоить тебе почти ничего. Ну, почти…Ты что, торгуешься? – я была в полном недоумении. Она серьезно? – Ну и что же ты хочешь за него?О, всего ничего, Кира… – девушка хитро покосилась в сторону Юри. – Просто, взамен ты отдашь мне свою поэму. Э-эм… – мне оставалось только рот раскрыть, вот в каком я была шоке. – Ну-у. Ладно. Отдам, как покажу ее Юри.О, нет-нет-нет, Кира, не-ет… – Моника плавно помахала указательным пальцем у моего носа. – Так дело не пойдет. Я не хочу, чтобы Юри снова стащила твою поэму. Так что в этот раз она ничего не получит. Ну, если ты конечно согласна на обмен со мной.Моника, что за вздор! – я не могла скрыть раздражение. Серьезно? Что за тупая ревность? – Я просто покажу ей и все. Мы должны показывать поэмы всем участникам, разве нет?Ага, – хмыкнула она. – Именно по этой причине мне позавчера ты совершенно ничего не показала. Нда, я этого никогда не забуду. Моника… – я уставилась на собеседницу просительным взглядом. – Юри случайно так сделала. Пожалуйста, прислушайся к голосу разума, не раздувай ты из мухи слона.Ну да, Юри ведь у нас маленькая девочка… – президент беззаботно развела руками. – А Моника, значит, прислушайся к голосу разума. Как это честно.Моника… – я не знала что сказать. Она была совершенно непреклонна в своем решении.Слушай, – девушка изогнула бровь, уставилась на меня серьезным взглядом. – Если не хочешь, не надо. Можешь идти к Юри. Видишь? Я тебя не заставляю, я даю тебе выбор. Юри вот наверняка не дала, я права?Ладно. Ладно! – я устала с ней спорить. – Дай хоть сфоткаю тогда на телефон. Покажу ей в электронном виде.Нет, Кира, никаких фото, – Моника продолжала излучать серьезность. А я только за смартфоном полезла. П-почему? – на этот раз было совсем странно. – Я отдам ее тебе. Я просто хочу показать ей поэму. Чего ты так упираешься?Я все сказала, – президент стояла на своем и слушать ничего не желала. – Либо я, либо она. Выбор за тобой.Господи… – я выдохнула как никогда тяжело. Какая глупость!Ну и что выбрать? Не знаю. Мне точно-точно нужно взять поэму Моники для изучения. Уж слишком она подозрительная, там могут быть очень важные сведения, способные уберечь меня от некоторых поступков или бог весть знает чего еще. С другой стороны, моя поэма вышла как никогда круто, и покажи я ее Юри, я бы точно впечатлила девушку. Это то, чего я правда хочу, хоть и сама не до конца понимаю почему. Плюс, если я приду к Юри без поэмы, я по сути обижу ее. Она сразу поймет, что я отдала поэму кому-то другому, и обидится на меня навсегда. Возненавидит. А Моника? Если я не отдам сейчас поэму Монике, она точно накрутит себя и будет яндэрить в мой адрес. Мне только этого дерьма под конец и не хватало. Все мне обосрет как обычно. Черт… похоже, у меня нет выбора, кроме как забить на личные чувства и принять более рациональное решение. Я пожалею об этом!Х-хорошо… – сухо процедила я, протягивая девушке свой бумажный лист. – Забирай. Довольна теперь?Аха-ха! – Моника как обычно подалась в звонкий смех. Она приняла мою поэму и отдала мне взамен свою. – Ты сделала верное решение, Кира. Ты не пожалеешь, аха-ха!Ведешь себя как ребенок, – я отвела взгляд, покачивая головой.Ну беги к Юри тогда! – президент весело хихикала, празднуя свою победу. Господи, какое ребячество. На что она растрачивает свой ум.Я не ответила. Сделав так, как она просит, я просто развернулась и пошла в сторону Юри. Девушка только что закончила делиться с Нацуки, поэтому была абсолютно свободна. Какой же позор меня ждет.Привет, Юри! – пришибленно вскликнула я, стараясь не сталкиваться взглядом с девушкой.Кира! – Юри же напротив, прижимала руки к груди в своей привычке и всеми возможными эмоциями выказывала мне радость.Ж-жаль, что не успели почитать сегодня… – я продолжала излучать неуверенность, загоняясь мыслями по поводу отданной Монике поэмы.А ты хотела? – девушка чуть приоткрыла свои губы, уставилась на меня просительным взглядом. – Если честно, я начала думать, что тебе не понравилось.Нет, мне очень понравилось! – я воскликнула, сама того не желая. Полная неожиданность, эмоции так и вырываются из-под моего контроля. – Правда. Я хотела подойти сегодня, но Моника уже огласила, что пора обмениваться поэмами. А вчера мы отмечали прибытие Эл… Заговор какой-то… – зло прошептала она куда-то в сторону. Я аж опешила. – Но ладно. Главное ведь, что ты хочешь, я права?А-а… да, – я издала неловкий смешок. – Это то, чего я хочу.Я рада… – лицо Юри озарилось искренней доброй улыбкой. – Готова поделиться поэмой сегодня? Жду не дождусь увидеть, что ты написала в этот раз…А-а… ну, – я снова потупила взгляд. Черт! Ну вот и все. Все пропало! Она будет меня ненавидеть. – Я-я… э-эм.Ч-что-то не так, Кира? – девушка пристально уставилась на меня, будто анализируя. Я-я… моя поэма, – мои слова с трудом сходили с уст. Как же сказать ей? – П-прости, я. М-моника. А-а? – Юри крепко прижала руки к груди и округлила глаза. Как же мне стыдно! – Т-ты… твоя поэма у нее?Я молча закивала. Стыдно. Как стыдно.К-кира… – лицо девушки обрело расстроенный вид. Прости… – это было все, что я смогла из себя выдавить. Какой позор. У-ум… – Юри совсем поникла, не зная что сказать. Но вдруг, через какое-то время ее выражение лица изменилось. Налившись серьезностью, моя собеседница прижала руку к груди и твердо уставилась мне прямо в глаза. – Я пойду и попрошу Монику показать мне. Ю-юри? – такого поворота я никак не ожидала. Я должна быть смелее, Кира! – в глазах девушки на секунду промелькнул странный огонек. – Хотя, мне неприятно так делать. Скажи, как так вышло, что твоя поэма оказалась у нее?А-а… – слова не хотели вырываться наружу. Ну как я, черт возьми, ей скажу? Не могу же я сказать, что мне надо раскопать скрытый смысл поэмы Моники, ведь это может быть вопрос жизни и смерти? Не могу. Да она мне и не поверит. – Просто…Ты сама отдала ей… – Юри смотрела на меня с сожалением. То, чего я и боялась. – Ведь так?Я тяжело выдохнула. Хочется провалиться на этом же месте. И почему эта девушка способна так влиять на меня?Ясно… – Юри плавно прикрыла глаза и о чем-то задумалась. – Ну, я все еще могу предложить тебе свою поэму. Если конечно тебе интересно.С-с удовольствием! – будто ожив, с энтузиазмом воскликнула я.Тогда вот, – девушка медленно протянула мне заветный лист бумаги. – Надеюсь, тебе понравится…Холодная агония (часть вторая)Пряди волос моих все так же отражали мертвым светомПреломлениеТам чей-то теплый свет мерцает вдалекеГлаза полны от крови. ЗатемнениеФигура силуэта – на моей щекеСердце замкнуло Грядет разрыв венозного жгутаТам – силуэт в тени, а свет его согнуло. Но я не здесь… Я тут. И дышу в такт.Я отключаюсь Искрятся мои части тела всюду, вдалеке Поют навзрыд мои куски, в глазах их ад Мое убежище, останки, части, звенья! Всему конец, вот он, вот мой распадПоследствий решето. Осколков град…Шаг. Миг. Улавливаю я движениеБросаю свет неона на квадрантЯ ахнула. О нет, не Он спасениеМерцает свет. Не может быть! Как так!Время замкнуло…Янтарный свет в ее руке моим же телом отраженный. Лишь он блестит сейчас в моих глазахМерцает свет неона преломленный. А клапан сердца бьется невпопадИспуганно она ко мне ступает. Страшится мое тело пробудитьВсюду металл. Везде жгуты свисают. Всем местом этим правит лишь Я-быть…Я засмеялась. Наконец, спасениеВ чем важность осознания того?Ее рука в моей, ха-ха! О-о, невезениеМоей мечте сбыться не суждено…Прочитав этот невероятный шедевр, я подняла свой подавленный взгляд и уставилась на Юри, словно пытаясь передать ей всю свою боль, все свои чувства.Тебе нравится? – мягко спросила она. – Тебе нравится, Кира?Прости меня, Юри… – так искренне я наверное не говорила никогда. – Прости, пожалуйста, что лишила тебя той же радости, которую сейчас испытываю сама. Я не имела права так поступать с тобой.К-кира… – девушка проделала шаг навстречу ко мне, собираясь что-то сделать, но вдруг осознала это и замерла. Я лишь заметила, как потянулись в мою сторону ее руки.Юри… ты наполнила меня просто непередаваемыми чувствами, – я могла только продолжать себя корить. Это правда? – от моих слов, она сделала еще один шаг. Очень скоро ее ладони прильнули к моим плечам. – Не вини себя, Кира. Я попрошу Монику показать мне. Я не испугаюсь! – сказав это, девушка внезапно слабо обняла меня и неуверенно приложила мою голову к своей груди. Для такой высокой девушки как Юри, нечто подобное не было чем-то сложным, однако. Я ее словно не узнала. Юри действительно так преуспела в борьбе со своей социофобией? Она сделала такое, пусть и не слишком уверенно. Она утешает меня? Жалеет?Я обняла девушку в ответ. Стоять так было не слишком удобно, однако невероятно приятно и спокойно. Немного неловко на виду у всех, но это можно было вынести, ведь умиротворение, что я получила – было непередаваемо.Спустя пол минуты, я осторожно подняла голову, и мы отпустили друг друга.Ты пишешь так чувственно, Юри, – я улыбнулась девушке. Меня все еще терзало ощущение неловкости. – Но, знаешь? Конец какой-то печальный. Неужели так и должно быть? Никакой надежды?Всегда есть надежда, Кира… – мягко ответила моя собеседница. – Всегда есть шанс разыскать утраченное, покуда мы живы.Я рада, если так, – внезапно, моя рука невольно потянулась к моему же затылку. Да что я вообще делаю? Я оборвала свое предполагаемое действие и замялась. – Кстати. Я кажется разгадала суть твоей позавчерашней поэмы.П-правда!? – лицо Юри налилось страхом. – У-ум!Эй, ты чего… – ее руки были так плотно прижаты к груди сейчас. – Хотя, я понимаю, насколько это личное. Я не буду говорить это вслух.Т-ты не должна! – девушка словно не расслышала мои слова. – Г-говорить!Юри, я знаю! – мой голос стал громче и донес до испуганной собеседницы необходимые слова. – Я все понимаю. Не переживай.Ты поэтому отдала свою поэму Монике? – девушка отвернула голову и поглядывала на меня украдкой, преисполненная сильным переживанием.Н-нет! – мои руки рефлекторно поднялись вверх. Что это еще за поза капитуляции, блин? – Я бы никогда не сделала это вот так!Н-но… – Юри не поменяла ни позу, ни выражение лица.Я же говорила, я ни за что не осужу тебя! – наконец-то, твердость в голосе. Уверенность возвращалась ко мне, пусть и семимильными шагами. – Просто. Моника не оставила мне выбора. Она была недовольна тем, что в прошлый раз я не показала ей поэму.Внезапно, лицо Юри изменило свое выражение.Ах, во-от оно что… – голос девушки был наполнен нотками злости и негодования. – Я-ясно. Юри, ты в порядке? – я нервно изогнула бровь.Прости, что сомневалась, Кира… – а вот теперь ее голос снова мягкий. Какая странная смена настроения. – Я это так не оставлю. Вдруг, наше общение прервал откуда не пойми возникший звон. Звон будильника.