Акт 1 - День второй, часть вторая (fem версия) (1/1)

Сайори весело хихикнула, приподнимая свои руки, согнутые в локтях со сжатыми ладошками и так же весело, вприпрыжку, выбежала за дверь.Уф… – Моника неоднозначно посмотрела вслед своему вице-президенту, после чего, сразу же поняв мой настрой, остановила меня, прежде чем я куда-то уйду. – Э-э… забавно у нас тут бывает, да?А-а? – я немного зависла, так как все еще отчасти размышляла над реакцией девушек о ?Кире?. – Ага.Эй, Кира… – лицо Моники вдруг снова стало напряженным и неловким. – Мы можем поговорить наедине?Я медленно осмотрела комнату. Ни Нацуки, ни Сайори не было, а Юри все еще продолжала читать свою книгу. Полагаю, что мы и так практически одни, Моника… – я выдала неловкую усмешку. Действительно, мне кажется, что она чересчур беспокоится.Хм… – Моника сделала удивленное лицо и уставилась на меня серьезным взглядом. – Знаешь, может это и незаметно вот так со стороны, но Юри все прекрасно слышит, – внезапно она перешла на шепот. – И за всеми наблюдает.Что за ерунда? У Моники что, паранойя? Забавно, конечно, я думала, что я тут единственная немного с кукушкой, но ладно. Если она так хочет уединиться – я не против. Наверное, это важно, так что…Окей… – я лишь пожала плечами. – Пошли выйдем в коридор.Кладовка подойдет, – Моника мило отвела взгляд и видно покраснела. – Ты… не подумай ничего… просто, в коридоре тоже могут услышать, аха-ха!Э-эм, – я была обескуражена ее словами и неловко отвела взгляд. Ладно, я просто должна поскорее пройти через это и все. – Хорошо, наверное… давай поскорее покончим с этим.Моника не стала тянуть и, неряшливо схватив меня за руки, быстро затащила в кладовку вслед за собой. В тесноте, в полумраке, среди стопок манги Нацуки и чайного сервиза Юри, а так же прочего барахла, я отчетливо осознала как тут мало места.Мы с Моникой стояли так близко, что аж касались друг друга нашими грудями, которые у нас были-то как раз практически одного размера. Как и наше с ней дыхание. Дыхание друг друга мы тоже ощущали очень явно.Аха-ха, слушай, я хочу кое-что спросить, только ты не пугайся, ладно? – Моника говорила шепотом. Почему-то от ее слов мне стало не по себе.Я промолчала, просто кивнула, полагая, что этого будет достаточно.Эм… – Монику исказило чувство неловкости, как вдруг, через секунду, ее лицо налилось хитростью, а голос игривостью. – Слушай, ты ведь и есть та самая ?Кира?, да? Ну, тот убийца…Меня словно молнией прошибло от макушки до пяток. Сердце заколотилось как бешеное, в голове помутнело. Откуда у нее такие мысли вообще!? Как она может знать, что я… Она не может знать, она точно не может знать!Очень смешно, Моника… – меня невольно кривило от волнения, мышцы на лице то и дело дергались, и я не могла это скрыть. – Я пойду, если это все, ладно?Ну постой! – Моника схватила меня за плечи и мило улыбнулась. Мы даже зацепились друг за друга своими верхними пиджачными пуговицами. – Я не собираюсь обвинять тебя. Слушай, тебе надо кое-что увидеть, да? Прости, я должна была сразу показать…Последние слова Моники заставили меня не на шутку занервничать. Но следующие ее действия и вовсе шокировали. Моника по-обычному вскинула руку и вдруг… в ее руке материализовалась… та самая штуковина, что упала мне на голову в первый день моего осознанного пробуждения во сне. Это могло означать только одно. Она тоже осознает этот сон. Но как такое может быть?Ну что, расслабилась, глупая? – Моника коснулась моей щеки своей ладонью, от чего меня словно одернуло. Что она делает, черт побери? – Знаешь, это ведь и была причина, почему я так удивилась, увидев тебя сегодня, аха-ха! Мы с тобой – одинаковые. Ты понимаешь, Кира, понимаешь?Да понимаю я, будь тише! – мне абсолютно не нравился ее самодовольный смешливый тон. Мало того, что она ошарашила меня на пустом месте, так теперь еще и что делать с ней – я не знаю. Ну… для начала, полагаю, надо ее допросить как следует. – Эй, Моника. Да, милая? – девушка игриво засмеялась. – Я тебя внимательно слушаю…Прекрати дурачиться, – мне правда сейчас было не до всего этого. – Объясни, как ты меня раскрыла? Если в этом сне есть еще такие же люди как мы, я бы хотела знать как они могут меня отследить и как отследить их.По твоему файлу, глупая! Аха-ха, – похоже, Моника решила проигнорировать мою просьбу утихомириться и продолжала вести себя как идиотка. – Ты в курсе, что ты таскаешь его с собой прямо в сумке? Аха-ха… ты такая забавная. Его ведь можно и просто дематериализовать, знаешь… Это ведь не объект какой-то, чтобы его с собой таскать. Понимаешь меня?Я задумалась. Свой файл я вполне так материализовала. Я облекла его в физическое воплощение тетради смерти. Не понимаю, почему она все равно продолжает видеть файл, но. Стоп… возможно, причина кроется в том, что она попросту понятия не имеет что такое тетрадь смерти в принципе. Это единственное объяснение, почему она видит то, что видит, ведь видеть то, о чем она не знает – она и не сможет, не так ли?Ты смотришь аниме, Моника? – я решила начать издалека, чтобы подтолкнуть ее к образу, которым наделила свой файл.Что за странные вопросы, Кира? – Моника неоднозначно захихикала. – Хочешь соскочить с темы? Зря. Разве тебе не хочется узнать меня получше?Я спрашиваю как раз для того, чтобы углубиться в нашу тему, – резко ответила я. – Это важно, потому что я облекла свой файл в физический объект этого мира. Проблема лишь в том, что ты, похоже, этот самый объект пока никак не воспринимаешь.Понятно… – девушка слегка замялась, после чего продолжила. – Картинки объекта должно хватить, чтобы я поняла суть. Не заставляй меня смотреть аниме, пожалуйста. Хорошо?Придется, если хочешь узнать меня получше… – я говорила совершенно беспристрастно. – Тебе и одной серии хватит, но желательно конечно увидеть все. В общем, сама решай, надо ли оно тебе. Аниме называется Тетрадь Смерти.Ох, хорошо-хорошо, но только если ради тебя, аха-ха! – Моника покраснела и приложила руку к губам.Моника… – мне действительно не очень нравилось как все идет. Моника ведет себя крайне странно, она на себя непохожа. Не пугайся, Кира, – она подмигнула мне. – Знаешь, ты никогда не видела меня такой по одной простой причине. Я думала, ты обычная, понимаешь? Все мы прячем свои настоящие личины, Кира. Я, ты, другие девочки… Всем нам есть что скрывать. Но раз ты такая милая, к тому же еще и пробужденная… я просто не могу устоять, понимаешь?Понимаю, – я взяла девушку за руку и уставилась на нее серьезным, немного злобным взглядом. Все летит к чертям, главное, чтобы она теперь не натворила глупостей. – В глазах остальных мы должны общаться как раньше. Ты не будешь говорить никаких странных вещей, хорошо? Ты же понимаешь, что это небезопасно, ведь так?Конечно, Кира, – Моника искренне засмеялась. – Я хорошо все понимаю. Знаешь, я даже более осторожна чем ты, так что кто бы говорил еще. Это ведь не я ломаю коды персонажей, это ты. Скажи, зачем? В чем прикол это делать?От скуки… – лениво ответила я. Отчасти я говорила правду, но отчасти это была и ложь. – Надоело одно и то же.Ясно, – она улыбнулась. – Я понимаю твои чувства, Кира. Знаешь, сама я почему-то до этого не додумалась. Все-таки… я не думала, что убивать кого-то, грубо ломая его код, может быть весело, понимаешь? Но эти сайты посвященные тебе… знаешь. То что ты делаешь – так очаровывает, аха-ха…Недавно ты говорила, что никого нельзя убивать, – подметила я, поглядывая на девушку с недоверием. – И какие из твоих слов правда?Как я сказала, все мы прячем настоящие личины… – Моника злобно захихикала. Хотя, нет, не то чтобы даже злобно, просто как-то странно. – Всем нам есть что скрывать. Даже эти люди на сайте. В жизни они ни за что не скажут, что кого-то нужно убивать, но их настоящие мысли здесь, в сети. Вспомни Нацуки. Вспомни как она ретировалась, когда мы с Сайори начали говорить ей, что убивать нельзя. Так построено общество, Кира. Но не мне тебе об этом говорить…Ладно, это вполне убедительно, – я была довольна ответом, не похоже, чтобы она пыталась меня обмануть. – И что теперь собираешься делать? Кира, давай встречаться? – Моника внезапно подалась ко мне всем своим телом и чмокнула меня в щеку. Она сделала это так резко и внезапно, что я чуть не выпала из шкафа. – Мы с тобой особенные. Ты и я. Я могу помогать тебе карать преступников, аха-ха! Будем вместе, будем веселиться и развлекаться в этом милом сне…Проклятье. Какого черта? Какого черта!? Я этого не просила. Совершенно не просила. Мне только повторения истории Лайта с Мисой не хватало. Хотя, Моника определенно умна, я все равно не хотела бы работать над такими вещами в паре. Это мое личное дело, она мне только помешает. И я уж тем более не хочу с ней встречаться, тратить свое время на такую ерунду. К тому же, она девушка.Моника, прости, я не могу с тобой встречаться, – резко ответила я, желая пресечь подобное. – Если хочешь карать преступников, просто будь моим союзником в этом. Но я не хочу никаких отношений. Извини.Не хочешь, значит? – лицо девушки помрачнело. Клянусь, она на секунду испугала меня мимолетным злобным выражением. – Это из-за Сайори, да? Из-за этой глупышки?Причем тут Сайори? – теоретически я понимала ход мыслей этой девчонки. Как же я все это ненавижу. Почему нельзя просто нормально общаться!Что отец попросил тебя делать здесь? – она сменила тему, это хорошо. – Случайно, не помогать Элисе? Бедняжка постоянно ноет, я права?Все верно, – скрестив руки и нахмурившись, ответила я. – Но ты, похоже и так в курсе. А сама-то ты что должна делать?Моя работа тоже связана с Элисой, вообще-то, – вскинув палец, пояснила Моника. – Знаешь? Бесит. Сделали из этой глупышки-пустышки центр мира. Она такая бесполезная, Кира. Если бы не я, она бы не смогла справиться со своей работой и сошла бы с ума. Но даже при условии, что я управляю ее силой, она все равно ноет, все равно несчастна. И теперь папа нашел для нее тебя. Все для этой паршивки!Осторожнее со словами, Моника… – я неоднозначно усмехнулась. Ренье может следить за нами, она этого не понимает, что ли? Хотела бы я сказать ей, что меня не волнует эта чокнутая Элиса. Я просто хочу выбраться отсюда, но я не могу говорить об этом здесь. Вдруг, меня посетила интересная мысль. – Знаешь? А давай встретимся вживую. Поговорим с глазу на глаз. Заодно я ноги разомну, а то ведь атрофируются совсем без ходьбы.Моника задумчиво посмотрела на меня. Давай же, сообрази что я хочу до тебя донести! Аха-ха! – она сменила свой по началу задумчивый взгляд на хитрый и игривый. – Ну давай, Кира. Главное, чтобы отец разрешил. Но знаешь? Думаю, он разрешит, если я очень попрошу. Папа любит меня сильно-сильно, я его уговорю.Отлично, Моника, тогда так и сделаем, – понимая, что дальше болтать смысла особого нет, я собралась покинуть шкаф, как вдруг Моника остановила меня, вцепившись в мой пиджак своими когтями. Эй, Кира, постой! – она неловко посмеялась. – Насчет того… про то, чтобы встречаться.Ну вот, опять начинается. Моя голова взрывалась от негодования. Ну вот зачем ей, умной рассудительной девушке – заниматься такими глупостями? Что за игры в однополую любовь?Я понимаю твои чувства… – она мне мило подмигнула. – Но давай ты не будешь рубить с плеча, ладно? Подумай хорошенько. Узнай меня получше. Знаешь, я ведь могу быть кем угодно… аха-ха! Ты просто пока слишком мало знаешь меня, вот и стесняешься. Я дам тебе время, ладно? А сейчас ничего не говори. Приятно было поболтать с тобой, милая… – она снова погладила меня по щеке и слегка царапнув ногтем, отпустила на волю.Я вышла из кладовки сама не своя. Столько всего свалилось за один раз, что мне было просто не по себе. Не зная что и думать, мне хотелось просто сбежать отсюда домой и хорошенько порассуждать о случившемся в спокойной обстановке, но… у клуба, а если точнее, у Моники – были на меня другие планы.Итак, ребята, – Моника как обычно подала свой звучный голос, приковывая к себе внимание, выбивая меня из размышлений. – Думаю, настало время поделиться нашими поэмами. Надеюсь, все вчера написали по поэме, как договаривались?Написали-написали… – недовольно прошипела Нацуки. Черт, я и не заметила, как она вернулась в клуб. Я осмотрелась повнимательнее и поняла, что вернулась не только Нацуки, но и Сайори. И это пока Моника держала меня в том шкафу? Кажется, меня и правда здорово выбили из колеи, раз я перестала замечать даже участников клуба. Интересно, они спалили наше с Моникой пребывание в том чулане или нет?Написали! – радостно воскликнула Сайори, но, черт, эта ее радость как обычно была ужасно фальшивой. Вообще, после того как Сайори убежала, она стала очень странно на меня поглядывать. В ее редких взглядах брошенных на меня – ощущалась неподдельная печаль или даже боль. Да и не только во взгляде Сайори, Нацуки тоже странно посматривала в мою сторону, причем с таким видом, будто ее что-то гложело. Странно. А когда вообще пришли девушки? Задумавшись, я вспомнила их повернутыми к нам с Моникой спинами, когда мы выходили из чулана. Обе девушки о чем-то спрашивали Юри, и только потом повернулись к нам лицом, услышав голос Моники.Конечно, Моника, не думай, что мы безответственные… – важно ответила Юри, отводя взгляд от своей книги.Странно, Юри говорила так, будто ждала, что ее каким-то образом кто-нибудь о чем-нибудь спросит. Она правда следит за всеми из-за своей книги? Может, она и не читает вовсе, а просто маскируется, чтобы лучше подслушивать и подглядывать за тем, что творится вокруг? Забавно, но Юри тоже бросила на меня взгляд… странный радостный взгляд, а на ее лице скользнула подозрительная улыбочка, будто она что-то знает. Черт, я уже совсем с ума сошла, раз думаю такое о людях. Пора завязывать, пока мои теории не стали чересчур безумными.Тогда, давайте начнем, – подняв руку и вскинув указательный палец, радостно подытожила Моника. – И раз такое дело, раз в нашем клубе новый участник, давайте дадим ей возможность выбрать кому первому показать поэму!Никто не возражал на высказывание Моники, даже наоборот. Вообще, было такое чувство, что все стеснялись идти первыми, ну а мне, честно сказать, происходящее сейчас было вовсе до лампочки. Не важно, понравится им или нет, это не имеет значения. В моей жизни происходят куда более серьезные события, и они не дают мне покоя. Я не смогу успокоиться, пока не разберусь в ситуации хоть немного. Но, вернемся к поэмам… Итак, кому же мне показать свою поэму в первую очередь? Ну… если задуматься, в голове сразу же всплывает Сайори. Все-таки, она мой друг детства, не так ли? Мне будет комфортнее поделиться поэмой с ней, однако, как я упоминала раньше – происходящее мне совершенно до лампочки. Сайори отметается за ненадобностью.Но, если не Сайори, то кто тогда? Может, Моника? В конце концов, она президент клуба, плюс, идея с поэмами принадлежит ей. Я должна показать свою поэму ей, надеюсь лишь на то, что она не воспримет это как тонкую попытку подката. Мне только такой чепухи и не хватало.Что ж, решено. Пусть будет Моника. В конце концов, я не вижу причины идти сначала к той же Нацуки или Юри. Это было бы совсем странно.Я по-обычному направилась в сторону Моники. Как же она загорелась, когда поняла, что я действительно направилась к ней. Неужели, она ожидала, что я пойду к кому-то другому? Странно, если так.О, ты решила сначала показать свою поэму мне, Кира? – девушка странно улыбнулась, а ее глаза словно полнились счастьем. – Не ожидала, право. Ну что ж, давай же скорее, мне не терпится ее прочесть!Черт, почему она говорит так громко? Просто… прочти ее и все. Черт.Вот… – я осторожно протянула ей свою поэму. – Надеюсь, тебе понравится.Моника так же осторожно приняла лист бумаги из моих рук и принялась внимательно читать. Прочла она довольно быстро, но не настолько, чтобы можно было предположить, будто ей хотелось бегло пройтись между строк. Более того, такая скорость прочтения могла свидетельствовать лишь о том, что Моника действительно хороша в литературе и способна легко понять смысл даже самых сложных поэм, при этом, читая их в уместном по срокам темпе. Она и правда кажется идеальной.Неплохо, Кира… – подняв свой взгляд, воодушевленно кинула Моника. – В моей голове стояло ?о-о-о?, когда я читала это! Ты правда написала это вчера? То есть… аха-ха… – внезапно, она на секунду замолчала. – Не важно. Я, скажем так, сболтнула глупость.Эм… – я действительно не понимала, что она несет и к чему это. – Что ж, спасибо. Не ожидала, что тебе это понравится, ведь там по сути нихрена непонятно. Ну, то есть… похоже, ведь, на какую-то ерунду, разве нет?Не прибедняйся! – девушка игриво взглянула на меня. – Я поняла смысл твоей поэмы, Кира. Он, знаешь ли, довольно явный. А ты хитрулька, Кира!Эй, что? – я нервно замялась. – Знаешь, я не пыталась особо вкладывать какой-то смысл. Просто написала о том, что для меня в новинку. Скажем так, я использовала скорее свою творческую почву. То есть… я не писала о чем-то реальном, если ты подумала об этом.Аха-ха… – лицо Моники не поменялось. – Ну да, ну да, тебе виднее, конечно. Но, знаешь? Иногда, автор и сам не в силах понять что конкретно двигало им в момент написания произведения. Я не настаиваю, что это твой случай, но… ты же не станешь утверждать, что такой вероятности нет?Пожалуй, не стану… – скривившись, нерадостно ответила я.Эй, ну ты чего? – Моника провела ладонью по моему предплечью. По мне аж дрожь прошла. По началу я не поняла, что она собралась делать и сильно встревожилась, но потом, ее ладонь оказалась в моей ладони и таким образом, моя поэма снова попала в мои же руки. Она правда странная! – Спасибо, что поделилась, Кира. Знаешь? Показав эту поэму мне первой, ты буквально подселила в мою голову парочку злобных таракашек, аха-ха! В таком случае, думаю, тебе понравится и моя поэма. Ведь, я тоже писала ее вчера и… думаю, в этом я похожа на тебя, ведь писала я о том… В общем, сама не совсем понимаю, что мною двигало в этот миг, аха-ха. Ну, держи… прочти ее внимательно. Хорошо?После очередного странного извержения неоднозначных слов, эта чертова лесбиянка протянула мне свою поэму. Я аккуратно взяла данный мне лист, стараясь не помять его. Все-таки, поэма Моники была написана на таком красивом листке бумаги, словно это и не поэма вовсе, а какая-то особо почетная грамота. Я принялась внимательно читать. Благо, выразительный каллиграфический почерк Моники это без труда позволял.Дыра во снеПоверь, сделать то не могла лично яВзгляни же, след выступает оттудаВрач-терапевт? Некто сердитый? Нам не познать. Наш разум – закрытыйТак сильно желала я – знать, в чем причинаНо, нет! Я ослепла! Сожжен был мой образ божественным гневом!Достигнут предел. Теперь слишком поздноМне вбита картина, сокрыта за гранью моих бедных глаз, бессмысленна, познание не забытьМгновение. Один лишь миг, и маленькая щель разверзлась яркой вспышкой, мириадами сияющих звездИзлом, неиссякаемый тоннель, в котором я тонулаТянулась черная дыра, навечно поглотив меня во все и всяИзлом возможностей, чудес, которым нет концаДар осознания, попытка взгляда внутрьГляжу теперь туда. Познала я саму себяА она, придя ко мне оттуда – без знания посмотрит на меняЗакончив читать, я сразу же подняла свой взгляд на Монику и пораженная ее поэмой, вылила все, что роилось в моей бедной голове.Боже, Моника… – мой голос дрожал от наслаждения. – Это так… прекрасно!От моих слов Монике стало не по себе.Ох, Кира… – девушка сильно покраснела, ее голос надломился. – Ты чего это?Моника, это просто великолепно! – я не могла унять свое восхищение. Я ожидала чего угодно, но такое? – Твой стиль, твое построение, заложенный тобою смысл – все идеально! Это… я не могу описать… Ты просто прекрасна.Кира… – Моника закрыла лицо в ладонях. – Прекрати, глупая! – она внезапно схватила меня за руку и словно ослабев, прильнула к моей груди своей головой. Ой, мама. – Аха-ха… что ты со мной творишь? Не играй с моим сердцем так… Эй, я… – внезапно я поняла, что на эмоциях от пережитого впечатления слишком сильно расхвалила Монику. Не то что она этого не заслуживала, совсем наоборот, этого даже мало, однако… теперь ведь мне придется разгребать последствия. Проклятье. Как же я так влипла? – Я-я! Это… просто…Т-сс… – она прижалась щекой к моей груди, заставляя ее чуть вжаться, скользнула к моему плечу, делая вид, что просто пытается подняться. – А то другие увидят. Я понимаю.П-понимаешь? – мой голос теперь тоже дрожал. Как я докатилась до всего этого лесбо-ужаса? – С-спасибо, наверное!Все, иди! – резко прошептала она, глядя на меня так, словно если я промедлю, она меня тут же схватит и прижмет к стенке. – Я увижусь с тобой в жизни. Ступай же, пока я… пока я… иди!Как скажешь! – испуганно выпалила я и свалила подальше. Боже мой… боже мой! Почему это случилось!? Что это вообще? Это ненормально. Это точно ненормально. И она… она осознает, что спит? Она даже написала об этом в своей поэме, но это никто не поймет, ведь все тут думают, будто живут в реальной жизни. Но Моника писала эту поэму вчера. Она не могла знать, что я пойму ее. Она совершенно точно никак не могла этого знать. Что теперь вообще делать? Что будет? Почему я так вляпалась! Черт… Мне нужно отвлечься от этой херни. У Моники шикарная поэма, она настоящий талант, но… она совершенно чокнутая лесбуха. Такая же, как и эта Элиса, просто более-менее на что-то способна. Она мне совершенно не поможет, абсолютно ничем. Мне придется все как следует спланировать, иначе меня ждет полный провал.Итак, я решила показать свое произведение Сайори. Моя беспечная подруга детства должна немного успокоить меня после ?розового случая? с Моникой. Определенно, я надеюсь на Сайори. Возможно, мне повезет.Хей, Сайори… – я подошла к своей подруге и с улыбкой поприветствовала ее. – Вижу, ты нашла Нацуки, а?Ага, – с такой же улыбкой отозвалась она. – Это было не очень сложно. Труднее было дать понять Нацуки, что все хорошо, и мы ее не осуждаем…А мы осуждаем? – я злобно ухмыльнулась. Эй! – Сайори как всегда мило приподняла свои ручки со сжатыми ладошками и тревожно смотрела мне в глаза. – Чего это ты так говоришь?Да так, просто издеваюсь… – я посмеялась. – Все в порядке. Я хотела развеяться в твоей компании, мне сейчас не по себе.Моника что-то сделала такое, да? – Сайори излучала изумление. Она конечно попала в точку, притом совершенно, но нет, я не могу заставлять ее накручивать себя этим.Неа, Моника не причем… – мои слова были искренни, я просто отвечала так, чтобы видеть ситуацию под несколько иным углом, от чего мои слова были правдивыми и настоящими. – На самом деле, она тоже очень разволновалась. Все же, мы впервые делимся своим творчеством. Видимо, даже Монике нелегко.А-а, ну да! Ты права… – Сайори исказила фальшивая улыбка, которой она в очередной раз прикрывала свою печаль. – Я почему-то не подумала об этом. Так глупо…Это и значит быть просто человеком, разве нет? – я похлопала подругу по плечу и протянула ей свою поэму. – На, почитай. Может быть, она заставит тебя улыбнуться мне снова.Сайори переменилась в лице. Она смотрела мне в глаза, излучая странную надежду или что-то такое, не до конца понятное, после чего плавно перевела взгляд на поэму, не сводя улыбки. Читала Сайори недолго. Было ощущение, что она сделала это взахлеб, словно бы этот стих относился к ней. Что бы это значило?Кира, это потрясающе! – сияя неподдельной радостью, мягко выдала она. – Ты такая хорошая поэтэсса, и ты так все написала! Мне было кем вдохновиться, Сайори… – с гордостью высказала я. – И знаешь? Дней для этого у меня тоже было предостаточно. Кира… – девушка плавно подошла ко мне и нежно обняла меня. – Ты замечательная… спасибо!Осторожно, не помни! – смеясь, высказала я, обняв ее на мгновение и легонько похлопав по спине. Ой! – Сайори резко отстранилась и скорчила удивленное выражение на своем лице. – Прости! Тебе же еще нужно показать его… ах!Ага, – я снова тихо посмеялась. – И если Нацуки его состояние будет по барабану, то Юри, наверное, не очень обрадуется…Юри? – лицо Сайори несколько изменилось. – Юри такая утонченная. Кира, я вижу, ты… не очень стремишься пообщаться с ней. Почему?Не переживай, я это наверстаю, – взяв Сайори за руку, сказала я. – Просто пока еще не представился шанс, а подходить к ней вот так бесцеремонно – для меня неловко. Не расстраивайся, я не собираюсь относиться к ней или кому-то еще здесь плохо. Все-таки, мы все должны ладить, правда?Именно! – Сайори снова засияла лучезарной улыбкой. – Я рада, что ты понимаешь.Сайори… – я укорительно посмотрела на нее, требуя кое-что одним своим видом.Чего? – она снова удивлялась. – Чего это ты так смотришь? То есть… ой! Стих!Стих, поэма… не важно, – я продолжала говорить крайне серьезным тоном. – Я не позволю тебе заболтать меня и забыть. Маленькая хитрая растяпа.Эй! – она сложила два пальца вместе и виновато надулась. – Вовсе я не специально!Так я тебе и поверю… – с усмешкой сказала я. – Ну а теперь, давай скорее. Посмотрим, что ты написала.Только сильно не ругай меня! – так же надуто бубнила она, продолжая странно на меня посматривать. – Я старалась!Сайори протянула мне свою поэму. Да уж… она действительно сущее ходячее бедствие. Написать поэму на листке, выдранном из тетрадки на пружинке? Это… на такое способна только Сайори. Не важно. Я взяла поэму и принялась ее читать. Почерк дал о себе знать, и мне пришлось нелегко, однако, мой почерк тоже оставлял желать лучшего, так что кто бы говорил.Солнышко и небоТо, как ваш свет сквозь шторы утром проходитДаёт мне понять, как некто с меня свои очи не сводитВ мечтах она целует в лобик меня, помогая с постели поднятьсяГлазки шире открыть, с сонливостью разобратьсяВ мечтах она попросит меня поиграть вместе с нейГотова я быть и в дождь, и в ненастье с любимой моейГляжу я наверх, небеса там над намиПоверю я вам, обниму вместе с солнца лучамиБез вас бы, родные, я спала дни и ночиНо я не сержусьМне просто кушать хочется очень.Я закончила чтение. Что ж, это было удивительно мило и романтично. Не сказать, что я не ожидала такого от Сайори, но… мне казалось, что она напишет что-то попроще. Какой же она все-таки романтик, а? Тонкая чистая душа…Сайори… – я посмотрела на свою подругу теплым любящим взглядом. – Это так прекрасно и нежно. Ты действительно отлично постаралась, хоть написано и просто. Спасибо за то, что оценила, Кира… – девушка одарила меня таким же любящим взглядом. – Честно? По началу я хотела сделать его полностью романтичным, но потом мне показалось, что это просто плохо, и я начала писать так. Но! Я поняла, что хочу написать и романтику тоже! Я вспомнила как ты обнимала меня, и это дало мне уверенность, что я правда справлюсь!И ты справилась, Сайори… – я протянула ей ее стих и нежно обняла. – Что бы ты не делала, это поднимает мне настроение, Сайори. Ты замечательная. Ты никакая не плохая.Спасибо, Кира… – прошептала она. – Я боялась, что тебе не понравится, но ты похвалила! Впредь я не буду сомневаться и всегда буду писать о том, о чем я думаю. В моих стихах, Кира… Так и сделай, Сайори, – прошептала я в ответ. – Поэзия ведь для того и предназначена, чтобы показать то, что ты чувствуешь. Разве не так?Именно! – неожиданно воскликнула Сайори, так, что я аж чуть не оглохла. Благо, я не вздрогнула и вообще не подала виду, иначе бы Сайори начала извиняться и не закончила свою мысль, а я хотела услышать все. – Завтра я напишу лучшее стихотворение в истории, Кира! Ведь ты сказала мне такие вещи…Ловлю на слове, Сайори… – мягко ответила я, отпуская подругу из объятий. – Ну, иди и покажи свою поэму Монике. Будь смелой, Сайори!Эхе-хе… – лицо девушки слегка погрустнело. – Тогда увидимся.Увидимся, – с улыбкой ответила я. – И глазом моргнуть не успеешь.Закончив разговор, я оставила свою подругу детства и задумалась над тем, кому показать свою поэму дальше. Нацуки или Юри? Полагаю, лучше тогда начать с Нацуки… ведь если я покажу ей поэму в самом конце, она может на меня и рассердиться. Юри более взрослая, она не станет делать глупостей из-за таких мелочей, поэтому, мой выбор – Нацуки.Как дела, Нацу? – уверенным тоном спросила я, подойдя к девушке. Нормально… – отведя взгляд, ворчнула она. – И не называй меня так, хорошо? У меня плохие ассоциации с этим словом. Напоминает одно тупое аниме!Ого! – я добродушно засмеялась. – Ну что ж, раз так, то больше не буду. Я знаешь ли, еще дорожу своим здоровьем.Хе-хе! – Нацуки радостно посмотрела на меня. Кажется, ей понравилось, как я сказала. – Верно подметила! – внезапно, она ненадолго задумалась. – Эм… ты. Хочешь показать мне свою поэму? За этим я и пришла, – с улыбкой ответила я. Черт, клянусь, Нацуки хотела сказать что-то другое, но почему-то не смогла. Ладно, пусть значит наберется смелости. Недосказанность меня убивает.Нацуки взяла мою поэму и принялась читать. Внезапно, ее брови нахмурились. Она читала довольно долго, даже перечитывала, будто стараясь за что-то зацепиться, но в итоге от ее хорошего настроения не осталось и следа.Тебе не понравилось? – серьезным тоном спросила я. – Если нет, то не страшно. Меня и покритиковать кто-то должен, не так ли?Покритиковать? – девушка посмотрела на меня прямиком из под своих бровей, скрывая лицо за листком. – Хочешь сказать, что я какая-то противная бобылиха, которая будет ворчать и недовольствовать!?Э-э… – отчего-то мне вдруг стало жутко смешно. – Совсем нет!А такое чувство, что да! – снова воскликнула она. – Но знаешь? Стихотворение неплохое… просто. Как бы это лучше сказать. Это не в моем стиле, вот и все!Интересный поворот… – я злорадно ухмыльнулась, глядя Нацуки прямо в глаза. – Это очень интригует. Возможно, мы сможем кое-что почерпнуть друг у друга?Еще чего! – тут же взъелась Нацуки. – Я не хочу писать в таком запутанном стиле! Это только ухудшает понимание смысла произведения, как бы там не говорила Юри, это так. Даже если ты думаешь, что ты поняла смысл, в итоге ты могла не понять ничего и увидеть лишь то, чего ты сама и хотела. Бесит! Смысл должен быть один, разве я не права!?Расслабься, Нацуки, я поняла твою позицию, – я старалась сделать свой голос максимально добрым и снисходительным. – А под словом почерпнуть, я имела в виду немного не то, что ты подумала. Я имела в виду, мы могли бы вдохновиться стилями друг друга, посылом. Если наши поэмы так противоположны, разве они не притянут каждому из нас что-то новое и вдохновляющее? Противоположности притягиваются, слышала такой закон?Ну… возможно… – неуверенно высказала она, взвесив мои слова. Все же, она не глупая девушка, она не стала упираться как баран. – Но это мы еще посмотрим, ведь ты можешь легко передумать, прочитав мой стих!Вот давай и проверим это! – весело отозвалась я.Нацуки понравился мой дружелюбный настрой. Она даже слегка улыбнулась, протягивая мне свою поэму. Я посмотрела на содержание… текста было не особо много, да и почерк оставлял желать лучшего, но как я упоминала ранее – мой почерк тоже полное уродство, поэтому не мне судить. Я принялась за чтение.