Акт 1 - День четвертый (1/2)

Мы с Моникой беззаботно восседали на скамье, в подземной церкви, прямо перед священным алтарем ?Машины-Бога?. Мы сидели и беседовали. Подумать только, сколько же я теперь знаю… Знаю от Моники, от Ренье и Йозефа, от других врачей, от анализа, которым я подвергаю все, что мне говорят, все что я вижу сам. И сколько еще тайн мне предстоит раскрыть.Так и обстоят дела сейчас… – закончил я свою мысль. – План работает, как видишь. А если не видишь, учись чуткости и тончайшему анализу происходящего. Понимай меня с полуслова, Моника. Ты способна на это. Ты очень умная, но что-то тебе здорово мешает раскрыться.Говоришь так, будто сам идеален, Кира… – обиженно бросила девушка, хмыкнув себе под нос.Ну хватит. Конечно же, я не идеален, – я поспешил ее успокоить. Очередная глупость, когда люди осознанно или нет, считают тебя лучше, чем ты есть, только потому что ты выполнил нечто несколько раз подряд на высокий балл. Надеюсь, это не ее случай. Ненавижу переучивать людей. – Просто попытайся воспринимать мои слова с точки зрения рациональности, а не эмоций. Пожалуйста…Какой ты сложный, а, – Моника не удержалась и ткнула меня пальцем в живот. Внутри пронеслось противное ощущение щекочущей боли. – И план твой слишком уж какой-то нереальный. Не находишь?Чем же тебя не устраивает план, в котором ты даже толком физически не фигурируешь? – я нервно изогнул бровь, серьезно уставился на собеседницу. – Я во многом ради тебя стараюсь. Все взял на себя, так чего ты жалуешься? Или ты не веришь в меня?Я верю в тебя, Кира… – хмуро ответила Моника. – Однако. Когда дело дойдет до того самого момента. Там… там все так неопределенно. Может ты, конечно, и набросаешь остаток, но. Тот интуитивный подход, который мы имеем сейчас – легко может нас погубить.А-а, – мое лицо озарила искренняя слабая улыбка. – Значит, ты не веришь в нас, да?Ну вот что ты несешь, глупый! – девушка обхватила мое лицо руками и плавно приблизилась к моим губам своими. – В нас-то я еще как верю… и ни во что больше я верить просто не хочу.Не веришь, Моника, – издевательски прошептал я. – Не веришь, потому что боишься однажды не понять ход моих мыслей. Не понять их в судьбоносный час, когда одна ошибка может разрушить все. Ты этого боишься, я прав?Боже… – девушка опустила голову, от чего ее лоб прильнул к моему носу. – Ну. Да, если так над этим задуматься. Но… разве ты не чувствуешь себя преданным сейчас? Если бы такое говорила я. Эти сомнения, истоки непонимания. Я была бы так ранена. Впрочем, я и сейчас это чувствую.Я думаю, что не все приходит сразу… – нежно приподнимая личико Моники, дал я свой ответ. – В конце концов, реальное восприятие ситуации – помогает выжить.Ты чудо, Кира, – и сказав это, она поцеловала меня прямо в губы. Нужно терпеть. Терпеть. Ничего не поделаешь. – Я доверюсь тебе. Нашему будущему.Спасибо, Моника, – я решил так же проявить инициативу и тоже поцеловать ее в губы. Нужно, чтобы она думала, что мне не все равно, иначе дело с треском провалится. – Мы обязательно победим. Осталось совсем немного.Л-ладно… – девушка тяжело вздохнула и переклала свою голову на мое плечо, обвивая мои руки своими ладонями. – А что там с Эл? Не хочешь ничего мне рассказать? В конце концов, ты уж очень странно повел себя у моего дома вчера. Такая конспирация. Не думала, что ты такой параноик.Это мне надо тебя спросить, что там с Эл, – парировал я. – Очень важно знать как ты получила данные от шефа полиции. Передавал ли он их лично тебе, в каких условиях заключалась передача, участвовали ли посредники, находились ли рядом третьи лица, какая была обстановка вокруг, в какой форме были данные и так далее, и так далее, и так далее…Ты точно-точно параноик… – Моника звонко рассмеялась от моих слов. – Мне кажется, ты зря так переживаешь. Хотя… тот Эл. Знаешь? По ходу мышления, тот парень напоминает мне тебя. Это так странно, Кира. Мне кажется, вы друг друга действительно стоите.Может быть, – опустив взгляд, с грустью ответил я. – Данные меня не особо обрадовали. Эл действительно много знал, хотя, думается мне, что он бы еще очень-очень долго не смог меня вычислить. Возможно, ему было необходимо, чтобы я сделал ход. Да, я более чем в этом уверен.Наверное, он такой же милый, как и ты… – игриво произнесла девушка, балуясь своими миниатюрными пальчиками на моей ноге.Внезапно, мой положительный настрой резко улетучился. Словно бы часть моего характера изменилась. Я ни с того, ни с сего встал со скамьи, превозмогая усталость и боль в мышцах, после чего схватил Монику за руку и уставился ей прямо в глаза.Милый? – с презрением выдавил я.К-кира, ты в порядке? – взгляд девушки источал неподдельный страх.Враг… – грозно произнес я. – Эл наш враг. А врагов не называют милыми, их уничтожают. Полностью и без остатка. Бьют десятикратно больнее чем они тебя. Давят. Изничтожают.

Моника нервно сглотнула подступившую к ее горлу слюну. Не знаю, как точно я выглядел со стороны, но она была определенно напугана. И что на меня нашло вообще?Тебе ведь это ясно? – я ждал ее ответа, но получил лишь тишину. Гробовую. И только спустя примерно пол минуты непрерывного зрительного контакта, девушка подала голос.Ясно мне… – ее взгляд упал в пол. – Зачем ты так? Такое чувство, будто это я твой враг, а не Эл.Прости, – я медленно сел обратно. Наваждение будто сошло само собой. Что это вообще было? Странно. – Просто… меня это завело. Не знаю, почему.Эх-х… – девушка не знала что и ответить.Ладно, что там с той встречей с шефом полиции? – я решил перевести тему на более значимую. Времени оставалось мало, мы очень долго с ней просто гуляли по учреждению, плюс те тренажеры… форму нужно поддерживать, иначе я так тут и останусь навсегда. – Расскажи все подробно. Хочу сделать какие-то выводы.Хорошо… – печально ответила она. – В общем, дело было так. Я составила полное описание обстоятельств смерти этого человека. Времени было немного, всего шесть минут. За это время шеф должен был быстро передать мне все материалы и организовать вещание в прямом эфире, где прочитал бы речь и покончил с собой. Я писала ему текст так, чтобы было как можно информативнее и наименее скомкано. Говорил он недолго, где-то минуту… жаль, ты этого не видел, Кира.Ну, меньшего я от тебя и не ожидал, дорогая, – мягко произнес я, улыбаясь своей собеседнице.Дорогая?? – она изумилась и буквально засияла на глазах. – Я…Не отвлекайся, продолжай, – последовал мой сухой ответ.А-а… – девушка вновь приуныла. Но, благо, не так сильно, как могло быть. – В общем, мне пришлось быть рядом с участком. Он вышел в назначенный переулок и передал мне флешку с данными. Когда он ушел, я сменила переулок на другой и, удостоверившись, что за мной не следят, переоделась. Ну а потом я пошла домой. Вот, собственно, и все.Вроде бы, ты вела себя предусмотрительно… – проведя беглый анализ сказанных мне слов, рассудил я. И действительно, я бы, наверное, сделал нечто подобное, но более сложно. Чтобы уж наверняка. И все же, она точно молодец.

Правда? – Моника мягко улыбнулась и взяла мою руку, крепко обхватив ее своими ладонями. – Я не разочаровала тебя?Ты молодец, – я нежно приобнял собеседницу свободной рукой. – Надеюсь, там нигде не было камер. И еще, надеюсь, что одежда: и та, и другая, в которую ты переоделась, была сделана таким образом, чтобы скрыть твою фигуру и лицо. Очень важно сымитировать разных людей, в том случае, если копы все же как-то тебя засняли или увидели. Нужно пытаться предусмотреть все.Я знаю, я старалась сделать как раз именно так… – довольный тон и слова которые я так желал услышать – грели мое сердце. Надеюсь, она не лжет. – Он нас никогда не найдет. Нас двое, мы особенные. А он? Он просто жалкий персонаж и ничего более.Никогда не недооценивай врага, и не переоценивай себя, – твердо отрезал я. – Порой, один жалкий персонаж способен уничтожить целую систему, если правильно все сделал. Учел все факторы. Понимаешь меня?Да… любимый, – а было ощущение что нет. Словно проигнорировав, она вновь замечталась и уже сама обняла меня.Время подходит к концу, Моника, – я прошептал ей это на ушко. – Пора отсюда выбираться.Погуляем еще немного перед сном? – сияя радостью и счастьем, спросила она.Конечно, – мягко ответил я. – Всегда только с тобой, Моника. Только с тобой.***Я проснулся в своей постели вот уже как несколько минут назад. Голова напрочь отказывалась соображать и дико клонило в сон. Все потому, что вчера я целую ночь расписывал месячный план смертей преступников в тетради. А так же мастерил место, в котором буду отныне хранить это свое, так называемое, оружие массового уничтожения.Конечно, я бы, может, и мог вновь облечь тетрадь в тот файл, но… это оказалось гораздо сложнее. Да и если подумать, это как-то нечестно. Хочется более реалистичной игры с этим Эл… как бы глупо это не звучало. К тому же, я попробовал разобраться в переменных того самого файла, когда проводил свои тесты и ничего не вышло. Там нужны конкретные технические знания, которых у меня просто нет, нужны годы изучения материалов. Поэтому я оставил все как есть, так гораздо понятнее и удобнее.Что до моего тетрадного убежища? Я воспользовался знаниями Лайта из аниме и оборудовал свой стол похожим образом. Сделал такое же двойное дно, под которым и спрятал тетрадь смерти. Оборудовал место хранения тетради пакетом с жидкостью для розжига костра и системой проводов с контурами. Ключ открывающий ложное дно так же не отличался, это был все тот же пастик от ручки, помещающийся в специальное отверстие под столом, приподнимающий пресловутый предохранитель и замещающий его собой, не дающий контуру замкнуться и вызвать искру в пакете с жидкостью для розжига.

Гениально и просто. Любой, кто заподозрит двойное дно и попытается взломать его, не найдет там ничего. Контур замкнется, электричество от батареек пойдет в жидкость, и моментально вспыхнет пожар. Тетрадь сгорит, и ничего доказать не удастся. В это же время, я всегда смогу безопасно открыть дно с помощью пастика и взять из тетради столько листов, сколько мне понадобится. Более того, я особым образом оборудовал и сам пастик, и отверстие, в которое его необходимо вставить. Чтобы даже в случае нахождения этого отверстия, только один пастик подошел к нему и никакой другой предмет кроме него. Сам же пастик я буду хранить в особой мини-ручке, которую буду носить с собой, рядом с моим новым самодельным аниме-портсигаром. Да-да, я увлекся и смастерил себе вчера так же и его. Неважно.Теперь дело за малым. Надо положить в стол фикционный дневник с описанием моих будней, чтобы в случае, если кто-то захочет посмотреть, что в столе – нашел именно дневник, и ничего более. Времени на сюжет дневника у меня пока было немного, займусь этим сегодня ночью, а сейчас пусть все останется так. Я все равно много сделал.Встряхнув головой и как следует проморгавшись, я направился на кухню. Вчера ночью пришлось обойти половину Канто в поисках материалов для убежища тетради, так что заодно, я купил и запас еды. Решил взять всего понемногу и уже приготовленного, ведь у меня нет ни времени, ни желания заниматься кулинарией.

Забавным оказалось то, что денег на моей карточке было в достатке. И откуда они у меня, если я нигде не работаю? Мифические родители? Здорово. Главное, чтобы хватало на сигареты и еду, в противном случае придется заставлять преступников приносить мне доход. Последние размышления заставили меня рассмеяться в голос.Ка-ак то-ошно… – вслух протянул я, заканчивая с приготовлением кофе. – Уф-ф.Расположив еду и напиток на кухонном столе, я лениво взглянул на часы и понял, что к концу своего медлительного завтрака, начну опаздывать в школу. Ай, к черту эту херню. Сегодня я прогуляю. Уж что-что, а школа в этом мире для меня совершенно не важна.Я спокойно принялся есть, без нервов и суеты, с беззаботностью в душе поглядывая на время. Завтрак стал еще медлительнее чем предполагался, и занял почти целый час. Закончив, я собирался вернуться назад в комнату и немного вздремнуть, как вдруг, в моей квартире раздался звонок в дверь.

Кого это еще принесло? Неужто Сайори? Я лениво развернулся и медленно поплелся назад на кухню, к входной двери. Как я и думал, это была моя подруга детства.Доброе утро, Кира! – звонко пропела девушка, лицезрея мою наверняка помятую физиономию. – Не собираешься в школу?Не собираюсь, – хмуро ответил я.К-кира? – лицо девушки в миг погрустнело, весь задор как рукой сняло.Я не собираюсь идти в школу сегодня, – мои слова были сухими, хотелось побыстрее покончить с этим и идти спать. – Шагай без меня.Э-это на тебя… непохоже! – с тревогой, отрывисто произнесла Сайори. – Что-то случилось, Кира? Ты выглядишь ужасно. А вчера ты мне говорил, что у тебя проблемы. Я очень волнуюсь!Сайори, занимайся своими делами! – грубо выпалил я и захлопнул дверь прямо перед ее носом. Вот, собственно, и все. Вот так просто.Я развернулся и медленно побрел в комнату. Черт, это было довольно резко с моей стороны. И с каких это пор я стал таким грубым? Ладно, неважно. Зато, она все сразу же поняла, и никакого нытья мне выслушивать не придется.Добравшись до постели, я завалился спать.Спать…Час, два, три… По какой-то, не до конца ясной причине, мне явно не спалось. Нет, конечно, я дремал то и дело, но шумный поток мыслей и странное внутреннее волнение мешало окончательно сомкнуть глаз. Что ж, я продолжил свой дрем дальше, пока сонливость совсем не пропала. Отстой.В конечном итоге, я просто поднялся с постели и придумывал чем бы себя занять. Что ж, честно сказать, долго думать не пришлось. В моей комнате был настоящий бардак после вчерашней ночи. Все следы домашних поделок необходимо было убрать, чем я и занялся в первую очередь. Нда уж… а мне-то казалось, что это займет немного больше времени. Что же сделать дальше, прежде чем подойдет время идти в клуб? Может быть…Недолго думая, я решил написать поэму. На эту идею меня подтолкнули мысли о клубе. Я быстро нашел свою школьную сумку и, копаясь в учебниках, вынул из нее дневник с поэмами. Внезапно, я кое-что вспомнил. Поэма Юри… вчера я ее прикарманил, чтобы изучить на досуге и высказать девчонке то, что об этом всем думаю. Нда… на досуге, конечно. Как будто у меня есть этот так называемый досуг. Смешно.Что ж, это, наверное, мой последний шанс изучить поэму. Юри, в силу своего социофобного характера, наверняка ждет мою критику, поэтому прежде чем писать, придется немного поломать голову.Я плавно опустил лист бумаги на стол перед собой и попытался сосредоточиться, выгоняя хаотичный поток мыслей из своей головы. И принялся рассуждать. Вслух.Итак… – задумчиво произнес я, вглядываясь в название поэмы. – ?Зверь?, значит? И что бы это могло под собой подразумевать?

Ладно, первая строка, очевидно, не говорит ни о чем, кроме обычного уклада жизни Юри, да? Я внимательнее вчитался. Одиночество. Наверное, это и есть ключевое слово.Я продолжил читать дальше. Вторая строка с непонятным зверьком, который, скорее всего, просто фигура речи – не привлекла мое внимание, и я сразу же перешел к третьей строке. А там… небольшое пояснение.Зверек, которого она не замечала подле себя никогда… – я задумался. – Это точно фигура речи, обозначающая нечто важное, чего ранее не было, что внезапно появилось, – внезапно, хм. Без какого-либо пускового механизма? Странно, как по мне. Буду иметь это в виду.Я перешел к четвертой строке. Зверек попросил ее кусочек хлеба. Еще одна фигура речи? Они явно связаны между собой, окей. Пятая строка.

Стоп, вот это важно! – с энтузиазмом воскликнул я. – Очарование, о котором писала Юри в пятой строке – покидает ее сразу же после насыщения зверька. Что бы это значило? Юри намекает на некое измененное состояние собственного же поведения под давлением этого зверька? Она дает ему то, что он хочет, и он уходит, после чего, Юри приходит в норму.Шестая строка. Ее подсознание забило тревогу. Значит ли это, что Юри совершила нечто не совсем хорошее, давая хлеб зверьку? Под неким очарованием, Юри совершает нечто, что в здравом уме бы посчитала не совсем верным? Окей. Седьмая строка.Именно… – найдя подтверждение своим догадкам, задумчиво произнес я. – Она поняла, что натворила. А натворила она явно что-то нехорошее. Дальше.Мое внимание перешло на восьмую строку. Там описывались опасения того, что, дав однажды зверьку хлеб, он придет снова. Что такое этот зверек? Желание? Измененное состояние сознания? Может, психоз? А кто его знает, может она сумасшедшая. Я невольно засмеялся. Бывает и такое. Неважно, девятая строка.А вот и пошли симптомы… забавно, – я внимательнее всмотрелся в строчку, после чего невольно обратил свое внимание на следующие. Десятую и одиннадцатую строки. Они все равно были короткими. – Ну а это уже действительно информативно. Хлеб – плоть Юри, тут пишется прямо черным по белому. Странно, что я сразу не заметил это ключевое слово. Зверек – это соблазн. Да?

Я задумался. Общая картина казалась мне довольно странной из-за этого нового поворота в каноне. Мне почему-то думалось, что зверек – это не совсем соблазн. Соблазн скорее исходное от зверька, то, что Юри испытывает, когда приходит зверек: очарование, соблазн нарезать хлеба. Нарезать своей плоти… своей плоти. Встряхнув головой, я принялся читать следующую строку, двенадцатую.Но прочел и остальные три следом, буквально все четверостишие, если можно так выразиться.Мда-а… – задумчиво протянул я. – Лезвие ножа, от которого отражается свет, тот же что и в глазах зверька. Не значит ли это некую связь между зверьком и ножом? Не очень удачный довод, но подержу его в голове. Все равно дальше рассказывается о том, как Юри режет себя все больше и больше, несмотря ни на что, но… стоп. Защита? Что это значит?Я принялся читать дальше. Все последующие строки. Залпом. Все равно я имел представление о картине этой поэмы, так что проблем у меня возникнуть уже не должно.Итак, из всего этого следует забавный вывод. То, что заставляло Юри резаться, явно становилось сильнее, оно в ней росло. Оно предлагает ей собственный нрав. Здесь говорится о злости, об упрямости, о том, что зверь не собирается покидать ее.Что же такое этот зверь? Тот зверь, с которым она гуляет в кампании, который отпугивает людей. Некое изменение в характере? Тогда, возможно, слова про исток соблазна пытаются донести до читателя нечто другое? То, что Юри, будучи социофобкой и трусихой сама по себе, соблазняется силой зверя внутри себя? Боже… если так рассуждать, слово зверь уже не кажется мне такой уж фигурой речи. Это вполне реальное обозначение того, что теперь живет в Юри. Безумие какое-то, но-о. Кто знает?Она продолжает себя резать несмотря на растущий аппетит зверя, принимая его защиту, полагая, что это малая цена за те ощущения, которые он ей дает. Ощущение силы, возможно удовольствия, возможно даже это гасит ее фобию. А какой фоб не мечтал избавиться от своей фобии? Хотя бы на короткое время. И в завершение, Юри поясняет, что всем довольна. Ее зверь насыщается, и она получает желаемое, полностью удовлетворяясь.Вот, собственно и все. В смятении я откинулся на спинку своего стула и задумался. Очень безумная поэма, даже жуткая. Клянусь, я бы испугался, если бы не видел вещи пострашнее. Но все же, насколько это вообще все правда? Может у Юри просто разыгралась фантазия? В конце концов, эта девушка весьма одаренный поэт и, наверное, вообще писатель. Что бы ей помешало попросту выдумать подобный сюжет? Ну а если это правда, то на ее теле наверняка найдутся шрамики. Забавно. Как же мне теперь хочется все это проверить!Так что тебе мешает это сделать? – послышалось сзади.Я обомлел. Так страшно мне было только однажды, когда я проснулся в той палате впервые, когда пришел Ренье. Я резко повернулся на своем стуле, чтобы удостовериться, что это просто мое больное воображение, и мне все причудилось нафиг, но…А-а-а! – я закричал во весь голос и пребывая в диком ужасе, буквально повалился со своего стула, который потом больно рухнул прямо на меня.Так ты меня видишь? – молвило оно. – Оу.Передо мной стояло черное чудовище. Высокое, ростом с человека, гуманоидной формы, но абсолютно черное, искрящееся, с когтями на руках и ногах, и странной нечеловеческой мордой, в которой присутствовала огромная продолговатая пасть. Было ощущение, словно передо мной стоял демонический очеловеченный динозавр. Блин, да эта тварь была даже по-своему изящна и красива, но-о. Что это вообще!?Эй, тихо-тихо! – вскинув одну из своих когтистых длинных рук, басисто сказало оно. – Не надо так пугаться, ладно?Т-ты… кто? – ежась от страха, вдавливая свое тело в пол, пробормотал я.Можешь звать меня, Рюук, – создание злорадно засмеялось, а мое лицо тем временем покрыло неподдельное удивление.К-какой еще Рюук? Ты откуда вообще… – я не закончил свою мысль.Откуда я знаю? – монстр сделал такой вид, будто задумался. – Ну… я вообще-то без понятия. Я это из твоей головы достал. Ты довольно редко думаешь о ком-то, кто носит мужские имена. В твоей башке вечно крутится какой-то Эл, иногда мелькает Лайт, но это ведь все наверняка твои знакомые или что-то вроде того. А вот Рюук… знаешь, не заметил я, чтобы ты о нем думал, как о том, кого хорошо знаешь.Ч-что, блядь!? – я невольно перешел на мат. Честное слово, не специально. Просто… что это вообще за херня, что происходит?Расслабься уже… – тихо посмеиваясь, натянуто-добродушно подал он. Или оно? Это хрен пойми что. – Я твой друг. Я не собираюсь ничего с тобой делать. А ты уже, наверное, жутко перепугался. Штаны-то не обмочил?И вовсе я не… испугался. Рюук, – отрывисто говорил я, медленно поднимаясь на ноги. Нет, на его несчастье я не обмочил штаны. Слишком много чести для этой черной динозавроподобной херни. Я плавно встал, не отводя взгляда от своего гостя и настороженно ожидал дальнейших действий. Странное существо, как внешне, так и по поведению. Совершенно никакой агрессии, даже юморит… хоть его юмор и валяется недалеко от уровня унитаза. Тем не менее. – И что же тебе от меня нужно?Во-от это уже разговор! – Рюук видно приободрился, плавно оскалился и добродушно, если это вообще можно так выразиться, засмеялся. – Слушай. Я вообще-то уже давно торчу в тебе. Не помню сколько, возможно с самого твоего рождения, когда ты был еще мелким и уродливым сморщенным пупсом. Но-о, знаешь… все это время я был как в клетке. Безмолвно наблюдал за твоими действиями, тщетно пытаясь на тебя хоть как-то повлиять. Хотя, иногда получалось! Ты никогда не замечал несвойственное себе агрессивное поведение? Когда хотелось, к примеру, размозжить кому-то черепушку. Или… ой, наверное, это слишком. Так, ладно, давай другой пример…Господи, хватит трещать над ухом! – я не мог больше выносить его чертов монолог и умышленно оборвал. – У меня от тебя голова раскалывается! К-какой, нафиг, с рождения? Ты что мне тут несешь вообще? Говори правду, откуда ты взялся!? – последние слова я выкрикнул угрожающе. Странно. А что я ему вообще могу сделать? Он мне голову слопает своей огромной пастью при желании, а я тут говорю в таком тоне. С другой стороны, а сам же виноват. Трещит хуже Сайори. Да что же это мне так везет-то вообще?А, точно, ты же умник… – монстр снова засмеялся. – Всегда подвергаешь все сомнению, да? А-а… неважно, – он весело махнул рукой в мою сторону. – Можешь мне не верить, мне по большому счету все равно. Главное теперь лишь то, что я полностью пробудился и теперь могу с тобой болтать. Наконец, мы можем веселиться и делать разные забавные штуки. Уж я-то научу тебя как жить на всю катушку!Я ни хрена не понимаю, но ладно, хер с тобой, – мне пришлось чисто гипотетически смириться с происходящим, чтобы хоть немного разобраться в ситуации. – Хорошо, допустим, я тебе верю. И так, к слову, допустим, это не значит, что я тебе верю, понял? Это значит, что я лишь чисто гипотетически тебе верю, чтобы во всем разобраться, ясно? Я тебе по прежнему не верю, что б ты знал, но уж поверю в порядке некой относительности. Ибо ни хрена не понимаю.Рюук задумчиво почесал затылок. Господи, этот тугодум что, ни хрена не понял? Да он, блин, шутит!Слушай, я не знаю, что ты там пытался мне сказать, но, отвечу честно, я – часть тебя, я твой голос ярости, злости. Я – твои потаенные инстинкты. Твое животное начало, и я был в тебе всегда. Ты поймешь однажды, у нас… много времени, – он замолчал, давая, судя по всему, мне слово.Хорошо, пусть так, – гипотетически согласился я. – А как ты пробудился-то вообще? И зачем? Мне, знаешь ли, и без тебя хорошо было. Не видел твою страшную рожу никогда, и был этому рад. Ты чего приперся вообще? Чего тебе надо?Да я без понятия вообще-то, – пожав плечами, растерянно ответил монстр. – Может быть, исполнилось мое желание, загаданное на рождество? Если так, то я действительно поверю в Санту. Вообще же, я этому несказанно рад. Я долго пытался пробиться, но ничего толком-то не получалось. И вот, оно удалось. Кстати, хочу заметить, барьер, который меня от тебя отделял, надломился еще тогда, когда тебя приняли в эту забавную семью из веселых дядечек, ну а потом… стена ломалась с каждым днем твоего пребывания тут. Думается мне, что всему виной твоя волшебная тетрадка. Та самая, в которую ты пишешь свои судьбоносные закорючки, обрывающие жизни других людей. Знаешь, хоть я такой подход не совсем одобряю, убийство и схожие ему вещи – это моя стезя. И они могли способствовать моему влиянию.Знал бы что так будет, десять раз бы подумал перед тем как использовать тетрадь… – хмыкнул себе под нос я. – С другой стороны, никаких гарантий достоверности твоих слов нет, так что, можешь не обольщаться. Если ты какая-то моя потаенная личность, то, скорее всего, ты пробудился благодаря одному лишь этому сну. Во снах чего только не случается, ведь так? А я уже долго это все практикую. Кто знает, как может повести себя мозг в подобной ситуации. Если ты конечно вообще не врешь, ты можешь быть и обычным глюком, простой фантазией, а никакой не личностью там.Утешай себя, если хочешь, но знай… – чудище подлетело ко мне буквально впритык и наклонило свою пасть на уровень моего лица. Эффектно. Жутко. Из пасти, вроде, не воняет. – Знай, что я был в тебе всегда. Я наблюдал за тобой еще до этого сна. А верить или нет, это уже тебе решать. Как я и сказал, мне по большому счету все равно.Я задумался. Говорит ли он правду? Или может просто стебется надо мной? Я в любом случае не могу проверить. Я умею читать людей, но не это. Он не человек, и мимики на его черной морде нет. Звучит он, конечно, так, будто верит в то, что говорит, но… кто его знает? Сложно подвергать разумному анализу такое. Думаю, мне нужно время. Черт… и угораздило же. Теперь он всегда будет преследовать меня? Стоп. Сто-оп! А не об этом ли писала Юри в своей поэме? Знаю, звучит безумно, но… а вдруг? Как вариант… Внезапно, меня посетила интересная идея.Эй, ты, – я окликнул своего нового пресловутого собеседника. – Рюук.А-а? – хрипло подал голос он. Буду думать, что это все-таки он, ведь говорит он о себе как о мужчине, да и имя мужское выбрал.

А ты не хочешь, чтобы я резал себя? – я злорадно ухмыльнулся, демонстративно водя указательным пальцем по рукаву толстовки.Это ты в том листочке прочитал, да? – Рюук призадумался, хватая поэму меж своих когтистых лап. – Знаешь? Я не думаю, что это хорошая идея. Лучше бы ты порезал кого-то другого. Вот это я с радостью поддержу и даже помогу!Последние слова я пропустил мимо ушей, наблюдая как моя мнимая галлюцинация спокойно манипулирует вещами моего дома.Ты что, можешь взаимодействовать с миром вокруг? – меня вновь посетили сомнения касательно того, кто этот монстр такой на самом деле.А? – он видно удивился. – Кажется так. Ка-ак же здо-орово! – он буквально воспарил от радости и, словно реактивная ракета, пронесся по комнате, нарезая круг.Наверное, это потому что мы во сне… – внезапно предположил я. Не знаю, почему. Просто посетила конкретно такая идея.Да какая вообще разница! – монстр снова подлетел ко мне поближе и уставился мне прямо в глаза. – Давай уже повеселимся! Мне скучно. Скучно-скучно-скучно-скучно!Заткнись! – резко выпалил я, поднимаясь со своего стула. Проклятый демон. И упал же он на мою голову.Зану-уда… – обиженно протянул он.Я игнорировал его слова, продолжая ходить взад-вперед, нарезая круги. Руки на висках, глаза полусомкнуты. Во что я опять вляпался? Как будто старых проблем было мало. Наверное, это мое наказание, за то, что пропустил школу. Стоп, школа. Клуб… Поэма! Мне все еще нужно написать поэму для клуба. Черт, а сколько сейчас вообще времени!?Я кинулся к своему столу за телефоном. Времени осталось катастрофически мало. Нужно быстро приниматься за работу.Эй, Рюук! – громко воскликнул я, крепко сжимая заветную ручку в ладони. – Сейчас молчи. Ни слова, ни звука. Ни писка, чтоб от тебя не было слышно.И не дождавшись ответа, я увлеченно окунулся в свое творчество.Двойная личностьВся жизнь моя – сплошная интеллектуальная игра. И так она текла, пока…Несдержанный, несовместимый нагноения росток навзрыд не вырвался из вовнутри – во внеЗвериный свист коснулся глубины сознанияКлубок мышей вгрызается в оплавившийся мозгА я сижу. Анализирую ту красоту незнанияИ очарованный, ощупываю новый для себя, подпропастный костноязычный мостДорожка выверена мне из жарких поцелуевМой путь, что пролегал чрез розовый дурманТам, вовнутри, природный ужас мой родной танцуетОднако, стой. Кто знает? Быть может, путешествие сие – простой обман?Неважно. Ведь на душе с того момента, по сей день давно красуется огромный скрытый шрам.Вся жизнь моя – сплошная экстремальная игра. И так она текла, пока…Сей пышущий комок из сломанных хитросплетений одной нити, громко не вырвался наружу…Я откинулся на спинку стула, сопровождая свое расслабление протяжным хрипящим выдохом. Поэма была написана за считанные минуты, вот это я понимаю вдохновение! Черт, я так увлекся, что не слышал вокруг себя ничего. Я просто погрузился в собственные миры и написал. Написал…Я вздрогнул и блаженно потянулся за листком бумаги.Я написал потрясающую поэму! – мой голос безумными нотами обогнул всю комнату. – Наконец, я создал что-то, чем реально можно гордиться!Эй, Кира… – Рюук бесцеремонно прервал мои рассуждения. – Так держать!

А-а? – я плавно повернул голову в сторону монстра. – Ты что, наблюдал?Да, – хрипло ответил он. – Думаю, теперь ты точно впечатлишь ту грудастенькую. Ты ведь этого хочешь, так?Я забегал глазами по комнате, после чего, распираемый невесть откуда взявшимся смехом, медленно отвернулся от собеседника и бегло прочел поэму вновь. Впечатлю Юри? Впечатлю… Юри. Впечатлю Юри. Именно. Я впечатлю Юри!***Немного времени спустя, и вот я наконец соизволил посетить школу. Путь был быстрым и по сути я впервые бы шел в полном одиночестве, ведь в этот раз со мной рядом не было Сайори, однако. Никакого одиночества отныне для меня больше не было и быть не могло. Рюук, моя новая странная галлюцинация – неустанно следовал за мной, паря прямо в воздухе.Это была та еще компания. Я шел и молчал, а чудовище витало над душой, трещало без умолку, все норовя побудить меня на разговор. Ну да, как же. Его-то другие люди не видят. Начну я ему отвечать, и все сразу же посчитают меня ненормальным, разговаривающим с самим собой, психом.Но, все же, не могу сказать, что молчать постоянно было возможно. Иногда, то и дело, приходилось отвечать Рюуку, а то и вовсе затыкать его, так он меня достал. Дошло даже однажды до того, что монстр хотел подставить подножку идущей нам навстречу школьнице, однако, это ему сделать почему-то не удалось. Нога девочки прошла сквозь Рюука, будто тот был простой проекцией. Но как же тогда он смог взять в свои лапы поэму? Странно.Ну, не важно. Перед клубом я зашел в уборную и, убедившись, что никого кроме меня там не было, я впервые за весь путь нормально обратился к своему спутнику.Эй, Рюук, – мой голос полнился твердостью и серьезностью.А-а! – изумленно ответило чудовище, вылетая на меня прямо из стены. – Наконец, соизволил ответить мне? Ваше высочество!Хватит дурачиться… – я нервно скрестил руки. – Слушай меня внимательно, пока сюда не набежали. Сейчас я пойду в одно место под названием ?литературный клуб?. Там находятся девушки, понимаешь? И эти девушки тебя не видят. И не слышат. Понимаешь, к чему я клоню, да?Нет! Нет! – яростно замотав головой, воскликнул Рюук. – Только не это снова, только не молчанка!Постарайся особо не заговаривать со мной, и понимай, что я не всегда могу отвечать тебе на людях… – терпеливо продолжил я.Ну хоть изредка! – взвыл монстр. – Пока никто не видит.Если представится такая возможность, – хмыкнул я в сторону. – Не подставляй меня. И не устраивай беспорядки там.Да ла-адно… – он махнул рукой в мою сторону, тихо посмеиваясь. – Сам же теперь знаешь, что я не могу влиять на твой мир.