25 - Старушка и девочка (1/1)

- Он хороший человек, - сказала Агата Персефоне, когда молодая женщина помогла ей устроиться на пне в травянистой роще, которую они выбрали для обеда. В нескольких ярдах трава переходила в белый песок, который тянулся до лазурного моря. Воздух был чистым и прохладным, освежал в жару.Персефона улыбнулась, усаживаясь со своей корзинкой на землю у ног Агаты:- Он самый замечательный человек, которого я когда-либо встречала.- Где вы познакомились?- На вечеринке. Я слишком много выпила, - покраснела Персефона.- Перса, дорогая, если ты не знаешь меры в питье, тебе нельзя заниматься покупкой и продажей вина.Богиня Весны улыбнулась и вытащила из корзины голубое покрывало, которое они купили на рынке.- Ну, а потом кто-то в шутку сунул меня на заднее сиденье его повозки, думая испортить мою репутацию и заставить меня ненавидеть его, заставить меня думать, что он похититель, - Персефона расстелила покрывало на траве. - Но он оказался очень добрым. Он не знал, что я в его повозке, пока мы не приехали в его дом, и он не знал, откуда я там взялась! - они с Агатой посмеялись над этим. – Он просто уложил меня в постель, никак не приставал. Он позаботился обо мне, накормил, познакомил со своими собаками, а потом отвез домой.Богиня Весны начала раскладывать еду. Агата нетерпеливо постучала ивовой тростью по земле.- Прости! - Персефона рассмеялась. – И вот… я влюбилась в него. Но он серьезный человек с большими владениями, ему нужен был в супруги кто-то из его рода, чтобы управлять хозяйством вместе. Была еще одна женщина, но он…, - Персефона покачала головой, развязывая теплое полотенце, в которое пекарь завернул свежие лепешки, - он всегда заботился обо мне. Говорил со мной часами, если было время. Всякий раз, когда он видел меня, его лицо просто ... светилось. Он никогда…- Так не смотрел на эту другую потаскушку, а? - Агата вновь постучала тростью по земле, подчеркивая свою мысль.- Ну да, именно так, - Богиня Весны заправила за ухо прядь волос, - а потом моя... крестная устроила меня работать на его... ферме, так что я видела его каждый день, и мы больше не могли этого отрицать, - Персефона наклонила голову, - и вот мы теперь вместе, здесь.- Ты счастлива, голубка? - спросила старушка, когда Персефона выложила хумус на лепешку и протянула ее старухе.- Как никогда в жизни, - пробормотала девушка. - Он такой хороший, добрый, любящий и преданный. Но лучше всего то, что он позволяет мне быть тем, кто я есть. Он никогда не просил моей свободы в обмен на любовь, - Богиня Весны улыбнулась, отрывая кусок хлеба. - Моя мать … она … была невероятной.- Была? - Агата нахмурилась. - Разве добрая леди больше не с нами?- О нет, - Персефона оторвала еще один кусок хлеба, беспокойно повертела его в пальцах. - Мы просто ... сейчас не в лучших отношениях. Она ... она не любит моего мужа.- Понятно, - задумчиво промурлыкала Агата. - Что ж, мама часто знает лучше всех…- У вас есть дети? – спросила Персефона нечаянно резко.- Когда-то у меня была дочь, - печально сказала Агата. – Но она сбежала с мужчиной, потому что я не одобрила её выбор. Прости, Перса, но это больная тема для меня…- Этот мужчина был плохим?- Я так не думала, но, с другой стороны, я не думала, что есть кто-то достаточно хороший для моего ребенка, - вздохнула Агата. - Возможно, моя ошибка в том, что я обращалась с дочкой, как с ребенком, и тогда, когда она уже стала женщиной.

Тут подошел Аид и нечаянно прервал их разговор, поставив на плед кувшин с вином и три кружки.- Вот я и выпивка!..*Аид отослал остатки вина в гостиницу и оставил его в подарок хозяину и его маленькой семье. Он выбрал невзрачное белое здание на улице белых зданий, чтобы прятаться от Деметры и остальных, но теперь ... Персефона согласилась стать его женой, его королевой. Так что он собирался это отпраздновать, пусть даже со смертными.Бог Мертвых уже забыл, как просты и ярки человеческие радости, как они важны из-за того, что жизнь людей хрупка и скоротечна. Он с благоговейным трепетом наблюдал за ними, когда они проходили мимо него, Персефоны и Агаты, заново осознавал, как много мечтанийнадежд заключал в себе каждый. Видеть их жизнь, сведенную к нескольким абзацам в огромной истории мирозданья, было ничто по сравнению с тем, чтобы видеть их такими.Агата с наслаждением ела инжир, так, словно это была амброзия. Какой-то человек у берега моря без устали трудился над недостроенной лодкой. Девушка лет пятнадцати надула свои румяные щеки, когда покупатель предложил ей поторговаться за свежий минтай. Какая-то женщина смеялась вместе со своими друзьями, сидя у причала, пока они пили вместе.

Теплый, уютный воздух пел их разговорами, желаниями и страхами, их простыми радостями.Агата поблагодарила Аида и Персефону за доброту и с благодарностью приняла приглашение, когда Бог Мертвых щедро заплатил мальчику с тележкой, чтобы тот отвез уставшую старушку домой. К этому времени день уже клонился к вечеру, и влюбленные пошагали в сторону своего отеля. Нежный ветер охлаждал их разгоряченную кожу, когда каждый думал о том, что они отложили на второй план ранее этим днем.*Деметра материализовалась в маленьком, растрепанном семейном доме. Она чувствовала, что жизнь здесь угасает, и знала, что если правильно разыграет свои карты, то Персефона и любовнику придется пройти этим путем. Она положила руку на влажный лоб сына, чувствуя липкую боль болезни внутри него. У него еще оставалось немного времени, она чувствовала, как оно бьется в его пульсе. Борьба еще не закончилась. Мать тоже боролась, но отец ...Она чувствовала, как в комнате гудит еще один дух, крошечный, но крепкий, как колибри. Деметра оглядела сырую комнату и заметила девочку, свернувшуюся калачиком у холодного очага. Она была оборванной и истощенной, но такой живой. Ей нужна была помощь, но в одиночку она долго не протянет.Аид был Богом Подземного Мира, и слухи о его безжалостной, твердой преданности населению своего темного царства ходили с тех пор, как Деметра себя помнила. Он может любить Персефону, но его жажда власти и душ смертных была бы здесь неоспорима. Он позволил бы всей этой частично спасенной смертной семье погибнуть, равнодушно и холодно, потому что таковы были его природа и цель. Персефона видела смерть, была причиной смерти, когда сама разрушила одну деревню, и с тех пор это преследовало ее. Так как же она могла любить того, кто воплощал смерть? Кем на самом деле был Аид? Деметра решила, что заставит Персефону увидеть правду, если она не слушает голос разума.Деметра осторожно взяла ребенка на руки, вспоминая, когда Персефона была маленьким розовым существом, то льнула к ней, как это смертное дитя. Она вынесла девочку на улицу, призывая три дерева упасть поперек тропинок, по которым могли пройти Персефона и Аид. Она опустилась на колени возле куста на краю жалкой семейной фермы и положила измученного ребенка на пожухлую траву.Она набросила свои чары на себя, как саван, услышав знакомый, сладкий голос, звучащий через поле…*Они двигались по пыльной дороге и прошли мимо дома, который казался заброшенным. Спутанный, неухоженный сад медленно прижимался к камням ограды. Они собирались пройти мимо, полагая, что дом оставлен в запустении нерадивыми владельцами, когда услышали тихий детский всхлип.Аид и Персефона озабоченно переглянулись. Тихий всхлип повторился, и они пошли на звук. Под кустами в траве плакал изможденный ребенок. Сначала девочка едва обратила на них внимание. Маленькая, милая Персефона её не напугала, зато высокий и широкоплечий Аид – вполне.- Привет, малышка, - тихо сказала Богиня Весны, присев на корточки. - Мы слышали: ты плакала. Что случилось?Девочка настороженно посмотрела на Аида и отползла подальше.- Не бойся, - тихо сказала Персефона, присев в траву рядом с ребенком, - это мой муж, Айдон…Аид все еще был взволнован, услышав это слово, даже если оно было в основном уловкой и частично древней связью душ.- Могу я открыть тебе секрет? – продолжала Персефона, и девочка кивнула. – Айдон – большой и мягкий парень.Малышка едва заметно улыбнулась и покачала головой, осторожно рассматривая Бога Мертвых.- Это правда! Я не вру, - заговорщицки прошептала Богиня Весны. – Еще он иногда плачет, как малыш…- Эй! – возмутился Аид, нахмурившись и надув губы.

Девочка хихикнула. Она поколебалась мгновение, прежде чем выползти и сесть на колени Персефоны.- Хочешь пить или есть? - спросила Богиня Весны, достав финик из своей корзины; девочка жадно его схватила, и Персефона тоже съела один. - А теперь скажи, как тебя зовут?- Фиби, - прошептала девочка, потирая усталое грязное личико руками.- Фиби! Какое красивое имя, правда, Айдон?- О, да! Прекрасное, - Владыка Подземного Мира смотрел вдаль, притворяясь равнодушным. - Я уже хочу, чтоб меня звали Фиби.- Ты глупый, - засмеялась девочка.- Как ты смеешь? - сказал Аид с притворным раздражением, и Фиби засмеялась еще громче. Она забралась к Персефоне на колени и согласилась еще на один финик.- Итак, кроха Фиби, - сказала Персефона, нежно поглаживая спутанные волосы девочки. – Что ты тут делаешь? Где твой дом? Куда тебя отнести?Девочка снова посерьезнела и указала на ветхий дом позади них. Аид и Персефона обменялись смущенными взглядами, встали и взяли Фиби за руки и позволил ей вести их.Дверь дома распахнулась. Внутри было темно и пусто, стоял густой запах болезни. Двое взрослых лежали на кровати, тяжело дышали. На полу на циновке лежал мальчик постарше, лет четырнадцати, его дыхание было медленным, едва слышным.- Они болеют, - сказала Фиби. - И теперь не говорят со мной.Персефона позволила своим обновленным силам течь в комнату, ища жизнь. Она обнаружила два более сильных импульса от матери и сына и более слабый рывок от отца.- Персефона? - тихо и печально позвал Аид, подойдя и взглянув на людей.- Я могу помочь им, - мягко сказала Богиня Весны. - Но нужно, чтобы ты вывел Фиби из дома.- Персефона, - нахмурился Бог Мертвых. - Ты не должна вмешиваться в дела Смерти.- Вмешиваться? Хочешь сказать, я не должна здесь быть? – произнесла Персефона тихо и серьезно. – Но я должна быть Королевой Подземного Мира, равной тебе, правящей рядом с тобой. Смерть и жизнь, и место, где они встречаются, - это мои владения. А теперь позволь мне сделать то, что я делаю, или нам придется получить развод, эквивалентный связыванию душ, - Богиня Весны оттолкнула его.

Аид поцеловал ее, озабоченно наморщив лоб, но он знал, что Персефона права.Он взял маленькую Фиби за руку и вывел ее в сад, незаметно сотворил яркие кристаллы из пыли ибросил их под кусты, а потом показал девочке сверкание в траве и предложил искать яркие камешки. Сам же обеспокоено глянул на свою королеву.Персефона положила руку на грудь больной матери, возбуждая ее жизненную силу и удаляя нечистые тени хвори. Женщина громко и глубоко вздохнула - ее силы ожили, как раздутое пламя.Богиня Весны подошла к мальчику. Он страдал сильнее, но он боролся. Персефона тоже положила руку ему на грудь, позволяя своим силам течь через него, укрепляя его волю к борьбе и сжигая все, что было ядовито в его теле.Наконец, она прошла к отцу семейства. Как она ни старалась, ее сила не могла полностью вернуть его назад. Его жизненная сила истаяла и перетекла во владения Аида. И Персефона знала, что лучше не просить Бога Мертвых что-то изменить. Все было не так, как обычно.Она подошла к двери и позвала Аида и Фиби обратно.- Я дала им лекарство, - мягко объяснила девочке Богиня Весны. - Твои мама и брат сейчас проснутся.- А папа? - спросила малышка, широко раскрыв глаза.- Я устроила твоего папу удобнее, - Персефона погладила ребенка по волосам, чувствуя боль оттого, что ей пришлось произнести следующие слова.- Я забрала его боль, и он может попрощаться с тобой, но, боюсь... было уже слишком поздно.- Фиби? – раздался слабый голос, и девочка бросилась в объятия матери.- Мама!- О, Фиби, прости, - прошептала женщина, прижимая к себе дочь.- Мама? Сестра? – позвал мальчик. Он уже встал и ковылял к ним в полутьме.- Марк! О, мои малыши! – мама прижала детей к себе.- Это Айдон и Перса, - сказала Фиби. – Перса вас вылечила, но говорит, что папа скоро умрет.Аид взял Богиню Весны за руку и крепко сжал ее, а женщина печально посмотрела на них.- Мне так жаль, - прошептала Персефона, - я пыталась исцелить его, но уже слишком поздно. Он должен... я дала ему средство от боли. Ему теперь хорошо. По крайней мере, вы можете попрощаться.

Слезы навернулись на глаза Персефоны, когда она увидела, как семья вместе сползла на пол, опустившись на колени у кровати отца- Софус, - мягко прошептала его жена. - Софус, мы здесь.Усталые глаза человека медленно открылись, и он посмотрел на жену и детей с внезапным пониманием. Звук их рыданий был невыносим для обоих Богов, а близость последних мгновений жизни человека заставляла их чувствовать себя незваными гостями.

Аид оставил на столе две золотые монеты со своей меткой.- Это для паромщика, - сказал он Фиби, провожавшей его взглядом. - Положи их своему папе, и он первым переплывет Стикс.После этого оба Бога тихо ушли. Персефона остановилась в саду.- Смертные женщины едва могут сами зарабатывать себе на жизнь, - сказала она, злясь на несправедливость этого примитивного мира. - Ей понадобится этот сад и огород.Богиня Весны опустилась на колени и сунула пальцы в высокую траву, медленно выдыхая, позволяя силе течь через себя. Ряды умирающих посевов ожили сами собой, деревья сбросили свои болезненные желтые листья и расцвели новыми сочными изумрудно-зелеными цветами. Фрукты и овощи всех видов начали расти.Персефона встала, довольная своей работой. Аид прижал ее к себе и поцеловал в лоб. Он протянул руку, полосы голубого огня окружили пустой участок земли и затем потухли.- Что ты сделал?- Ну, я же не могу просто так раздавать смертным золото. Но они начнут копать грядки и найдут пару слитков. Это я могу сделать…Он поддержал Богиню Весны, которая сильно устала после всего того, что сделала, и они продолжили путь в гостиницу. В конце концов Аид взял Персефону на руки. Она прижалась к нему, полная печали о семье, которую они покинули, но благодарная за облегчение, которое они смогли ей дать.Аид, забыв про всё на свете, бережно нёс свою Персефону, как будто они были молодоженами, которыми и казались, и не заметил фигуру, следящую за ними. Деметра, обернувшись смертной женщиной, загорелой и с черными волосами, внимательно наблюдала за своей дочкой и Богом Мертвых.Испытание со старухой и ребенком Аид и Персефона прошли с честью.

?Но теперь, - подумала Деметра, - вам будет такое испытание, которое любой человек провалит!?

Она мягко улыбнулась самой себе и тоже пошла в гостиницу. Ее волосы становились длиннее, изгибы её тела становились более соблазнительными. Намечалось последнее испытание – испытаниеженщиной…