0. Ожоги, дамы в беде и подозрительная античность (1/2)

Я вздрагиваю, когда Якумо открывает глаза. Это происходит резко, так, будто он испугался чего-то во сне.

?Было бы хорошо, будь это действительно сон?, — проносится в моей голове. — Ты как? — почему-то говорю шёпотом, словно напуганная собственным голосом. — Порядок. — Якумо пытается улыбнуться, но получается у него, откровенно, ужасно; это больше походит на нервное. В принципе, его нельзя за это винить — когда я вспоминаю (или просто стараюсь вспомнить?), какой сраный хаос творился до того, как нас отрубило, мне тоже хочется истерически захихикать. И это – в лучшем из случаев. На самом деле, до сих пор не понятно, что именно это было. Хотя, проблема даже не в этом — а в том, что, как бы, не ясно, а было ли это вообще. В моей голове нет каких-то конкретных картинок: только цепь ощущений, и ощущения эти яркие до того, что, кажется, мои ладони вновь начинает что-то неистово жечь. Помню: было действительно больно. А потом… …что потом? Я громко шмыгаю носом.

Да, ревела. Нет, не стыдно. — Плачешь, что ли? — Якумо смотрит на меня так, словно пытается просканировать, — и его пронзительный взгляд кажется чертовски пугающим, особенно в этот момент, когда конспиролог внутри меня неистово вопит о том, что, возможно, это вообще не тот чело... ревенант, о котором я думаю. У кого-то хорошая маскировка, или?.. Ох, блин. Спокойнее. Не надо так. — Уже нет. — Нервно тереблю воротник старой вуали. — Но разревусь, если ничего не пойму. Вообще-то, кое-что я могу вспомнить. Когда мы выбрались из Темницы Туманов, нам ?повезло? наткнуться на одно жуткое место. Дело вовсе не в том, что оно кишело всякими тварями — скорее, наоборот. Их там не было вот вообще. Первое время это казалось чем-то парадоксальным и чертовски удобным, но попытка обосноваться там оказалась провальной.

Первое время Мию просто тошнило. Все это списывали на особенность восприятия, но потом ситуация приняла другой оборот. Мия блевать как-то не перестала, а к ней подключилась и Мурасаме. Тогда мы без вопросов решили, что надо оттуда валить.

Правда, это не помогло. В какой-то момент Луи внезапно открыл для себя увлекательный мир ярких видений. А, если быть точнее, просто галлюцинаций. Поначалу это сильно мешало, а потом… стало мешать ещё больше. Он не мог отличить настоящих тварей от глюков, и это было, мягко говоря, совершенно не в тему.

Мы вернулись в Темницу и очистились у омелы — стало намного лучше. Ну... почти. Вообще-то, у меня тоже возникла кое-какая ?проблема?.

На самом деле, тогда это ещё даже не считалось ?проблемой? — я просто иногда умирала, и, в целом, спихивала всё на своё фееричное невезение. Меня очищали, конечно, и даже не раз, но ничего так и не поменялось. По крайней мере в лучшую сторону.

В конце концов, всё дошло до того, что мне в принципе было страшно высунуть нос из убежища: знала же, что обратно понесут по частям. Фигурально, конечно, но всё же. При этом Якумо искренне считал себя виноватым во всех моих неудачах. Говорил, что, мол, раз мы теперь с ним напарники, то несём ответственность за жизнь и здоровье друг друга. Кстати, он почему-то чувствовал себя совершенно прекрасно, и Луи как-то обмолвился, что, возможно, дело здесь в коде крови.

Мы не уверены, но лучше считать, что он попал прямо в яблочко. По крайней мере, когда я поменяла свой код на ?Атлант?, то мне стало легче. Может, это связано с тем, что ?Атланта? в принципе сложно убить, но, по крайней мере, такой костыль был вполне себе кстати. Да и пользоваться им я умею, — и это всё, конечно, прекрасно, но по итогу нам пришлось изучать тот район практически ?в одиночку?. А лазать туда действительно надо, потому что там может быть спрятано что-то потрясающе интересное, если не сказать жизненно важное. Луи иногда подключался, но надолго его не хватало. Правда, с его-то мозгами даже этих недолгих прогулок было достаточно, и информации мы собирали куда больше, чем когда шарились без его помощи. Удивительно, но я точно помню, что последний раз Луи с нами не было. И, как правило, такие парные ?экскурсии? заканчивались целым ничем — мы просто наблюдали за изменениями и лишь изредка находили что-нибудь новое. Но в тот день что-то было не так.

…а что именно? Я… больше совсем ничего не помню.

Очнулась, вроде бы, здесь — в этом тёмном и жутком подвале (или что оно, блин, такое?). Одна рука очень болела, и, кажется, кожа ладони была полностью сожжена, — но это я заметила только после того, как наверняка убедилась, что лежащий неподалёку Якумо всё ещё дышит. У него была сломана нога, но на нём всё заживает, как на собаке, даже без сраной омелы. Мне… чуточку завидно. Но, разве что, только чуточку. — Давай думать. — Якумо закрывает лицо ладонями. — И, кстати, ты-то как себя чувствуешь? — Рука болела, — честно жалуюсь я, пожимая здоровым плечом. — И болит до сих пор.

— ?До сих пор?? — Ну-у… мы здесь уже довольно давно, думаю?

Якумо грустно вздыхает. Я, в принципе, знаю, что он хочет сказать; и даже готова поклясться, что сломаю ему ещё и вторую ногу, если услышу хоть что-то про: ?Я виноват, из-за меня мы задерживаемся, и вообще, мне стоило бы защитить тебя, бла-бла?. Это мило, конечно, но ему стоит немного иначе воспринимать ситуацию. Ну, для начала, принять тот простенький факт, что беспокоиться надо, в первую очередь, о себе. — Ты сможешь идти? — выдаю я совершенно внезапно.

Кажется, это удивляет не только меня. — Да… да? — Якумо усмехается, явно ошарашенный внезапной заботой. — Спасибо, но это мне стоит о тебе волноваться. У меня сильный паразит, а вот ты… — Тут же он затихает, явно обескураженный и расстроенный.

— Да ладно, эта… эта рука мне всё равно не очень нужна. — Мне хочется быть оптимистом, но получается какая-то хрень. Это кажется вдвойне абсурдным, когда я вспоминаю, что, вообще-то, моим оружием одной рукой не помашешь. Но это уже детали. В конце концов, когда-нибудь станет лучше. — Получишь же, — недовольно фыркает он. — Кстати, что с масками? — Я без неё проснулась. — А ведь действительно: хороший вопрос. — Ты тоже. Поищем. Но, я думаю, миазмов здесь нет.

— Ты уверена? — Он убирает руки от лица, и, чёрт, этот пронзительный взгляд...

На самом деле, мои домыслы строятся только на неиссякаемом оптимизме и плещущем во все стороны наивном идиотизме, но, в целом, это даже не кажется совсем уж бредовым. Ну, если вспомнить, что с городом за туманами это так и работало. — Вообще… нет. Просто, если бы здесь были миазмы, то мы бы уже давно были монстрами. Ты не похож на потерянного. — А ты немного, — ехидно вставляет он, а я только и могу, что отвесить ему хороший щелбан. — Ауч. На самом деле, мне не хочется улыбаться. Но оно само. Честно.

— Попробуй встать. — Я легонько хлопаю Якумо по плечу. Он только кивает и секунду спустя ловко становится на ноги, — настолько ловко, что мне просто хочется удавиться собственной завистью. Серьёзно, он вообще в курсе, что у него была сломана кость? Может, ему и омела в принципе не нужна? И так ведь отлично! — Вроде, нормально, — уверенно заключает Якумо. — Теперь ты. — Ты… что-нибудь помнишь? — Я хватаюсь за протянутую им руку и, громко вздохнув, с трудом поднимаюсь с земли. — У меня в голове какая-то каша.

— С этого нужно было начать, — важно констатирует он, поправляя съехавшую набок вуаль. — Ну, последнее, что я помню… наверное… Якумо замолкает. Кажется, сейчас до него постепенно доходит, почему это именно ?каша? — там даже сложно понять, видел ли ты вообще хоть что-то, не говоря уже о возможности восстановить хронологию. — …прости, я, наверное, не скажу. — Он виновато улыбается. — Всё слишком смешалось. — Может, ты помнишь какие-то… чувства, ну, или типа того? — На самом деле, это нам ни о чём особо не скажет, но лучше спросить, чем забить. — Хороший вопрос, — Якумо бросает быстрый взгляд на меч, лежащий под каменными завалами. — Помню, что было… страшно. Не знаю, это какая-то стрёмная смесь всего со всем. — Ладно, — мне остаётся только кивнуть, — если вдруг захочешь поделиться чем-то по этому поводу, то… — Знаю, знаю, — он треплет мои и без того взъерошенные грязные волосы. — Надо просто над этим немного подумать. — Да, пожалуй. Это правда. Если бы сейчас он попытался узнать у меня о том, что я помню, то, наверное, мне было бы действительно сложно найти хоть какой-то ответ.

— Пошли? — Якумо одним сильным движением освобождает свой меч из-под всякого мусора. — Ты со своим справишься? — Куда денусь, — бормочу я, разгребая каменные обломки. Мне даже удаётся найти свою маску; правда, кажется, ?маска? она теперь только формально. — Ты свою маску нашёл? — Не-а, — он тут же осекается. — Ну, вернее, вижу что-то похожее, но это больше запчасти, чем маска. — Ай, это прям больно слышать... Мы усмехаемся. Вообще, здесь нет ничего смешного, потому что теперь мы ни за что не вернёмся в Темницу. Ну, пока не достанем новые маски. Конечно, есть призрачный шанс, что моя кровь всё ещё может развеять миазмы, но не стоит на это надеяться — она и тогда не могла спасти от всего, а теперь-то...

В конце концов, это была прерогатива Крус Сильвы, — и даже немного жаль, что её реликвии больше нет в моём теле.

По крайней мере, мне кажется именно так. — Пойдём. — Устало киваю я, удобнее перехватывая тяжёлый двуручник. Да, даже для ревенанта такая штука — далеко не пушинка.

— Может, я понесу? — Якумо звучит беспокойно, и это даже немного приятно, но…

— Всё хорошо, — спешу заверить его. — Нести могу. Но… я, типа, бесполезна. Это, ну, так, чтоб ты знал. — Стоило догадаться. — Он вздыхает с лёгкой улыбкой. — Упрямая женщина. Якумо делает несколько шагов в сторону коридора и останавливается, крепче сжимая рукоять своего меча. — И да, Грай. Если ты ещё раз скажешь что-то про ?бесполезную?, то получишь по самые… — Да-да, по самые маски. — Я легонько подталкиваю его вперёд, стараясь не думать о том, что Якумо, в целом, действительно было бы проще ходить одному. Дело в том, что ?бесполезна? я не только сейчас: большую часть работы делает именно он, и мне всегда безумно неловко думать об этом. В конце концов, напарники для того и нужны, чтобы делить заботы по половине — а по итогу что? Спасение глупой девочки, вечно висящей на волосинке от смерти? По коридору мы идём молча. Тут, в принципе, не о чем говорить: дорога всего одна, и, к слову, феноменально унылая. Камни. Сплошные сраные камни.

— Чувствуешь? — Якумо внезапно тормозит.

— Ага. Чистый воздух. — Пойдём чуть быстрее. — Он поворачивается ко мне и тепло улыбается, словно стараясь взбодрить. — А то эта каменная кишка уже напрягает. — Да ладно тебе. Зато не заблудимся. — Я не про это. Если на нас нападут, то это будет плохо. Да, да. У него есть привычка талдычить о том, что нужно избегать настолько узких пространств. ?Раз уж ты берёшь двуручник, то, пожалуйста, — в этот момент он больно щёлкнул меня по лбу карандашом. — Не лезь во всякие коридоры?.

На самом деле, из Якумо вышел хороший учитель. Не знаю, смогу ли я когда-либо сражаться так же, как он, но мне бы определённо хотелось. Как минимум, чтобы оправдать его веру в меня. Не знаю, действительно ли ему кажется, что я не такая уж бесталанная, или это просто такой манипуляторский ход, но… …спасибо ему. Это многое для меня значит. — Я пойду впереди, — уверенно заявляю я, стараясь сделать решительный вид. — Как скажешь, принцесса, — фыркает он, отходя в сторону. Мне только и остаётся, что ошарашенно на него посмотреть и с трудом сдержать желание грязно выругаться. Так себе из меня принцесса, однако.

— Ч… чего? — я сдерживаю смешок. Наверное, даже Эмили от него такого не слышала. — Тебя что-то не устраивает? — Он невзначай подталкивает меня, подгоняя. — Э, почему принцесса-то? — Мои ноги в этот момент словно переплетаются. — Да потому что ты эта, как её... — От неизбежного фиаско мой зад спасает только реакция Якумо, мгновенно подхватившего меня под руку. — Дама в беде, господи. Так, ладно, это странно, но весело. Неожиданная фигня.

Мне даже кажется на секунду, что он специально меня подтолкнул, чтобы эффектно навесить этот дурацкий ярлык. Хотя, в его словах есть доля истины: меня вечно нужно спасать. Даже если изначально всё должно было пойти по другому сценарию.

— Ты какой-то слишком… непринуждённый. — Завернув за угол, я начинаю подниматься по лестнице. — В смысле?

— Ну, ты же бывший военный. Мне казалось, это обязывает к какой-то… серьёзности, что ли. Излишней даже. А ты тут про принцесс гнёшь. — А, ты об этом. — Он быстро перегоняет меня, перепрыгивая половину ступеней. — Так-то я не уверен в том, каким я был до того, как стал ревенантом. Ты, конечно, вернула мне какой-то кусок памяти, но… кажется, в нём я не менее идиот? — Идиоточно.

— Просто гомеридиотически смешно. — Как ты это вообще выговорил?.. Мы останавливаемся на самом верху. В этот момент я даже думаю, что всё не так плохо: в принципе, это место выглядит так же, как и сотни, даже тысячи абсолютно таких же. Бетонные джунгли. Раздолбанные, перевёрнутые и совершенно не примечательные.

Может, мы даже бывали здесь как-то. Только… что-то внутри меня словно говорит мне: очнись, идиотка.

И Якумо, кажется, думает так же. — Ты не чувствуешь ничего… странного? — шепчет он, склоняясь к моему уху.

— Тут воздух, как патока. — Я неловко взмахиваю мечом, и мне на долю секунды кажется, что это происходит в замедленной съёмке. Покадрово прям. Возможно, это просто игры моего больного сознания, но, определённо, с этим местом что-то очень не так. Настолько, что… — Ага. Ты как здесь себя чувствуешь? …кроме слов Якумо я не слышу не единого звука. — Всё нормально, — кивая, добавляю я, — но рука всё ещё никак. И да, сейчас надо не об этом думать. — А о чём? — он смотрит на меня очень обеспокоенным взглядом.

Чёрт. Это… смущает. — Я сейчас заткнусь, а ты слушай. Несколько секунд тишины. Полной, всепоглощающей тишины. В эти моменты мне хочется провалиться сквозь землю: я первые слышу, как… сокращаются мои внутренности. Это совершенно неловкая хрень, от которой хочется то ли блевать, то ли блевать ещё дальше.

Якумо понимает, что я имею ввиду, и его лицо искажается ужасной гримасой. Немного пугает, но, в целом, этим он ярко выражает абсолютно всё то, что мне бы хотелось сказать.