Суббота, 14 ноября (1/2)

Из всех вещей на свете Феликс больше всего ненавидит просыпаться рано. А когда накануне выпил столько алкоголя, сколько помещается в средний бассейн — и подавно. Однако тягостное самоощущение в лице головной боли, тошноты и обезвоживания не даёт права провести целый день в постели, потому что отцовская машина за тридцать тысяч долларов всё ещё находится около дома Со Чанбина. Ли хрипло скулит от жалости к самому себе, словно кто-то услышит и подаст ему бутылку холодной воды и таблетку "стома кью", а лучше пистолет или вроде того, потому что помимо похмелья внутри злорадствует чувство вины, которое превалировало чувство обиды или злости на Хёнджина. Ведь тот уехал домой, а Феликс остался, "нажрался как свинья" и целовал Чонина.

Он ещё раз хрипит, сжимая край покрывала, которое он изрядно скомкал своим опьянелым тельцем, мысленно проклинает Наён, что предложила выпить, а потом садится на кровать и сидит так около пяти минут, смотря в одну точку. Рука по привычке тянется к тумбе возле, но там не оказывается того, что нужно Феликсу. И хотя нужно ему сейчас совсем другое, он хочет проверить телефон. Повторяя свои жалобные стоны он встаёт, а на желудок тут же обрушивается похмельный спазм. Ли идёт к пиджаку, что сбросил с себя вечером, но телефона в кармане нет. Парень только сейчас понимает, что спал в брюках и шарит по бёдрам — удивительно, что айфон не выпал ночью и не спрятался в ткани постельного белья. Три пропущенных от отца, которому он вчера так и не сказал о автомобиле, потому что как опытный синоби пробрался в свою комнату и сразу же уснул; и два сообщения: Чонин и Чан. Феликс расстраивается пуще прежнего не увидев нигде забавного "Малыш Хён", а потом надеется Чонин не помнит как они целовались и открывает первым его смс.8:12ninifox: привет, хен можем поговорить сегодня?Феликс испуганно морщится, однако пишет:9:53felixsunshine: не уверен.

у меня есть кое какие дела, соряни отправив, читает послание от Бан Чана.9:07daddychan: феля ты не сдох? Ликс закатывает глаза, от давления жмёт виски, и отправляет в ответ:9:55felixsunshine: нет, к сожалению Вернувшись в кровать Феликс решает написать Хёнджину, даже не рассчитывая на ответ, но он делает это уже месяц и глупая ссора ничего не изменит. В голове "Господи, лишь бы он не узнал про вчерашнее". Он открывает переписку и с ужасом читает последние сообщения:22:48felixsunshine: хееееен22:48felixsunshine: хенджин22:49felixsunshine: джинни малы ш люьимый мой нежный прекрвсный мальчик сааый дорогой сладкйи красивый добрый чуткий

22:50felixsunshine: прости долбоеьа мне так жаль???????????22:51felixsunshine: ты хорошоьдоехал ????????22:52felixsunshine: прости я напился пи9дец22:53felixsunshine: хенджин ???22:53felixsunshine: почему ты не отвечаеш игнор

22:53felixsunshine: ?????22:57felixsunshine: пож ответь плиз джинни все хорош о у теюя ?????? ??22:58felixsunshine: ну не игнорь ??22:58felixsunshine: пиздец хенджин23:02felixsunshine: ну ок че

23:03felixsunshine: продллжай блять игноррить раз тнбк пох уй мне тоже похуй пон ?23:03

felixsunshine: заебал ну чкть посралимь и хватит нахуй так себя вестм23:08felixsunshine: пошел ты в жопу понел если хочешь дпльше как баба ныть и обидаттчя то лк ок заебись23:08felixsunshine: немпиши мне болше!!!23:09

felixsunshine:и не звп6т ?!!!!!!!!!!!!!?!23:31felixsunshine: все еще молчишь да23:31felixsunshine: ну млчи молчи23:32felixsunshine: мы расстамся

23:32felixsunshine: расстаемся23:36felixsunshine: [голосовое сообщение 0.48]сегодня00:19felixsunshine: [голосовое сообщение 0.03] Феликс шепчет "пиздец" и с замиранием сердца нажимает на воспроизведение собственных голосовых.?Мне так плохо. Я погорячился, написал хуйни тебе, но... короче прости меня, мой малыш, и прости что я набухался и... ещё кое-что... я пососался с Чонином... только что... но это было почти не поцелуем, просто тебе могут сказать, что мы сосались, но это... не по-настоящему типа. Ты не верь им, ладно? Я только тебя люблю.? Феликс бледнеет, даже издает какой-то испуганный визг, но сообщения ещё не прочитаны, ни одно, есть шанс, что Хёнджин ещё спит. Ли подскакивает и схватив со стула одну из толстовок надевает её и буквально вылетает сначала из своей комнаты, затем из квартиры. Находу слушает последнее голосовое, в котором, к счастью Ли, ничего кроме очередных "прости", "люблю" и "сладких снов". Прошли и опьянение, и боли, и жажда, и обязательство срочно съездить за "шевроле", потому что сейчас самое срочное — удалить сообщения с телефона Хвана, пока он их не увидел. Виня себя за то, что Хёнджин просто уснул и не отвечал на сообщения, а Феликс об этом даже не подумал, он садится в первое попавшееся такси и едет к парню. Хёнджин, только что вышедший из душа, выглядит весьма достойно и ни капли не жалеет, что уехал с вечеринки Чанбина раньше всех. Он зачёсывает влажные волосы назад, наносит на лицо тоник, крем, лосьён после бритья, распыляет на тело дезодорант и слышит звонок в дверь. Выйдя из ванной прямиком идёт к выходу, и плевать он хотел, что единственный предмет одежды (?) на нём в данный момент — махровое полотенце на бёдрах, завязанное настолько низко, что открывает вид на гладкую кожу над самым откровенным местом. Хван смотрит в глазок и вздыхает, увидев на пороге Феликса. Нужно открыть потому что если он разбудит Наён мало не покажется. Время то десять утра, тем более суббота после тусовки. Он поворачивает ручку и довольствуясь тонкой щелью спрашивает:— Чего тебе?— Надо поговорить, — Феликс дрожит, руки трясутся, а глаза сами скользят по обнажённому торсу Хёнджина, который видно сквозь образовавшуюся полоску темноты.— Потом, — Хёнджин дверь было закрывает, но Феликс ловко перехватывает и старший не успевает понять, как тот оказывается внутри, рядом с ним.

— Блять, Джинни, — Хёнджин такой желанный и соблазнительный, практически обнажённый и с волосами влажными, пахнет сладкими аромамаслами из разных бутылочек. — Какого хрена? — вид парня мгновенно выбивает из головы все переживания и спустя мгновение Феликс прижимает старшего к стене, потянувшись к пухлым губам жадно целует их, мычит, руками ласкает нежную кожу на пояснице. Хёнджин поддаётся нахлынувшей страсти почти сразу, зарывается длинными пальчиками в волосы Ли на затылке и тянет на себя, чтобы глубже языком в рот проникнуть. Феликсу безумно хочется хёна прямо здесь повалить, стянуть чёртово полотенце и отыметь не в своём стиле: жёстко, грубо, отшлёпать, чтобы всё горело и искусать всё это сладкое прекрасное тело; однако Хёнджин скоро поцелуй разрывает, слегка отталкивает парня от себя, а дышит при этом часто-часто, губы облизывая.— Чтоб ты понимал я всё ещё злюсь...— Знаю, малыш, — Ликс снова прижимается к Хёнджину. — Но я готов искупить свою вину, — целует в шею, в мочку уха, у Хвана внизу живота от этого всё пульсирует, член подрагивает от каждого касания младшего.

— Здесь? В прихожей?— Ну и что? — когда Феликс говорит таким тихим низким голосом Хёнджин ему уже готов всё на свете простить.— Наён может проснуться...— А... — рот Феликса занят ласками манящего тела и ароматной кожи, оставляя очередной бордовый отпечаток, он крепко руками сжимает ягодицы Хёнджина.

— Ликс...

— М?...— Трахни меня пожалуйста...— Малыш... Они касаются губ друг друга как-то нежно, с обузданным желанием, а потом Феликс резко стягивает полотенце, обхватывает эрекцию старшего, крайнюю плоть отодвигает немного.— С ума сошёл? — шепчет Хёнджин. — А если Наён увидит меня в таком виде?— Она уже видела, — Феликс становится на колени.— Что ты... что ты делаешь? — Хван по сторонам озирается, смотрит на Феликса и замирает, когда тот языком головки члена касается.— Я так искупляю свою вину, — Феликс в рот головку берёт полностью, уже там языком ласкает, а Хёнджин еле сдерживает первый стон.

Феликс вспоминает что видел в порно и то как делала это Ксэюн, пытается повторить, зная, что выходит далеко не идеально, однако старший мычит одобрительно, головой вжимается в стенку. Ли хочет полностью взять, глубоко, но размеры Хёнджина внушительны, а Феликс не опытен. Он отстраняется, по по побородку бежит слюна с каплей предэякулята, у Хвана от такого зрелища желание растёт ещё сильнее, упирается в небеса; Феликс глядит на него исподлобья и снова к своему делу возвращается. Рукой член сжимает слегка, проводит вверх вниз, с новой силой в рот берёт, наращивая скорость. Хёнджин дышит тяжело, ему от удовольствия хочется по стене вниз скатиться, он и не подозревает, что Феликс не знает как делать минет, однако тот старается, и у парня колени подкашиваются, дрожат.

— Фе... Феликс, — внезапно произносит Хван. — Ещё немного и я... я могу кончить... Феликс отдаляется, смотрит с пару секунд, а после встаёт, однако орган возбуждённый всё ещё не отпускает, продолжает массировать.

— Я тоже хочу кончить, — он целует Хёнджина, позволяя тому почувствовать собственный вкус. — Повернись, малыш.— Давай...давай хотя бы дойдём до гостиной? — здравый разум у Хёнджина ещё присутствует.— Ты невыносим, — Феликс молча разворачивается и идёт в комнату старшего, который тут же идёт за ним, даже не переживая уже, что Наён и правда может его застукать, всё же это неловко.

Стоит парням оказаться у кровати, Феликс грубо толкает Хёнджина на неё.Он всегда был мягким и ласковым, но сейчас ему хочется быть дерзким, страстным и немного жёстким. Ли скидывает с себя толстовку, брюки вместе с бельём и плюёт на ладонь — вместо геля. Хёнджин лежит на спине, обескураженный таким поведением, а Феликс сильно ноги старшего разводит, резко проводит по анальному отверстию влажной рукой и сразу два пальца вводит, чем вызывает несдержанный полукрик. Костяшки пальцев Хвана тянутся ко рту, он их кусает, чтобы не делать так больше, а сам от движений Феликса превращается в растаявшее мороженое. Впервые младший недолго растягивает, настроен серьёзно, поэтому твёрдый, словно железо член вгоняет в Хёнджина резко, а вместо поцелуев привычных ладонью зажимает парню рот. Это не занятие любовью, это жёсткий страстный секс, на грани сумасшествия. Хёнджин хочет пальцами своего члена коснуться, но Феликс свободной рукой бьёт его по запястью, сжимает и прибивает кподушке.

— Не смей, — рычит он, быстро имея старшего. Хёнджину больно от того, что подвзошные кости Феликса слишком бьют по ягодицам, но терпит, позволяя приятным ощущениям поглатить его целиком. Ему такой Феликс даже нравится, заводит сильней обычного, парень бёдра приподнимает, лопатками упирается в измятую от похоти постель, глаза закатывает и закрывает, но Ли не позволяет. Он подбородок сжимает так, что челюсть сводит и шипит:— Посмотри на меня. Пальцы Хёнджина с силой сжимают простынь, пока Феликс так же сжимает внутренние стороны его бёдер. Дикими взглядами пересекаются, Хван кусает едва ли не до крови алые губы, выглядит таким ненасытным, горячим, а Ли резко член вынимает, трижды проезжается им по органу старшего, после - рукой помогает. Ему до беспредела нравится видеть как их эрагированные стволы друг с другом соприкасаются. Несколько потрясающих минут и они заканчивают, Хёнджин опережает младшего буквально на секунду, сперма обжигает его подтянутый живот, Феликс кончает прямо на член Хвана, размазыает ладонью, смешивает. А потом наклоняется лицом к губам парня, целует нежно — вернулся тот самый Ликс, в которого Хёнджин влюбился; младший сверху ложится, дышит словно после десятикилометрового кросса. Они приходят в себя минут пятнадцать, может больше. К Феликсу вернулась тошнота и снова проснулось дикое чувство жажды. Он встаёт с кровати, с пола поднимает одежду, не надевает вспомнив, что весь испачкан в общем семени, поэтому лишь томно вздыхает и выходит из комнаты.— Ты куда?— Сейчас приду, — Ли и думать перестал об отправленном вчера сообщении; он помнил о нём даже когда имел Хёнджина, но сейчас забыл абсолютно. — Хочу в душ. И попить.— Голый?— Ну... да, я не хочу пачкать одежду.— Возьми мою. Наён может уже проснулась.— Конечно, ты так орал, малыш. Уже весь Сеул проснулся. Хёнджин смущённо улыбается, привстаёт и указывает пальцем на шкаф.— Возьми там что-нибудь. Ликс лишь кивает, вытягивает какие-то серые спортивки и надев на себя, берёт свою одежду и выходит из спальни Хвана, который немного полежав вытирает себя влажными салфетками, тоже одевается, берёт в руки телефон и садится на край кровати. Ошеломлённо смотрит на двадцать четыре непрочитанных сообщения от Феликса и открывает переписку. Смеётся с опечаток, закатывает глаза, шепчет "дурак" и думает о том, что сейчас сам отымеет его за такие выходки. Пока не доходит до голосового.

?Мне так плохо. Я погорячился, написал хуйни тебе, но... короче прости меня, мой малыш, и прости что я набухался и... ещё кое-что... я пососался с Чонином... только что... но это было почти не поцелуем, просто тебе могут сказать, что мы сосались, но это... не по-настоящему типа. Ты не верь им, ладно? Я только тебя люблю.? В сердце словно вонзают острую длинную иглу, Хёнджин действительно ощущает эту боль. Изумлённо уставившись в экран он прослушивает смс ещё и ещё, а затем пулей вылетает из комнаты прямиков в ванную, однако врезается в Феликса. Тот по выражению лица, которых у Хвана более ста и парень все наизусть знает, сразу понимает, что Хёнджин знает о его вчерашнем проступке. Блондин толкает Ли к стене, большие ладони нажимают на ключицы и плечи, дышит сквозь зубы и смотрит взглядом убийцы.

— Какого хера, Феликс?! — ему вдруг становится всё равно, что он разбудит Наён, кричит не он, а его ярость. — Ты прихал мириться и тут же это? Ты блять серьёзно? — Феликс никогда его таким не видел, испуганно молчит, потому что ему сказать нечего. — Отвечай блять! Ты правда его целовал? М? — поверить сложно, что полчаса назад именно этот парень стонал под ним, а сейчас сердито ругается, больно на косточки давит, жутко. — Может и трахнул? Говори, блять! — на долю секунды хватку слабит, чтобы больнее к стене прижать; Феликс бьётся лопатками, в глазах появляются предательские слёзы. — Говори!!! — яростный крик заставляет Наён наконец выйти из своей комнаты; она давно проснулась, но ей тяжело было вставать с кровати, однако крики не просто раздражали, но и вызывали любопытство.— Что, блять, такое опять? — она появляется рядом с ними через секунды.— Какого хера ты делаешь? — она смотрит на то, как беспомощно Феликс "прилип" к стене.— Не лезь, Наён! — от его тона девушка вздрагивает, трёт ладонью лоб, по которому тоже волна прошлась.— Не ори тут, как ебанутый. И отпусти его.— Я сказал не лезь, — цедит Хёнджин, не сводя глаз с Ликса. — Ну чё ты молчишь? Даже оправдываться не будешь? — он убирает руки, отходит, головой машет, словно не верит в происходящее. — А знаешь, я согласен. Нам и правда надо расстаться.— Хён...— Ты давно не ровно к Чонину дышишь, а он к тебе.— Но, Хёнджин...— Меня это всё уже заебало, — Хёнджин собирается в свою комнату вернуться, но рука Наён перехватывает его запястье.

— Серьёзно, блять? Бросишь его из-за одного поцелуя, который и назвать так нельзя? Из-за одной ошибки? — Ликс готов Наён за обнимать за её доброту. —Он был пьяный в говнище, вы поссорились, конечно, он накосячил. И что? Надо уметь прощать...— М, так ты их сосания видела. А кто ещё? Все кто там был, да?

— Никто не видел, дебил, я и Ксэюн только, она никому не расскажет.— А чё вы там оргию не устроили сразу?

— Ты такую хуйню несёшь щас, честно.— А какого хрена ты вмешиваешься? Мы сами разберёмся.— Хёнджин? — наконец произносит Феликс. — Ты хочешь, чтобы я ушёл? Хёнджин молчит около минуты, переводя бесстрастный взгляд с пустой стены на Феликса, затем на Наён и так по кругу. Затем незаметно вздыхает и отвечает коротко и ясно:— Вали. У Феликса внутри опускается всё, внутренности сжимаются и тошнота подкатывает к горлу. Чувство будто его поезд по рельсам размазал, такая боль зверская. Ничего больше не говоря, он уходит по коридору, Наён смотрит ему в спину, а после поворачивается к Хвану.— Ты, блять, совсем ебанутый? Быстро иди за ним!— Если ты сейчас не перестанешь мы очень сильно с тобой поругаемся.— А теперь завали ебало и послушай, — Наён подходит близко, в нос ударяет запах выветриваемого алкоголя. — Ты сейчас же побежишь за Феликсом и извинишься перед ним, понял? Ты жестоко с ним сейчас поступил, с любимыми людьми так не разговаривают. Ещё и прогнал. Потом жалеть будешь.— Почему я должен? — через силу сдерживая ярость, произносит Хёнджин.— Потому что я не рассказала Феликсу, что ты меня поцеловал тогда.

— Что? — на Хёнджина словно озарание находит, он морщит лоб, открывает рот, вспоминая, а потом недолго думая делает так, как сказала подруга.

— Блять, когда это кончится? — Наён зевает и уходит в ванную, чтобы принять прохладный душ.

Хёнджин возвращается когда Ким успела привести себя в порядок и теперь сидит на кухне за столом, пьёт "монин кеа" и выкладывает в инстаграм фотографии с минувшей вечеринки. Она обращает внимание на маленькую коробочку с розовыми цветами в руках друга, откладывает телефон в сторону и говорит:— Ну что?— Все хорошо, поговорили, поплавали, как в фанфике, — Хван коробку кладёт на стол, и Наён замечает, что это не просто цветы — среди настоящих гвоздик и роз роз её любимые конфеты и небольшая открытка. — Тебе.— Что? От кого?— Возьми и почитай, — Хёнджин садится рядом, наблюдает как Наён осторожно открывает записку, в которой одна фраза:?Ты права: лучше умирать от сахарного диабета, чем от рака лёгких.?— Что это значит? — риторически спрашивает девушка. — Откуда это?— Не знаю. Я вернулся и это было возле ворот. Ну ясен хрен это от Минхо-хёна.— Пф, — Наён берёт две раффаэлки, одну протягивает Хёнджину. — С чего ты взял? — вторую разворачивает и отправляет в рот.— С того, что вы тут вчера обжимались, — парень поднимается из-за стола.— Розовые цветы означают извинения.— М, — Наён кажется хладнокровной, а у самой внутри всё ликует от радости; если Хёнджин прав тогда слова в записке и правда подходят Минхо. — Значит вы помирились с Феликсом? — однако ей хочется тему перевести и узнать как дела у друга.— Да... он поехал забрать папину машину, и мы сегодня решили отдохнуть... тем более у меня задница болит, капец, а вдруг ему снова захочется? Я ж не смогу отказать.— Пх, — Наён громко смеётся, прожёвывая вафлю и миндаль. — Ты поэтому со стула встал?— Нет, я встал, чтоб в магазин сходить, — обидчиво отвечает Хёнджин. —У нас в холодильнике две морковки и кусочек маасдама.

— Я с тобой.— Нормально себя чувствуешь?— Голова немного болит, а так нормально.— Ладно пошли. По пути в универмаг напротив Хёнджин рассказывает подробности их разговора с Феликсом и повторяет как же всё-таки сильно он его любит. Ким понимающе кивает, улыбается и её шипперское сердце искренне радуется. Когда они стоят у полки с её любимым рамёном, парень вдруг произносит:— Спасибо тебе. И прости, что наехал.— Да ладно тебе, — она берёт в руки две пачки и кидает в корзину со свининой, спаржей и шпинатом. — На, неси.— Вот блин, — Хёнджин смотрит за Наён, она поворачивается и сразу видит Чана, который активно машет им своей мускулистой рукой; рядом естественно с непроницаемым лицом маньяка идёт Минхо.

— Рил...— Приветики, ребятки, — Чан приобнимает Хёнджина. — Чего я тебя вчера не видел?— Стало нехорошо, я уехал.

— Обидно, мы только приехали, а все уже разошлись, — Бан чешет затылок. — До трёх ночи бухали. А ты как? — обращается он к Наён, взгляд которой опущен в пол. — Так чудила вчера, я наблюдая чуть не сдох.— Ой, заткнись, — прерывает его Минхо. — Забыл как однажды обблевал мои кроссы, а потом уснул прямо под двором госпожи Квон?— Эй, ты обещал никому не рассказывать! — возмущается Чан, а Ли на это только закатывает глаза; его ладонь тянется к локтю девушки, заставляя изумлённо на парня смотреть.

— Хёнджин, — улавливает Чан. — Помоги мне найти молоко.— Ладно, — Хвану идея не очень нравится, потому что он знает как Наён до сих пор переживает, плача ночами, боится, что хён опять её обидит.— Ты прислал? — стоит парням отойти на шаг, Ким достаёт из кармана открытку с посланием.

— С чего ты взяла?

— Забей, — она убирает обратно, а Минхо улыбается краешками тонких губ.— Я не сказал, что это не я, просто интересно как ты поняла.— Только ты меня раффаэлками кормишь, и параллель эта про сладкое и курение, разве нет? Тебе подходит.— Я слишком очевиден, да?— Чего тебе надо, Ли Минхо? К чему вот это?— Думал много.— О чём ты думал?— О тебе, о нашем последнем разговоре. О том, что повёл себя как последний мудак, наговорил гадостей, наорал... Много о чём. Вообще обещал себе в этот магаз больше не соваться, и с тобой не говорить, но... — он делает паузу, просто в глаза карие напротив смотрит. — Знаю, что ты не простишь меня, но хочу, чтобы ты знала, мне действительно жаль. Ты не заслужила такого отношения.

— Да забей уже, я не злюсь и не обижаюсь. Мне кажется ты не специально наговорил этого.— Боже, — Минхо усмехается. — Вот почему ты такая? — улыбается, пальцами проводит по её волосам у щеки и убирает прядь за ухо; у Наён по спине мурашки бегут. — Видишь только хорошее во мне, оправдываешь меня, почему? Почему ты так добра ко мне?— Потому что мне тебя жалко, — девушка решает, что хуже уже не будет, она морально ко всему готова. — Ты просто одинокий напуганный малыш, которому не хватает любви и тепла. Ходишь на тусовки, напиваешься, чтоб забыться и убежать от реальности, потому что тебе она кажется ужасной, в ней из хорошего только Суни, Дуни и Дори, немножечко Чан, потому что тебе кажется только он тебя понимает и любит, но не он один, — Наён кажется, что даже если Ли рассердится она стерпит весь его гнев, однако выражение его лица далеко не злое. — Ты видишь только то, что хочешь видеть, не замечаешь ничего вокруг и не подпускаешь людей близко, хотя сам к ним тянешься. Не знаю почему ты так боишься, чего опасаешься, но ты прекрасный человек, очень добрый и светлый, пусть постоянно это отрицаешь, — девушка вдруг замечает, что у Минхо глаза блестят, мокнут немного. — Ходишь такой крутой и пафосный, прячешь настоящего "я" в пустоту внутри, и зря. Вот поэтому я не виню тебя в твоём отношении ко мне. Правда, это не единственная причина, но я не стану говорить, потому что обещала отвалить от тебя.

Между ними тишина и больше ничего. У Минхо губа дрожит, в носу щекочет, однако слёзы в глазах застыли. А Наён не по себе, потому что довела парня до такого состояния, в котором ещё не видела никогда, поэтому она косится куда-то себе в ноги и тихо произносит:— Прости. Длительная пауза становится более неловкой, Ким уже и уйти хочет, но парень останавливает одной фразой:— Ты даже моих кошек запомнила. Наён выдыхает тихо через рот и отвернувшись делает шаг, однако Минхо хватает за кисть, резко на себя тянет и прижимает к себе крепко. Подбородок на голову положив, одной рукой за плечи обнимает, второй по волосам гладит, а по щекам солёная вода бежит. Девушка ладонями о грудь опирается, осторожно вытаскивает и обнимает ими за талию. Чёрная джинсовка пропитана "скинквером" от Теда Бейкера — Наён совсем недавно узнала, что за парфюм наносит на себя Минхо. Ей объятия парня приятны настолько, что дрожь по всему телу молниями расходится, сердце бьётся быстро и кажется они стоят так уже приличное время, но хочется дольше, хотя бы... вечность.

— Надо найти парней, — Минхо отстраняется, ладонью вытирает лицо, покрасневшим носом шмыгает.

Наён хочется спросить у него "всё ли хорошо", однако лишь кивает, а Ли их пальцы переплетает, сжимает, прочно держит. Они не спеша идут мимо стеллажей с продуктами и выходят к кассе. Пока девушка оглядывается по сторонам, Минхо замечает сквозь стеклянные витрины, что Хёнджин и Чан уже находятся на улице и облокотившись на капот "астона" грызут какие-то печеньки.

Парни удивляются не тому, как сплетены их руки, а красным глазам Минхо. Даже Чан смотрит ошеломлённо, брови сведя, но не комментирует никак. Хёнджин спасает ситуацию, предлагая выпить кофе у них дома.

— Я как раз купил новый сироп для кофе, — он достаёт из бумажного пакета стеклянную бутылочку. — "Амаретто", от "десан", кстати.— Обожаю! — Бан хлопает в ладоши и берёт строп в руки. — Ну, пошли? Наён в который раз опускает глаза на свои скрещенные с Минхо пальцы, парень заметив это на неё смотрит, ресницы влажные трепетно дрожат. Хёнджин улыбается, словно стесняется, и идёт за Чаном, который по-хозяйски отправился к дому, оставив автомобиль на парковке магазина.

На кухне тепло, светло и почти чисто, не считая непомытой кружки Хвана. Их у него в комнате уже четыре, это пятая, поэтому ему приходится идти за ними, мыть, и только потом готовить кофе. И пока он занят Наён разбирает пакет с продуктами, Чан качается на стуле за столом, ведь спокойно не умеет, а Минхо уходит в ванную, умывается, хлопает себя по щекам. Почему-то никто не разговаривает и это угнетает.

— Охуеть! — восклицает Чан, нарушив гробовую тишину и от крика его остальные подпрыгивают от неожиданности. — Мне Чонин написал!— Что пишет? — на пороге кухни появляется Минхо, поправляет намокшую чёлку.

— Увидеться хочет, прям щас.— А кофе? — бросает Хёнджин,кофемашину включая.— Джинни... понимаешь, мы хоте...— Пусть приезжает сюда, — не дослушав произносит блондин, сам себе удивляясь. — Можете поговорить в моей комнате.— У тебя в комнате всюду грязные шмотки и засохшая сперма, — произносит Наён и почему-то жалеет, что ляпнула такое при Минхо.— Это не так! — Хван чуть ли не плача толкает Наён в плечо.— Ладно, драма квин, — отходит девушка подальше. — Шучу я. Чан, и правда, пусть приезжает к нам.

— Кофейная вечеринка, — говорит Хёнджин.

— Ага, — Чан набирает сообщение, а у самого руки потряхиваются от волнения.— Раз вечеринка музычку включу, — Наён жмёт кнопку на портативной колонке, что стоит на шкафчике со специями.

— О, это моя любимая группа! — восклицает Чан и начинает подпевать.— И моя! — улыбается Хёнджин. — Мне часто говорят я похож на одного из них.— Пфф, — смеётся Наён. — Я тебя умоляю. Ты похож на хорька.— Ой, заткнись.

— Мы делали кавер на эту песню, — вдруг произносит Минхо, садясь за стол. — Знаю хорягу. Но не покажу.

— Прям жопой почуял, что мы попросим, да? — не сводя глаз с экрана телефона усмехается Чан.— А где-нибудь можно посмотреть? — Хёнджин ставит на стол две кружки с кофе.

— На ютубе.

— Он ответил! — Чан даже встаёт, от чего стол немного шатается и кофе из кружек выливается.

— Блять, ну ты свинья, хён, — морщит лоб Минхо. — Можешь хотя бы в гостях нормально себя вести?— Да всё норм, — Наён собирается промокнуть стол салфеткой.