Среда, 21 октября (1/2)

— Мы сразу к нему тогда приехали, — произносит Наён, глядя на чашку с дымящимся кофе Хёнджина.

— Мы тоже ездили,в пятницу, — Хван ставит перед девушкой тарелку с кукси. — Тебе надо поесть. Наён и Хёнджин говорят впервые за целую неделю. И так обыденно, словно не было никаких размолвок. Они просто не виделись, несмотря на то, что вместе живут, ведь Хван рано уходит на учёбу, после где-то пропадает с Феликсом, а домой приходит поздно или не приходит вовсе. Ким же не появляется в университете: Чан обещал достать ей справку из больницы, по легенде она вывихнула лодыжку. Они ездили к Сонхуну ещё раз, тогда он был не с Сонхва и ребята рассказали о своих подозрениях по поводу старшего брата. Парень побледнел моментально, заплакал, однако отрицать сказанное не стал.

— Уён по прежнему слаб.— Но он хоть что-то помнит?

— Только, что их было двое.

— Это я тоже слышал... ну... а как у тебя с Минхо? Когда ты ездила к нему?— Вчера, — после её первого посещения она решила, что ездить каждый день в тюрьму будет глупо и навязчиво, да и не к чему. — В четверг, в субботу и вчера, — девушка не говорит, что именно вчера Минхо сказал ей больше не приходить, без объяснений бросил трубку и ушёл, даже не оборачиваясь. — Он типа... держится? Мы почти не обсуждаем дело.— Что насчёт суда? Чан сказал всё же господин Ли добился этого.

— Да, нас могут вызвать.

— Ну... а ты?— Что я?— Как ты?— А, я то, — Наён грустно улыбается. — Переживаю много. Успокаиваюсь, когда не вижу Минхо, не думаю о том, что с ним случилось.

— Ты не хочешь, ну... немного отвлечься? Мы бы могли заказать еды и устроить вечер кино, как раньше, — Хёнджин сидит рядом, поэтому с лёгкостью накрывает широкой ладонью холодные пальцы Наён, а после немного неуверенно добавляет: — Ты и я.

— А Феликс?— Иногда и нам нужно передохнуть друг от друга, мы и так неразлучны. Уверен, он не будет против.

— Хорошо, — она кладёт вторую руку поверх Хёнджина.— И прости меня, что сомневался. На самом деле я тоже не верю, что Минхо мог бы...— Что так изменило твоё мнение?— Наверное, встреча с ним.— Стоп, так ты ездил к нему? Почему только сейчас говоришь?— Не знаю. Мне всё ещё стыдно перед вами обоими. Мы с Феликсом были слишком шокированы, даже не знаю, чтосподвигло нас поверить в виновность хёна.— Ладно, проехали, — Наён отправляет в рот ложку супа. — После завтрака я собиралась навестить Уёна.— Значит поедем вместе, я тоже хотел. Покончив со всеми утренними ритуалами и сборами Наён и Хёнджин садятся в полупустой автобус, что ведёт прямиком к городской больнице, в которой запах лекарств и хлорметана раздражает сознание, а заодно и слизистую носа. Такой аромат всегда наводит тоску, пробуждает ощущение чего-то плохого, тоскливого или даже ужасного, однако у Хвана настроение прекрасное, он искренне рад, что Уёну гораздо лучше: тот даже встал с кровати, чтобы поприветствовать друзей, правда тут же получил выговор от своей матери.

— Почему вы не на учёбе? — удивлённо произносит Чон, когда Наён и Хёнджин оказываются в его палате.— Сегодня какой-то праздник, — Хван жмёт плечами. — Не знаю, все студенты не учатся.

— Вы не обязаны чуть ли не каждый день сюда мотаться, — со скромной улыбкой говорит Уён.— Не обязаны, — соглашается девушка. — Просто хотим.

— Ну как ты, хён?— Как? Да я через пару дней на скейте смогу трюкачить, — его бодрость радует.— Я тебе потрюкачу! — мама его утрирования не одобряет, устало встаёт с кресла. — Вы поболтайте, пойду выпью кофе.

— Да, — Хёнджин и Наён одновременно поклонившись, оказываются на кровати Уёна стоит женщине выйти.

— Как у вас дела? Что нового?— Да ничего, — жмёт плечами Хван. — На вечеринки не ходим, скучно там без тебя, выздоравливай побыстрее.— А как с учёбой?— Наён пропускает универ.— В смысле? Почему?— Ой, заткнись, — Ким легонько толкает блондина в плечо. — Завтра уже пойду. Ты лучше расскажи как сам, тебя не мучают врачи? Не достают копы? Хорошо кушаешь?— Врачи только пичкают капельницей и меняются повязки. Копы после того раза больше не приходили. Кушаю хорошо, не волнуйся, — он шутливо треплет Наён по голове. — Сама то? Кажется и щёки совсем пропали.— Ну и хорошо, Хёнджин вечно говорит, что я жирная.— Чё-ё? — протягивает Хёнджин, не забывая состороить нужную гримасу.— Он вечно жрёт мою еду.— Ты похудела потому что он жрёт твою еду? — не перестаёт улыбаться Уён.— Какую, блин, еду? — шипит Хван. — Ты называешь конфеты и шоколадки едой?— Не важно, суть одна - ты всегда это съедаешь, — Хёнджин в ответ на это лишь закатывает тёмные глаза, а Уёнсмеётся; Наён этот смех нравится, она правда счастлива, что парень почти невридим. — Я рада что тебе лучше, — она берёт его за руку. — Выздоравливай скорее.— Спасибо. И спасибо, что навещаете.— Глупости, — Хёнджин слегка приобнимает парня, когда дверь в палату открывается и на пороге появляется Ксэюн, за ней вальяжной походкой входит Сан.— Оппа, привет! — добродушно улыбается девушка. — Ребята? И вы здесь? — она по очереди обнимает Наён и Хёнджина. — Я принесла тебе твои тупые книжки.— Тупые книжки? — морщится Уён. — Зачем так сурово?— Потому что я их еле дотащила!— Вот как, — вмешивается Сан. — Прям сама тащила?— Ну ладно... мне Сан-оппа помог. Но это ничего не меняет, ты даже на больничном учиться собрался.— А как же, сестричка, я ведь хочу всё успевать, — Уён благодарен и даже счастлив, несмотря на острые боли по всему телу; он рад, что сразу несколько друзей пришли его навестить, а в девять утра и вовсе заезжали Бан Чан и Чанбин, поэтому прилив сил у парня был изрядный. Они ещё болтают на какие-то свободные темы, шутят, пока из кармана Наён не раздаётся громкий сигнал телефона. На экране краткое "Чан" и девушка выходит из палаты, отвечая:— Привет.— Привет, Наён, — голос Чана звучит как обычно, не грустно, не весело, а вполне обыденно, поэтому догадаться почему он звонит трудно. — Как дела? Что делаешь?— Странно, ты никогда не задаёшь таких вопросов да и звонишь только по делу. Что случилось?— Суда не будет.— Что? — девушку дёргает и она повышает голос. — Какого чёрта? Почему?— Эй, не кипятись, слушай, — Чану кажется он слышит как по ту сторону трубки участился пульс Наён от злости. — Всё хорошо. Минхо отпускают.— Эм... — Наён в замешательстве, хотя чувство внезапной эйфории окутывает её крошечное сердечко. — Отпускают? Когда? С чего бы?— Ты сейчас сидишь?

— Нет...— Сядь. Потому что лично я охуел, когда узнал. А ещё мы с тобой красавчики, поэтому не забудь дать пять при встрече.— А может ты перестаешь говорить загадками, м?— Слышу как ты сгораешь от любопытства. Давай так - через полчаса будь у домика Минхоши, пока будем его ждать расскажу.— Я Хёнджина возьму?— Прекрасная идея, а я Феликса. Хотя тогда им навряд ли будет дело до чего-то ещё кроме друг друга.— Ох, Чан, завидуй молча. Всё, давай, до встречи.

Несдерживаемая радость превращается в смех, Наён тихо пищит в свои ладони, зажмурив глаза, а потом облегчённо вздыхает. Ей хочется обнять всех вокруг, потому что внезапный прилив эндорфинов разрывает её изнутри. С ослепительной улыбкой она возвращается в палату Уёна, чем вводит остальных в ступор.

— Кто звонил? — интересуется Хёнджин.— Да, так. Хорошие новости, пока не буду рассказывать, простите.

— Интригантка, — Уён смотрит по доброму, а девушка лишь подходит к нему и ласково обнимает, помня про свежие швы. — Уже уходишь?— Завтра после пар приеду, обещаю. Поправляйся! —она также обнимает Ксэюн, кивает Сану и смотрит на Хёнджина: тот улавливает всё находу, тоже прощается с друзьями и выходит вслед за подругой.— Может наконец скажешь, что случилось?

— Пока сама не знаю, — они идут по белоснежному коридору, пока Наён попутно вызывет такси до Чонно. — Чан звонил, он сказал Минхо едет домой, его отпустили вроде как.— Что? — Хёнджин на секунду останавливается. — Подожди, значит нашли настоящего преступника?— Об этом Чан обещал рассказать, шевели булочками, Хван Хёнджин, — девушка волнуется от предстоящей встречи с Минхо, не знает, что скажет, хотя, наверное, стоит только обнять и всё; он чётко дал понять, что не хочет больше её видеть, однако не сказал в чём причина. Пусть Наён сама спровоцировала такой разговор, обида по вискам бьёт прозрачным молотом.// его полупрозрачное отражение в чистом стемалите вызывало зрительной боли больше него самого. по глазам красным и потерянным было понятно сразу, что он нуждается в помощи, в помощи врачей тоже. десятый день в холодном и сером месте его уничтожает, потому что эмоционально не уравновешен, болен и жаль себя от того, что держат здесь ни за что, а с другой стороны он и рад наказание нести — из-за него человек едва не погиб.

— зачем ты опять здесь? — тихий голос человека донёсся из оранжевой грязной трубки хриплым эхом.

— думала тебе легче, когда кто-то приходит, — она ответила так же тихо, сводя глаза с карих напротив на ссадины на руках парня. — если хочешь не буду...— хочу, — прерывистый краткий ответ настолько, что лишь ямочка над губой дрогнула.

— скажи почему? — она смотрела на его руки, с негодованием рассматривала ушибы и раны на сгибе пястных костей и фаланг: опять бил в стены кулаками.

— просто не приезжай больше, — одним резким движением он повесил трубку на телефон справа, посмотрел так, словно ненависти полон и ушёл через толстую дверь. //— Эй, — Хёнджин трогает девушку за рукав, когда до места назначения остаётся меньше двух минут. — Ты в порядке?— Просто задумалась, — Наён переводит взгляд на парня, а у самой щека блестит от солёной слезы.— Чего плачешь? — внимательный Хван мог сделать вид, что не заметил, но не стал; любопытно.

— Ничего, — девушка и не заметила, как дала волю эмоциям, пальцем по лицу своему проводит, смотрит недоуменно.— Раньше мы всё друг другу рассказывали, а сейчас ты другая стала, — Хёнджин немного обиженно отворачивается к окну.— Извини, просто чувствую себя дурой.— Почему?— Я вчера была у Минхо, — она решает, что парень прав, да и выговориться ей весьма хочется. — Он просил больше не приходить.

— Что произошло?— Ничего, думаю просто он такой. Я много читала о "прл" и мне кажется отсутствие свободы так сильно влияет на его поведение, как будто эта хрень проявляется ещё больше, чем раньше.— Конечно, у любого крыша поедет, если в тюрягу без вины посадить, а у хёна и так проблемы.— Я сравнивала его поведение с тем, что читала про эту болезнь. Знаешь, говорят такие люди мгновенно меняют своё мнение по поводу других, им трудно понять, что они ценят или чего хотят, — Наён опускает глаза на экран своего телефона. — Может поэтому Минхо иногда добр, а иногда так холоден со мной?— Думаю ты права, — соглашается Хёнджин, беря Наён за руку, автомобиль паркуется, и таксист их прерывает.— Здесь?— Да, аджосси, — отвечает ему девушка и тут же смотрит Хвану в глаза. — Я готова ко всему, а когда ты ко всему готова, становится легче жить. Они выходят из машины прямо в объятия Феликса, что буквально светится. Парень кратко целует Хёнджина в губы, обнимает Наён, при этом повторяет одно и то же:— Я так рад! Так рад, что хёна выпускают. Хёна выпускают, блин, я так рад. Чан сидит на ветхой скамье прямо у высокоэтажного здания и следит на остальными с улыбкой на лице. Первая к нему подходит Наён.— Ну, садись, — предлагает Чан.— Расскажи всё, — Наён на приглашение не отвечает, готовая слушать внимательно.— Какая ты... — парень вздыхает недовольно, но просьбу выполняет. — Да рассказывать в принципе и нечего. Ночью Хонджун в участок явился, сознался во всём и Сонхва спалил.— Чего? — изумившись, Наён всё-таки решает сесть рядом с Чаном. — А кто такой Хонджун?— Ну... я с ним пару раз пересекался, выяснил сегодня, что он близкий друг Пака. Уёник говорил же, что этих пидорасов двое было, вот пожалуйста. Избили пацана, порезали. Думали помрёт, а он выжил.