Суббота, 26 сентября (2/2)
— Понятно.
— Ну... и всё? — Наён недоумённо моргает; она ожидала не совсем такой реакции.
— А что ты от меня хочешь? — Минхо кошку на пол опускает, но к Наён не приближается.
— Не знаю, — только сейчас она понимает, что действительно не знает зачем приехала и выдала едва знакомому парню секрет своих друзей, будто надеялась на что-то. — Может ты хотя бы извинишься перед Хёнджином?
— Чего? — парень сам знает, что зря ударил друга и виноватым себя чувствует, однако слышать это от кого-то ещё готов не был; даже от Наён.— Того. Ты не имел никакого права трогать Хёнджина, даже без всяких объяснений и оправданий. Бить других людей — подло и низко. Я думала ты хороший, а ты такой же как все.
— Всё сказала? — Минхо чувствует как злость накрывает его, опять, когда так нужно сдержаться и промолчать он срывается. — Теперь проваливай нахрен из моего дома. Кто ты такая, чтобы читать мне натации? М? Забыла, что мы никто друг другу? — голос постепенно повышается, руки сжимаются в кулаки. — Или ты думаешь я правда из ревности набил Хвану морду и поэтому явилась сюда? Я же сказал, что ненавижу ложь, в этом причина, а не в тебе!
Наён не отвечает. У неё от крика Ли внутри будто небоскрёбы разрушаются, которые сам Минхо построил одним лишь присутствием. Она гнев и обиду, в отличие от него, сдерживает, выходит из квартиры словно парень её кипятком ошпарил, а не словами, и дверью хлопает громко и с силой, чтобы он понял как ей больно сейчас. Взгляд к потолку поднимает, чтобы слёзы не текли и быстро здание покидает. Обиднее всего, что Минхо прав — она никто для него. Ли руками в бар упирается, дышит тяжело, осознавая, что сказал и им овладевает мимолетный порыв побежать за Наён. Но Минхо знает: он причинить боль не только словами может. Пусть лучше она уйдёт и было бы прекрасно не видеться больше никогда. Потому что у Минхо проблемы серьёзные, от психологов к психиатрам и так по кругу бесконечному ходит, съедая вместо завтрака горсть выписанных горьких таблеток. Суни о ноги трётся, успокаивает и парень на пол садится, кошку к себе прижимает.— Что же мне делать, Суни? — по щеке горячая слеза катится. — Я так устал от самого себя... Вернувшись домой, Наён застаёт Хёнджина за уборкой. Тот, видя расстроенную подругу, пылесос выключает.— Почему не подождал меня?— Я закончил уже. Где ты была? Выглядишь грустной, плакала?
— Оппа, — девушка идёт на кухню, садится за стол и ладонью к своему лбу прижимается. — Я говорила с Ли Минхо.— Что? — Хёнджин резко напротив садится, уже начинает переживать. — Зачем?— Прости, я... я должна была рассказать ему правду.— К...какую правду?
— Про вас с Феликсом, — она следит за тем как лицо Хёнджина медленно превращается в гримасу ужаса. — Активировать режим драмы квин через три, две...— Как ты могла-а-а?— ...одну. Хёнджин, послу...— Ты понимаешь, что ты наделала? — блондин без слёз рыдает, громко и неправдоподобно. — Он же расскажет всё Бан Чан-хёну, тот расскажет всем, а-а-а... — Хёнджин обе руки на стол вытягивает, упирается в собственные предплечья и уже невнятно продолжает. — Он точно расскажет Уён-хёну...— Никому он ничего не расскажет.— Откуда ты знаешь?— Знаю. Просто...просто знаю и всё. Переставай это, надоел.
— Зачем ты рассказала-а-а-а, а-а...— Ты вчера сам сказал пора спектакль заканчивать, я решила начать с Минхо.— Они меня убьют все... заживо убьют.
— Заживо? Убьют? Сам понял, что сказал?
— Наё-ё-ё-ён...— Господи, за что, — девушка закатывает глаза и решает, что им обоим не помешает подышать свежим воздухом. — Одевайся, пошли прогуляемся.
Хёнджин ещё долго хнычет, держится за голову и невидимые слёзы салфетками вытирает. Слишком ранимый он, восприимчивый, немножко гиперболист, немножко параноик; таким его чувства к Феликсу сделали, но Хван ничего поделать с этим не может. Однако Наён он слушает, натягивает капюшон, прикрывая отросшие корни и протягивает:— Пошли-и-и.
Погода с самого утра приятная, солнце нежно греет своими лучами, алегкие порывы ветра не дают разыграться сентябрьской жаре. Наён тянет Хвана в ресторанчик и они заказывают говядину.
— Как думаешь, — Хёнджина волнует только одно. — Я и Феликс... ну... у нас могло бы что-нибудь получиться?— Почему нет? Мне кажется ты ему очень дорог.— Да, но только как друг. И то после того, что между нами произошло я не знаю...это напряжение...— Какое напряжение? Сексуальное?— Сексуальное напряжение это у тебя с Минхо-хёном, а у нас с Ликсом неловкое.
— Конечно, — усмехается Ким. — Между нами даже напряжения нет, только бездонная пропасть. А тебе просто нужно быть увереннее, взять и сказать Феликсу о своих чувствах.
— Чтобы он меня отшил, и я сдох от горя?— Зато ты хотя бы перестанешь мучаться от неведения. Тем более откуда ты знаешь, что отошьёт? Может он только и ждёт, когда ты признаешься. Вообще-то ты старше.— В любом случае кто-то будет страдать. Если он уйдёт от Ксэюн она... блин, у них всё серьёзно, понимаешь? Видела бы ты как он на неё смотрит... я о таком взгляде не могу и мечтать.— Он на тебя тоже смотрит в те недолгие минуты, когда ты наконец не смотришь на него.— Ага, ну да.— Что ну да? Я видела, Хёнджин, так что собирись уже и сделай это.— А если мои родители узнают? Мне придётся бросить учёбу и идти подметать дворы, чтоб не хоть как-то прожить.— У тебя тысяча отмазок, — хмурится Наён. — И что, будешь дальше ныть мне тут? Бесишь, как тряпка стал.— Ты не понимаешь...— Если я чего-то не понимаю, то только того как ты осознал, что влюбился в парня, с которым весь первый курс просто дружил? После парочки поцелуев у тебя проснулись чувства?
— Всё намного запутаннее. Просто он делал вещи, которые меня влюбляли. Знаешь, какие-то прикосновения, то подойдёт обнимет, то по волосам погладит, то скажет что-то милое. Кажется, мне всегда нравился Феликс, но я не знал как это — чувствовать что-то к парню. У меня столько девушек было в школе, а тут нечто новое, я даже не помню как в один день проснулся с мыслью о нём и на протяжении всего дня смотрел, говорил, и мне было мало.— Но почему ты не сказал мне?— Просто не знал как ты отреагируешь, разве я гей, Наён? Мне и девушки нравятся. Но Феликс, он... он нравится мне не потому что он парень,а потому что он хороший человек.— Думаю ты пансексуален, это нормально. В этом нет ничего постыдного или типа того. Любовь к парню, любовь к девушке — какая разница, если это делает тебя счастливым?— Спасибо, — Хёнджин протягивает через стол руку, касается ладони девушки. — Ты права, я должен сказать Феликсу.— Вот и хорошо.— А ты скажешь мне, что всё-таки произошло у вас с Минхо-хёном?
— О чём ты?— Брось, Наён, я знаю этот взгляд. Ты приехала расстроенная, что он сделал?— Ничего он не сделал.— Бля, обидно, что я тебе тут душу излил, а ты вот со мной ничем не делишься.— Прости, не хочу грузить, у тебя своих забот хватает.— Ц, — Хёнджин цокает языком и закатывает глаза. — Угораешь? Давай рассказывай!— Да блин... не знаю, он правда странный. То чуть ли не обниматься готов, то орёт как псих. Биполярка что-ли. И самое, что меня бесит так это его правота. Мы ведь и правда даже не приятели, так чего я так трясусь, когда вижу его...— Того, что втюхалась ты в него. А он в тебя. Я говорил уже.— Он сказал, что ударил тебя не потомучто мы типа встречаемся, а потому что его обманули. Мол, мы должны были первым делом ему рассказать, что это не правда. Это очень тупо. Псих.— Я заслужил, — Хёнджин смотрит в свою тарелку, вздыхая.— Йа!Даже если б заслужил он не смеет тебя трогать, ясно?— Ты же не видела что там произошло. Не знаешь.— Но я хочу узнать. И его я хочу узнать. Узнать поближе, но он, ну, сначала зовёт за собой, а потом отталкивает.
— Не уверен, что он тот кто тебе нужен.— Он и не нужен... в смысле... просто... сегодня я видела его такого... домашнего что-ли, кошку гладил. А у самого глаза такие... добрые, но грустные. У меня чувство, что он очень одинок.
— Точно втюхалась. Ты минуту назад говорила, что он странный и психованный, а теперь говоришь, что тебе его жалко?— Я не говорила, что мне его жалко.— Наён, я не близок с ним, но знаю кое-что... у него были проблемы с законом. Я не знаю какие именно и из-за чего, — Хёнджин знает на самом деле, но сам не понимает почему решает не говорить. —Знаю только что его чуть не отчислили даже, но отец отвалил кучу бабок, чтоб всё наладить.
— Что? Проблемы с законом? Откуда ты знаешь?— Это год назад было, на всех вечеринках говорили. Я тогда с ним ещё знаком не был. Мы только зимой познакомились в танцевальной школе. Толком не общались, он старше всё-таки.
— Но с Феликсом они друзья.— Да, их Чан-хён познакомил, насколько я помню. Эти двое очень давно знакомы, в одной школе учились вроде как. Ну а на тусах мы уже начали больше общаться.
— В любом случае моё решение пойти тогда к Бан Чану было ошибкой. После того дня моя жизнь напоминает американские горки.— Будто жалеешь, что встретилась с Минхо-хёном. Вы в один магазин ходите, знакомство — было вопросом времени. Если вас тянет друг другу, то тут нич...— Никого не тянет друг к другу, что ты несёшь? — Наён смотрит на часы. — Я хорошо жила без внимания парней с Чунана, тут сразу откуда-то взялись... Ты поел?— Поел, — кивает друг. —И хорошо, знаешь, а то сидишь за своими книжками двадцать четыре на семь, хоть какое разнообразие.— Попизди мне тут.— Ага, — Хёнджин подмигивает, и они выходят из ресторана.