Глава 19. Счастливый человек (1/1)

В приемном отделении больницы их разделили. Питер шел за каталкой Нила, держа его за руку, пока медсестра мягко, но настойчиво, не попросила его пройти за ней в кабинет неотложной помощи, а Кэффри увезли в палату интенсивной терапии. Под капельницей, с кислородной маской и подключенный к мониторам, еще более серый под светом больничных ламп, он проводил уходящего Питера испуганным взглядом. Одними губами Питер прошептал ?все будет хорошо? прежде, чем каталка скрылась за дверьми, а сам он опустился на больничную кровать, чтобы дать себя осмотреть. Его отогревшиеся ладони горели, словно их облили горячим маслом. Не удивительно. Он опустил взгляд только раз и отвернулся, чувствуя дурноту. Под кожей по всей ладони торчали занозы, из рваной ссадины на правой руке, которую он ободрал о край доски, выглядывали окровавленные щепки. Он обломал ногти, пока раскидывал землю руками, но не заметил этого в темноте, зато сейчас это выглядело достаточно отвратительно, чтобы Питер почувствовал тошноту и каждую щепку, вонзившуюся в его кожу. Он не был серьезно ранен, все, что ему нужно было на самом деле: сытный ужин и теплая постель. Закутанный в согревающее одеяло, он дожидался врача, который знал английский. —?Вы Питер Берк? Когда он кивнул, женщина положила свой планшет на столик и сняла стетоскоп. —?Меня зовут доктор Зое Корьме, сегодня я буду вашим лечащим врачом. Мне нужно будет, чтобы вы подписали кое-какие документы. —?Боюсь, мои руки сейчас не в лучшей форме,?— он показал ей свои ладони, и она спокойно кивнула. —?Думаю, это подождет. Она что-то заговорила по-французски, и медсестры засуетились, привозя столик с инструментами, доставая перевязочный материал и лекарства. Когда она прослушала сердце и легкие Питера и проверила его зрачковый рефлекс, он все-таки решил спросить. —?Вы сможете узнать для меня, как там мой друг? Его привезли со мной только что. Разбирая инструменты на столике, доктор бросила на него короткий взгляд: —?Питер Доу? Ваш друг наш постоянный клиент, месье… —?она вдруг резко обернулась. —?Вы Питер! Это точно станет их семейной шуткой. Он не знал никого из этих людей, но все узнавали его, только услышав имя. —?Вы лечили Нила, когда его достали из реки? —?Нил, так вот как его зовут. Значит, он все-таки нашел вас,?— она улыбалась теперь гораздо теплее, чем минутой ранее. —?Скорее, я нашел его. А Нил нашел только проблемы на свою голову. Как всегда. —?Что ж, у него хороший ангел-хранитель, но вам не помешало бы в следующий раз использовать перчатки,?— она аккуратно опустила его руку на столик и побрызгала на кожу обезболивающим спреем. —?Надеюсь, в следующий раз мне не придется выкапывать его из-под земли… С перевязанными руками, после пары уколов и подписанного отказа от госпитализации Питер все еще сидел в коридоре приемного отделения. Он остался без денег и своих документов, не представляя, где находится его мокрый плащ. Рубашка на нем подсохла, но брюки оставались сырыми, в ботинках хлюпало. Он собирался найти Поля, но у него не было даже мобильника, и, конечно, он не помнил номера телефона ни Арно, ни Прежана, ни даже полицейского участка Нантера. Возможно, ему не стоило отказываться от госпитализации, но Питер не хотел ночевать здесь. Сойдет любой отель, в котором он сможет принять горячий душ и выспаться на нормальной кровати, а не больничной койке. Но прежде он хотел дождаться новостей о Ниле. Потом можно будет найти Арно или хоть кого-то, кто поможет ему добраться до участка, чтобы забрать свой чемодан, брошенный под столом инспектора. Поль вынырнул, словно из-под земли. Его волосы подсохли и торчали в разные стороны, увидев Питера, он направился прямиком к нему. —?Питер! Ты почему здесь? —?Ты слышал что-нибудь о Ниле? Я не могу ни с кем поговорить,?— он устало махнул забинтованной рукой в сторону поста, где медсестры, говорящие на французском, то и дело бросали на него настороженные взгляды. —?Он в палате интенсивной терапии, до утра к нему точно никого не пустят. Поехали домой, я вызвал такси. Арно потянул его за плечо, побуждая встать. —?Нет, я хочу дождаться врача,?— Питер упорно оставался на месте, желая сначала убедиться, что Нилу больше не грозит смертельная опасность. —?Люка позвонит нам, как только что-нибудь выяснит. —?Он в этой больнице? Поль кивнул. —?Пойдем, пока я не упал и не уснул прямо посреди коридора. —?Слушай, я не хочу доставлять тебе неудобства… —?Питер подумал, что, наверное, селиться в доме Арно уже будет перебором после всего, что инспектор пережил из-за них с Нилом. Но тот схватил его за локоть, силком поднимая из кресла. —?Поехали уже, комната Нила все равно пустует, там и ляжешь. Только под горячим душем Питер, наконец, почувствовал, что по-настоящему согрелся. В комоде он отыскал чистые штаны и футболку, его грязные промокшие вещи остались в стиральной машине. После восьмичасового полета и целого дня беготни почувствовать себя согретым, чистым и свободным от тесной одежды было настоящим блаженством. Его чемодан так и остался в участке, никто из них не был готов ехать куда-то еще. В доме Поля был жуткий бардак. На полу валялся разбитый телефон и бокалы, с одной из тумбочек во время драки Люка и Мерфи снесли все, что там стояло: фотографии, лампу, декоративную вазу. Полиция оставила все как есть после осмотра, и убрать здесь было некому. Когда Питер вышел, Поль уже собрал большую часть осколков. Они ждали заказанный ужин. —?Извини за эту жуткую вонь. Пока свет был выключен, холодильник разморозился. Пришлось все выбросить. —?Однажды мы уехали в отпуск с Эл и забыли убрать в морозилку мясо. Неделю пришлось все проветривать прежде, чем запах тухлятины окончательно исчез. —?Кар! С громким криком на столе перед ним опустилась галка. Наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, она рассматривала Питера. —?Я узнал тебя, маленький воришка,?— он протянул палец к галке, но на полпути передумал. Его руки и так достаточно пострадали, чтобы рисковать получить от незнакомой птицы опасный клевок. —?Он не клюнет, если ты угостишь его чем-нибудь,?— Поль кивнул вниз, и Питер почувствовал, что он сует ему под столом кусочек печенья. Увидев в руках Питера лакомство, галка захлопала крыльями и еще раз громко каркнула. —?Хочешь печенья? —?Питер с опаской протянул Рависёру кусок, но тот взял из его пальцев угощенье осторожно и тут же ушел на другой край стола, чтобы спокойно склевать свой ужин. —?Нил научил его брать осторожно. Не знаю, как он это сделал. Раньше Рависёр, хватая куски, отклевывал мне пальцы, а теперь даже маленькие крошки берет так, что я не замечаю. —?Наверняка, он теперь тащит у тебя не только еду незаметно,?— Питер усмехнулся, и Поль рассмеялся, доставая из кухонной тумбочки многострадальную флешку. —?Я приклеил к ней крышечку, но он ее отковырял, и я не знаю, как и когда. Привезли еду, и Питер старался жевать спокойно, а не набрасываться на мясо и гарнир так, будто голодал неделю. В отличие от него Поль, с жадностью впиваясь в куриное крылышко, чуть ли не стонал от наслаждения и попутно отгонял галку, пытающуюся стащить еду прямо из его тарелки. Когда с ужином было покончено, Поль провел его в кабинет, где стоял целый телефонный аппарат, чтобы Питер мог позвонить домой. Берк не представлял, как волнуется Элизабет, и не знал, что происходит в Нью-Йорке со вчерашнего дня. —?Питер! Слава богу! —?Эл с облегчением выдохнула, как только услышала его голос, и он понял, как сильно соскучился по жене и сыну, по родному дому, словно не был там еще вчера, а уехал давным-давно. Наверное, в некотором смысле так и было. С тех пор, как он оказался в плену у собственного разума, терзающего его мыслями о Ниле и загадочных цифрах, звонке и Мерфи, Питер был где угодно, но только не дома, не рядом со своей семьей. Он обнимал Эл и Нила-младшего, смотрел матч вечером выходного, но он снова был не с ними, как тогда, сразу после похорон Кэффри. Что ж, теперь он мог официально сравнять с землей эту ненавистную могилу и надгробный камень, за осквернение которого его оштрафовали на полторы тысячи долларов. —?Я в порядке, Нил в больнице. Я навещу его только завтра. Откуда-то из глубины квартиры послышался голос Моззи: —?Это Костюм? Скажи, чтобы передал Нилу, что я не разговариваю с этим обманщиком! Питер рассмеялся, ощущая, как с души падают последние тяжелые валуны. Все было как раньше. Он даже забыл отругать жену за то, что она позволила Моззи прийти на их вторую секретную квартиру, о которой не знал даже ее муж. Но она будто услышала его мысли. —?Я не могла не сказать ему, что Нил нашелся. А Моззи сказал, что так и думал, что это какая-то афера. Милый, он весь вечер строит теории о том, как Нил это провернул. Ради нашего блага, удовлетвори его любопытство правдивой историей, пока Нил не услышал все это и не решил воплотить в реальность еще какую-нибудь безумную идею. Второй его смерти наша семья просто не переживет. Если бы еще сам Нил помнил… Питер больше не стал огорчать ее ничем. Достаточно и того, что он сообщил ей о побеге Мерфи. Это подпортило его настроение, но на злость и мысли о том, как поймать мерзавца, у Питера не осталось сил. Глаза закрывались сами собой от усталости, сытый желудок ноги несли только в одном направлении. Он позвонил Хьюзу и доложил последние новости. —?Мерфи не сможет скрываться от нас вечно, мы поймаем его, сэр. —?Отдыхай, Питер, хорошая работа. Этот сукин сын, Кэффри, как обычно провел всех нас, кроме тебя,?— он на секунду замолчал, но все же сказал:?— Прости, что усомнился в тебе. —?Я сам в себе усомнился, Риз. Если бы не инспектор Арно, я бы точно тронулся умом. Они распрощались, Питер обернулся, чтобы выйти из кабинета, и застал Поля в дверях. —?Люка звонил. —?Как он? Как Нил? —?на беспокойство уже не было сил, но Питер не мог не узнать. —?Люка в порядке, он потерял много крови, но его хорошо подлатали, он уже достает медсестер. О Ниле нет новостей, Люка сказал, что он под капельницами в палате, но туда не пускают. —?Спасибо за все, Поль. Спасибо, что подобрал этого засранца. Питер втянул улыбающегося Арно в крепкие объятья, испытывая по-настоящему огромную благодарность к этому парню. Понимая, что если бы не Поль, Нил влез бы в еще большие неприятности, без всяких сомнений. Не говоря уже о том, что сам Питер лежал бы сейчас в собственной могиле, убитый Габеном. Он рухнул на постель, кое-как забравшись под одеяло, утыкаясь лицом в подушку, и думал, что отключится в тот же миг. Тело ломило от усталости, голова казалась тяжелой, была переполнена мыслями, которые не давали закрыть глаза и отрубиться. Питер покрутился, ища лучшее положение. В доме было тихо, за окном шумел дождь, уже потерявший свою силу. Из приоткрытой двери попадал свет коридорной лампы. Поль тихо ходил по второму этажу, очевидно, тоже собираясь лечь спать, несмотря на то, что было только восемь вечера. Питер сунул руку под подушку и наткнулся на шуршащие мятые листы бумаги. Он включил настольную лампу и вытянул то, что Нил спрятал в кровати. Несколько листов с быстрыми карандашными набросками. Кусок кухни Питера, он сам, стоящий спиной к окну, таксофон… Все, что было у Нила из прошлой жизни. На другом листе бесформенные тени стояли над глубокой ямой, еще на одном?— смутная фигура тонула в воде. Человек без лица… Нил нарисовал только ухмыляющийся рот и зажженную сигарету, все остальное было скрыто штрихами. Вот и все, что он помнил из своих кошмаров. Питер убрал рисунки обратно под подушку и опустился сверху, представляя, как несколько дней назад Нил лежал здесь же, черкая карандашом по бумаге, надеясь на то, что однажды он вспомнит все и сможет вернуться домой. И вспоминая, как он сам лежал в собственной спальне, размышляя о двух вариантах невозможного будущего. Питер понял, почему не может заснуть. Он боялся проснуться и обнаружить, что это все было лишь гипнотическим сном?— таким же реалистичным, как тот, в котором они с Нилом обсуждали его университетский доклад о Рафаэле, смеясь за обеденным столом. Он протянул руку к тумбочке и стянул с нее кожаный браслет Нила, стиснул его в израненных, горячих от небольшого обморожения пальцах. Так будет надежнее?— утром браслет докажет, что все было взаправду. *** В тишине дома гудение в ушах Полю казалось особенно громким. Кровь с шумом пульсировала в сосудах, заставляя его морщиться от легкой головной боли. Он улегся в постель и перестал шевелиться: конечности были свинцовыми. В комнату вошли на мягких лапах кошки, забираясь на свои законные места. Одна пристроилась у его правой ноги, а другая с громким мурчанием забралась на грудь хозяина. Поль опустил ладонь на теплую кошачью спину и улыбнулся. Они пришли, взволнованные случившимся, ища его поддержки и пытаясь его успокоить, довольные, что хозяин наконец-то дома. Рависёр, проводивший обычно свои ночи в гостиной или комнате Нила, сегодня тоже сидел на шкафу. Поль все еще слышал, как он чистит перья и как его мелкие коготки стучат по деревянной панели, когда он устраивается поудобнее. Он бросил взгляд на комод, где в темноте были видные черные абрисы фоторамок. На одной из которых они с Люка, еще дети, стояли в обнимку. Поль улыбнулся своим воспоминаниям. В больнице, как только Питера и Нила забрали врачи, он первым делом рванулся к сестринскому посту и показал значок, прося пропустить его к Люка Готье. Сколько раз в своих страшных снах и мыслях Поль видел это: Люка лежит на больничной койке, тяжело раненый или мертвый, потому что попал в передрягу, и кто-то сообщает Полю ужасную новость. Теперь все происходило наяву. Только Люка не умирал и точно не был мертвым, и Поль со смехом выдохнул, когда услышал, что именно Люка говорит вполголоса симпатичной молодой медсестре, которая подключала новую капельницу к его руке. —?Конечно-конечно, обязательно, месье Готье,?— она с улыбкой похлопала его по плечу, не впечатленная его настойчивым флиртом,?— раз вам настолько хорошо, я могу забрать ваш мочеприемник и отдать его девяностолетнему месье за шторкой? При взгляде на лицо Люка Поль все-таки рассмеялся, и они обернулись в его сторону. —?Оставьте, мадам, он даже в детстве ночью ходил на горшок под кроватью, потому что боялся монстров в коридоре. —?Вот видите, с каким монстром мне приходилось жить, а мой путь проходил мимо его спальни! Старания Люка прошли прахом, медсестра удалилась, оставив их одних в неловко повисшей тишине. Люка полусидел на кровати, бледный и небритый, а Поль стоял рядом промокший до нитки, не знающий, что сказать. Он так рвался сюда, чтобы убедиться, что брат в порядке, а теперь понятия не имел, что сказать. Все слова куда-то пропали. Оставалось только смотреть друг на друга в надежде, что другой скажет что-то первым. —?Прости, что я ушел… —?Прости, что врезал тебе… Они заговорили одновременно и замолчали. Поль ощущал себя глупо, он зачесал назад упавшую на глаза мокрую челку, Люка теребил одеяло. —?Ну, вот видишь, не сложно же было сказать! —?Арно развел руками. —?Сложно говорить, когда тебе летит кулак в челюсть,?— Люка вздернул одну бровь. —?Я извинился! Они уставились друг на друга, и Люка вдруг выпрямился, раскрывая объятья, очевидно, чувствуя, что как старший брат обязан первым от дел перейти к действиям. Поль буквально рухнул на больничную койку, крепко обнимая Люка, прижимаясь к его теплой щеке. Пальцы Люка зарылись в его мокрые волосы. —?Я так скучал по тебе, малявка. —?Жердь зубастая, я думал, ты умер в какой-нибудь канаве с наркоманами, или тебя трамвай переехал, собаки загрызли, пулю словил… —?Я и словил. —?Ненавижу тебя, говнюк,?— Поль притиснулся к нему так плотно, как позволяли его мокрая одежда и повязки на животе Люка, стесняющие его движения. —?Я тоже тебя люблю,?— Люка рассмеялся куда-то ему в шею, и Поль почувствовал, что его кожа мокрая уже не от дождя. —?Зачем ты послушал его?! Почему ничего мне не сказал? —?Поль шмыгнул носом, стискивая пальцами рубашку на спине Люка, представляя, что это горло Маркеля, так жестоко разлучившего их десять лет назад. Люка отстранился, утыкаясь лбом в его лоб. —?Я не хотел больше тащить тебя за собой. Ты был у меня один, малявка. Если бы я остался, и тебя бы не стало. Мокрый рукав был как нельзя кстати, Поль утер им лицо прежде, чем отстраниться. —?Сам ты малявка, говнюк. Я тебя перерос, пока ты шлялся черт знает где,?— он шлепнул Люка по бедру, поднимая взгляд. Глаза Люка были красными, но он улыбался, и Поль не мог не ответить. Все, о чем он мечтал с семнадцати лет: чтобы брат вернулся живым и невредимым. Это была не надежда?— мечта, в исполнение которой Поль верил все меньше и меньше с каждым годом, считая Люка давно погибшим. И теперь он хотел узнать все, что случилось с этим поганцем, пока Поль протирал свой офисный стул в участке, перебирая отчеты и занимаясь мелкими кражами и преступлениями. —?Как там Питер-который-Нил? Вы нашли его? —?Он здесь, в больнице. Вы оба еще получите от меня дома за эту выходку,?— Поль почти ткнул пальцем ему в нос, напоминая себе Прежана, и Люка насмешливо поднял руки вверх, сдаваясь, и тут же поморщился от боли в боку. —?Ты в порядке? —?Да, что-то в ране кольнуло. Я, пожалуй, полежу. Меня все-таки ранили, пока я спасал твоего друга и, как видишь, помог ему найти Питера. Я заслужил немного отдыха,?— нарочито стеная, он забрался под одеяло, закутываясь чуть ли не с головой. Поль насмешливо похлопал его по плечу. —?Да-да, конечно, бедняжка. Проникновение в Лувр я тебе тоже дома припомню. —?Пожалуй, я выпишусь отсюда куда-нибудь в мотель. Услышав это, Поль вцепился в его запястье. —?Только посмей опять сбежать, Люка! Но тот мягко улыбнулся, перехватывая пальцы Поля. —?Я пошутил. Я больше никуда не денусь, обещаю. —?Или я прикую тебя наручниками к этой койке… Поль с неохотой разжал их пальцы и поспешил восвояси, когда в палату снова вернулась медсестра, недовольно глядя на грязь, оставшуюся на одеяле. *** —?Знаете, что это? —?отдохнувший и посвежевший, в чистом костюме, Прежан хрустнул спинкой нового офисного кресла, мягко опустив перед Питером папку с документами. В качестве переводчика выступал безусый патрульный, которого доставили в участок, только чтобы помочь комиссару побеседовать с его американским гостем. Поль был отослан заниматься другими неотложными делами, и Питер остался один на один с его грозным начальником, чувствуя себя не в своей тарелке. Где Питер, а где комиссар полицейского участка! Но Берк был не у себя дома, и значимость его значка уменьшалась с каждым словом комиссара. —?Нарушение семнадцати правил дорожного движения, незаконное проникновение в частную собственность, угроза оружием гражданскому лицу, нанесение материального ущерба прокатному автомобилю, насосной станции и квартире месье Бертрана, препятствие операции по поимке опасного международного преступника и это, не считая моего сломанного жучка в вашем пальто. Несмотря на перечень ужасных прегрешений Берка, Прежан выглядел странно самодовольным. —?Я действовал в интересах жертвы преступления и спас ему жизнь. Все будет отражено в моем отчете. Парень перевел Прежану слова Питера, и тот отмахнулся. —?Не беспокойтесь. Я прикрыл все ваши нарушения ордерами и следственной работой, но за разбитую машину придется заплатить,?— он бросил папку вместе со всеми ее документами в мусорное ведро. —?Я буду ждать ваш отчет и хочу, чтобы вы прошли свидетелем по делу, но самое лучшее, что вы можете сделать?— больше не пускать своего гребаного информатора в мою страну! Пусть он будет вашей головной болью, а не моей. У меня тут и без вас хватает проблемных сосунков. Питер улыбнулся и незаметно выдохнул, понимая, что нагоняй отменяется. Навряд ли, парижская полиция была в восторге от того, что иностранный агент вытворял на их территории черт знает что. Но поскольку Мерфи был мертв, его грехи были прощены. Звонок разбудил Питера в восемь утра. Хотя трубку поднял Поль, Берк уже не смог уснуть, прислушиваясь к разговору, все еще не открыв глаза, но сжимая в пальцах кожаный браслет, напоминая себе, что все произошедшее вчера было правдой. Когда он услышал имя Мерфи в речи Поля, то поспешил встать. —?Мерфи убит! —?Поль выглядел всклокоченным и помятым после сна, но его глаза уже горели. —?Как? Кто?.. —?это была лучшая новость, которую можно было услышать с утра, но Питер должен был во всем убедиться. —?Его застрелили, когда он пытался поменять машину и уйти от погони. Тело доставлено в полицейский участок Парижа, нас вызывают на опознание. Лучше не могло и быть. Наскоро позавтракав, они уехали на такси в участок, где в морге Питер с облегченным выдохом подтвердил, что покойником был Мерфи. Две пули?— в грудь и голову?— смерть была мгновенной. С некоторой тревогой Питер обнаружил, что чувствует досаду из-за этого. Негодяй не заслуживал такой легкой смерти. После того, что он сделал со своими жертвами и подельниками, он должен был понести полноценное наказание, но в итоге избежал даже мучений перед кончиной. Когда они садились в такси, Питер ощутил, как подрагивают его пальцы от волнения. Он никогда не ощущал в себе желания быть к кому-то жестоким. Единственным, кого по-настоящему ненавидел Питер, был Мэтью Келлер, но это не шло ни в какое сравнение с Мерфи. Келлер был скользким мерзавцем, не гнушавшимся убийством, но он не был садистом, который наслаждался мучениями жертвы. Для него афера была игрой разума, а не извращенным удовольствием от пыток и контроля. Питера пугали эти чувства. Когда все уляжется, эмоции угаснут, но прямо сейчас Берк желал этому человеку кошмарных мучений в аду, если таковой существует. —?Охрана оставила сестру Клариссы, а сама Робер согласилась дать показания против Мерфи. Теперь-то, когда он мертв, опасаться нечего. Когда Питер передал эту информацию Хьюзу, он отправил агента в тюрьму к Конраду Грейсу, и тот тоже решил заговорить. —?Мерфи угрожал его семье. Он сразу раскололся, когда узнал, что того больше нет,?— Риз передал свежие вести, позвонив чуть позже. —?Как дела у Дианы и Джонса? —?Питер не стал им больше звонить, только отправил сообщение, что Нил в порядке. —?Шериф Лоранс во всем сознался под давлением. Он был замешан в этом дерьме по самые уши. Уводил следствие от склада, на котором Мерфи собирал своих подельников и готовил дело, уничтожил данные о звонке Молли. Эта девушка, в самом деле, звонила ему из могилы, шериф обещал прислать ей помощь, но никого не отправил, дожидаясь окончания дела, а потом понял, что уже поздно. Экспертиза подтвердила твои слова Питер: Молли умерла от кровотечения из-за ножевого ранения в живот. Она пробыла в той могиле не больше трех часов. —?Поверь мне, Риз, этого было достаточно, чтобы желать Мерфи мучительной смерти. —?Рад слышать, что этот ублюдок лежит в морге, Питер. Оставь это все. Как только Кэффри поправится настолько, чтобы лететь, возвращайтесь домой. —?Кстати об этом… —?Питер тревожно облизал губы. —?Нил ведь свободен? Его договор с ФБР… Пантеры за свободу. —?Как только его документы будут восстановлены, договор вступит в силу. Он свободный человек, но пусть ничего не нарушает. С него бы взыскали за проникновение в Лувр, но ничего не могут доказать. Пусть так и будет, не хочу опять видеть его в браслете. —?Но… Он же может вернуться на работу в бюро, если захочет? —?Это не мне решать, Питер. Давай не будем загадывать вперед. —?Да, хорошо. Он отключился, позволив себе надеяться на лучшее. У бюро не было причин отказывать хорошему сотруднику в работе, хотя то, что Нил больше не будет носить браслет, могло сыграть против них. Поль убедил Питера, что сначала стоит показаться на глаза Прежану, а только потом ехать в больницу. Допрос в участке затянулся, несмотря на желание поскорее попасть к Нилу, Питер хотел так же подробно рассказать все, что можно было пришить к делу официально, чтобы все жертвы и подельники Мерфи получили то, что заслужили. Был уже полдень, когда они с Полем вышли на улицу. Сегодня сквозь серый жидкий слой облаков проглядывало солнце. Было не теплее, чем вчера, но хотя бы не так уныло. —?Мне сказали, что Нил все еще в палате интенсивной терапии, но тебе можно побыть с ним. Кажется, он не самый лучший их пациент. —?Похоже на него. Вместо доктора Кормье сегодня был молодой мужчина. Он не говорил по-английски, но Поль согласился побыть переводчиком, пока Питеру меняли повязку на правой ладони. К счастью, его глубокая ссадина не загноилась, и врач остался удовлетворен его состоянием. После него в палату вошла еще одна женщина, в ее руках была пухлая карта. —?Месье Берк? —?она пригласила его подняться и провела вместе с Полем в отделение. У палаты они остановились, и Питер смог видеть сквозь прозрачные двери, что внутри четыре койки, только две из которых заняты. На той, что была ближе, спал какой-то старик, кровать Нила была крайней и отгорожена ширмой. —?Месье Кэффри все еще в тяжелом состоянии. Из-за переохлаждения и обезвоживания у него развилась острая почечная недостаточность. Критическое состояние миновало, но мы держим руку на пульсе. Три месяца назад он уже пережил переохлаждение, и в прошлый раз нам удалось избежать воспаления легких, но ресурсы организма не безграничны. —?У него пневмония? —?Питер ощущал, что его хорошее настроение тает, как мороженное в жару. Они вытащили Нила из рук Мерфи, но не из лап смерти. Питер не слишком хорош был в медицине, слова ?почечная недостаточность? ассоциировались у него только с гемодиализом, и он надеялся, что Нилу не придется остаток жизни сидеть у аппарата искусственной почки. —?Да. Инфекция и плохо работающие почки?— не самое лучшее сочетание. В его анализах обнаружились следы наркотических препаратов, которые усугубили его состояние. Месье Кэффри получает все необходимое лечение, но пока рано делать далеко идущие прогнозы. Он молод и не имеет тяжелых заболеваний, а значит, у него большие шансы полностью поправиться. Сейчас главное не допустить ухудшения. —?Он хотя бы в сознании? —?кажется, Питер выглядел слишком встревоженным, так что доктор ободряюще улыбнулась ему и положила руку на плечо. —?Даже слишком. Мы не можем давать ему большую седацию, чтобы не увеличивать нагрузку на почки. У него жар, но он не спит. Обычно, мы не пускаем родственников в интенсивную терапию, но он очень беспокойный. Доктор Кормье и мадам Руссель посоветовали мне пригласить вас. Очевидно, вы ?тот-самый-Питер?, о котором я слышу уже не в первый раз,?— на этих словах Питер закатил глаза и покачал головой, а Поль усмехнулся, убирая руки в карманы брюк,?— так что мы сделаем для вас исключение. Если месье Кэффри станет хуже от вашего присутствия, вам придется уйти. Надеюсь, с этим не возникнет проблем? —?она говорила с улыбкой, но Питер услышал в ее голосе твердые нотки и поспешил кивнуть. Он мог проникнуть в запертое жилье или выломать ворота бампером машины, но он бы не стал лезть туда, где был полным профаном. Доктору было виднее, что лучше для Нила, даже если тот мог считать иначе. Когда они заглянули за ширму, у кровати Нила стояла явно уставшая медсестра, пытаясь удержать носовую канюлю для подачи кислорода у него на лице. —?Не снимайте! —?Нет. Уберите это. Я все равно ухожу, мне это не нужно,?— Нил вяло сопротивлялся, снимая все, что на него пытались надеть, очевидно, уже не в первый раз. Манжета, сражение за которую медсестра проиграла, лежала на прикроватном столике, часть электродов, которые Нил успел содрать, свисали с постели. Странно было, что он не снял еще прищепку пульсоксиметра, но, видимо, в ряду израненных пальцев она мешала не так, как трубка на лице. Он был таким же бледным, как и вчера, только теперь его кожа покрылась испариной, волосы прилипли ко лбу от пота, а пальцы были перебинтованы. —?Почему вы его не зафиксируете? —?Поль с сочувствием смотрел на Нила, который еще не заметил их. —?Это заставляет его нервничать еще больше. Его запястья и так пострадали, а из ослабленных креплений он выскальзывает через пять минут и пытается сбежать,?— она обернулась к Питеру. —?Думаю, вы поняли свою задачу, месье Берк? Не хотелось бы колоть его, но если у вас ничего не получится, придется дать ему снотворное. Врач поманила медсестру, и они отошли в сторону, давая Питеру и Полю возможность подойти ближе. Видя, что его оставили в покое, Нил снова стащил кислородную трубку, но тут заметил своих посетителей. —?Все-все… заберите меня отсюда. Я же сказал, что я ухожу… —?Нил вытянул ладонь, к которой все еще был прицеплен датчик пульса, и Питер взял его за руку, садясь на край постели. —?Не спеши так, мы только пришли. Дай хоть отдышаться. Кожа Нила ощущалась горячей даже для все еще болящих, кое-где воспаленных ладоней Питера. Несмотря на свое стремление поскорее убраться из больницы, Нил даже не попытался сесть. —?Как ты, Нил? —?Поль остался стоять рядом, собираясь уйти, как только Питер даст понять, что справится без переводчика. —?Отлично,?— он кашлянул, но не сдался, натягивая на лицо привычную улыбку, едва ли осознавая, что это было скорее блеклым подобием, чем способной кого-то обмануть маской хорошего настроения. —?Люка передает тебе привет,?— Поль улыбался и продолжал диалог, пока Питер пытался смириться с тем, насколько плохо Нил выглядел и чувствовал себя. Это казалось чертовски несправедливым! После всего, через что они прошли, снова сидеть здесь и переживать о том, что Нил все еще может умереть от какого-то кашля. Ему требовалось несколько минут, чтобы успокоить сердцебиение и тревогу и взять все в свои руки. —?Люка? —?Нил на мгновение застыл, растерянно хлопая глазами. —?Он жив? Поль перевел вопросительный взгляд на Питера, но тот пожал плечами: он говорил. —?Да, с ним все в порядке. Его задело пулей, но он уже идет на поправку. Я передам ему от тебя привет. —?Да… Передай… —?Нил перевел взгляд на Питера, рассматривая его так, будто снова видел в первый раз. —?Питер, мы едем домой? —?Скоро поедем, обещаю. Поль попрощался с Нилом и ушел, чтобы навестить брата, оставляя их одних, и Питер пересел ближе. —?Как ты? И не смей мне лгать, ты знаешь, что я по глазам вижу, когда ты меня обманываешь,?— он слегка склонил голову, и Нил хотевший, видимо, сказать, что все отлично, передумал. Он тяжело сглотнул и закашлялся, и Питер смог и без стетоскопа услышать хрипы в его легких. Блуждая растерянным взглядом по палате, Нил, в конце концов, повернулся к тумбочке. —?Пить хочу… —?Это можно устроить,?— Питер поднес к его губам поилку. Наверное, еще год назад он бы переживал, что затопит несчастного лежачего больного, но после того, как приходилось поить и кормить младенца в самых разных позах и ситуациях, особенно, когда речь шла о вливании лекарств в орущий, сопротивляющийся рот, Питер ощущал себя практически мастером по этой части. Нил с неохотой выпустил изо рта носик пустой поилки и облизнул губы, тяжело дыша, поднял свободную руку и утер мокрый лоб, еще больше спутывая волосы. —?Мне кажется, эта трубка помогла бы тебе дышать, Нил,?— Питер опустил кислородную канюлю ему на лицо, но Нил резко отвернулся, отпихивая его руку. —?Нет, убери это… —?Если не хочешь, то говори почему. У тебя воспаление легких, и тебе нужен кислород. —?Она мне не нравится,?— объяснение тянуло на троечку, но Нил старательно отворачивал лицо, и Питер вздохнул, понимая, что преуспел не лучше медсестры. —?Мне тоже не нравится, что ты пускаешь мои старания коту под хвост. Я вытаскивал тебя из-под земли не для того, чтобы ты умер в больнице. —?Поедем домой, Питер,?— голос Нила звучал едва ли не умоляюще, он смотрел мимо своего собеседника в сторону невидимого за ширмой сестринского поста. Питер постарался, чтобы его голос звучал как можно более убедительно и утешительно одновременно. —?Нил, тебе нужно оставаться здесь еще какое-то время. Как только тебе станет лучше, мы сразу же уедем домой. В любой дом, в который ты захочешь. —?Сорок два тридцать два, Декалб Авеню, Бруклин. Губы Питера растянулись в улыбке. —?Ты все-таки вспомнил мой адрес. Какое-то время взгляд Нила все еще расфокусировано блуждал по палате, пока он не встретился глазами с Питером. —?Ты живешь по этому адресу, я вспомнил,?— он хотел улыбнуться, но вместо этого побледнел еще больше. —?Нет, Питер… Он следит за тобой! Мерфи… У него в Нью-Йорке человек… винтовка. —?Спокойно-спокойно, Нил,?— Питер положил руку ему на плечо, не давая подняться. —?Все уже позади. —?Нет… Он придет сюда… За мной. Забери меня отсюда! —?Нил все-таки сел, освобождая руку, но Питер настойчиво удержал его на месте. —?Нил, он мертв. Мерфи убили, когда он пытался сбежать. Его больше нет. Нил прекратил свои попытки выкрутиться из одеяла и уставился на Питера, держась одной рукой за чужое плечо. Его зрачки были такими большими, что голубая радужка выглядела тонким кольцом. Ладонь Питера скользнула выше, убирая со лба Нила мокрые волосы и стирая испарину. —?Я видел тело и могу поклясться, что он точно умер. Без афер в твоем стиле. Ты в безопасности здесь. Тяжелое дыхание Кэффри сбилось на кашель, и Питер помог ему лечь обратно, чувствуя через тонкую влажную ткань больничной рубашки, как дрожат его мышцы. Едва ли этот кошмар, длившийся почти двое суток, они смогут забыть так просто. И если Питер мог контролировать в этом ужасе хоть что-то, то Нил был скован, опоен и заперт в замкнутом пространстве без возможности помочь самому себе. Такие вещи оставляют следы. —?Он убил своего напарника. Калеб… Его звали Калеб… —?рука Нила снова оказалась в ладони Питера, горячая и влажная. —?Калеб Унтерберг. Комиссар Прежан нашел его тело. —?Он думал, что Калеб помог мне спрятать картину. Я говорил ему… Калебу… говорил, что Мерфи убьет его… Но я… просто хотел его напугать… мы шли… и я был связан… текла кровь… —?его речь стала сбивчивой, и так тяжелое дыхание участилось, он коснулся свободной рукой своего запястья, привлекая внимание Питера к бинтам. —?Я знаю. Ты потом мне все расскажешь, ладно? Побереги силы пока. Давай, это поможет тебе,?— он снова стянул с подушки кислородную трубку, и на этот раз Нил не стал уворачиваться, позволяя продеть в нос пластиковые канюли. —?Элизабет! Он отравил ее! —?Нил едва не вскочил обратно, но на этот раз Питер был готов и прижал его плечи к больничной койке раньше, чем Кэффри успел подняться. —?С ней все в порядке. Лежи спокойно,?— Питер придвинулся еще ближе к изголовью, сцепляя их пальцы на груди Нила, а вторую ладонь кладя ему на лоб, чтобы он перестал дергаться. —?Все, о чем ты говоришь, было три месяца назад. Эл, Моззи… твой маленький тезка?— все ждут тебя дома и все они в порядке. Все, кроме тебя самого. Так что будь послушным пациентом, Нил, не вынуждай меня надевать на тебя браслет слежения. Губы Нила вдруг расплылись в улыбке, на этот раз искренней, хоть и бледной. —?Ты привез его с собой? —?Принес твой прототип,?— Питер скользнул рукой в карман и достал из него кожаный ремешок. —?Мерфи его срезал, но думаю, когда твои пальцы заживут, ты все починишь. Нил опустил взгляд на свои израненные руки и только сейчас увидел такие же изодранные пальцы Питера и его перевязанную ладонь. —?Ты сунул руки в галочий клюв? —?Словил большую занозу. —?Осторожно, он клюется,?— Нил показал небольшую заживающую ранку на костяшке пальца. —?Оставлю общение с птицами тебе,?— Питер похлопал его по плечу. —?Может, вернем на место все эти клеящиеся штуки? —?он поднял за шнур отлепленный электрод и, не дождавшись негативной реакции, кивнул медсестре. —?Давайте я. Она взяла у него шнуры с присосками, и Питер хотел уступить ей место, отойдя в сторону, но Нил сжал его руку сильнее, и ему пришлось остаться, чуть отодвинувшись, чтобы дать девушке место для работы. Она ловко налепила электроды и датчики на грудь Нила, туда, где им было положено быть, и накрутила на его плечо манжету для измерения давления. Кардиомонитор с тихим гудением включился, снова показывая пульс и давление пациента. Нил выглядел настороженным и не слишком довольным, но больше ничего не срывал. Он перевел уставший взгляд на Питера. —?Как ты меня нашел? —?Идея с Лувром была отличной,?— Берк рассмеялся, и Нил ответил ему довольной улыбкой. —?Но больше так не делай, Нил, я серьезно. Статья за вандализм тоже существует. —?Это была идея Люка. Я догадался, что… ты считаешь меня мертвым или что-то вроде того. Поэтому никто не ищет меня… —?он колупал здоровыми пальцами одеяло, глядя на свои руки. И Питер подумал, что на месте Нила, не помня своей жизни, был бы ужасно расстроен, поняв, что никто не озабочен его поисками. Если бы Питер пропал, ФБР и Элизабет подняли бы на уши всю страну, разыскивая его. Они бы не остановились. Ведь он был агентом бюро, у него была семья и друзья, которые не оставили бы его исчезновение просто так. Конечно, если бы Нил пропал при своей жизни, Питер искал бы его, роя носом землю, как и много раз до этого. Но на этот раз у Кэффри было слишком хорошее прикрытие. Собственная смерть исключала все возможные поиски. Как долго ему пришлось раздумывать о том, почему никто не узнает и не пытается найти его прежде, чем он догадался о причинах? —?Ты хорошо позаботился об этом. Чуть не свел меня с ума, когда я пытался связать Мерфи, телефонный звонок из Парижа и фальшивую картину Рафаэля. Ты встраивался в это дело, как влитой, но ты считался мертвым, и я был в полном тупике. —?Вот видишь, я облегчаю все твои расследования, находясь по любую сторону закона,?— Нил хрипло усмехнулся, но его улыбка тут же угасла. —?Прости, Питер. Я хотел… Я сделал это для тебя… для Элизабет, для вашего сына… Думал, что смогу защитить тебя так… от Пантер. Нельзя было рисковать. —?Нил, не надо,?— Питер провел ладонью по его запястью. —?Это все не важно. —?Нет, важно,?— Нил бросил на него короткий взгляд прежде, чем снова уставиться в свое одеяло. —?Я думал, что это отличное решение. Если меня не станет, ты будешь свободен, я буду свободен… —?Твоя смерть не сделала меня свободным. Тебя, по-моему, тоже. —?Моя самая лучшая афера и самая плохая идея. —?Отвратительная идея. Ужасная, Нил. Прошу тебя избегать в будущем таких идей,?— он сжал ладонь Нила крепче, стараясь сильно не давить на больные пальцы. —?Я так хотел вернуться домой, что теперь не уверен… что все это взаправду,?— его дыхание сбилось, подбородок задрожал. —?Может, на самом деле, я все еще лежу в этом гробу… Вдруг я проснусь, и все это исчезнет, как моя память в прошлый раз? —?его голос соскользнул в шепот, испуганный взгляд метнулся к лицу Питера. Видеть Нила таким: больным, потерянным, едва не трясущимся от страха?— было почти физически больно. Если бы они, в самом деле, могли поехать домой, это успокоило бы их обоих куда больше разговоров. Но было понятно, что отсюда они едва ли скоро уедут. —?Когда я увидел твое послание из Лувра, мне никто не поверил, что ты жив. Все считали, что я спятил. Я и сам начал так думать. А потом пришел Поль, позвонил Мерфи, и я прилетел сюда, гоняясь по всему городу за картиной. Вчера вечером я думал, что сегодня утром это все может оказаться лишь наваждением. Я видел эти сны много раз с тех пор, как… —?он сглотнул, понимая, что даже сейчас об этом трудно было вспоминать,?— как мы похоронили тебя. Ты был жив, а потом приходилось просыпаться и вспоминать, что это не правда. —?Мне жаль, Питер… —?Но я действительно здесь, и ты тоже. Вот,?— он взял кожаный браслет, затерявшийся в складках одеяла, и завязал его на запястье Нила; короткой веревочки как раз хватило, чтобы затянуть ремешок. —?Это помогло мне. А тебе поможет еще это,?— он оглянулся на медсестру, но видя, что ее нет на месте, достал из кармана мобильник и сунул Нилу под подушку. —?Мой номер и номер Поля там, ты всегда можешь позвонить. —?Спасибо, Питер,?— он шмыгнул носом, утирая мокрые глаза. —?Кто бы еще спас мой зад, если бы не ты. —?Помни об этом в следующий раз, когда решишь инсценировать свою смерть или сделать еще какую-нибудь глупость. Они рассмеялись, но Нил тут же закашлялся, прикрывая глаза, и Питер похлопал его по руке. —?Тебе надо отдыхать, приятель,?— он бросил короткий взгляд на пост, откуда вернувшаяся медсестра уже бросала на них неодобрительные взгляды. —?Меня пустили сюда ненадолго. Будет лучше, если ты поспишь, пока есть такая возможность. С нашим ритмом жизни дома поблажек уже ждать не придется. —?Посиди еще немного,?— Нил потянул его руку на себя. —?Ты как твой маленький тезка. —?Я болею и у меня отбита голова, могу немного поныть. Когда Поль заглянул через двадцать минут, чтобы забрать Питера, Нил уже спал. Питер с неохотой отпустил его руку, напоследок взглянув на бледное, но спокойное лицо друга. —?С ним все будет в порядке. Идем, нас ждут в автопрокате,?— на немой вопрос Питера, Арно пожал плечами:?— Точнее, тебя и твою чековую книжку. Штраф за разбитое авто никто не отменял. *** Нил плавал в жарком тяжелом сне, тщетно пытаясь проснуться. Слишком уставший и ослабленный, чтобы вынырнуть в реальность. Воспоминания, так долго скрытые от него, хлынули в сновидения Ниагарским водопадом. Теперь вместо голосов, которые изредка проскальзывали в памяти острой болью за лобными костями, он видел лица. Они выскальзывали из забвения, принося с собой свою историю. Смутное лицо матери быстро потерялось среди них. Его молодой отец превратился в пожилого мужчину, который оставила Нила с разбитым сердцем и чувством безнадежности. Сара белозубо улыбалась, одетая в его рубашку, а потом пропадала в лучах солнца?— она улетела в Лондон, им не удалось устроить нормальных отношений, слишком разными были их жизни. Облик Кейт пропал в огненном зареве?— прекрасная, но далекая, недостижимая, как давно ушедшее детство, в котором у Нила был отец-герой и мечта, которой суждено было разбиться на его восемнадцатилетние. Теплая улыбка Эллен исчезла, на ее месте появилась Элизабет, обнимающая Питера. Моззи и Джун играющие в его комнате в скраббл… После сна, в котором он был в тюрьме, офис Белых Воротничков ослеплял, резко контрастируя с его полутемной камерой и людьми в оранжевом. Питер надел на его ногу браслет слежения, и Нил уставился на него, ощущая знакомое давление на лодыжку. —?Помни, я слежу за тобой,?— Питер прижал палец к губам, и вдруг все исчезло во тьме. Нил вздрогнул, ощущая, как на его грудную клетку давит ужасная тяжесть, не давая нормально вдохнуть. Вода, земля, темнота?— они придавливали его, погружая все глубже в темную яму. И откуда-то сверху слышался смех Мерфи. —?Это все в твоей голове, Нил. Ты ни с кем не разговариваешь. Никакого Питера здесь нет… —?Нет! Нил вскочил на больничной койке, вздрагивая всем телом. От тяжелого дыхания его сразил кашель, и он потянулся к тумбочке, чтобы взять стакан воды. После нескольких глотков стало легче, и он рухнул обратно на подушку, чувствуя, как рубашка противно липнет к потному телу. После двух суток в интенсивной терапии его перевели в палату, сказав, что опасность кризиса миновала. Температура все еще мучила его, как и сильный кашель, но в отдельной палате он чувствовал себя гораздо лучше, чем в общей под постоянным присмотром медсестры. Пациентов привозили и увозили, пищала аппаратура, на соседней койке за ширмой кто-то умер вчера утром, и Нил был счастлив спать в отдельной комнате. Через жалюзи ему было видно пост медсестры в коридоре, а сквозь полупрозрачную дверь в комнату проникал свет. Он не представлял, как сможет когда-нибудь уснуть в полной темноте. Хотя бы один источник света, чтобы точно знать, что он больше не заперт в гробу под тонной земли. Нил поднялся с койки, вдевая ноги в больничные шлепанцы, и прошел в уборную. В палате было прохладно, и кожа тут же покрылась мурашками из-за влажной одежды, но он заставил себя дойти до туалета и умыться. Его бледное отражение криво усмехнулось. Питер принес ему вчера бритвенный станок и помог привести себя в порядок, но Нил считал, что стало не особенно лучше. Он бы принял горячий душ, но врач запретил ему водные процедуры, позволяя только обмыться влажной губкой. Медсестра оставила в его тумбочке чистую одежду на смену, и Нил сбросил влажную рубашку, чтобы одеться в сухое. Он хотел вернуться в постель, но передумал и подошел к окну. Ноги слегка дрожали от слабости, едва ли его хватит надолго, но Нил хотел посмотреть немного на огни города. Он старательно собирал ощущения от всех органов чувств, которые помогали ему убедить испуганный разум, что он больше не заперт в темном саркофаге, и все происходящее?— это правда. Запах больничных медикаментов, французский говор медперсонала в коридоре, тихий шум от аппаратуры, к которой он был подключен, чистые простыни, гладкая поверхность прочного каркаса медицинской кровати, легкое давление на запястье от кожаного браслета, который раньше он носил на лодыжке… Нил просыпался от кошмара и тут же сосредотачивался на всем, что его окружало, пытаясь растворить в ощущениях дурные сны и мысли. Он позвонил Питеру только один раз, проснувшись вчера в темной палате, за запертой дверью, не сразу вспомнивший, что он больше не в интенсивной терапии, и забывший о выключателе ночника у кровати. Первым делом он судорожно схватился за телефон, спрятанный под подушкой, и нажал кнопку вызова. —?Нил, тебя перевели в палату, помнишь? Протяни руку вверх, у тебя в изголовье есть лампочка. Хорошо, что Питер был куда более осмотрителен, Нилу было не до того. Большую часть времени из-за температуры и слабости он спал, так что его посетители пробыли в палате не так уж долго. Кроме Люка, которому было скучно в другой палате, и он прикатил к Нилу на инвалидном кресле. —?Посмотри, до чего мы докатились, Нил: я угоняю инвалидные коляски, а ты прячешь собственный мобильник от медсестер. Это репетиция нашей жизни в доме престарелых,?— Люка скорчил рожу и затряс руками, изображая старика-паркинсоника, и Нил улыбнулся. —?Слышал, ты легко отделался. —?Ну, я и не крал оригинал пропавшего Рафаэля, а только помог тебе проникнуть в Лувр, откуда ты даже пепельницу охранника не позволил мне стащить. —?Хочешь, подарю тебе антикварную французскую пепельницу из бронзы? Я украл ее давным-давно в шведском музее. Прихватил по дороге практически. Люка вздернул обе брови, насмешливо улыбаясь. —?Кажется, кое-кто вернул не только своего Питера, но и воспоминания. Ну, и? Как это было? —?Было что? Нил улегся на подушке поудобнее. Люка заехал к нему после ужина, когда Нил уже собирался спать. Он чувствовал себя чересчур утомленным, чтобы садиться, так что просто лег на бок, тем более, что так они с Люка были на одном уровне. —?Как ты вспомнил? Признавать некоторую правоту Мерфи не хотелось. Пока он лежал запертый в темноте и тишине, не имея возможности ничего сделать, его память действительно стала просыпаться, пытаясь заполнить пустоту яркими образами из прошлого. Нил не мог оставаться в сознании все время, он то проваливался в дремоту, то отключался совсем или засыпал?— сложно было понять. Когда Мерфи перестал ему звонить, и он остался совсем один, внутри будто что-то сломалось. Вспомнить подробности и полную последовательность своей жизни не выходило, но он стал видеть ее обрывки. Они появлялись в памяти яркой вспышкой, отзываясь до боли знакомыми лицами и обстановкой, диалогами и событиями, и пропадали. Как сверкающие на солнце осколки, которые нельзя толком рассмотреть и собрать в один витраж. —?Не спи, Нил… —?Питер толкал его, заставляя просыпаться и смотреть на экран мобильника, чтобы проверить сигнал, время и нет ли пропущенных звонков. Когда ничего не происходило, Нил снова отключался, погружаясь в ворох звуков и образов, пока Питер снова не будил его, грубо вырывая из спасительного транса. —?Проснись, нельзя спать! —?Я не могу… Они лежали на мокром холодном песке и смотрели в черное небо без луны и звезд. Был слышен равномерный шум прибоя. Нил хотел поднять голову, чтобы увидеть море, но не мог пошевелиться, скованный болезненным оцепенением. Отчаянно хотелось, чтобы пошел дождь, хотя б несколько капель попало в его пересохший рот. —?Ты не должен сдаваться, Нил. Питер был совсем рядом, стоило только повернуть голову, чтобы увидеть его. Наконец-то увидеть его лицо, а не только голос, но глаза Нила предательски закрывались от усталости. —?Почему? Может, так было бы проще,?— он говорил, но его губы не шевелились: какая разница? Питер все равно мог его слышать. —?Я же не сдался. Ни одного раза. Даже, когда считал, что ты мертв. —?Сколько у меня времени? —?Нил облизал сухие губы таким же сухим языком, чувствуя, что морской ветер становится все холоднее. Вместо запаха соли и воды, он нес лишь запах сырости и досок. —?Не очень много,?— голос Питера звучал спокойно, словно они говорили об обыденных вещах. —?Если никто не придет, если я умру,?— Нил ощущал, как ускользает от него шелест волн, затухая в тишине его последнего пристанища, и его заменяет дребезжащий звон, похожий на колокольный. —?Я бы хотел увидеть тебя, вспомнить хотя бы твое лицо. Послышался шорох одежды и песка, и Нил попытался поднять веки, но те безнадежно отяжелели, прилипнув к сухим глазам. Теплые пальцы Питера скользнули по его кисти, лежащей на груди, пока вторая рука вкладывала в ладонь телефонную трубку. Едва ощутимое невесомое прикосновение медленно растворилось в звонке мобильника вместе с голосом Питера из сна: —?Очнись, Нил. Увидеть Питера сквозь выломанную доску на фоне черного неба в тусклом свете фонарика было достаточно, чтобы вспомнить. Это был он! Нил не мог ошибиться. Когда они просматривали сотни фотографий в доме Поля, пытаясь опознать среди них того самого Питера, он усомнился в какой-то момент, решив, что слишком самонадеян. Но он был прав. Он узнал бы Питера сразу, как только увидел, даже в полутьме, испачканного в грязи и промокшего. Вместе с его лицом и голосом в памяти всплывали сотни, тысячи событий. Они тянулись одно за другим, не позволяя взбудораженному и утомленному разуму Нила ухватиться хоть за одно. ФБР, дом, тюрьма, острова, погони, проникновения, кражи, выстрелы, крики, лица друзей и врагов?— все окружало их с Питером жизнь многие годы. Сейчас, когда опасность миновала и тело Нила не испытывало запредельных перегрузок, вся мешанина воспоминаний выстроилась в невидимую цепочку прожитых лет. Он мог достать любое из них и ответить на вопросы Люка так же легко, как дотянуться до продуктов в кухонном шкафчике, чтобы приготовить обед. Теперь, когда невидимой, но твердой, стены амнезии не было, это казалось таким простым. Нил не думал, что что-то из его прошлого затерялось в темных уголках памяти. Он мог добраться до самых ранних воспоминаний, до образа молодых отца и матери и их первого переезда по программе свидетелей. А так же до самых последних, в которых Калеб вел его к яхте. Дальше была темнота, видимо, там он и получил удар по голове или ударился сам в попытке сбежать. Это было не так уж важно теперь, когда в живых не было ни одного свидетеля его ранения. Когда Питер пришел навестить его в новой палате и они обнялись, теперь по-настоящему, в теплом помещении, а не трясясь от холода в темном лесу, Берк рассказал о том, что было в США до приезда в Париж. И после?— тоже. —?Диана и Джонс раскрыли еще одно старое дело Мерфи. Они нашли тело Молли. Она получила достойные похороны, и ее близкие смогли ее оплакать. Нил прикрыл глаза и почувствовал, как Питер сильнее сжимает его пальцы. Ему не нужно было представлять, что пережила несчастная девушка, но он не мог по-настоящему ей посочувствовать. Боже, он просто был счастлив, что у него в отличие от Молли был Питер, который смог прийти вовремя на помощь, а не откопать его тело в лесу много лет спустя! —?А того, кто следил за вами? —?Ее. Сьюзан Данн. Она арестована. На Сьюзен висит много чего от подделки банковских карт до предполагаемого убийства. Доказать ее причастность к отравлению Элизабет вряд ли получится, но ей светит бесконечно долгий срок за другие серьезные преступления. Навряд ли, она когда-либо выйдет. —?Она целилась в тебе в спину, Питер. Пока ты держал ребенка на руках,?— Нил не знал почему, возможно, из-за того, что это воспоминание было вынуто из его памяти насильно гипнозом, но оно все еще оставалось особенно болезненным. В глазах Питера он тоже видел это: страх, жесткость, понимание. Наверное, узнать только месяцы спустя, что его семья была под прицелом и никто не пострадал только чудом, было еще страшнее, чем Нилу наблюдать за этим со стороны. —?Я знаю. Сьюзан такая же психопатка, как и Мерфи. Она жила с нами по соседству, снимая дом через агентство, и Эл общалась с ней. У Сьюзан был ребенок. Его забрали органы опеки, как только Сьюзан была взята под стражу. Девочка была ее хорошим прикрытием: кто обратит внимание на молодую мать с младенцем? —?Они с Мерфи стоили друг друга,?— Нил опустил взгляд, на секунду снова ощущая сигаретную вонь и слыша хриплый смех, но тут же вскинулся. —?Погоди, Питер, а Рафаэль? Оригинал. Где он? Питер рассмеялся. —?Это было довольно забавно. Ты же вспомнил этих старых закадычных врагов? —?Будро и Пиннета? Один у другого заказал кражу картины, Мерфи обманул обоих, а я обманул Мерфи. Что-то такое припоминаю… —?Так вот этот Дидье Будро как-то пронюхал, что оригинал картины привезли в участок, и тут же примчался, чтобы опознать ее и забрать. Но этот второй, Пеннет, оскорбленный ?клеветой? Будро и тем фактом, что Мерфи надул его на миллионы, тоже приехал и заявил свои права на картину, уверяя, что у него оригинал был давным-давно, а Будро обокрал его, а экспедицию в Польшу выдумал. Ни один из них не мог доказать, что настоящая картина была хоть у кого-то из них, поэтому они просто подрались, и Прежан кинул обоих в камеру, чтобы они остыли. Я сам не слышал, но Поль мне перевел, что в камере они продолжили браниться, пока Будро не сказал, что привез эту картину, чтобы подарить Пиннету к сорока пятилетию их вражды и соперничества. Пиннет был так впечатлен, что решил сознаться в организации кражи. —?Господи, что за бред, Питер? —?Нил слушал этот маразм с открытым ртом, не веря, что влип в полнейшее дерьмо из-за придури двух стариков. —?Погоди, это не все,?— Питер со смехом остановил его. —?Услышав слова Пиннета, Поль как бы невзначай сообщил, что за организацию ограбления и мошенничество обычно грозит много лет тюрьмы, которые не все могут пережить в силу преклонного возраста. Будро заявил, что он не знает ни о какой краже, а заявление написал, будучи под действием травки, и, конечно же, этот чудесный шедевр Рафаэля пострадавший недавно от рук вандалов Лувр может забрать себе. Поль сказал, что Будро придется заплатить за потраченное поилицей время, а так же за хранение травки, но Пиннет согласился заплатить за него: и штраф, и залог. А как только их выпустили, Будро сказал, что солгал про подарок, только чтобы Пиннет ему признался в краже. Они снова чуть не подрались, но Прежан выгнал их из участка, обещая выслать счет за сломанную вешалку, которую они снесли, пока дрались. —?Знаешь, Питер, Париж потерял свое очарование для меня. Едва ли я когда-нибудь еще захочу тут жить. —?И они еще американцев называют чокнутыми,?— Питер похлопал его по плечу в знак солидарности и поддержки, и Нил пододвинулся ближе, притягивая его за руку. —?Лучше расскажи мне о Нью-Йорке. Я столько всего пропустил… —?Эй, ты завис? —?Люка ткнул его пальцем в тыльную сторону ладони, возвращая из воспоминаний в настоящее. Нил аккуратно сжал и разжал свои пальцы. Его израненные ногти все еще болели, но врач обещал, что как только пострадавшая пластина сойдет, у него будут новые отличные ногти, если он не будет ничего ковырять и заниматься мелкой работой, пока не восстановится. —?Люка, ты не представляешь, как хорошо все помнить и знать, кто ты. —?И кто же ты, Питер-который-Нил? Нил задумался, но ненадолго. Он был мошенником и вором, был заключенным и информатором, художником и фальсификатором, беглецом и даже мертвецом. У него были друзья, семья, коллеги, которые не спешили сдавать его тем, кто точил на Нила зуб. И был дом, даже не один. И маленький тезка, с которым они еще не были знакомы. Стоя теперь у окна, глядя на Париж, который он скоро собирался покинуть, чтобы отправится домой, Нил улыбался, отгоняя приятными воспоминаниями остатки кошмара. Было время, когда он не думал, что когда-нибудь скажет это, не имея в кармане несколько миллионов долларов и личный остров. Но после нескольких лет работы в бюро и дружбы с Питером все изменилось. У него было то, что нельзя купить за миллионы долларов и найти на райском острове, затерянном в океане. И хотя его дальнейшее будущее в Нью-Йорке было неопределенно, по крайней мере, в одном он не сомневался. —?Я думаю, я счастливый человек.