Глава 4: Воссоединение. (1/1)

Кажется пять месяцев прошло. А может чуть больше. Но это абсолютно неважно, ведь в зеркало снова смотрит привычная копия отца с отросшими по плечи волосами и пустотой внутри. Растекшейся по его венам и горлу от вечно преследующего одиночества.Недавно они вернулись с Грушинского фестиваля, где Филипп как никогда чувствовал свою отстранённость среди всех этих российских звёзд, вечно обсуждающих что-то с Митяевым старшим, косясь или указывая на юношу с одобрительной, заискивающей интонацией. Тем самым всё больше рождая отвращение.Лишний. Фил тут лишний. Он чувствует это подкоркой сознания, нелепо вжимаясь в гитару где-нибудь в отдалённом углу. Лишь бы находится подальше от мерзких осуждающих взглядов и давно созданных планов на грядущую жизнь.В тишине, где наконец отвернувшись ото всех можно спокойно закурить в надежде, что хоть это облегчит участь. Но как назло, роясь в карманах, наткнуться на пачку странных сигарет. Ментоловых. Горько напоминающих о том, что Фил всячески пытался заглушить.Как-то в одну из встреч купленных Эрне по просьбе, но забытых в штанах мёртвым грузом…Он берет одну, вдумчиво закуривая и представляя Тимовские губы с трепетом разносящие этот вкус через поцелуй. Втягивает и выдыхает. Обрывисто и нервно, вспоминая их последнюю из встреч. Предательство и заслуженное одиночество, идущее с ним об руку по чужой указке.Теперь по возвращению домой Фил ещё долго борется с болью от всплывших воспоминаний, лёжа на коленях мамы и абсолютно не знает что делать дальше. А где-то в глубине всей этой тьмы является настойчивый совет ?следуй сердцу?, подталкивающий на еще не до конца обдуманные, но искренние действия. Срывая с гневом ненавистный свитер и облачаясь в чёрный цвет, чувствуя как что-то рушится внутри, рождая сил на грядущий поступок.Прошло пять месяцев и восемь дней.Тим устал считать. Заглатывая в толчке очередную дозу, отдающую в мозгу вязким туманом.Он смотрит в зеркало и думает ?кем стал?, испытывая отвращение и где-то на задворках разума подкрадывающуюся злость на то, что слишком часто собирает себя по кусочкам в барах, клубах и странных квартирах новообретенных друзей.Коротко выбритая голова и длинная черная челка с растёкшейся от слёз подводкой делает его вид комично несчастным. И осознание этого чертовски бесит, заставляя сползти по стене от внезапно подступившей меланхолии.Эрне нужно обратно к друзьям, которые ждут на танцполе, отрываясь под какую-то тупую клубную песню. Но ему если честно сейчас плевать. Хочется лишь успокоиться, ощущая как от наркоты стекленеют эмоции и наступает тишина, перетекающее в сладостное равнодушие. И плавно, под разливающийся в теле эффект, Тим достаёт сигарету в надежде закурить. Но резко чертыхается, не находя в кармане зажигалки. Ах, как не вовремя… и словно вторя его мыслям, чья-то рука поджигает красный огонёк и даёт прикурить.Он с жаждой затягивается и не глядя спокойно бросает:—?Какого хуя?..Вопрос получается скорее утвердительным, чем заинтересованным.Внутри всё замерзает, а брюнет чертовски рад, что этого не видно и буря эмоций нещадно заглушена запретным веществом.—?Тим…- начинает собеседник сзади, нервно прикусывая губы. Ему не хочется видеть любимого таким. Филиппа грызёт совесть.—?Катись к папочке,?— злостно выплёвывает Эрна и из последних сил встаёт, чтоб поскорее вырваться к дери от нежеланного разговора.Митяева ранят слова, но они заслужены. Глупо вот сейчас надеяться на что-то благоприятное для них. Однако просто так уйти он не может, преграждая путь к выходу и сокращая пространство между ними.—?Тим… —?продолжает Филипп, срываясь на интимный шёпот, сковывая вырывающегося Эрну в объятия.Артёма трясёт от пробирающегося гнева и тоски. Хочется хорошенько вмазать этому человеку, злостно запустив свои острые ногти под такие любимые огромные глазные яблоки. Вывернуть руку за весь спектр боли, что он ощутил за всё время их расставания и конечно избить. До полусмерти, кровавых подтёков и сломанных рёбер, а затем отсосать и уйти. Оставив в смешанном состоянии между полной агонии и блаженством. Разрушая физически и до конца.Но Фил сильнее и не даст выбраться из своей клетки, заставляя Эрну снова сходить с ума. От любимого запаха мальборо, смешанного с одеколоном. Того самого, что снится в кошмарах. Того, что рождает в низу сладкую дрожь возбуждения и желания снова сгореть.—?Я ненавижу тебя. Нас… что ты сделал… что ты сделал с нами.Слова произносятся холодно, но внутри разливается боль, красными мотыльками скребущая сердце.—?Тим, пожалуйста…-просит Митяев, положив свою голову на чёрную макушку,?— Я не мог иначе. Он угрожал… убить тебя. А для меня нет ничего страшнее потерять тебя. Ведь я…—?Заткнись. —?прерывает пламенную речь голубоглазый. Ведь слово на букву ?л??— это последнее, что он хочет слышать сейчас,?— Я больше не верю тебе.Взгляд вдруг падает на расстегнутый ворот рубашки из-под которой кокетливо торчит знакомый оберег. Тот самый, что когда-то вручил Митяеву на остановке, на память о тепле и в долгую разлуку.Он носит это до сих пор и от этого факта спирает в груди.—?Отпусти.Эрна не просит. Приказывает. До мурашек пробивая Филиппа холодным тоном, который не терпит любых отлагательств.От этой фразы русый сдаётся, понимая, что любые надежды терпят крах.Он отстраняется, наконец освобождая проход и отойдя в сторону плачет, скрывая предательски капающие слёзы отросшими волосами.Однако разворот чужих каблуков и смачная пощечина отрезвляет.Тим звонко ударяет, а затем притягивает лицо юного Митяева и целует, смакуя чужие губы вперемешку с льющимися слезами.И может быть потом Филипп расскажет Тиму о бессонных ночах в извечной ломке сорваться и бежать к нему, нарушая все запреты отца. А Эрна в ответ поведует откуда у него наркозависимость и множество шрамов на запястьях. Но это будет потом, после…А сейчас от осознания происходящего земля уходит из-под ног, оставляя вокруг один огромный комок чувств и недосказанности так долго пленившей их истерзанные сердца, прошедшие адский круг несправедливости. Одного по чужой указке и идеалам, второго жертвой обстоятельств.И закрыв глаза, впившись друг в друга, они пытаются возместить утраченное за долгое время, наконец-то чувствуя покой и счастье.