killing you (1/1)

На всю комнату ревут брейкдауны. Стена звука настолько властная и оглушающая, что сводит внутри. Я лежу на простынях, мягких, как пух. Мне так хорошо, что меня будто разрывает изнутри из-за чувства полноты жизни. Я дышу легко и неглубоко. В воздухе словно расцветают цветы при каждом новом звуке, доносящемся из аудиосистемы.Денис оказывается рядом со мной. Он делает все очень медленно, чтобы я успевал понимать, что происходит. Медленно улыбается и протягивает мне руку. Начинается партия клавишных. Голос Дениса возносится в небеса на фоне нас, лежащих рядом на постели, и я вижу его безмолвное лицо, которое душой поет эти строчки, а они транслируются у меня в голове.Вступают струнные. Денис тянется ко мне, и мы целуемся. Сквозь шторы проникает закатный свет. Тепло мгновенно перетекает в мое тело. Я прижимаю его всем весом к постели и переворачиваю, запуская пальцы ему в спутавшиеся волосы. Он прогибается в спине, почти как на сцене, только гораздо охотнее.Я держу Дениса за волосы в кулаке и трахаю его, закрыв глаза. Я стараюсь не думать ни о чем. Я не знаю, какой сейчас день и год, не помню, как меня зовут. Мир ограничен только этой постелью, в которой мы прижимаемся друг к другу, и звуками, в такт которым колотится мое сердце. Мое сознание отключилось, оставив тело самому творить, что ему вздумается. Этот вечер располагал к тому, чтобы все этим и кончилось. Я просто получаю удовольствие.Что ж. Вокалист?— это явно не единственное его призвание. Мой член как будто попал в Диснейленд. А может, одно просто неизбежно следует из другого. Музыка, льющаяся вокруг, возбуждает настолько, что я чувствую каждый волосок на своем теле. Совершенно без всяких предпосылок я безудержно кончаю прямо в него, обхватив локтем его шею, не желая расставаться с этим ощущением. Единственный шанс бороться с искушением?— это поддаться ему.—?Бен! —?позвал Денис.—?А? —?во мне ответил автопилот. Только воскликнув это, я по-настоящему очнулся. Я лежал на кровати, а на меня сверху укоризненно смотрел полностью одетый Денис в куртке и шапочке.—?Нам надо выезжать на запись! —?возвестил Денис. —?Сейчас пять утра. Такое ощущение, что это ты бухал, а я тебя бужу. А должно быть наоборот.Я наконец связал одно с другим и в ужасе подпрыгнул, проверяя, не голый ли я случайно под одеялом. Под одеялом я был в спортивном костюме. Кроме того, я осознал, что трека, который мне приснился, еще не существует в реальности. Нам еще предстоит его записать.—?Бен, двигай жопу!.. —?нажал Денис, давя, чтобы я выбрался из постели. Романтикой с его стороны и не пахло. Я понял, что опять перепутал свои глюки с реальностью и с облегчением начал ускоряться, чтобы дядя Джоуи не надавал нам по жопе. Стофф излучал нетерпение и ярость; я даже хихикнул, стоя к нему спиной, потому что меня развеселила его энергетика. Он как-то по особенному меня мотивировал; я вдруг подумал, что хочу с ним в тур. Жажду посмотреть, какой он в туре.До офиса Самериан мы добрались без происшествий; заспанный Стерджис пустил нас в лофт, шутливо изобразив руками, как он вешается. Пока у нас выдалась минутка, я за рукав отвел Дениса в сторону:—?Ты помнишь, чего я от тебя хочу?Стофф кивнул.—?Так сделай это,?— сказал я.Денис молча кивнул; я встал перед микшером, глядя в студийное стекло, и обхватил себя руками. Мне хотелось скорее получить от мира подтверждение в том, что я не ошибся с вокалистом. Стерджис изобразил воздушный поцелуйчик; он явно симпатизировал Денису.Я задвинул в голове инструментал, который знал вдоль и поперек, на задний план, чтобы он не мешал восприятию, и молча наслаждался тем, как Стофф исторгает из своей юной глотки чистейший кристальный саунд. Секунды тянулись бесконечно долго; он дотягивал каждую ноту ровно до того момента, как расщеп должен был сорваться на крик. Он будто обвинял своим прекрасным голосом и задавал вопросы, на которые нет ответов.Мелодия, получая разные варианты развития, неизменно возвращалась в тонику; я специально сделал так, потому что хотел, чтобы трек оправдывал свое название. Неизменность ноты ля, к которой все время приходила мелодия, то вырываясь вверх, то обыгрывая гармонию снизу, создавала впечатление, что песня бесконечна. Мне чертовски нравилось то, что получается.—?Нехило,?— негромко произнес Джоуи, крутанувшись в кресле.—?Ага,?— пробормотал я. —?Как тебе наш новый Фредди Меркьюри?—?Массам зайдет,?— резюмировал Стёрджис, колдуя над переключателями. —?Сколько ему? 19?Я не ответил. Денис закончил с чистыми партиями, и Джоуи сделал ему знак, что пора писать гроул. Я показал Стоффу два больших пальца; он удовлетворенно улыбнулся, поправил наушники и зарычал. Денис не выглядел физически как человек, предрасположенный к экстрим-вокалу, но умения пользоваться своими связками у него было не отнять. Мне так повезло, что все это сочеталось в одном лице. Идеальный инструмент для выражения моих идей.—?Гроул мог бы быть и пожестче,?— я тронул Джоуи за плечо. —?Пусть поет этот фрагмент еще раз. Я хочу заебать его в край, чтобы низы звучали жирнее, но при этом создавалось впечатление, что он устал и раздражен.—?Ты сраный перфекционист, Бен,?— Стёрджис оглядел меня с уважением. —?Только пойди сам объясни ему, чего ты хочешь. Я не хочу лезть с советами.—?Это не нужно,?— я покачал головой. —?Он понимает все с полуслова.—?Еще раз? —?прокричал Денис, встретившись со мной глазами. —?Бен, я вижу, что тебе не нравится.Я не произнес ни слова. Денис вдохнул воздух и закричал, разрывая связки. От его хрупкой фигурки перед микрофоном исходила энергия, практически видимая визуально.I GAVE YOU EVERYTHINGI NEVER THOUGHT WE WOULD END UP LIKE THIS—?Я думаю, все шикарно,?— задумчиво сказал Джоуи, выводя меня из прострации. —?Я скину тебе финальный микс. Когда одобришь, Стив подклеит дорожку к видео. Поздравляю с реюнионом.Обратно мы ехали в гробовом молчании; я решил оставить Дениса жить у себя до того времени, пока не вернется Сиара. Денис вынул сигарету из пачки; я забрал ее у него из пальцев и сломал, выкинув в окно.—?Ты не хочешь, чтоб я курил,?— произнес Стофф. —?Я понял.—?Делай это так, чтоб я не видел,?— буркнул я.—?Бен.—?А? —?я обернулся к Денису.—?Скажи мне честно, эта песня о Дэнни?Денис придвинулся ко мне и заглянул мне в глаза. Я еле успел вписаться в поворот на съезде с трассы и обложил факами едущий перед нами пикап; меня затрясло, но я сумел совладать с собой. Я почему-то подумал, что раз Стофф иностранец, то он должен воспринимать мир как-нибудь не так, как я.—?Забавно, что все так думают,?— я постарался вложить в интонацию максимум доброжелательности. Приходилось тщательно выбирать слова. —?И о Дэнни в какой-то степени тоже. Обо всем дерьме, что кругом. Это же рок-музыка, а не сводка новостей. Иначе бы она не слушалась так захватывающе.Денис вроде бы вполне удовлетворился моим объяснением и уткнулся в телефон. Я вцепился в руль; во мне снова начало нарастать привычное раздражение. Следующий визит к психиатру был явно не за горами.Это не просто лирика, малыш. Это именно сводка новостей. Мне иногда казалось, что музыка?— это единственный способ достучаться до Дэнни. Это был единственный культурный код, на который реагировало его больное сознание социопата. Когда между нами что-то происходило, он шел и писал об этом песню. А потом пел ее, глядя мне в глаза. Это было его самой искренней формой разговора со мной. Чем больше он отстранялся и уходил в себя, тем прекраснее становились его записи. К сожалению, за эти годы мы оба слишком заигрались в метал-оперу и упустили момент, когда обыкновенный человеческий диалог стал уже невозможен.Крайне вовремя, удержав меня от спонтанного желания съехать на машине с моста, позвонил Джеймс: в город вернулся фотограф, на которого мы очень рассчитывали. Мы обязаны были объявить имя нового вокалиста со дня на день и сопроводить это все убедительным промо-материалом. Меня разрывало от попыток связать воедино всю свою мотивацию: мне искренне хотелось всего самого лучшего для группы, я тщательно следил за качеством инфополя вокруг Asking Alexandria, но при этом я упорно пытался записать вместо альбома очередное обращение к Уорснопу.Думать об этом было рановато, но я прекрасно знал, что еще столкнусь со сложностями. Что будет, если Денис вдруг решит написать для группы что-нибудь свое? Что я ему скажу? ?Отойди-ка, я тут вообще-то с Дэнни разговариваю??Я решил, что тактично проясню этот вопрос с Эшем после летних туров; к этому моменту Денис уже как раз либо будет проверен на прочность, либо, наоборот, из него полезет дерьмо. Мне было интересно, приобретут ли наши отношения с Денисом более открытый и личный характер, или я так и не перестану воспринимать его как красивую коллекционную гитару?— звучащую идеально только тогда, когда нужный человек дергает нужные струны. Время должно было это показать…____________________________________________________________Как только оказываешься в туре, через три дня начинаешь молиться, чтобы поскорее оказаться дома. Оказавшись наконец дома, начинаешь страдать без туров. Бардак в моей голове так и не начинал проясняться; я еще раз сходил к психотерапевту, еще два раза ширнулся антидепрессантами, но нервное напряжение уходило очень медленно. Внезапно у Дениса начались совершенно неожиданные проблемы с документами; я поговорил с парнями, мы соединили свои последние сбережения и оплатили все, что было нужно. У Стоффа случилась истерика; он разрыдался, и Сэм с Джеймсом успокаивали его кучу времени. Мне было сложно выносить такой поток негативной энергии, и я просто ушел от всех и нажрался. У меня не было сил. У меня не было денег. У меня не было Дэнни.Под конец месяца мы выпустили сингл, как и собирались, и показали общественности Дениса. Событие прошло с огромной поддержкой фан-базы; мы были растроганы до глубины души. Этот позитивный отклик, кроме того, затмил серию моих щенячьих интервью, в которых я с похмелья мямлил, что уход Уорснопа для нас не приговор. Для Дэнни I Won't Give In, само собой, тоже не прошла незамеченной, как я втайне и надеялся. Уорсноп разродился в твиттере фразой: ?Рад, что группа продолжает развиваться?. Я как раз сидел с телефоном, когда это произошло, и смотрел на эти слова полтора часа. А потом пошел и снова нажрался.Эвилдсен тем временем почувствовал, что мы находимся в уязвимом положении, и подсуетил нам шабашку на чешском рок-фестивале. Народу было столько, что мы срали в штаны. Денис собрался с духом, взглянул в зал и сказал, что собирается сделать все, что от него зависит; я был рад, что у него все-таки есть яйца. Мы выбрали на все предстоящее лето достаточно ограниченный сет из треков, при звуке которых меня еще не трясло. Парни выкладывались как могли, а я молча страдал и играл заученные за бесконечные годы туров партии.На следующем металфесте в Копенгагене я не выдержал и едва не сорвался; Кэм случайно проболтался на бэкстейдже, что Дэнни и его группа получили премию в Великобритании. Я был зол, что мы попали не в один день со Slipknot, и ухудшить мое настроение еще больше могла только вестишка об Уорснопе. Гитарный техник Gojira после нашего сета невинно поинтересовался, что я думаю о присуждении Уорснопу ?Золотого Бога?; я покивал головой, вслух желая Дэнни всего наилучшего, а через полчаса уже рыскал по трейлерному городку в поисках кокса. Только он спас меня от того, чтобы не вскрыть себе вены в туре.Когда Дэнни заявил в начале прошлой зимы, что тяжеляк ему надоел, я без сомнения решил, что у него началась очередная фаза; он нес бессвязные речи о том, что металл греховен, а легкие мелодии его деревенского детства очищают его душу. Я воспринимал это как психоделический бред и считал, что он просто проецирует на наш материал свои патологии. Теперь на меня как гром с небес обрушилось подтверждение того, что в отношениях между Дэнни и кантри все в тысячу раз лучше, чем между Дэнни и мной.Из хорошего?— аудитория реагировала на Дениса отлично. Мы успели заснять кучу сцен, где его облепляют очарованные фанатки и фанаты, чтобы использовать их для дальнейших видео; все ресурсы тоже уцепились за него с большим интересом. Его детская внешность и выдающийся вокал замешивались в замечательный коммерчески потенциальный коктейль. Правда, пока только потенциальный. Но я чувствовал, как Стофф горд, и тоже пытался заразиться этим ощущением.Надо отдать ему должное, каждый раз он подбегал по сцене в мой социофобский уголок и обнимал меня при тысячах людей, вкладывая в это все силы. Я чувствовал его внимание почти постоянно, хотя и отстранялся все это время от всех. Денис пытался пробиться через мою скорлупу, и у него с переменным успехом это получалось. Я помнил, что ответственность за него лежит на мне; временами меня это бесило и тяготило, временами я с блеском исполнял роль папочки Брюса. Все зависело от тяжести моего состояния.Тем не менее, я привыкал к нему все больше и больше, потому что знал, что он делает ради меня лично все возможное. Так это и выглядело. К концу лета сам незаметно для себя я уже проводил с ним вдесятеро больше времени, чем в начале; он тусовался у меня, тактично выбирая дни, когда Сиара занята на Диснее, я разрешал ему носить свои рубашки, мы гуляли по Лос-Анджелесу вдвоем и ели мороженое. Девяносто процентов времени Стофф заставлял меня чувствовать себя нужным и обожаемым. Но остальные десять процентов, маленькие, но горькие, тоже меня беспокоили.Когда у Дениса кончались силы обслуживать мой затухающий позитив, он плохо спал и почти не ел, у него случались панические атаки. Он сидел в уголке, нахохлившись, и часами разговаривал через Whatsapp то с родителями, то с неизвестными мне девушками. По-русски. Я ничего не понимал, ревновал и злился, хоть и понимал, как ему одиноко в чужой стране. Если он лажал на концертах, парни нападали на него с многочисленными советами; Денис выслушивал их с бесконечной стойкостью.Как будто Дэнни раньше никогда не лажал, и не было концертов, когда он не вовремя вопил ?Oh my god?. Все вокруг сравнивали Дэнни и Дениса вот уже полгода каждый божий день; у меня клинило от этого крышу. Более того, окружающие начали делать из этого выводы, которые мне уже откровенно не нравились.—?Бен, надо поговорить,?— обратился ко мне Джеймс, потянув меня за футболку.Мы сидели на студии, вымотанные до чертиков?— прогресс записи никто не отменял, я пахал до изнеможения, чтобы альбом скорее увидел свет, и заставлял остальных делать то же самое. Мы только что записали трек, для которого пригласили оркестрового композитора, и они с Джоуи выебли друг другу и нам все мозги своими обращениями аккордов и элементами фуги. Денис, уютно сидевший у меня на руках, взглянул на Касселса долгим взглядом и отодвинулся.—?Что ты хочешь обсудить? —?устало спросил я, привалившись к стене в коридоре. —?Не пора ли мне в Анонимные Алкоголики?И без того узкие глаза Касселса превратились в щелочки; он нервно засмеялся. Я понял, что эта проблема явно не единственная.—?Нет, Бен,?— Джеймс прикусил губу. —?Я хочу спросить о другом. Какие у вас отношения с Денисом?—?В смысле? —?огрызнулся я, чувствуя, как меня прошиб пот. —?Обычные отношения. Такие же, как с тобой, говнюком. Ну, может, немного получше.—?Ты случайно не трахаешь его?Щеки Касселса запылали. Ему явно неудобно было говорить об этом, но я и без того понял, что он имеет в виду. Он просто хочет, чтобы я не встрял в то же дерьмо, что и с Дэнни. Это было очевидно. Но я был в ярости.—?Не могу понять, как ты, будучи моим другом с детства, можешь хотя бы гипотетически допустить, что кто-то заменит мне Дэнни? —?прошипел я. —?Да и вообще я не обязан отчитываться, что происходит у меня в постели!.. Даже если бы мы и трахались! Он что, пел бы от этого хуже?Кабинет в конце коридора открылся, и из него, весело болтая, вышли два чувака из I See Stars; мы синхронно поздоровались с ними и проводили их натужными улыбками. Как только они скрылись за поворотом, Джеймс продолжил заговорщическим шепотом:—?Мне ужасно неудобно с тобой это обсуждать. Бен… Я просто безумно волнуюсь за твою психику. И за нашу группу. Пойми меня правильно. Мы все и так сильно рискуем во всей этой ситуации с Денисом. Мы не против, чтобы вы тискались на концертах?— это всех умиляет. Но вступив в прямые отношения с ним, ты просто угробишь все, что у тебя осталось.—?Мы? —?холодно спросил я. —?Это мнение всех остальных?—?Да. Прости,?— произнес барабанщик. —?Бен, у тебя явно едет кукуха с этим альбомом. Не все, что ты делаешь, должно делаться, чтобы разозлить Дэнни. Или ради Дэнни. Никто не должен знать, что у нас происходило. И в первую очередь Денис. Бен, пожалуйста.—?Да все это знают! —?заорал я. —?Самый последний ссаный стажер из Loudwire, Эш, вы все! Все знают, что у нас было с Дэнни!.. Весь мир знает! Что я еще могу испортить?..Джеймс обнял меня, и я расплакался. Я больше не мог скрывать от него, как мне тяжело. Страдания переполняли меня через край. Я стоял, уткнувшись лбом в его прокуренную гавайскую рубашку, и ревел у него на плече, оплакивая все, что происходило эти годы?— наши драки, ссоры, наши зависимости и пороки, наши истрепанные нервы, наше отчаяние и безнадёгу. Я оплакивал и себя со своей протекшей крышей, и несчастного Дениса, который был в ахуе от того, что происходит в группе, в которую он пришел петь. Сиару, прекрасную девушку мечты, которой мне приходилось лгать. И самих всепрощающих Джеймса, Сэма и Кэмерона, которые годами слушали, как мы с Дэнни трахаемся прямо при них, и делали вид, что так и надо.—?Ты очень сильно ему нравишься,?— наконец прошептал Касселс, взяв меня за плечи и глянув в мое опухшее лицо. —?Будь осторожен. Пожалуйста.Я неловко вывернулся из его рук, встряхнулся и пошел к лифту. Во мне бушевала целая буря чувств. Все, чего мне хотелось?— позвонить Уорснопу и услышать его голос. Но я пока еще не до такой степени опустился. Поэтому я вышел на улицу, набрал номер Сиары и закурил, глядя на улицу с лениво проезжающими машинами.—?Как ты, милый? —?нежно спросила Сиара. —?Как запись?—?Да пойдет,?— произнес я, хлюпая носом. —?Как обычно.—?Бен? Ты что, плачешь? —?встревожилась она; легкий шум на заднем фоне полностью исчез. Видимо, она перешла куда-то, чтобы остаться в одиночестве.—?Все нормально,?— еле пролепетал я, зажмурившись. Хотелось зареветь еще раз прямо ей в трубку. —?Я просто… просто очень устал, солнышко. И очень соскучился. Ты единственный островок нормальности в моей жизни. Пожалуйста, не бросай меня.—?Я никогда не брошу тебя,?— произнесла Сиара. —?Никогда, Бен Брюс. Все будет хорошо.—?Спасибо,?— прошептал я и положил трубку.Мне нужно было возвращаться обратно в офис; я не должен, ни в коем случае не должен был вести себя подозрительно, потому чтоУ нас недельный перерыв между фестивалями; мы счастливы снова стоять на твердой земле, а не ехать в железной коробке три на три. Мы все пятеро понимаем, как заебали друг друга, но все равно упорно тусуемся между собой, потому что других друзей у нас нет. Все остальные от нас устали. Мы бронируем пару вип-комнат в стрипушнике Seventh Veil; мальчикам свою, чтоб посмотрели на баб, а нам с Дэнни отдельно.—?Ни одна нормальная девушка не выдержит такого количества алкоголя и наркотиков,?— произносит довольный, как сытый кот, Уорсноп и занюхивает очередную дорогу прямо с моего впалого живота. Диета из ?Дэниелса?, всевозможных порошков и холодного капучино дает свои плоды?— мы оба тощие, как в семнадцать, когда надо было соблазнять по пять взрослых тёток за неделю. Небритая рожа Дэнни щекочет мою кожу. За стеной в соседней випке что-то грохочет, и слышен истерический хохот Джеймса.—?Я не нормальный и не девушка,?— отвечаю я с улыбкой, глядя на Дэнни из-под ресниц.—?Этим ты мне и нравишься,?— выдает Уорсноп, расстегивая мои черные джинсы. —?Бен?—А? —?Меня начинает развозить. Узоры на потолке сливаются в пятна, затем снова расходятся и истончаются до мельчайших нитей. Меня так таращит, что я забываю дышать. Все тело превращается в точку G. Соски и член так горят, как будто на них насыпали перца.—?Я хочу тебе отсосать,?— шепчет Дэнни. Я боюсь кончить тут же, на месте, от этих слов и от голоса, который их произносит.—?Все, что делает твой рот?— это потрясающе,?— размазанно бормочу я.Дэнни стягивает с меня джинсы до колен и прижимается щекой к моему бедру. Медленно целуя, он пробирается губами выше. Я уже не могу дышать. Он берет в рот мой член, медленно проходится по нему языком и впускает головку прямо в свою прекрасную глотку. Он делает это лучше всех. Ни одна баба в жизни не сможет так отсосать. Я испускаю жалкий всхлип, когда эластичные, нежные как шелк стенки его горла сжимаются вокруг моего ствола. Колени просто разъезжаются. Меня трясет мелкой дрожью.Я стону все громче и громче, извиваясь с запрокинутой головой и изредка вставляя матерные слова, а Дэнни сжимает в кулаках мои запястья, не давая мне до него дотронуться. Руки у него заняты, но на качество отсоса это совершенно не влияет. Совсем наоборот. Я выстреливаю ему в рот с такой силой, что его мозги должны размазаться по противоположной стене; по лбу течет холодная испарина.Дэнни скалится во все зубы; он доволен не меньше, чем я, я уверен. Я наклоняюсь к его лицу, чтобы поцеловать его, и вдруг подпрыгиваю в ужасе; в комнате мы не одни.В дверном проеме, пошатываясь на длиннющих шпильках своих серебристых стрипов, стоит какая-то размалеванная танцовщица; в руках у нее самый большой пузырь ?Егермайстера?, который мне только доводилось видеть, наверное, литра в три. Вместе с каблуками и в кожаной униформе она гигантская, как какая-то гаргулья. Я тупо смотрю на нее, потом перевожу взгляд на Дэнни. Мышцы на его руках и шее каменеют, он вскакивает и закрывает меня собой.—?О, привет, мальчики! —?выдает эта телка, поправляя мизинцем помаду, и начинает хихикать. Я очень надеюсь, что она пьяная в достаточной мере, чтобы не понимать, что происходит, но она явно видела и не такое в стенах этого заведения и явно понимает все без слов. —?Я вам помешала? Мне кажется, немного женской компании вам бы не повредило!..Я затаиваю дыхание в ахуе. Меня все еще колбасит, и я в принципе готов согласиться на ее общество, но я краем сознания понимаю, что нужно очень-очень мало поводов, чтобы Дэнни пришел в неистовство.—?Спасибо, подруга, мы нормально справляемся. —?Уорсноп делает шаг к девушке, беря ее за локоток, и толкает к выходу. Я со своего дивана вижу, насколько сильно он сжимает пальцами ее предплечье, и она ойкает. Глаза у нее разъезжаются, но она пытается вглядеться в Дэнни более внимательно; увы, ей это удается.—?Ой, а ты не играешь ни в какой группе? —?внезапно восклицает она, и ее глаза расширяются. —?Я сейчас даже вспомню! Ой, как неожиданно-то!.. Как же там…Дэнни выпихивает ее наружу одним пинком и с грохотом захлопывает дверь. Потом он подбегает ко мне, хватает меня за загривок и просто оглушительно и хрипло ревет мне в лицо несколько секунд.—?Это ты ее позвал, Бен? —?исходит он на говно, тряся меня за шкирку. —?Ты позвал? Это ты, сука, хочешь, чтобы все знали, что мы ебемся?—?Да нахрена мне это делать?! —?взрываюсь я. —?Ебаный идиот! Отъебись от меня!.. Просто иди нахуй, Дэнни!—?Сам иди нахуй, Бен. —?Уорсноп выплевывает это и внезапно изо всей силы бьет меня по лицу кулаком. Я шлепаюсь затылком об спинку дивана. Во рту разливается легкий привкус крови. Дэнни выбегает наружу, громыхнув дверью, и вламывается в соседнюю комнату, где мирно бухают парни; я выскакиваю за ним.—?Вы что себе позволяете, твари? —?орет Уорсноп, смахивая со стола все бухло; все стаканы и бутылки превращаются в стеклянную крошку. Стриптизерши с визгом выбегают наружу. Сейчас примчится охрана, но мне уже все равно.—?Ты чего, Дэнни? —?кричит Джеймс. —?Совсем поехал нахуй? Что опять?Дэнни принимает позу оратора и оглядывается посмотреть, достаточно ли людей его слушают; я закрываю руками лицо. Из трипа я переехал в бэдтрип буквально за секунды, и крыша просто отлетает на ходу. Я вижу, с каким сочувствием на меня смотрят Кэмерон и Сэм, но это не смягчает мои ощущения.?— Кто тут еще не знает, что мы с Беном гомики? —?орет Уорсноп на весь второй этаж. —?Я собираюсь сделать ему предложение! Бенни, ты чего не улыбаешься? Не рад? Ты что, не хочешь, чтобы все знали?..Подбегает охрана, и два здоровенных бугая скручивают Дэнни и легонько дают ему под дых; очень вовремя, потому что мы уже собираемся сами вчетвером отпиздить Уорснопа до кровавых соплей. Джеймс уводит меня, силком таща за руку, чтобы яVans Warped кончился, а вместе с ним и наши крысиные бега по Америке. Мы успели записать только несколько отрывков за те незначительные перерывы, которые получалось выкроить между концертами; я был рад, что у меня уже имелись наработки как в музыке, так и в текстах. На самом деле большую часть этого болезненного материала я написал еще два года назад. Сразу после выхода прошлого альбома. Тогда я был даже в большем отчаянии, чем сейчас; именно тогда мне стало окончательно ясно, что от Дэнни как от личности почти ничего не осталось.Началась новая волна шоу, на этот раз в Европе. У нас была запланирована целая серия ?тройничков? с August Burns Red и In Hearts Wake, мы всюду летали вместе, и вся Asking Alexandria вела себя максимально корректно. Австралийцы были в целом приятными ребятами, но очень сдержанными и замкнутыми, а ?августы? оказались верующими до мозга костей. При таких коллегах исполнять было нельзя. Я изо всех сил старался не пить ничего крепче пива и держать Дениса подальше от себя, чтобы он не наскакивал на меня с разбегу с поцелуями при посторонних. Я уже и сам осознал, что разбаловал этим и себя, и его.В Бордо, перед Испанией, где у нас оставалась целая ночь, чтобы погулять, Денис неожиданно пропал. Концерт был сольный, поэтому любопытных глаз не было?— остальные группы уже улетели в Мадрид. Денис попросил у меня днем немного денег, как он выразился, ?на шопинг?. Вечером, когда мы все гуляли по историческому центру, фоткаясь с бронзовыми фигурами, он подошел ко мне и незаметно прошептал на ухо:—?Бен, я пойду гулять один.—?Куда? —?непонимающе спросил я. —?Ты не потеряешься?Денис помотал головой. Его глаза непроницаемо блестели в осеннем полумраке. Я взялся кончиками пальцев за подвеску с логотипом АА Family, которую я ему подарил в начале тура, и слегка потянул за нее. Денис дернулся, и она выскользнула; он тут же убрал ее внутрь свитшота. Крошечный лев скрылся от моих глаз.—?Ну, пока,?— Стофф развернулся и через десяток секунд исчез в тяжеловесных переулках барочных зданий. Я смотрел туда, где он растворился в темноте, пока не начал накрапывать дождь. На сердце как-то нехорошо заныло.—?А где наша украинская гордость? —?Ко мне подскочил Сэм, заметив, что я стою один, и тут же вскрикнул в ужасе, решив, что мы остались без вокалиста. —?Вы что, разосрались?—?Да вроде нет,?— произнес я негромко. —?Он сказал, что хочет погулять один. Как думаешь, это безопасно?—?Лучше не посещать в одиночестве ночные клубы Бордо и не принимать напитки от незнакомых людей! —?прокричал Джеймс на заднем плане, считывая текст с экрана телефона. —?Также не стоит находиться слишком поздно на площади Виктуар!Звучало как руководство к действию. Площадь Виктуар, будь она неладна, была в трех кварталах отсюда?— мы ее только что проходили. Я шлепнул себя ладонью по лбу. Бен, ты просто идиот.Конечно, я не думал, что Денис внезапно исчезнет посреди тура, как это любил делать Уорсноп, просто садясь в машину к барыгам и укатывая с ними невесть куда. Для этого Денис был слишком ответственным. Мои волнения были очень личными и очень собственническими. Я хотел знать, куда он уходит и зачем. И почему без меня.Ночью Денис не появился, обеспечив мне четыре часа бессонницы в отеле. Джеймс, игравший до утра в приставку, троллил меня до потери пульса, перебирая и пародируя всех известных ему вокалистов и интересуясь, кто лучше вольется к нам в семью. Я огрызался, что Денис взрослый мальчик и в состоянии сам о себе позаботиться. В итоге усталость свалила меня, и я заснул.Будильник выдернул меня в реальность, в которой я был разбитым и с квадратной головой от недосыпа. Первым, что я увидел, открыв глаза, было свежее и довольное личико Дениса, сидевшего у меня на постели в позе лотоса.—?Привет, Бен. Хочешь кофе? —?Денис протянул мне огромный картонный стаканчик.—?Да уж наверно,?— я отхлебнул разом половину. —?Как настроение?—?Пойдет,?— туманно произнес Денис, улыбаясь поверх стакана. —?Нам пора собираться.В самолете Стофф начал зевать и клевать носом; я дал ему свою куртку, и через минуту он заснул, положив голову мне на плечо. Я осторожно переложил его руку, чтобы высвободиться и надеть наушники. Рукав рубашки Дениса задрался, и я увидел на его руке свежую ссадину, опоясывающую запястье.—?Что за хуйня? —?выматерился я.Денис даже не пошевелился. Что бы он ни делал ночью, это явно вымотало его до полусмерти. Я осторожно задрал второй рукав?— там была такая же картина. Ревность вдруг захлестнула меня с такой силой, что стало почти физически больно. Я опустил голову, закрыв глаза, и зарылся носом в его волосы. Я пытался не думать о том, что он делал этой ночью, но у меня дерьмово получалось.Будить его, чтобы спрашивать, я не хотел и не имел на это никакого морального права. Еще я не знал, хочу ли я услышать ответы на свои вопросы. Точно я был уверен только в том, что у Стоффа выдалась интересная ночка. Мне внезапно стало жарко; в горле пересохло.Денис пробормотал что-то и резко встряхнулся, открыв глаза. Футболка у него на груди сбилась, и я увидел у него под ключицей свежайший ярко-алый засос. Внутри полыхнуло огнем, но я сдержался.—?Есть попить? —?по-детски попросил Денис, протирая глаза. Я кинул ему на колени бутылку ?Эвиан?.— Что делал ночью? — спросил я, ткнув пальцем ему в грудь. — По музеям ходил?— Не совсем, — Денис криво улыбнулся, прищурив глаза. — Снимал стресс. Как я люблю.Убрав с лица челку, он снова прижался ко мне и закрыл глаза; я осторожно обнял его. Денис не мог не слышать, как заколотилось мое сердце, но с полминуты лежал молча, ровно дыша. Я осторожно повернул голову назад и скосил глаза: Сэм с Кэмероном дрыхли на креслах сзади, роняя слюни.— И как ты любишь? — прошептал я, зная, что Денис услышит.— Я люблю жесткий секс, — сообщил Денис жизнерадостно, как будто я спросил его про соус к картошке фри, и высвободился из моих объятий, чтобы взглянуть мне в лицо. Его глаза, устремленные на меня, просто сияли от восторга. Я внезапно ощутил себя старым. — Люблю, когда меня привязывают и трахают. Люблю, когда долго не дают кончить. Люблю игры с удушением. Да много чего.Перечислив еще пару позиций, Стофф с очаровательной непосредственностью опять уткнулся мне в шею и засопел. А я сидел, оглушенный, переваривая информацию, которую он на меня вывалил. Можно было по-разному истолковать то, что он только что сказал. Очень по-разному. Легкая тяжесть у меня в джинсах свидетельствовала об этом довольно явственно. И черт подери, я понятия не имел, куда нас приведут такие откровения.