Strange Bird of the Moon, Illusion of the Mysterious Cat (1/1)

Когда роковое уточнение было произнесено вслух, напряжение в зале суда словно достигло апогея. По позвоночникам большинства учеников пробежала волна дрожи, едва они подумали, что целых два человека решились на такой отчаянный шаг, как убийство товарища по несчастью. — Ваше заключение выглядит так, словно вы отчаялись связать известные улики и просто решили избрать более лёгкий путь, — наконец, проговорил Акихико, глядя то на Марти, то на Эрику. В отличие от этой довольной парочки, ему совсем не хотелось, чтобы преступников оказалось двое. Лишиться двух товарищей по несчастью и возможных союзников, конечно, жестоко, но потерять сразу четверых — ещё хуже. Марти со снисходительной улыбкой покачал головой. — Знаете принцип "Бритвы Оккама", мистер Санада? Он гласит: "Не усложняй сверх необходимого". Значит, не стоит скрытую связь там, где без неё всё идеально выходит. Хотя... — Марти в задумчивости поднял глаза к потолку, — кто-то — то ли Нокс, то ли Ван Дайн — запрещал иметь более одного преступника... — У Нокса ничего такого не было, — отрезала Эрика, — а Ван Дайна даже нет смысла рассматривать. К нему обращаются лишь ничтожные детективы, — Эрика презрительно хмыкнула, явно вспоминая кого-то. Тем временем Хитаги заинтересованно выслушала их теорию и полюбопытствовала: — Значит, у вас обоих уже есть версии... Не поделитесь ли догадками? Марти с Эрикой переглянулись. Пожалуй, впервые с их знакомства они сейчас напоминали не соперников, а членов слаженной команды. Эрика улыбнулась, пусть и не без доли насмешки. — Кажется, Марти-сан, я знаю, кого вы подозреваете, — заявила она. — Учитывая порядок совершения преступлений, логичнее дать слово сначала вам. — Уверены, мисс Эрика? — Марти усмехнулся. — Вы решили позволить мне украсть ваш звёздный час, your highlight? С губ Супер Детектива сорвался снисходительный смешок. — Боже мой, Марти-сан, я дарю вам этот момент. В конце концов, зная лишь одного преступника, вы раскрыли лишь половину дела. А в этом мире если ваша работа выполнена не на 100%, то это всё равно что не сделать ничего. В этот момент стало ясно, что Эрика просто играет с ним. Супер Детектив лишь позволила ему получить немного славы, ни на секунду не сомневаясь в собственном превосходстве. "Мой гений без труда затмит его", — с самоуверенной улыбкой думала Эрика. — Ну-ну, мисс Эрика, — Марти прекрасно понимал её настрой, но не растерялся и поспешил вернуть её с небес на землю. — Не забывайте, кто надоумил вас рассматривать эти убийства как раздельные случаи. Я ведь мог и не давать вам такой жирной подсказки, знаете ли, а подождать ещё немного и раскрыть второго преступника самостоятельно... — добавил Марти, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица его соперницы с самоуверенного на яростно-униженное. Марти усмехнулся: роль, которую до этого играла Эрика, определённо ему понравилась. — Так кто всё-таки убил их? — нетерпеливо спросил Ёшики, которому надоели взаимные колкости детектива и барабанщика. Марти улыбнулся. Нарочито медленно и лениво он сцепил руки в замок и заговорил: — Итак, у нас есть такая улика, как показания мисс Ирису. Она утверждает, что перед ужином слышала кого-то в женском туалете. Если она никого не видела, значит, загадочный посетитель ушёл раньше. Не думаю, что среди парней есть такие извращенцы, которые стали бы заходить в женский туалет, так что предположение о том, что руки там мыла девушка, выглядит логичнее. Мисс Ирису, по словам мистера Арисато, появилась в столовой в семь. Следовательно, наша девушка Икс должна была прийти в столовую немногим раньше. — Почему она обязательно должна была прийти в столовую? — поинтересовался Ёшики. — Потому что у единственной девушки, которой там не было, есть алиби в лице её брата, — с улыбкой заявила Хитаги и склонила голову набок, скосив лукаво прищуренные глаза на Дэймона. Супер Мечник уверенно кивнул, подтверждая её слова. — Не только впечатление мисс Ирису выдаёт в этой девушке убийцу, — продолжил Марти. — Она заявила, что встретила мистера Кисараги на лестнице на втором этаже, а до этого находилась в одном из дальних кабинетов, — на лице Супер Барабанщика отразилась сосредоточенная мрачность. — Но есть небольшая загвоздка: если бы она была там, то, идя к лестнице, прошла бы мимо приоткрытой двери библиотеки, которая постоянно была в поле моего бокового зрения, и я бы точно её заметил. Бело-чёрное пятно на красном фоне трудно не заметить, в конце концов. Тогда зачем было врать, если только ты не шла с третьего этажа, где ты убила мисс Усами, Амели?.. Марти остановил свой испытующий взгляд на Супер Метательнице ножей. Сейчас настал тот редкий момент, когда на его лице не было того развязно-беззаботного выражения, почти всегда сопровождающего его. Амели ничего не отвечала, также внимательно глядя в глаза Марти. Ни её движения, ни её скудная мимика не выдавали волнения. Её будто совершенно не беспокоил осуждающий взгляд Супер Барабанщика и полное ужаса и удивления внимание остальных одноклассников. Некоторое время в зале царила напряжённая тишина. Амели, наконец, соизволила оглядеться и словно впервые заметила выражения своих одноклассников. Недолго помолчав после этого, она заговорила своим обычным бесцветным голосом: — Вы так уверены в своей внимательности, господин Мартин? Марти хмыкнул. — Тут дело не только в этом, — Марти покачал головой. — Ты, между прочим, единственная девушка тут, способная поднять тяжёлый бюст. К тому же, ты вполне могла незаметно подойти со спины и атаковать. Ты ведь способна тихо передвигаться. В этот момент Хицугири вспомнили слова Марти, которые он сказал Амели при встрече у кабинета рисования: "Если бы ты подкралась ко мне со спины, я даже не обратил бы внимания". Хитаги на некоторое время задумалась, а затем проговорила: — А ведь Усами-сан, скорее всего, убили именно внезапно. Просто... — Хитаги запнулась, — у неё было такое удивлённое выражение, словно она ещё не успела осознать всего ужаса ситуации... — Отрицать бесполезно, Октавиан-сан. Вы — убийца, — торжественно объявила Эрика. Амели ещё некоторое время смотрела на обвиняющих, а затем вздохнула, прикрыла глаза и медленно, спокойным тоном проговорила: — Да, леди Усами ударила по голове именно я. В зале суда вдруг все резко затихли. От слов Амели будто повеяло неприятным холодком. То, как легко и спокойно, даже безразлично, она признала себя убийцей, не могло не пугать. Вся эта ситуация выглядела так, словно она была совершенно естественной для Супер Метательницы ножей. Будто она, в отличие от Супер Актёра и Супер Гитаристки, привыкла убивать. Самый большой ужас испытала Марибель. Сейчас от самого вида метательницы ножей у неё начинали дрожать руки, а на коже выступали мурашки. Ей становилось жутко от того, как спокойно Амели говорила о том, что она убила её подругу, ни в чём не повинную, ради... — Ради чего?.. — выдавила Марибель, усиленно борясь с дрожью в голосе. Амели медленно перевела взгляд на Супер Мечтательницу. Марибель показалось, что взгляд девушки стал теплее. Она будто... извинялась перед ней за то, что отняла её подругу. — Леди Хан, — тихо произнесла Амели, — я понимаю, что леди Усами была вам очень дорога. Я не вправе просить прощения за то, что сделала. И всё же, знайте: я сделала всё, чтобы эта смерть была как можно более легка. Леди Усами не повезло оказаться не в то время не в том месте, а Миледи всегда говорила, что если мне придётся лишить жизни невинного человека, я должна сделать это как можно более гуманно... Марибель сжала пальцы на юбке и опустила голову. Она не могла простить убийцу Ренко, но и исправить ситуацию была не в состоянии. Осознание собственного бессилия холодными тисками сжало её сердце, и ей стало так больно, что слёзы снова непроизвольно потекли из глаз. Она пыталась хоть немного утешить себя мыслью, что, умирая, Ренко не страдала, но все попытки сводил на нет тот факт, что она больше никогда не увидит улыбку подруги; никогда больше они не будут вместе совершать авантюрные путешествия и исследовать мистические загадки прошлого. Тем временем Эрика презрительно хмыкнула. — Вы делаете всё, что вам скажет ваша Миледи, Октавиан-сан? — с издёвкой спросила она, выделяя слово "Миледи". Амели лишь кивнула в ответ. Тем временем Дэймон, окончательно запутавшийся в своих мыслях, растерянно глядел на Амели. Наконец, он выдавил: — И всё же... кого вы так хотели воскресить, Октавиан-сан? Вашу сестру? Амели повернулась к нему. На её лице появилось некое подобие лёгкой горькой улыбки. — Господин Хицугири, я уже говорила вам, что мы с сестрой отличаемся от остальных в этой школе. Если бы я и могла этого захотеть, я бы вряд ли сделала это. Всё, что бы я ни делала, я делаю ради Миледи. И сейчас я, — она опустила глаза, — пыталась воскресить одного очень дорогого ей человека... В конце концов, я с самого начала пришла сюда в надежде вернуть его Миледи. Внезапно в зале раздался смех. Это Эрика не смогла удержаться, чтобы не рассмеяться. — До чего же глупо! — наконец, фыркнула она. — Делать всё, несмотря на полное отсутствие выгоды? У тебя вообще есть собственное мнение? Амели вздохнула. — Леди Фурудо, вы, похоже, совсем не понимаете, — проговорила она, — что я — не вы. Вы — фигура, которая изначально была человеком. Я — вещь. Услышав, как её называют фигурой, Эрика вздрогнула. Одно это слово вызывало в ней множество неприятных воспоминаний о многочисленных унижениях. Она хотела было возмутиться, но была опережена Минато. — Погоди, — остановил он. — Что ты имеешь в виду, называя себя вещью? Амели спокойно прикрыла глаза и объявила: — То, что я не человек. Изначально я фарфоровая кукла, которой подарили личность, а позже — человеческое тело и возможность двигаться. Но Миледи не могла дать мне эмоций, которых у неё не было, и я получила от неё только одну — безграничную привязанность к ней. Все буквально потеряли дар речи. То, что они всё это время жили бок о бок с ожившей куклой, просто не укладывалось в их головах: для подавляющего большинства это казалось совершенно невозможным. Мало кто допускал возможность существования магии, а уж тем более — оживших предметов. — Мисс Эрика, — внезапно сухо заговорил Марти. Он, в отличие большинства, не выглядел удивлённым признанием Амели. Сейчас его явно тревожило что-то, не относящееся к делу, но было неясно что. Говоря, он мрачно глядел в пол. — Вы всё время говорите, что "любовь не нужна". Но для Амели это далеко не так. Ведь без своей любви Амели — просто красивая оболочка. Пустышка, tabula rasa. — Не думала, что вы помимо философии знаете крылатые выражения, — усмехнулась Эрика, проигнорировав его слова. — На самом деле, это всё сериалы и видеоигры, — Марти попытался как обычно развязно усмехнуться, но вышло откровенно жалко. Он был слишком погружён в свои мрачные мысли, чтобы сохранять беззаботный вид. Остальные тем временем всё ещё пытались прийти в себя после признания Амели. А вот для Хитаги многое вставало на места — в первую очередь, разговор с Урсулой и Амели на втором этаже. В том, что они обе являлись куклами, сомнений не было. "Теперь ясно, почему Урсула говорила, что ей "не положено быть сообразительной", — подумала Супер Азартный игрок. — Видимо, куклы могут следовать лишь той "роли", которую им навязали хозяева, давшие им личность". Затем Хитаги невольно перевела взгляд на Тау. "Интересно, Тау — тоже ожившая кукла, или ей все же кто-то управляет?.." Хитаги не могла объяснить причину, но почему-то была уверена, что с Тау ситуация несколько иная. Возможно, поведение куклы казалось ей слишком... независимым? Тем временем Дэймона занимали другие мысли. Он задумался о том, каково быть существом, которому недоступны даже такие простые мелочи жизни, как обладание собственными желаниями. Ведь Урсула с Амели полностью зависят от воли своих хозяев, и наверняка их собственная воля подавляется, если господам что-то не нравится в их поведении. "Самые настоящие вещи..." — с горечью подумал Дэймон. — Разве это не печально? — против его воли вырвалось у него. Поняв, что сказал это вслух, он пояснил: — Не уметь даже чего-то хотеть — разве не печально? Амели взглянула на него, склонила голову набок и, прикрыв глаза и едва заметно улыбнувшись, произнесла: — Вовсе нет. Ведь я с самого начала была такой... Лицо Амели постепенно приняло своё обычное выражение, голова — правильное положение, а плечи опустились. Она затихла, словно ключ, которым её завели, раскрутился, и механизмы прекратили свою работу. Больше она говорить была не намерена. Ненадолго в зале повисла тишина. Нарушил её Кано. — Но ведь у нас ещё и Шинтаро убили, — напомнил он. — Кстати, — подала голос Эрика, — Тау-сан, вы позволите нам проголосовать дважды? Тау склонила голову набок и задумалась. До этого она со снисходительной ухмылкой смотрела на Амели, будто осознавала своё превосходство над этой куклой. Это выражение не ускользнуло от Хитаги. Пожалуй, именно оно подкрепляло её уверенность в том, что Тау отличается от Амели. Похожие мыслительные процессы сейчас шли в головах ещё нескольких человек, но никто ничего не говорил. Наконец, Тау беззаботно пожала плечами и просто сказала: — Почему бы и нет? Если вы так уверены, что преступников двое, голосуйте дважды, я не возражаю. — Спасибо, — невинно улыбнулась Эрика. — Кстати, Октавиан-сан могла видеть второго преступника, — заметил Минато. Эрика покачала головой. — Не думаю. Скорее всего, она бы упомянула встречу. К тому же, Октавиан-сан торопилась уйти с места преступления незамеченной. Скорее уж второй преступник видел её, а не она его. Да и её показания не нужны, — Эрика улыбнулась одной из своих жутких улыбок. — Я и так знаю, кто убийца. — И кто же? — нетерпеливо спросил Акихико, которого всегда раздражала её загадочность и манера тянуть резину. Эрика усмехнулась. — Не спешите, Санада-сан. Кульминация — один из важнейших моментов детектива. К тому же, сначала нам стоит определить how dunnit, порядок действий, чтобы у преступника не было возможности спорить. Итак, — театрально начала она, — мы знаем, что Октавиан-сан подкралась сзади к случайной жертве — Усами-сан — и ударила её гипсовым бюстом по голове. Для того, чтобы не запачкать одежду в крови, она надела фартук (в кабинете рисования они лежат на самом видном месте), а затем убрала его под бюст, который использовала для убийства. Дальнейшие её действия нам не важны, так как уже это показывает, что убийство Усами-сан было спонтанным. В случае же Кисараги-сана, — Эрика сделала паузу и подняла палец вверх, — убийство было чётко спланировано. На это указывают записка и орудие убийства — чтобы взять пакет из кабинета физики, нужно было время. К тому же, на месте преступления оказался нож из кухни, что доказывает, что преступник побывал и там. А теперь по порядку, — Эрика сделала глубокий вздох, готовясь долго говорить. — Убийца задумал преступление вскоре после того, как получил мотив. В первую очередь он всё подготовил: добыл орудие убийства, фальшивые улики и предмет, позволяющий не запачкаться в крови. Затем он подготовил "ловушку" для Санады-сана, которого думал подставить. И только следующим шагом стало отправление записки о встрече. Далее преступнику оставалось лишь ждать жертву. Видимо, в это время он увидел Октавиан-сан, и ему в голову пришла идея подставить её при помощи ножа. Также у него появился повод заговорить с Кисараги-саном — обнаружение трупа Усами-сан. — Кстати, о подставить Октавиан-сан, — перебил Эрику Дэймон. — Почему преступник не использовал нож сразу? Эрика недовольно поморщилась, но всё же пояснила: — Вероятно, нож для него был альтернативным вариантом орудия убийства, и преступник в спешке выхватил ножницы вместо него, — Эрика откашлялась и продолжила: — Итак, убийство произошло. Чтобы запутать следствие, преступник перетащил трупы и создал видимость того, что первым убили Кисараги-сана, а Усами-сан стала ненужным свидетелем, — Эрика с ухмылкой превосходства покосилась на Марти. — Далее убийце оставалось только одно: строить из себя невиновного. Правда, наш преступник ещё и попытался запутать остальных ложными показаниями. Эрика затихла. Одноклассники затаили дыхание в ожидании, когда Эрика скажет имя. Пауза была просто невыносима, и Ёшики неуверенно спросил: — И кто же это всё сделал?.. Эрика снисходительно улыбнулась, а затем перевела взгляд на одноклассника и торжественно объявила: — Кано-сан. В тишине её голос отдался звенящим эхом. Все одновременно взглянули на Кано. Тот некоторое время удивлённо хлопал глазами. Затем он рассмеялся. — Вы что-то перепутали, Фурудо-сан, — наконец, проговорил он. — Шинтаро — мой друг, и я бы не стал... — Лжец, — холодно перебила Эрика. Она улыбалась, и в её улыбке было нечто демоническое, отчего у остальных в том числе у самого обвиняемого, по спине поползли мурашки. От Эрики словно исходила аура чего-то сверхъестественного, мистического и очень опасного. Её синие глаза жутко блестели каким-то ледяным блеском. — Лжец, — повторила Супер Детектив. — Все так говорят. "Он был моим другом" или "Она была моей возлюбленной". А что в итоге? А в итоге эти люди с удовольствиям вонзят нож в спину даже родному брату... — Какие вы жуткие вещи говорите, Фурудо-сан, — обиженно протянул парень. — К тому же, — он вздохнул и опустил глаза, — мне, как человеку, у которого есть брат, слышать такое вдвойне неприятно. — Но всё же, — Марти вступил в разговор. Его голос дрогнул, а сам он казался теперь ещё более подавленным и бледным, чем прежде. — В предположении мисс Эрики есть смысл. Например, потому что вы пришли в столовую после семи, а значит, вполне могли успеть совершить убийство. — Из тех, кто не пришёл до семи, — вновь заговорила Эрика, — подозрительными выглядят также Кишинума-сан и Санада-сан, но... — На лице Эрики появилась издевательская ухмылка. — Боюсь, ни у кого из них не хватило бы ума использовать пакет, чтобы не запачкаться в крови. Возмущённый этим замечанием Акихико потерял дар речи. Ёшики же ударил себя рукой в лоб и, закатив глаза, раздражённо выругался. Видя их недовольство, Дэймон поспешил тактично заметить: — Нам стоит верить Санаде-сану из-за той ловушки, а Кишинума-сан... — Дэймон запнулся, думая, как лучше объяснить свою точку зрения. — Он... Вряд ли бы стал использовать ножницы как орудие убийства. Всё-таки, Супер Хулиган скорее бы избил кого-нибудь... — Спасибо, что так хорошо обо мне думаешь... — проворчал Ёшики, отчего Дэймон смутился. — Кстати, о ножницах, — подала голос Хитаги. — Пырнуть кого-то в живот — жестокий способ убийства, при котором жертва будет страдать. Значит, преступник ненавидит жертву. Судя по записке, убить хотели именно Кисараги-сана. А кто мог ненавидеть такого безобидного на вид парня, не совершившего в течение нашего заключения ничего предосудительного, кроме того, кто знал его до этого? А, Кано-сан? — Хитаги склонила голову набок и улыбнулась. — К тому же, вы единственный, кто якобы видел Ренко, — вставила Марибель. Кано со спокойным видом выслушал их аргументы, держа руки в карманах. Когда они закончили говорить, в зале повисла тишина. Не похоже было, что Кано как-то собирается комментировать ситуацию, так что Тау решила вмешаться: — Так-так, раз уж вы думаете, что определили преступников, пора бы голосовать! В этот раз выбор одноклассников вновь оказался верен. Амели не выглядела хотя бы малость напуганной, лишь казалась более застывшей. Она знала, что сказала всё, что могла, и не собиралась хоть как-то комментировать ситуацию. Она была готова к смерти. "Однажды меня всё равно бы выбросили", — безразлично думала Супер Метательница ножей. Кано также затих. Его голова была низко опущена, парень не отрывал взгляда от пола. Многие смотрели на него с ужасом и недоумением: неужели, он и правда ненавидел того, кого столько времени называл другом?.. Наконец, напряжённую тишину нарушила горькая усмешка преступника. Не поднимая глаз, убийца заговорил: — Пожалуй, мне также стоит исповедаться, не так ли? Всё равно я не добился желаемого... — парень едва слышно вздохнул. Наконец, он высоко поднял голову. С лица Кано окончательно исчезло то фальшивое дурашливое выражение, уступив место мрачной серьёзности. — Начну с того, что я действительно ненавидел Шинтаро. Это давняя история, но... Вам же наверняка интересно, ради кого я убил его? Он был "другом" моей старшей сестры. Сестра была, — Кано на секунду болезненно нахмурился, — очень хорошим человеком. Можно сказать, она вернула меня к жизни. Она научила радоваться моментам и любить себя, а не презирать... А потом она пожертвовала собой ради нас троих — меня и брата с сестрой. Она долго боролась одна... Что же делал всё это время Шинтаро? — Кано гневно хмыкнул. — Он относился к ней, как к вещи, которая всегда будет рядом, совсем не ценил её... — зубы парня сжались, он задрожал от ярости, вспоминая всё то время, все те эмоции, которые он тогда чувствовал. — Только после её смерти догадался, что она не просто бегающая за ним собачка, и впал в траур. Ха! — он презрительно усмехнулся. — Лучше бы он попытался хотя бы выслушать её... Кано замолк. Все также сохраняли молчание, обдумывая его слова. — Ты думал, что умерев ради неё, Кисараги-сан сможет искупить часть вины перед твоей сестрой? — наконец, огласил свой вывод Минато. Кано кивнул и тяжело вздохнул. — Вот только, к сожалению, всё было бессмысленно, — горько усмехнулся он. — Почему же? — оживилась Тау. — Вы ведь были рады наблюдать, как тот, кого вы так ненавидите, умирает? — Тау жутко захихикала и гротескно улыбнулась. — Видеть, как на лице этого жалкого червя появляется ужас, как его искажает гримаса боли... Разве не прекра-а-асно, Лжец-са-ан? — кукла звонко рассмеялась. Кано вздрогнул. Супер Лжец ещё ниже опустил голову и тихо проговорил: — Именно так я и думал тогда...***— ...тебя ведь всё равно выкинут. Ведь ты не смогла сдержать обещание. Разномастные голоса вдруг резко слились в один и синхронно стали повторять эту фразу, как мантру. Амели впервые за всё время на этой сцене вздрогнула, отчего почувствовала боль на запястьях. Метательница ножей прикусила губу и ещё раз взглянула на свои руки: на белой коже выступили тонкие полоски царапин, из которых уже начала сочиться алая кровь. Амели опустила глаза, старательно сдерживая порыв заткнуть уши руками. Голоса постепенно затихли, лишь чтобы уступить место новому, до боли знакомому и родному. — Почему ты оставила меня, Амели? Против воли Амели дернулась и резко обернулась. За её спиной ярко-красной краской было нарисовано широко улыбающееся жуткое лицо, с гротескно растянутым ртом и точками-глазами, с которых медленно стекала краска. Амели несколько мгновений удивлённо смотрела на эту картину, прежде чем её собственные глаза увлажнились. Впервые с момента заключения и второй раз за всю её жизнь на лице Амели отразились искренние, естественные человеческие эмоции. Тем временем "кукловоду" явно не понравилось её своеволие, и он крепко затянул нити на её руках. По белой коже пошли тонкие алые полоски, словно трещины по белому фарфору. Пальцы Амели задёргались в конвульсиях. Её ногти постепенно стали синеть. Амели повернула голову к залу. Её заплаканное лицо выражало боль, и она зажмурилась. Послышался одобрительный гул аплодисментов, а затем — пронзительный писк. Последовал звук трескающегося стекла. Разбились нарисованные на стенах окна. Амели подняла голову к потолку и открыла глаза, глядя прямо на холодный и безжалостный свет софитов. По её щекам бежали две солёные дорожки; но если из фиолетового левого глаза текли слёзы, то из красного правого, искусственного и треснувшего, — багряная кровь... Супер Метательница ножей грустно усмехнулась. — Простите меня, Миледи... — хрипло прошептала она. Послышался хруст, и от боли глаза Амели широко раскрылись. Во рту почувствовался вкус крови, и сознание быстро покинуло Супер Метательницу ножей. Её голова безвольно упала на грудь, а шея согнулась под слишком уж неестественным углом: позвонки больше не держали её. Безвольное тело Амели повисло на нитях. На белоснежное платье и деревянный пол упало несколько капель крови. Зал продолжал рукоплескать...*** Одноклассники были вынуждены с ужасом наблюдать эту жестокую расправу над двумя преступниками. Этих смертей было слишком много для одного раза, и некоторым стоило титанических трудов сдержать рвотные позывы. Сейчас особенно тяжело пришлось Марибель. Её раздирали собственные чувства горечи от смерти Ренко и ужаса от жестокости, с которой были наказаны убийца её подруги и Супер Лжец. К тому же, сейчас совершенно некстати разболелась голова: её будто разрывало изнутри, било тысячей маленьких молоточков, и тянуло где-то в затылке. Всё это было слишком для одного раза, и силы покинули Супер Мечтательницу. Ноги больше не держали, сознание куда-то уплыло, и Марибель упала в обморок. К счастью, от падения на пол её успешно спасли вовремя среагировавшие Дэймон и Ёшики, одновременно подхватившие её с обеих сторон. Хитаги никогда особо не любила эту часть суда — жестокие смерти людей совершенно не радовали. Гораздо больше Супер Азартному игроку нравились моменты раскрытия мотивации, и в этот раз она чувствовала полное удовлетворение, даже довольство своими соперниками и их методами. Эта "партия" оставила бы ей даже приятное впечатление, если бы не внезапная острая боль в голове. Она была настолько резкой, что Хитаги пошатнулась и чудом удержалась на ногах. Сатоши, как единственный стоящий близко человек, поинтересовался, не нужна ли ей помощь, но Хитаги, положив руку на лоб, лишь покачала головой, болезненно хмурясь и кусая губы. На лицах присутствующих отражалась мрачная сосредоточенность. Пожалуй, всех этих потрясений было слишком много для одного дня. Даже Марти, которого до этого будто ничего не трогало, сейчас казался подавленным — очевидно, его всё ещё тревожило то нечто, недоступное пониманию одноклассников. Стоящий рядом Минато в этот раз также вёл себя не так, как обычно: он зажмурился, словно от боли, и потирал виски. Всего двое в зале суда не были удручены: торжествующая Эрика, которая с улыбкой оглядывала одноклассников, и Тау. Кукла явно была довольна всем, что сейчас видела перед собой: мрачными, напуганными молодыми людьми, мечтающими лишь об одном — о завершении этого кошмара. На её растянутых чёрно-красных губах играла усмешка. Дэймон с ненавистью косился на довольную мучительницу, гневно хмурясь. А Хитаги сквозь свою головную боль едва слышно усмехнулась и произнесла: — Вы снова проиграли, Лжец-сан...