Глава 4 (2/2)
В груди неприятно закололо от нахлынувших вновь воспоминаний, и я начала паниковать. Ему определенно не стоило знать, что произошло со мной в том клубе, поэтому я проигнорировала этот каверзный вопрос, а Кевин просто продолжал свой монолог даже толком не задумываясь о том, что говорит, а после связь резко оборвалась, и наступила полнейшая тишина.Я не представляла, как действовать дальше и боялась подумать о реакции папы, когда он приедет с работы утром или, может быть, неожиданно ночью, — у меня было и так слишком много проблем и тайн, которые я скрывала от него, и если я снова нарушила бы наш негласный закон о послушании, то получила бы суровое наказание, от которого не спастись.Даже одно единственное входящие сообщение от нужного человека, к несчастью, так и не появилось под напором моего жалобного взгляда, не отрывающегося от экрана телефона, и я, обиженная на весь мир, спрятала мобильный под подушку и разложила вокруг нее несколько ее уменьшенных копий, словно приставив к гаджету охрану, пытаясь защитить от самой себя.Через недолгое время раздался звонок в дверь и я, спотыкаясь на лестнице, почему-то немного волнуясь, поспешила открывать, не заботясь о своем внешнем виде — моя пижама была вполне милой, и я не стеснялась показыватьсяв ней перед друзьями.— Мэ-э-эй! — радостно завопил Кевин, увидев меня. Он слегка покачивался, придерживая при этом за талию Стэф, которая выглядела просто ужасно, находясь в состоянии немыслимого алкогольного опьянения.
Мне стало невыносимо стыдно за нее; это было невероятное чувство отвращения и злости, с которым я не могла совладать.— Боже, что с ней произошло? Зачем она столько выпила? Кевин, ты идиот? Ты не мог присмотреть за ней? — закричала я. — Ей нужно срочно в душ под холодную воду, иначе она еще неделю не сможет нормально передвигаться.— Еще кое-что, Мэй, — начал Кевин, но я не позволила ему договорить.— Я же сказала, немедленно тащи это пьяное тело на второй этаж в ванную.Кевин засмеялся, небрежно приобнимая полуживую Стэфи, которая, казалось, не была пьяна, а просто спала в таком неудобном положении, с опущенной головой, испорченной прической и в мужской куртке не по размеру.— Ну ругай меня, Мэй, — сквозь смех проговорил Кевин. — Я забрал из клуба бесплатную бутылку коньяка и своего старого приятеля. Эту шикарную вечеринку нужно продолжить, только уже без Стэф, — не прекращал смеяться парень.Ни одно его слово не было смешным, и от этого я злилась еще сильнее, не понимая, что происходит и полностью не осознавая своих действий — впускать в свой дом двух пьяных идиотов, когда речь шла и о третьем неизвестном человеке.— Черт возьми, Кевин, просто отнеси Стэфи на верх и заткнись, ты говоришь какую-то чушь.— Чувак, кажется, ты забыл свой коньяк в клубе, —неожиданно в темноте материализовалась фигура незнакомого мне парня, который выглядел вполне адекватно, совершенно отличаясь от моей подруги и ее брата.
— Нет, нет, я не мог ее там оставить! — взволнованно закричал Кевин, покачнувшись. — Стэф, ты можешь стоять на ногах без моей помощи? — прошипел он, закидывая, словно тряпичную, руку Стэфи на свое плечо.— Ребята, я здесь в пижаме и мне холодно. Помогите, наконец, Стэф!С помощью парня, который, видимо, и был тем самым приятелем Кевина, брат моей подруги все же благополучно отнес ее неподвижное пьяное тело в ванную, где я хладнокровно облила Стэфи ледяной водой из душа, пытаясь привести в чувство, совсем не заботясь о ее восхитительном платье и прекрасном макияже, которые все равно выглядели отвратительно на девушке, перебравшей с алкоголем в столь юном возрасте.Наверное, это было довольно грубо с моей стороны, но я не видела другого выхода из сложившейся ситуации, кроме как заставить ее мозг работать под натиском ужасного холода, что вполне удачно получилось, потому что через пару минут после ледяного душа Стэфи запищала что-то, уворачиваясь, а потом довольно внятно и разборчиво умоляла меня прекратить делать это и выключить воду.
— Ты была плохой девочкой, поэтому плавай здесь в полном одиночестве, — твердо сказала я, оставляя ее одну сидеть, свернувшись калачиком в моей ванной, которую потом точно придется отмывать от разноцветных пятен, образовавшихся из-за смывшейся косметики Стэф.
Стэфи хныкала и бормотала что-то невнятное, хватаясь за свою мокрую одежду и волосы, прилипшие к лицу.
— Если не прекратишь ныть, я повторю эту неприятную процедуру снова, — я вышла из ванной и спустилась на первый этаж.Кевин и его друг сидели в гостиной на полу, листая папины журналы об охоте, которые он коллекционировал, скупая абсолютно все выпуски этой бесполезной газетенки.— Как она? — увидев меня, спросил второй парень, переместившись с пола на диван.Его кудряшки небрежно рассыпались в разные стороны, и он несколько раз нервно проводил по ним рукой, убирая подальше от лица.
— К утру, возможно, придет в себя.Кевину было совсем неинтересно слушать про свою сестру; он увлеченно читал журнал, не обращая на нас внимания, и еле заметно улыбался, потому что в его крови так же находилась приличная порция алкоголя, приглушающая контроль человека над эмоциями.— Эштон, ты знал, что куропаток отстреливают преимущественно в конце августа?— вдруг спросил Кевин, уставившись удивленным взглядом на журнальную страницу, словно невероятно пораженный увиденным.Я, неожиданно для самой себя, громко рассмеялась, чувствуя, как мышцы живота сокращаются от моего неистового смеха.— Что? Нет, я не знал, — Эштон, последовав моему примеру, тоже засмеялся, вновь поправляя изрядно мешающие ему русые кудри.Кевин внимательно продолжил читать журнал и с любопытством рассматривать картинки, встречающиеся на его страницах, а я не знала, что мне следует делать, буквально оставшись наедине с парнем, которого впервые видела.Я поступила неразумно, пригласив в свой дом эту компанию, и прекрасно осознавала всю ситуацию, рационально ее оценивая. Мой папа мог вернуться в любую минуту, ведь я даже не знала, где он находился, и способна была только предполагать, а мои догадки не всегда соответствовали действительности, словно я вообще не обладала интуицией и не умела предсказывать какие-либо события. Но в тот момент мне совсем не хотелось размышлять на тему моих экстрасенсорных способностей и того, что может произойти, если меня застукают в компании двух взрослых парней и пьяной подруги, лежащей в мой ванне. Я решила, что спрячу их всех под своей кроватью, если отец вдруг приедет домой ночью.— Мэй, принеси мне одеяло. У тебя так холодно, я замерзаю, — пожаловался Кевин, словно маленький ребенок, которому не хватает материнского тепла.— Все одеяла для гостей лежат в шкафу на верхней полке, а я до нее не дотягиваюсь, — заявила я, рассерженная наглостью парня.— В каком шкафу? Я сам достану, несчастная коротышка.
— В спальне на верху, Кевин, — ответила, улыбаясь, я и удобно устроилась в кресле у незаженного камина, который в данный момент способствовал царившей в комнате прохладе.Кевин с недовольной гримасой на лице отложил папин журнал в сторону и с трудом с первого раза встал с пола, зацепившись за ковер ногой и потащив его за собой.Этот неуклюжий дурак явно был способен разнести мой дом, пройдя всего несколько метров до лестницы на второй этаж.Я молчала, сидя в мягком кресле, подтянув колени к груди и положив на них голову, и слушала громкий топот Кевина, что было довольно хорошим поводом посмеяться, но хихикать совсем не хотелось. Моя совесть призывала меня отправиться к Стэф и проверить ее состояние. Хотя я не сомневалась, что подруга мирно спит там, где я ее оставила, несмотря на дискомфорт от мокрой одежды и холодного покрытия ванны, ведь девушка пьяна и ей плевать на такие мелочи.Я осторожно разглядывала кудрявого Эштона, сидящего напротив и сосредоточенного на своем телефоне, который казался крошечным в больших ладонях парня с причудливой формы вздутыми венами, обрамляющими его руки.
Он был абсолютно спокоен и невозмутим, полностью погруженный в свои мысли. Казалось, что парень совершенно не интересовался тем, что происходило и ему был важен в этом мире только его мобильник, которым он буквально любовался.Эштон оторвал взгляд от экрана и посмотрел на меня, позволяя на секунду изучить его лицо.Он улыбнулся, демонстрируя прекрасные ямочки на щеках, и снова опустил глаза к телефону, продолжая сиять улыбкой.Мои щеки запылали от смущения — я пялилась слишком откровенно, и это явно позабавило парня, снова выставив меня не в лучшем свете.
Единственное, что заставляло игнорировать все предрассудки и мысленные терзания — это его глаза, которые в нем я запомнила лучше всего.Они медового цвета.А я люблю мед.