6 глава, "Я всегда был рядом" (1/1)

POV Херб.Ты видишь его каждый день. На постерах и плакатах, что увешаны по всему городу. Он улыбается своей лучезарной улыбкой, словно только сошёл с обложки глянцевого журнала. Проходя мимо них, ты невольно мечтал увидеть Рокстара вновь таким, каким он был в детстве?— заплаканным и помятым. Ох, нет. Нет-нет-нет. О таком не то что не говорят, о таком боятся даже думать.А ты всё равно думаешь. Может, в душе кое-кто?— тот ещё садист? Молчал в начале год, потом бросил, не попрощавшись, а теперь теряешься в толпе города, не зная, ищет ли он тебя или давно забыл. Ага, как же, такое разве забудешь?После того, как ты забрал документы из школы, твоя жизнь круто переменилась. Ты был одногодкой с рокером, но пока он учился в 9-м классе, то ты уже был в 10-м. Сдав на более-менее нормальные баллы экзамен, ты сбежал со школы сверкая пятками. Это было тяжёлое во всех смыслах решение. Отец сразу сказал:?Учти, это твой выбор. Помогать я тебе не собираюсь?.Ты лишь кивнул, думая, где же теперь работать. Нашёл объявление о поиске того, кто может заменять бармена и делает мелкие штуки по бару. Побежал на собеседование, тебя без промедлений приняли. Всё ещё пока живя у папы, но планируя съехать, ты работал как только умел. Да, не без косяков, но ты искренне старался. Интересно, как там сейчас Йогурт?Тебя сразу познакомили с главным барменом. Спарклинг. Лучезарный блондин в белоснежной рубашке, который был старше тебя всего лишь на 3 года. Тебе он искренне нравился. Такой идеальный, такой… Недостижимый. Вечно улыбается, но в глазах лёгкая лисья хитринка. Так виртуозно взбивает напитки. Лёгким движением руки наливает аж в семь стопок из шейкера. Он помогал тебе таскать тяжёлые ящики с выпивкой, которые были намного тяжелее фикусов. Не ругал, когда ты случайно разбивал бокалы, потому что нервничал, и они сами выскальзывали из пухлых ручек. Как же Спарклинг был прекрасен. В своих мелочах?— в движении, в мимике. Ты не помнишь, как это было впервые. Вроде, вы заперлись в кладовке, он нежно обнял тебя, поцеловав в оголённую шею. Ты тяжело выдохнул, приобнимая того за плечи. Спарклинг сказал, что симпатизирует тебе. Тогда-то у тебя в зобу дыхание спёрло. Вы страстно поцеловались прямо там, когда его прекрасные сильные руки обхватывали талию, прижимая к себе. Тогда-то ты забыл обо всём.Скоро, Спарклинг предложил тебе жить у него. Домик, находящийся в шаговой доступности от бара, был очень уютным, хоть и одноэтажный. Спустя пару лет, когда тебе наконец стукнуло 18, ты взял кредит на своё дело и открыл цветочный магазин. Спарклинг поддержал твоё решение. Ты счастлив, спустя долгое время воистину счастлив. Вот только одна вещь всё ещё гложет тебя, не давая спокойно спать.Как там Рокстар?

Конец POV Херб.***Рокстар готовится к концерту. Да, не совсем он, будут выступать разные рок-группы, но всё равно альбинос станет гвоздём программы. Он готовился к этому событию почти месяц. Лакрица редактировал текст, подгонял музыку вместе с Йогуртом под сами слова. Всё это было долго и муторно. Рокер места себе не находил. Он, словно как в первое своё выступление, трясся в гримёрке. На лбу выступал холодный пот. Эта песня ?Мальчик с третьего этажа?. Это не рок, это… Просто душевная песня. Вдруг им не понравится такая смена жанра? Хотя Лакрица долго потел вместе со своим подопечным над этим бедным произведением.—?Эй, звездун,?— раздался бас позади рокера. Рокстар нервно обернулся. То был его продюсер. Он всегда называет рок-звезду просто и коротко ?звездуном?. Милая кличка, которая свидетельствует, что пока у Лакрицы хорошее расположение духа. —?ты в порядке?—?Я?.. А, да,?— выдохнул альбинос, накручивая белый локон на палец.—?Тебе скоро пора выступать. Чего сидишь весь мокрый и бледный как смерть? —?Лакрица подвинул деревянную табуретку к стулу на котором сидел рокер и сел на неё. —?Скажи, что не так, и я попробую тебя убедить в обратном, —?усмехается мужчина. Он хоть и был суров временами, но уже привык к закидонам своего подопечного и старался мягче относиться к белокурому парню.—?Им не понравится. —?коротко и лаконично ответил Рокстар, резко дёрнув палец с локоном, чуть не вырвав клок волос.—?Так, звездун. Мы месяц. Месяц. Репетировали эту песню. Почему им она должна не понравится? Она душевная, чувственная, романтичная в каком-то плане. Да я самолично выдраивал из той писанины, что ты мне притащил, лучший трек в мире, —?успокаивал ?по-своему? Лакрица. —?и нечего тут волосы себе вырывать. Никто тебя помидорами не закидает, не в том веке живём.—?Ты уверен? Просто, знаешь, эта песня очень много значит для меня, и… —Рокстар закусил губу.Продюсер вздохнул и глянул на часы.—?Твой выход. Попробуй не нервничать, а петь, не знаю, от сердца? Я так могу выразиться? Представь, что на тебя смотрит тот самый мальчик с третьего этажа.—?НЕНЕНЕНЕНЕНЕ! —?замахал руками альбинос. —?Только не это.—?Уже нет времени. Всё, дуй на сцену! —?Лакрица встал с табурета, поправляя очки. —?Тебя люди ждут.***Проснулся Херб довольно поздно. По крайне мере поздно для себя?— аж в одиннадцать. Сегодня выходной, поэтому можно не спешить в свой тихий уголок с растениями. Садовник-любитель решил отправиться в центр города?— прикупить семян для личного использования да булочку с маком. В одной пекарне делали восхитительные булочки, от которых парень просто таял.К часу, когда Херб доедал булку, на улицах не было ни души. Лишь изредка кто-то выбегал из дому и мчался в неизвестном направлении.Холодным потом по телу прошлись самые жуткие догадки и эти самые догадки разбились, когда его прогулочный шаг добрел до прилавка, с выставленными телевизорами.С прямым эфиром концерта.С Рокстаром на весь экран.Он не мог сдвинуться места. Прям так, стоял, как вкопанный. А в голове его лишь подпев той музыки, что играл Рокстар.Красивый. Из лохматого белобрысого мальчика с пушистыми ресницами, они стал самым настоящим лебедем среди серых уток. На сцене он был лучом света, такому даже не нужны прожектора. И резко динамика сменилась. Рокстар сел и сменил тон, а Херб даже кажется забыл как дышать. Он прилип к стеклу, пальцами своими проводя по лицу рокера, которое увеличивалось в кадре, отображая всю тоску, что могла бы быть.На глаза наворачивались слёзы, но они не текли, может из-за вечных убеждений. Убеждений, ложных и невозможных. А Рокстар пел. Пел о нём.Давай же встретимся снова,На горе, на которойПодоконник суровый,А город — сплошное окно.Нам снова 16,Но единственное, что могу сказать яЭтоПрости,Этопрости меня,Мой мальчик с третьего этажа.Какая там сдержанность. Какое спокойствие. Он был готов сорваться с места и бежать, бежать к школе, искать горы. Хоть что-то похожее.И в то же время стоять на месте и спрашивать себя какого черта.Убеждать себя снова.Говорить, что все это, видимо, метафора.И Херб идет домой.Автобусная остановка пуста. Даже не верится, что это центр города. На землю набегают тучи. Не дождевые и тем более не простые. Это тучи ночи, кучевые облака, за которыми следует одна лишь тьма и звезды. Только этого почему-то никто больше не видит, и Херб опускает глаза на вибрирующий телефон. Это был Спарклинг.?Прости, малыш, я сегодня допоздна?.Херб хлопает раскладушкой. Стоит еще какое-то время под кристальной тишиной, а потом идет к школе над которой возвышался холмик, на него забраться?— нужно знать дорогу. Через деревья и кусты. Он знал эту дорогу. Учитель водил классы туда на экскурсию по окружающему миру. Но неужели Рокстар подмечал все до таких подробностей…Тропинка была вытоптана, более того она вела узковатыми дорожками, то срезая, то удлиняя путь, но в итоге вела к пустырю, с массивным бревном у края.Херб сел на него прижав колени. Ночью здесь было прохладно, а на нем лишь поло да брюки.Вид замечательный. С него обозреваются все улочки и каждый закоулок, словно по гугл-картам.Клонило в сон.Он не ждал рокера. Что за глупости, он же не мог приходить сюда после каждого концерта, это же просто смешно.Еще немного и Херб уйдет. Он насладится видом еще чуть-чуть, а после поедет домой.Он протяжно зевает, перед тем как оглянуться назад к тропинке и застыть.Не двигаться. Не шевелиться. Даже не дышать.И за столько лет.Смотреть.На Рокстара.Вживую. ***Рокстар сидел в такси, вскинув ногу на ногу, слушая музыку в наушниках и смотря на горящие огни города, на неоновые вывески заправок и хостелов. Они уже отъехали от центра.—?Приехали, сэр,?— раздался грубый голос водителя.—?Спасибо,?— тихо сказал Рокстар, уже наизусть зная сумму поездки от центра до этого шоссе, протянув купюры. Сняв наушники, он огляделся. Прохладно. А вот тут можно удобно подняться до того самого места. Альбинос медленно поднимался по склону. Вымотанный после концерта, опустошённый, а голосовые связки ещё немного ныли. От чего точно?— от плача за барной стойкой или от криков в микрофон?— не знает. После концерта, Рокстар отправился в бар, чтобы выплеснуть свои чувства, но это не помогало. Спасибо хоть Лакрице за поддержку перед выступлением. В который раз рокер вспоминает своего продюсера добрым словом. Он?— действительно хороший человек. А вот себя Рокстар хорошим не считал. Запутанный, замученный, не знающий, чего хочет. Вроде бы всего добился, а на душе неспокойно. Отбор прошёл через постель, начал часто пить, недавно даже сигареты стал таскать у всей съёмочной группы или работников закулисья. За это парень схватывал по голове от ?папочки-продюсера?, который волновался за его лёгкие, пока сам курил как паровоз.Рок-звезда планировала посидеть пару минут у того пустыря, успокоиться и отправиться домой, чтобы порепетировать и отработать басы. Может, кино глянуть, а потом спать. Завтра ему никуда не надо было идти, выходной.Рокстар стоит в ступоре, непонимающе хлопая глазами. Дорожка. На ней следы. Но ведь…Рокстар бежит вверх. Нет, он мчится, окрылённый призрачной надеждой. Вдруг, йогуртовое печенье остановилось. ?Он не давал о себе знать 6 лет. Зачем я ему сейчас? А впрочем… лучше уж выскажет мне в лицо. Если это он, конечно?. Колени задрожали от страха действительно увидеть ЕГО. Как тогда, в детстве, когда Рокстар узнал об уходе.Рокер выглядывает из-за ветвей деревьев, тихо. Да, это Херб.Как можно не узнать эти зелёные волосы? Смуглую кожу? Это он.На душе стало не легче. Йогурт стоял как вкопанный, между деревьев, будто бы это был сон. Он не мог произнести ни слова. Ему снова 16.Херб оборачивается.Они смотрят друг на друга минуту.Рокстар уже оформился: вытянулся, скулы втянулись от пения, тонкие бледные губы и от природы пышные ресницы с широкими белыми бровями. Он рвано дышал, сжимая и разжимая худые руки. Он больше не мог себя контролировать. В ту же секунду, Рокстар побежал на своего давнего друга, свалив его на землю.—?ХЕРБ! ХЕРБ! —?и похер, что он там думал. Рокер уже натерпелся. Он обнимал его, пытаясь переломать парню все кости, валяя по траве, как щенок любимую игрушку, тыкаясь мордой в плечи. Музыкант горланил своим мелодичным голосом: — ПОЧЕМУ ТЫ БРОСИЛ МЕНЯ?! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПИСАЛ МНЕ?! ХЕРБ! Я ТАК СКУЧАЛ! ТЫ МНЕ ТАК БЫЛ НУЖЕН!Горланил так, словно их должен был слышать весь город. А он слышал.Жмурился и краснел. Сердце колотилось. Наконец-то их встреча случилась.А Херб в абсолютно шокированном состоянии. Не знает, как ответить, с какой стороны на эту ситуацию посмотреть. Набег на него напугал даже через ступор, этим и объясняется то, как он потупился назад, спотыкаясь о бревно и уже падая вместе с Рокстаром. Он хочет сказать, начать читать вызубренную лекцию, извиняться… Но выходит лишь глотать слюни и кряхтеть, как серьезно немой.—?Я тоже скучал,?— лепечет Херб, кое-как выдавливая из себя звуки. Альбинос навис сверху, улыбаясь, а потом тут же распахнул широко-широко свои глаза, восклицая:—?ТАК ТЫ НЕ НЕМОЙ?!—?Я просто хороший слушатель,?— неловко улыбнулся парень. Херб говорит:— Я люблю тебя.Как что-то само собой разумеющееся.— Я люблю тебя, Рокстар!Воодушевленно, как факт.Он тянет на себя рокера за поднятый вверх воротник, целуя. От счастья жмурясь и хохоча ему в губы.От эмоций у него волосы встали на затылке, по коже бегут мурашки, как блошки, передаваясь Рокстару. Они сомкнулись в этом невинном поцелуе ещё на очень долгое время.