Канзас (1/1)
Стив очнулся в странном месте.Вокруг было сумеречно, словно в кинотеатре, мягко и упруго под спиной, и точечно горели под потолком и на полу огоньки.Позади кто-то возился, шуршал и негромко переговаривался.Тело ломило капитально, словно за завтраком он передвинул Кордильеры, в обед разминался перестановкой морских буровых платформ, а вместо ужина провел пенсионную реформу.— Очухался?Под локоть нырнула чья-то темная башка и со знакомым мрыком потерлась о левое бедро.— Вроде да, — память вертела перед носом кукишем, подкидывая какой-то сказочный бред и детали операции на Аляске. Или не бред. — Чем меня приложило?— Высокими технологиями, — Брок комфортно улегся, использовав колено Стива вместо подушки. — За подробностями — к Тони. С меня хватит того, что я насмотрелся за последние два дня. До сих пор вылизываться охота. Виртуальная реальность, полное проникновение… — И абсолютно не то, которого хочется, — это уже Баки отозвался, пристраиваясь сзади, укладывая на себя и подпирая спину.— Заинтриговали, — признался Стив, недосчитавшись четвертого элемента. — И где Тони и его россказни?— Рядом, как истина, — Тони отозвался откуда-то из глубины темного зала, где то и дело мелькали огоньки и доносилось тихое гудение. — Погоди, сейчас дам задачи Пятнице на ближайшее время. И придумаю достойную причину для Паркера, почему ему придется одному проводить в школе занятие ?Привет, я — Тони Старк?.— Тебе не стыдно обманывать ребенка? — хохотнул Брок.— Я не могу ждать, пока он вырастет.Стив облокотился на Баки. Дико ломило ноги — стопы и икры. Брок как почуял — начал с силой массировать от пальцев вверх. Телепат он, что ли? Стив блаженно застонал.— Тони, не копайся долго, действительно интересно. А то вместо памяти у меня — салат. С сухарями и омарами. Чувствую себя как Алиса в Стране Чудес — сплошные белые кролики и никакого смысла. Например, что за аист? И почему снежинки? И откуда Аляска?— Еще минута, Стив. Надо оформить доставку.В темноте что-то согласно пискнуло, звякнуло и подтвердило заказ механическим голосом.В Стива тут же прилетело мягким и объемным, похоже, что одеялом с подушками. Судя по удовлетворенному шуршанию — остальным тоже досталось.Тони, едва отличимым от темноты силуэтом с бледным кругом по центру груди, опустился справа, потянулся и, отзеркалив Брока, занял свободное колено. Стив сразу ощутил себя счастливой старой девой, которая на старости лет обзавелась призовыми породистыми котами. Каждый на центнер весом. Медалисты.— Эм…— Ну, то, что ты — твердолобый баран, до сведения окружающих доводить не надо, верно? — Тони начал издалека, за что тут же получил тычок под ребра. — О, все в курсе. Отлично. Тогда сама история. Когда мы взломали дверь…— Не годится, — подал голос Брок, рассеянно поглаживая Стива по животу и периодически задевая макушку Тони. — Давай с предварительными ласками. С самого начала. А то я, с этой оружейной сделкой, пропустил всю завязку.У Стива мелькнула тень воспоминания о чем-то большом, теплом, сильно пахнущем крупным зверем и почему-то четко ассоциирующемся с Броком. Хотя за тем особой любви к животным не наблюдалось. Скорее, все живое, увидев его и внимательно рассмотрев, охотно уступало дорогу.— Недостатки планирования у нас случились, Брок. Командного. При слабых разведданных, — Баки плотнее прижался к спине, словно прикрывая. — Буквально через полчаса, как ты уехал, дали наводку на Аляску. Вроде сидит там, тише мыши, некий Гудвин: гениальная башка, золотые руки. Занимался для Пирса сверхсекретными разработками, такими тайными, что о них Пирс только сам с собой и разговаривал. Тони отобрал у Ника все гидровские архивы и действительно нарыл подтверждение: был Гудвин, деньги за работу получал такие, что Сорос ему кофе носить должен, а Рокфеллер ботинки чистить. Но что конкретно делал — не ясно. И ровно за месяц до дури с Озарением этот золотой телец растворяется в воздухе. То ли Пирс его услал. То ли он ушлый, почуяв, что пахнет жареным, сам смылся. В общем, исчез. А тут всплыл. На Аляске. Ну мы и поперлись. Втроем. Группу штурмовую взяли, джет.— А я на сделке…— А ты на сделке. На важной, между прочим, сделке, которую ты запорол, — включился Тони. — Ну, с этим позже. Там плохого никто не ждал. Коттедж, ангар, самолет четырехместный, взлетка короткая — все как у всех. От других местных ничем не отличался. А Капитан Америка у нас воспитанный. Вежливость — мое второе имя и все такое…— Тони…— Да, я — Тони. А ты воспитанный дурак. И если бы не Тони, был бы мертвым воспитанным дураком. А смерть — это очень статично. И по-геройски. Мы бы поставили тебе памятник. Скромный. Метров на сто пятьдесят. Лицом — в океан, красотой — к городу. И рядом еще два, поменьше. Для Барнса и Рамлоу. Потому что они бы быстро нашли способ достичь того же состояния. А бедный Тони остался бы один. Должен же кто-то ставить памятники?— Мы уже поняли и осознали, что без тебя никуда. Ты у нас сокровище: гений и филантроп, человек и пароход. Еще год назад поняли. Не занудствуй, рассказывай, — Брок, в противовес ворчанию, пригладил Тони волосы.— Коттедж окружили. Все по правилам. Барнс — у черного хода. Я — в елках, штурмовая — под елками. Стив — на парадной дорожке, со щитом. И тут Капитан Вежливость подумал… Черт, уже звучит как хорошая шутка, верно?— Тони.— Подумал, может быть, этот Гудвин — невинная жертва? — Тони подпустил в голос страдания, и Баки позади заржал. — И не стоит его с порога ласточкой вязать. И вместо того, чтобы просто вынести дверь — постучал. И что удивительно, спустя минуту ему открыли. И пригласили внутрь. И напоили чаем. Это мои предположения. Ведь когда, спустя пять минут, мы попытались с ним связаться, то связь он отрубил. А еще через минуту, у черного входа, на Барнса налетела компания наймитов. И под прикрытием потасовки из дома постарался утечь тот самый Гудвин.— И ты его взял за жопу?— Да. Наемникам не подфартило, что нас был комплект. Барнс заволновался и немножко... как это будет по-русски?— Pereborshchil.— Жуткий язык. Его придумали, чтоб запугивать остальные народы. Это ?shch? можно использовать для пыток в Гуантанамо. Да, Барнс передушил их, как цыплят. Тут двери сказочного домика открылись, наш Капитан Вежливость появился на пороге в сиянии славы и сразу пошел убивать Барнса. Тот обиделся. Я его где-то понимаю. Ты со всей душой, а тебе щитом по носу. И понеслась. Я держу Гудвина за ценное, поднялся повыше, чтоб ему чего не повредили. Штурмовики наши снизу, бои без правил смотрят. Только попкорна не хватает. В итоге битва столетия закончилась 1:0 в пользу Железной Лапы. Ну и я помог чуточку. Скрутили мы это пособие по этикету, прижали Гудвина, и оказалось, что все плохо: занимался безобидный с виду сморчок ни много ни мало, а психопрограммированием. И не пещерным, как на Барнсе испытывали, а строго научным: сочетание газа, триггеров, кодов и личного обаяния с гипнозом. Чем он Стива с порога и удивил. И программка мерзкая — с самоуничтожением в случае провала. Пришлось срочно тащить Стива в башню, держать в бессознанке и думать, думать, думать, как эту дрянь из светлой, но бестолковой головы выковырять. Пятница помогла, не зря ее обучал: предложила заменить происходящий в разуме Стива сценарий на свой, паразитируя на триггерах — ?Гудвин?, ?выполнение приказов?, ?возвращение на базу?. Мы фамилию как основной код использовали. Но сам бы Стив не прошел, пришлось его вести. Методика экспериментальная, но получилось. Загнали сознание в вирт. Запустили — работает. Настолько хорошо работает, что даже своей жизнью живет. Роуди на разведку кинули — проскочило. Потом Барнса — он вписался. Я пошел следом, оставив для тебя инструкции у Беннера. Дальше проф уже рулил, нам оставалось лишь следить, чтоб Элли не выносило за рамки сюжета. Мир Стив создавал сам, по памяти.— Я пил не чай, — Стив нахмурился, пытаясь припомнить. — Сок со льдом. Очень холодный. Я выпил и… О!Вот теперь воспоминания пошли каскадом. И сок, и лед. И то, как он вбивал Баки в мерзлую дорожку, и гравий налипал на кулаки. И как сзади врезало импульсом, а развернуться он уже не успел. И как летел по небу фургон, плавно покачиваясь. Твою ж мать! — Что ?о?? Охуел? Отключился? Вот мы тоже все ?о?. И еще ?ппп?. Пересрались за тебя. По полной, — Баки в выражениях не стеснялся и раздраженно передернул плечами. — Если бы не Тони, с его гениальными мозгами и бесконечными ресурсами, лежал бы ты сейчас в коме, как Белоснежка. Ни поговорить, ни трахнуть. И мы, как три недоделанных гнома, рядом бы скорбели.Стив попробовал раскаяться, но внезапно заржал, вспомнив, что и как говорили в Волшебной стране персонажи. И Роуди, как встречающую делегацию.— Мы страдали, а ему смешно, — вздохнул Тони. — Солдафон бесчувственный.— Я скормил Сэму лягушку.— Ага, виртуальную. Но нам понравилось.— А ему?— Спроси у него сам. Если поймать сможешь. Но только после того, как расплатишься с долгами.— И сколько я успел задолжать?— Осилишь, — Тони вытащил из кармана пиликнувший телефон и поднялся на ноги. — Вовремя. Я сейчас.— Что там? — спросил Стив.— Срочная доставка, полагаю, — ухмыльнулся Брок. — С учетом того, что бедным и несчастным нам пришлось пережить за последние страшные и ужасные дни. Когда ты, или твое подсознание, звонко цокал каблуками по желтым кирпичам. Правда, почему-то оставив на себе форму Капитана Америки…— Брок, нет!— Да. И жопой вертел. Мне казалось, ты нас пожалел. Был бы в платье — мы бы просто не дошли до Гудвина. Но и с формой смотрелось, — Брок оскалился и погладил Стива по бедру, — пикантно.— Нет, чтоб вас!— Да.Это уже Тони. Вернулся откуда-то с большой, перетянутой зелеными бантами коробкой в руках.— Твою мать!Туфли были один в один: белые, с золотыми пряжками. На среднем квадратном каблуке. Довольно изящные. Если это слово применимо к обуви размером выше пятидесятого.— Костюм можешь не напяливать, он нам уже надоел. А вот туфли придется надеть, — Баки развернулся, перехватывая Стива за плечи и жарко выдыхая в загривок.— Тони, ты не боишься, что в процессе я назову тебя Железным Дровосеком? — Стив уже ржал так, что глаза слезились.От облегчения, от того, что все закончилось, от воспоминаний и где-то, глубоко внутри, от счастья. Это здорово греет, когда понимаешь, что за тобой сунутся даже в такую исключительную сказочную жопу.— Наша девочка Элли может называть нас так, как ей хочется, — улыбнулся Тони, осторожно натягивая узкую белую туфлю на ногу Стиву. — Ты ведь наша девочка, верно?— О, да, — Стив вытер глаза и почувствовал, как мягкая кожа охватывает и вторую ступню. — Рискуете оказаться под каблуком.— Мечтаем, — поправил Тони.Стив продолжал смеяться, пока его медленно и со вкусом раздевали. В шесть рук. Растягивая и без того свободную спортивную одежду до полной бесформенности. Штаны ухитрились стащить, не снимая туфель. Волшебники! Куда там Гудвину. Баки так и остался позади, словно спинка кресла — твердая и горячая. И весьма разговорчивая. Во всяком случае, поток слов прерывался только тогда, когда Стив сам затыкал этот болтливый рот языком. — О, прикинь. Я простой парень, не балованный. Вокруг сплошная военщина: ни изысков, ни ролевых игр. Настроился тут спасать треть своего постельного интереса. И что я вижу! И ты ж не просто шел! Ты, сука, задом вертел! У тебя ж занос, как у товарняка. Весь твой кордебалет в подметки не годится. Мне смотреть больно было. И передвигаться. Хотелось нагнуть прямо там, через изгородь. В пшеничном поле. Еле удержался. Селянка чертова. Ты где научился на каблуках ходить?— Врожденное. Никогда не пробовал. Да и где бы я тренировался? В ЩИТе? Брок, ты…Теперь заткнули уже Стива. Брок выбрал самый простой путь — по-прежнему остался лежать на коленях, только спустился чуть ниже и развернулся боком, так было удобнее ласкать уже освобожденный от плена одежды член. Надо сказать, выходило это у него лучше некуда. То ли пребывание в львиной шкуре сказалось, то ли у Стива сейчас до предела оголилось восприятие, но короткие и одновременно с тем сильные движения языка быстро вывели на ту стадию, когда верхний мозг передает бразды правления спинному и может лишь расплываться в мармелад от удовольствия.— А что я? — переспросил Брок, облизываясь. — Я очень занят, у меня тут непочатый край работы.Тони сидел рядом и, довольно улыбаясь, разглядывал зарождение оргии. Любовался. Потом скинул наброшенную на плечи рубашку, оставшись в майке, щелчком пальцев прибавил освещение до сумеречного, проверил заряд реактора и с усилием прошелся ладонями по всей живой композиции. По мощным, твердым как гранит, ногам Стива. По плечу Брока, ничуть не более мягкому. По живой руке Джеймса, которая расслабленно перебирала волосы Брока, словно густую львиную гриву.Барнс отвлекся от загривка Стива, уже настолько тщательно выкусанного и вылизанного, что там живого места не осталось, и неспешно втянул в рот пальцы Тони. И облизал, прикусывая по очереди подушечки. Выпустил, снова медленно насадился ртом, лаская языком предложенное. Бионическая рука крепко фиксировала Стива поперек груди, не давая сползти вниз, удерживая в положении, удобном Броку.Тони напоследок погладил Барнса по шее, прошелся по рельефной груди, прихватил за распущенные пряди, натянул и прижался ртом под ключицей, сильно лаская, прикусывая кожу. Чувствительность у Барнса была здорово понижена — оборотная сторона ускоренной регенерации. Особенно там, где существовал высокий риск получить травму — на груди, спине, руках и голенях. Доспехи-антисекс. Хорошо, хоть ниже пояса все работало, как часы. Атомные. Но при любви Барнса к пихать твердое в мягкое это становилось настоящей проблемой. Тони уже нашел для нее пару решений, но нужно было покопаться в составе сыворотки поглубже. Чтоб наверняка. Вернем чувствительность, да так, что еще наорется, но потом, да. Сейчас другое.По Барнсу Тони добрался до Стива, который был уже немного не в себе. Сладко мычал, стараясь управлять ртом Брока. Тот, судя по всему, успешно сопротивлялся и доводил до остервенения. Как обычно. Тони одобрительно погладил Стива по бедру и осторожно потянул Брока за волосы, вынуждая оторваться от своего сладкого леденца.— Мне наша девочка больше всего нервов стоила, так что брысь, животное.Брок хохотнул, оценивающе глянул сначала на распростертого и уже готового на все Стива, потом на Тони, на котором одежды по странным обстоятельствам было больше, чем на остальных вместе взятых. И принялся исправлять. И если штаны он соизволил с Тони стянуть, то майку просто порвал на тряпки. — Вот же дурь девать некуда, — бросил через плечо Тони, которого от этих звериных проявлений коротило не меньше, чем от вида Капитана Америки в белых туфлях и со стояком.— Сейчас найду куда девать, не отвлекайся. Сделай нашей девочке хорошо, как никогда.Барнс резко наклонился вперед, перехватил Стива за ноги, задрал их вверх, почти складывая пополам, отклонился назад и восхищенно прицокнул:— Давай Тони, зацени вид и работай. Языком, как ты любишь.Тони спорить не стал. Языком он действительно любил. По-разному. Вот так, как сейчас, нравилось его тройке значительно больше, чем когда он этим языком рассуждал на актуальные темы. И честно признаться, самому Тони так тоже больше нравилось.Он опустился на четвереньки, прижался ртом и жестко взасос поцеловал. Стив застонал и попытался вывернуться, но Барнс держал за щиколотки крепко, крепче, чем наркомана держит доза. Тони, довольный результатом, прошелся, мягко лаская яйца, и медленно вобрал в рот член, сжал внутри, обвел горячую крупную головку, насладился еще одним гортанным стоном, выпустил из жаркого рта, вновь прижался губами ко входу. И медленно, не торопясь, стал толкаться внутрь языком. Стив под этим смычком зазвучал, как хорошо настроенный инструмент, и даже начал брать высокие ноты. Сладко зажмурился и насколько возможно подмахивал, насаживаясь.— Увлекаются, — откомментировал сверху Барнс, которому досталось панорамное зрелище, включающее Брока.Тот неторопливо наносил на пальцы прозрачную смазку, любуясь задней проекцией гения, миллиардера и дальше по списку.— Не проблема. Сейчас сбавим напряжение.Щедро смазанные пальцы ласково, но непреклонно раздвинули задницу Тони, в ответ на возмущенное шипение невозмутимо продолжили движение и ввинтились внутрь. Сразу два. Вернулись назад и с проворотом вошли снова. Отступили и опять толкнулись вперед. Тони издал низкий звук и прогнулся, подставляясь. Мотнул головой, привыкая, и вернулся к прежнему занятию с еще большей жаждой. — Сбавил? — понимающе улыбнулся Барнс и прижался губами к ноге Стива, на подъеме, там, где белая кожа туфли встречалась с молочно-нежной кожей самого Стива.Броку было не до подколок: он размашисто ласкал пальцами Тони, взрыкивая и показывая зубы в оскале на каждый стон отдачи. Вторая рука сильно оглаживала зад, сминая ягодицы, обещая, даже гарантируя, что сегодня нежно не будет.Тони, упорно сохраняя выбранный темп, продолжал работать языком, доводя Стива до состояния ?бери, еби и уноси?. Выдержка у Старка была что надо, но судя по тому, что он все чаще и чаще отвлекался, с готовностью подаваясь назад, броня самообладания уже давала трещины.Стив не выдержал первым. Распахнул свои уже полностью затянутые похотью синие глазищи и пообещал:— Тони, если ты сейчас же мне не вставишь, то я отцеплю от себя Баки, сниму эти чертовы туфли и выебу тебя сам. Так, что ты свои кроссовки без труда три дня надевать не сможешь.— Нет, девочка Элли, — Баки был категорически против того, чтобы отцепляться, что и показал в доступной форме — впился в губы Стива коротким и жадным поцелуем, но почти сразу отпустил. — Ты у нас в этих башмачках сутками ходить будешь. В наказание. Так что я согласен посмотреть, как ты выебешь Тони, но не снимая туфель.Брок согласно рыкнул, уже притираясь к Тони членом.
Но у того планы были другие:— Тшшш, тигр, погоди. Да не рычи мне так в загривок, я ж сейчас от одного твоего рыка спущу. Я по-другому хочу. И не ворчи, перетерпишь. Будет круто.Тони выпрямился и снова зашипел, снимаясь с пальцев, которых было уже три. Брок недовольно встряхнулся, отпуская. Рулить им, даже в таких сложноподчиненных коверно-кроватных взаимоотношениях, было практически невозможно. Барнс не рисковал, уступал. Стив добивался своего занудством, но уже за пределами спальни. А вот Тони ухитрялся вертеть грозным Броком как душе угодно. Иногда, конечно, зарывался и получал по-полной, но поводья из рук при этом не отпускал. Так, ослаблял для виду.Вот и сейчас Барнс наблюдал сцену: Старк делает себе хорошо посредством других, да так, что другим сейчас тоже станет хорошо.Тони вплотную придвинулся к Стиву, выдавил на пальцы гель, наскоро смазал себя. Ухватился за щиколотки, дублируя хватку Барнса, прижался теплой щекой к голени и медленно толкнулся внутрь.
Отлизанный до невменяемости Стив не сопротивлялся, лишь сладко застонал, впуская, и тихо попросил: — Ну. Давай же.Тони на понукания обратил внимания не больше, чем на революцию в Замбези в прошлом месяце: прихватил губами нежную кожу на голени, сжал до красноты, после зализал. Медленно толкнулся бедрами, повел вкруговую. Еще и еще раз. И все это не отводя глаз от туфель. Стив внизу исходил на стоны, пытаясь получить более жесткий ритм, но терпел, отдавая полный контроль.— Брок… — Тони, не прекращая этой медленной пытки, обернулся, приглашающее прогнулся и раздвинул ноги, одновременно входя в Стива по самые яйца. Судорожный выдох Брока смешался со стоном Стива и дал по мозгам Барнсу не хуже волшебного грибного поля.Брок кошачьим движением сразу оказался позади Тони, щедро плеснул себе на пах смазку и, ухватив за бедра, вогнал сразу на всю длину, не жалея и не притормаживая. Тони впечатало в Стива. Член у Брока был толстый, с крупной широкой головкой, по верхней границе размеров. Он, словно торопясь, несколько раз с силой загнал его, почти выходя на обратном движении, и снова рыкнул.Барнс вскользь пожалел Тони, но тот в сочувствии нуждался, как заяц в подтяжках: замер, принимая, сверкнул шальной улыбкой и сходу толкнулся назад, почти выходя из Стива и встречая член Брока на полпути.— Тише, тише, животное, давай я сам. Замри.Брок послушно замер, прикрыл глаза, лишь слегка придерживая Тони за бедра и позволяя тому выбирать глубину и ритм.Барнс, служа опорой всей композиции, внимательно наблюдал, стараясь хорошенько запомнить и оценить сносящее с катушек зрелище, так щедро отсыпанное. Свое он получить успеет: со всех разом или по очереди. Неважно.Туфли положительно повлияли на внутренний мир Капитана Америки. Определенно. Стив уже не рвался помогать — лишь покорно принимал член, выдыхая на особо удачных движениях. По его щекам разлился теплый румянец, затекая на грудь и плечи. Барнс осторожно ослабил хватку на щиколотках, полагая, что Тони держит достаточно крепко, и спустил корпус Стива чуть ниже на колени, так, чтобы при каждом толчке щека Стива терлась о возбужденный член.Тони перехватил ноги Стива крепче и, наконец, исполнил угрозу — закинул себе на плечи, одновременно меняя темп движений. Вместо неспешного, нагоняющего возбуждение, спокойного траха бедра Тони стали ходить рывками. Он до предела раскрывал собой Стива, с силой проламывая дорогу через сжимающиеся мышцы. К слову, того почти невозможно было растянуть как следует, впрочем, как и повредить: по этой причине любой секс с Капитаном Америкой грозил перерасти в скорострельный. А если тому еще придет в голову сжать свою великолепную задницу — то в молниеносный. Но сегодня Стив держал себя в рамках. Тони это чувствовал и, решительно перехватив управление, отрывался на все деньги.Вперед — в тугой, охватывающий жар задницы Стива. Назад — к горячему как магма и твердому Броку.Вперед. Назад.Движения становились все резче, хаотичнее.На Брока было страшно смотреть: по его скулам скользили капли пота, он скалился уже без перерыва, стараясь неподвижно удержаться на тонкой грани. И почти скулил, когда Тони с силой насаживался ему на член, практически тараня себя.— Держись, — одними губами шепнул ему Барнс.Брок в ответ выщерился, вцепился темным расфокусированным взглядом и уже не отпускал. Лишь ресницы вздрагивали от каждого толчка.А потом теплые губы Стива осторожно обхватили член своего безгранично любимого Баки и жадно вобрали внутрь.Брок увидел, оскалился и отзеркалил: ?Сам держись!?. Потом отмер, наваливаясь Тони на спину, и начал трахать того в жестком, мозговыносящем ритме. Так и не сводя с Барнса жадного, многообещающего взгляда.Стив, которому досталось опосредованно, по уже почти подкатившему оргазму, взвыл глухо и матерно, толкнулся, насаживаясь на Тони, и окончательно вобрал в горло член. Сжался сладко и впустил так глубоко, что перед глазами потемнело, и Баки, прикусив губу, откинулся на руках назад.Теперь ритм задавал Брок, и это было круче бешеных барабанов Ваканды в ночь Дикой охоты.Тони, которого натягивали со всей накопившейся темной и тяжелой страстью, орал уже беспрерывно. Стив, получавший первую волну отдачи, жарко вибрировал стонами, выводя Баки на какой-то новый уровень удовольствия.Долго так продолжаться не могло.Виноватым оказался, как всегда, Стив: не выдержав, он сжал Тони так, что тот захрипел и, прекратив пляску, почти сразу же кончил, насадившись на Брока до предела. Тот долго не смог вытерпеть ощущения горячей пульсации внутри — толкнулся еще несколько раз, буквально вбивая Тони в Стива, и протяжно рыкнул, содрогнувшись. Но так и не отвел в сторону тяжелого взгляда.Баки, от этого полного жадной оценки внимания, прошило по позвоночнику раскаленной иголкой и сыпануло где-то в паху горячими искрами. И тут догнал Стив, выгнувшись, приняв член в горло так глубоко и так сильно пройдясь языком по стволу, что отложить финал не было никаких шансов.Кажется, он назвал Стива Элли, когда кончал.Тони надо похвалить. Вслух. Есть за что. Он не только вытащил Стива из полной жопы, но и принес одеяла. Идти куда-то сейчас не было никаких сил.Рядом Стив с прочувствованным стоном, полным чуть ли не большего удовлетворения, чем от секса, содрал с себя туфли и по очереди отправил их в полет в темноту.— Ну что, мы, наконец, в Канзасе?— Забыл стукнуть пятками друг о друга, — педантично заметил Тони.— Но ты всегда можешь это сделать, если обхватишь меня своими ножками за талию, девочка Элли, — заметил Барнс.Спустя мгновение в него прицельно прилетела подушка. Если вдуматься, могло прилететь и больше. Например, фургон. Так что жаловаться — грех. Барнс подложил подушку под щеку, нашарил рядом кого-то горячего, привалился, облапал и уснул.Ему приснилось, что девочка Элли все-таки раздобыла платье и теперь странно улыбалась, опираясь на низкую изгородь в пшеничном поле. И медленно тянула подол вверх.