Не Канзас (1/1)
1. Элли в удивительной странеФургон летел, плавно раскачиваясь. С низкой кушетки Элли был виден в окно только кусочек неба в облаках. Когда-то полет должен был закончиться, он и закончился. Правда, как-то внезапно — хрустом и словами. Почти все слова были Элли незнакомы, ну кроме ?мать?.Дверь распахнулась сама, косо повиснув на петлях.За дверью расстилалась, переливаясь всеми цветами, Волшебная страна: горы синели вдали, леса зеленели вблизи, поля желтели между первым и вторым. И совсем уж рядом что-то краснело.Мокрое и подозрительное пятно начиналось под фургоном и заканчивалась у двери. В пятне стояли белые лаковые туфельки с золотыми пряжками.Перепрыгнуть пятно и очистить восхитительные обувки об траву было легче легкого. Как и заменить ими свои потрепанные башмачки. Впору. Теперь пришло время оглядеться.— Я уже не в Канзасе, кажется. И куда меня занесло?— В очень Волшебную страну, — тихо ответили сбоку. Судя по голосу — отвечать не сильно хотели.Слева от Элли, как раз за кустом, на пеньке сидел человечек. Мелкий, тонкий, черный и испуганный. На его голове была широкополая шляпа с колокольчиками на тулье.
В глаза человечек старался не смотреть.— Ой, а мне нужно вернуться домой.— Кто бы сомневался, — вздохнул человечек, махнул рукой и скороговоркой выдал: — Ты — Фея Убивающего домика. Твой домик упал на Очень Злую Волшебницу, и она все. Теперь мы свободны, — человечек тоскливо оглядел соседние кусты и всхлипнул. — А чтобы вернуться домой, тебе нужно прийти в Изумрудный город. И попросить великого Волшебника Гудвина, чтобы он исполнил твое заветное желание. И еще желания трех существ.— А как туда попасть? И где ходят существа с желаниями?Человечка было жалко: вон какой несчастный! Наверно, совсем его замучила Злая Волшебница. Хорошо, что домик упал на нее.— Иди по дороге из Желтого кирпича. И никуда не сворачивай. И храни нас всех бог.Указания были простыми и понятными.Мощеная желтым кирпичом дорога начиналась как раз от красного пятна под домиком. Она спускалась вниз с холма, бежала через пшеничные поля и ныряла вдалеке в лесную дымку.Нужно было идти.Позади из кустов опять долетело что-то незнакомое и про маму. Наверно, песня на местном наречии.3. Спасение железного дровосекаДо темного и густого леса дошли очень быстро.— Как думаешь, Страшила, здесь водятся волки? Я очень боюсь волков.— Угу, — как-то неискренне посочувствовало пугало, осматриваясь и нарочито позвякивая содержимым карманов.В кустах слева сразу затрещало, мелькнуло серым и ломанулось прочь.— Кто это?— Зайцы, — глухо сказал Страшила, подхватывая Элли под локоть. — И мышки. Пойдем-ка дальше, а то темнеет.Темнело действительно быстро. Хорошо, что дорога лучилась мягким желтым сиянием. В его свете остроглазый Страшила разглядел темнеющую за деревьями лачугу, в которой они и остановились на ночлег. Спали вдвоем, на узкой кровати. Страшила всю ночь крепко обнимал Элли горячими, даже сквозь перчатки, руками и прижимал к удивительно твердой для пугала груди.Встали рано. Позавтракать решили снаружи — внутри сильно пахло папиным напитком, которым он баловал себя на ярмарке. И почему-то — паровозами.За домом неожиданно обнаружился ржавый железный человек. Он неподвижно стоял, замахнувшись топором на уже поросшую опятами колоду. В груди у него еле-еле тлел огонек какого-то механизма. Наверно, дровосек решил порубить дрова, и тут-то и грянули непогода и ржавчина. И как раз в его домике Элли и Страшиле пришлось заночевать. Неудобно, без спросу пришли.Глаза у Дровосека были очень живые и очень несчастные. Еще выразительнее и несчастнее они стали, когда он увидел туфельки.— Его надо смазать.— Однозначно, — Страшила впервые отреагировал с энтузиазмом.Вспомнилось, что в домике на столе стояла масленка.Страшила бодро прошелся с масленкой по Дровосеку, особое внимание уделив ногам и груди — наверно, там было больше всего ржавчины. Потом еще полчаса помогал несчастному сгибать и разгибать суставы и разминать челюсть.— Достаточно, — прохрипел Дровосек. — Ты…— Страшила, — подсказал Страшила. — А это — девочка Элли. Мы идем в Изумрудный город за мозгами и желанием.Дровосек ощупал механизм в груди и присел на пень с опятами.— За желанием тут далеко ходить не надо. А я не железный…— Дровосек, — опять подсказал Страшила. — Как ты себя чувствуешь?— Смазка в непривычных местах. Передо мной — девочка Элли. В туфельках. И остальном. И сдается мне, мы попремся в Изумрудный город вместе.— У тебя тоже есть заветное желание? — радости Элли не было предела.— А то, — сказал Дровосек и вновь посмотрел на туфельки. — На плечи бы.— Заветное желание, — повторил Страшила чуть громче и лязгнул карманами.В кустах опять кто-то тонко заскулил и дал деру.Дровосек, словно опомнившись, потер грудину.— Сердце хочу. Запасное. Но если не дадут, я согласен на…— Отлично. Все, идем на дорогу.— Ах, друзья мои! Теперь вас двое, и у вас два заветных желания!— Математику помнит, и то хорошо, — пробормотал Страшила.— Чует мое отсутствующее сердце, что желания схожие, — тихо добавил Дровосек.Элли нравился лес вокруг. На деревьях пели птицы, в кустах подвывали зайцы. На обочинах цвели мелкие белые цветочки.Новые друзья шли чуть позади и тихо переговаривались на местном наречии, слово ?мать? старательно повторялось и стало уже привычным:— Брюс уверен, что это поможет. Формула сработает. Нужна завершенность цикла, чтобы травма исчезла. Если все началось с кодов, с Гудвина…— Немножко не с того Гудвина, — возразил Страшила.— Программе без разницы. Главное, что Элли верит.— А проф не думает, что если травма исчезнет на девочке Элли, то на нас она появится от таких приключений?— Брюс сказал — надо.— А если проф скажет выебать и высушить…Дровосек глянул так, что Страшила осознал — тут выбор между видами сушки.— Элли! А разве у тебя с собой не было собачки? — окликнул Дровосек. — Такой, с белым пятнышком.— Тотошка успел выбежать из фургона, как раз перед бурей.— Я знал, что Романова найдет лазейку и отмажется от совместной терапии, — шепнул Страшила тихо. — Порода такая. Русская хитрожопая.— Ты не помнишь, что там дальше по сценарию?— Не хочу портить сюрприз, — отрезал Страшила.Тут на дорогу прямо у ног Элли упало столетнее дерево. Полог ветвей рухнул сверху, и одновременно с этим кто-то схватил за плечи.— Помогите! — кричать и в то же время отбиваться от огромного черного монстра было очень трудно. Особенно если ты девочка и на тебе туфельки.— Что тут происходит? — Дровосек легко откинул в сторону дерево и удивленно огляделся.— Тут был большой, страшный, черный…— Людоед, — закончил за Элли Страшила, выходя откуда-то слева, из лесу.— И где он? — спросил Дровосек, достав из-под брони белый платок и тщательно протирая Элли туфельки.— Умер. Я его напугал, а ты зарубил, — Страшила сделал большие глаза.— Точно, — понятливо покивал Дровосек и тем же платком поправил Страшиле растекшуюся угольную обводку.На утешение Элли ушел час, пришлось остановиться и перекусить. А потом даже поспать. Немного мешали чьи-то стоны из канавы за обочиной. Дровосек и Страшила кидали в ту сторону сочувственные взгляды, но проверять, кто там плачет, не шли.— Наверно, енот, — поразмыслив, ответил Страшила на вопрос Элли о том, кому там так плохо. — Ему не плохо. Ему хорошо. Он живой.— Каблуком по колену-то, с размаху, — тихо проговорил Дровосек на местном наречии. — От нашей девочки.— Молодой, дурной. Привык, что король. Все дунуть боятся. Заметался. Еще по почкам словил. Там же все работает, — Страшила кивнул на Элли и поправил свой платок.— Кроме головы.Из канавы жалобно донеслось про мать.5. Переправа через рекуТо, что они прошли мимо леса, где обитали саблезубые тигры, стало ясно только тогда, когда Дровосек сказал:— Вот мы и прошли лес, где обитали саблезубые тигры.Страшила понимающе покивал и на привале старательно сшил для Элли новую сумочку из полосатого меха. Элли сумочка пришлась по душе, но хранить в ней что-то было сложно — мухам сумочка тоже нравилась. Очень новая была, если не сказать свежая.Лев молчал. Свыкался с новым обликом: с утра, пока все завтракали, Элли попалась на глаза его грива. Теперь ее дополнительно украшали ленточки, цветы, венки и даже что-то шипастое из карманов пугала.С переправой через реку тоже разобрались быстро: Дровосек построил плот. На него загрузились всей командой. Страшила, ухватившись за канат, словно буксир, отволок плот к соседнему берегу. То, что при этом он шел по дну — проблемы не составило: внимание Элли как раз отвлекли кувшинки. В гриве у Льва сразу прибавилось красоты.Выбравшись на берег, друзья уткнулись в несколько дезориентированного аиста. На нем даже табличка была ?Аист?. На аиста аист не походил — темнокожий, мрачный, со стальными крыльями. Элли казалось, что аисты выглядят как-то по-другому. Но страна Волшебная, всякое бывает.Лев недоверчиво дважды потрогал аиста лапой и, прищурившись, прочел табличку. Тоже дважды. — Ты уверен? — Лев когтем постучал по надписи.Аист отчаянно закивал и начал щелкать что-то на птичьем.— Вы слишком быстро идете. Пятница не успевает с обсчетами: вас и природу она еще удерживает, но на новые вводные нужно время. По графику вы еще вовсю должны торчать в лесу с саблезубыми тиграми.— Там скучно, — Страшила как раз сплел из трех тигриных хвостов косичку и продернул ее в шлевки, как ремень.— Потом, переночевав, вы должны были долго строить плот. Ключевое слово — ?долго?. Плот бы снесло сильным течением, а пугало осталось висеть на шесте, и я бы его спас.— Спас? — недоверчиво переспросил Дровосек. — Нашего Страшилу? Эти двести килограмм… пугала?— И лапал бы по дороге, пока нес до берега, — тихо, но угрожающе добавил Лев. — Спасатель хуев.— Да я бы лучше ядерную боеголовку полапал, и то безопаснее. Я бы его, типа, в клюве тащил, чем мне его трогать? Ногами? — открестился аист и, наконец-то, оброс клювом и перьями. — Ну, раз вы уже переправились, я полетел.— Спасибо тебе, Аист, — книксен у Элли вышел не очень, но главное ведь вежливость. А еще очень кстати подвернулась лягушка, сидевшая на лопухе под ногами. Вот и подарок!Аист хотел отказаться, но тут пригляделся к туфелькам и замер от ужаса под перекрестным огнем взглядов остальной компании.— Не обижай нашу девочку, — тихо, со значением, произнес Дровосек, проверил пальцем кромку топора и глянул исподлобья. — Ешь подарок. Не капризничай.Аист позеленел не хуже лягушки, но внял. Осторожно взял в клюв панически квакающее угощение.— Вкусно? — Элли хотелось, чтобы Аисту понравилось.— Очень, — судорожно сглотнув, сказал Аист.— Кстати, а за что ему ?спасибо?, Элли? — спросил Дровосек.— Беспокоился, хотел помочь, — вроде бы Аисту лягушка пришлась по вкусу. Кашлял он всего ничего. — А еще он приносит счастье!— Лучше бы он пользу приносил, — скептически мрыкнул Лев. — Пошли, время теряем. У меня там рюмка со смелостью испаряется.И друзья вновь зашагали по дороге из Желтого кирпича, а Аист остался на берегу, переваривать лягушку.Певучее местное ?Еб твою мать, девочка Элли!? долетело до Элли спустя минут пять.Какой благодарный Аист!7. Изумрудный городГород начался с сияния над горизонтом.По мере приближения из сияния постепенно появлялись высокие башни и зубчатая стена, даже на контрфорсах которой тоже сверкали изумруды.У ворот путешественников никто не встретил: видимо, у Беннера закончились надежные и неболтливые люди, а вид девочки Элли в ненадежных людях открывал безумное желание поделиться с миром впечатлениями. Грядущие зачистки от впечатлений грозили быть затратными.Шли наугад. Просто выбрали из частокола башен самую высокую, логично рассудив, что оттуда Гудвину удобнее унижать окружающих. Не ошиблись.Тронный зал располагался недалеко от входа, всего-то за анфиладой из десятка залов поменьше. Обстановка подчеркивала торжественность момента: люстры, лепнина, зеленые бархатные занавеси на высоких окнах, сложная мозаика пола.На зеленом троне, стоящем на возвышении, сидела огромная Голова и старательно вращала глазами. Глаза вращались как придется, цветом Голова напоминала несвежую репу и впечатление в целом производила странное.Компания друзей прошла в середину зала.Элли Головой впечатлилась, остальные старательно излучали скепсис. Дровосек так и вовсе бочком, бочком осторожно отошел в сторонку, к зеленым портьерам слева от трона.Голова начала вещать нечто пафосное.— Псссс, проф, — прошептал Железный Дровосек. — Надо сокращать сказку. Давай без последующей херни — просто гони сюда финал от второго сюжета и исполняй желания.— Рискуем. Вдруг не сцепится. Ты пойми, мы имеем дело со сложнейшим психопрограммированием. Самое близкое к нему — ИИ Джарвиса и Пятницы. Нам и так повезло, что гениальный создатель совпал с ?Гудвином?, и мы смогли к последовательности триггеров прицепить знакомую сознанию сказку.— А туфли-то откуда? И все остальное?— Созданный мир нарастает и дополняет сам себя. А ?Элли? — центр мира. Живое сознание. Все, чего не хватает, дополняет Элли. Если бы вы не пришли сами, то скоро возникли бы из ничего. Правда, не вы, а миражи, настоящие спутники. Но…— Так, давай упростим. ?Элли? нужно вернуться в ?Канзас?. Это возможно, когда исполняются три желания: мое, пугала и Льва. Выдавай нам реквизит.— Говорю же. Есть риск. Тем более, что вы — не совсем Страшила, Лев и Дровосек. И кстати, конфликт желаний тоже возможен. Сказка, которую крутит Элли, транслирует одно…— А туфли на ногах Элли — другое. И костюм — что надо. Ты хоть мантию какую или плащ выдать мог?— Не мог. Еще раз: тут командует девочка Элли. Ваша задача — убедить это подсознание в исполнении своих заветных желаний или заканчивать классический сюжет. Там Пятница уже Фиолетовую страну просчитала. Директор готовится к роли Бастинды.— Этого уже мое подсознание не вынесет. Если не прокатит с ?классическими желаниями?, сдирай со Льва оболочку — иначе у Элли немножко не та сказка получится. Да и у кошака нашего психотравма на всю жизнь останется.— Я тут ничего не решаю. Только кидаю новые вводные. Сказка творит сама себя.Дровосек вернулся к друзьям. Голова продолжала вещать что-то мудреное — слов было не разобрать, но Элли вроде было интересно. Остальные озирались по сторонам и готовились к пакостям.— Сейчас начнется, — предупредил Дровосек.Голова резко забулькала и выдала уже разборчиво:— А так как вы победили великую Бастинду…В центре зала возник темный вихрь, в котором, быстро сменяя друг друга, замелькали картинки.Вороны, волки, пчелы — мельком и кучами. Драки.Вот Страшила лежит грудой темного тряпья у высоких серых скал.Дровосек с потухшим сердцем на дне глубокого ущелья.Лев со связанными лапами в шипастом ошейнике и наморднике.— Оу, тебе идет, — шепнул Страшила. — Надо прикупить.Лев в ответ фыркнул, но не возразил.Вот Элли на четвереньках моет пол у ног подозрительно одноглазой и черной, как смоль, Бастинды. И смотрит на нее снизу вверх.— Я кино одно видел, оно так же начиналось, — припомнил Дровосек.— Печень вырву, — обыденно пообещал Лев. — Обойдется… без клининга. Самим такая уборка нужна.Зеленая кипящая лужа на полу готического замка. Ремонтная мастерская, Дровосек на верстаке, яркие вспышки сварки, толстые швы на одежде Страшилы.Темный вихрь свернулся сам в себя и исчез.— …и я согласен выполнить ваши заветные желания.Страшила стоял ближе всех, и ему хорошо было видно, как на лице Элли промелькнул сначала испуг, потом растерянность, потом прошла мимическая судорога. Сознание и подсознание сцепились с триггерами. Нужно было помогать, только не понятно — чем.— Тебе, Страшила, я даю мозги.В воздухе соткалось нечто странное, сине-красное, схематичное, напоминающее модель Джарвиса до атаки Альтрона. Крутанулась и упало на лохматую голову Страшилы.Дыхание у Элли выровнялось, плечи распрямились.За портьерой шумно выдохнул невидимый Гудвин. Обрезанная сказка проскочила.— Тебе, Дровосек, я даю сердце.Прямо в железные ладони упало нечто плюшевое и пошлое.— Ну как там, с подсознанием? — тихо поинтересовался Страшила. — Открылись бездны научной мысли?— Молчи, мешок с опилками, — Дровосек бережно пристроил сердце куда-то под грудные пластины.Жесткая складка между бровей Элли постепенно расслабилась и исчезла, кулаки разжались.— Тебе, Трусливый Лев, я даю смелость. Пей ее осторожно, она очень крепкая.— Угу, — Лев уже, пользуясь клыками как штопором, вовсю вытаскивал пробку из бутылки с Волшебным виски. — Вовремя.— Элли, хоть я и Великий Волшебник, но я не могу вернуть тебя в Канзас, — Голова совсем уж дико завращала глазами.Разом все вернулось на прежние позиции: и напряженные плечи, и сжатые кулаки, и нахмуренные брови.Страшила собрался, готовясь хватать и держать Элли. Но весь настрой тут же сбили.В большом стрельчатом окне внезапно распахнулись ставни, и на подоконнике возник давешний Аист, только на нем была табличка ?Бригадир летучих обезьян?. Шкурой обрасти бригадир не успел — Пятница безбожно подвисала, перекраивая сказку.— О, великая Фея Убивающего домика! — начал он медленно. Видимо, суфлировали в наушник. — Вся Фиолетовая страна дико благодарна тебе за то, что ты убила Злую Колдунью. Твои друзья исполнили свои заветные желания! И тебе, чтобы вернуться в Канзас, нужно стукнуть туфельками друг о друга.— Гудвин…— Элли, Гудвин улетел на воздушном шаре, его нет. Желания исполнены, с нами все хорошо, стучи каблуками и погнали домой, — Страшила прижал Элли к груди, продолжая жарко шептать на ухо. — Девочка наша, имей совесть, мы ж еще пару часов на тебя в этом прикиде посмотрим, и сказка происходящего точно не выдержит. Только последствия будут круче. Особенно, если Лев останется Львом.Лев согласно рыкнул и прижался боком к ногам Элли. Слева совсем не по-дружески прислонился Дровосек.Пространство вокруг пошло волнами и затрепетало.В летучего обезьяна, так и не обросшего шерстью, прилетело соткавшейся прямо из воздуха шапкой и с силой вынесло обратно в окно. Трон вместе с Головой смотало в клубок и расплющило. Горестно взвыли оставшиеся в живых саблезубые тигры. Где-то на периферии мелькнули большие шестилапые звери и космический корабль.— На хер! Это же еще пять частей, — ужаснулся Железный Дровосек. — И БЧР! Там одной сварки на год!Изумрудный город постепенно затягивало в водоворот, центр которого располагался прямо у ног Элли.У носков белых туфелек.А вокруг комком пульсировала спасительная, хоть и искаженная, Сказка.Стук.Пятки туфель с силой, по-военному, сошлись, щелкнув друг о друга.И Сказка лопнула, не выдержав удара.