Дорога на Ирвинг (1/1)

I. Неотвратимые несчастья обрушиваются на человека, если он перестаёт быть добрым. ?За ним следили.Он уверился в этом ещё в аэропорту, когда группа иностранных студентов сгрудилась вокруг него с одинаковым выражением мольбы на лице. Один из них умудрился потерять багаж, и теперь все они застряли здесь до лучших времён. А им позарез нужно в Балтимор: то ли на какую-то фан-конвенцию, то ли на кулинарное шоу. И Алёше было глубоко фиолетово, успеют ли они туда. Но одна из девушек вцепилась в него мёртвой хваткой, и пришлось поработать переводчиком. Когда-то давным-давно Алёша выучил урок: ужасные несчастья случаются с тем, кто перестаёт быть добрым. Если бы он отцепил от себя пальцы этой девицы и поспешил к своим воротам, то его маленький местный самолётик мог бы рухнуть посреди кукурузного поля. Но Алёша не умер бы на месте. О, нет. Он выжил бы из-за какого-нибудь дурацкого обстоятельства, вроде куриной ножки, застрявшей в одной из турбин. И главный вопрос был бы не в том, откуда она там взялась. Когда дело касалось кур, Алёша закрывал на случайности глаза. Главный вопрос звучал по-другому: сколько дней бы ему понадобилось, чтобы доползти до ближайшей дороги, и как быстро его нашли бы случайные автомобилисты, остановившеся на обочине, чтобы проверить правильность маршрута до самого большого в мире мотка ниток? Правильный ответ: за пять минут до алёшиной смерти. И потому он переговорил с несколькими менеджерами, потом с охранницей, которая показала ему фотографии всех своих внуков и на протяжении пяти часов рассказывала о своём хобби — вязании на спицах. Багаж чудом нашёлся на борту, который так и не взлетел. Благодарные студенты по очереди обняли Алёшу, довольная охранница попросила, чтобы тот обязательно написал ей на фейсбуке, а он пообещал, что вышлет ей несколько мотков пряжи из Канзаса. Там ведь водились овцы?Пять часов обсуждения схем для вязания и видов стали, из которых лили спицы, стоили крушения самолёта. Конечно, Алёша не мог знать наверняка, что именно этот рейс потерпит катастрофу. Без Алёши на борту самолёт наверняка уже приземлился в Топике. А Алёша застрял в Вашингтоне. И всё из-за кур.Кто ещё мог за ним следить? Вряд ли федеральная служба родной страны: не было ничего необычного в том, чтобы слетать за океан на последние деньги и помотаться там пару дней по туристической визе, ведь так? Да и скрыться от оной — службы, а не визы — было легче, чем от кур. Намного легче.Школьный психолог говорил, что все проблемы Алёши начались из-за какого-то детского потрясения. И был прав. Только он-то имел в виду что-то заурядное, вроде излишнего любопытства, за которое маленький Алексей поплатился, и задиристый петух хорошенько клюнул его в руку. Но любопытство Алёши привело его к куда более опасным приключениям.Попасть в детстве в волшебную страну и вернуться обратно — уже само по себе травмирующее событие. Пусть и по-хорошему волнительное. Но стать причиной переселения нескольких кланов волшебных существ — это совсем другое дело.Может, именно поэтому сам Алёша никак не мог закрепиться на одном месте. Может, потому и решил сорваться через половину мира прямиком в неизвестность, а по пути старался не обращать внимания на обжигающие взгляды.За ним следили. И это были те самые куры из его детства, затянутые в чёрные костюмы, низенькие и невидимые чужому глазу. И одна из них совершила ошибку, сев за соседний столик в единственном открытом на территории вашингтонского аэропорта кафе. Но он будет добр. Будет вежлив. До тех пор, пока она не расслабится. А потом Алёша вспомнит, за что его выгнали из школы — когда-то давным-давно.II. Слишком много сразу — вредно для здоровья. ?Больше всего Мари тратилась на стоматологов.　Кто-то сказал бы, что иного ждать и не приходилось. Кто-то заметил бы, что это иронично. Сама Мари считала, что это несправедливо. Стали бы негодяи наживаться на чужом горе, если бы знали всю его серьёзность? Вряд ли.　Мари даже не нравились сладости. Она и смотреть на них не могла. Когда дружишь с говорящей сладкой ватой и оловянными солдатиками, начинаешь по-другому смотреть на мир.Но другая Мари, та, что называла себя иначе, обожала сладости. Будь её воля — она бы питалась только ими круглые сутки. Леденцы на завтрак, пирожные на обед и огромный торт на ранний ужин. Есть после шести вечера всё-таки не стоило даже при такой легкомысленной диете.Другая Мари — Клара, зовите её Кларой, ведь даже в балетных школах теперь так делают — появлялась редко. Но причиной длинных счетов от стоматологов была именно она.　В Вашингтон прилетела Мари Штальбаум — среднего роста, пухлая, давно похоронившая мечту стать профессиональной танцовщицей. Но за столик в ночной кафешке плюхнулась уже Клара Штальбаум, которая безумно раздражала родного брата и совсем не думала о том, что у медицинской страховки бывает лимит.Низенького плотного Алёшу она заметила сразу же, но решила не вступать в бессмысленные разговоры. Она устала и безумно хотела чего-нибудь очень сладкого, очень калорийного и очень американского. И потому заказала два куска ярко-оранжевого морковного пирога и огромный стакан колы.Может, эта поездка была не такой уж и плохой идеей.III. Не для того Бог дал вам ум, чтоб вы во зло его употребляли. ?Алёше нравилось быть добрым. По той простой причине, что на самом деле он себя таким давно уже не чувствовал.Притворяться было ещё легче, чем делать вид, что его не окружают чёрные куры, готовые в любой момент утащить его вниз, в их новое место обитания, и там приговорить к какой-нибудь страшной казни. Творить добрые дела было так же просто, как представлять собственную смерть, которая раз за разом становилась всё изощрённее и безумнее. Падающие самолёты — это цветочки. Куры могут сделать и не такое. Алёша бывал в их Подземном царстве, видел цивилизацию, куда более развитую, чем всё вокруг, и знал, о чём говорит.　Алёша поздоровался первым. Говорил с нарочитым акцентом и постоянно подёргивал плечами: неуверенность заставляла и других людей, и скрывающихся под их личинами кур ослаблять оборону.Клара Штальбаум соврала о собственном имени, и сделала это с набитым пирогом ртом. Алёша ничего не имел против здорового аппетита, но враньё не любил: на чемодане у неё ног было вышито “Мари Штальбаум”.　— А вы… — Алёша приготовился рассказать одну из подслушанных в Подземном королевстве шуток, от которых его собеседники всегда приходили в полнейший восторг, но выпалил почему-то другое. — Та самая Штальбаум?Мари перестала жевать и тут переменилась в лице. Она чуть расправила плечи, убрала за ухо мешающуюся прядь и процедила:— Смотрите балет?Перед взглядом Алёши пронеслась целая орава чёрных куриц, шифровавшихся под кордебалет в “Лебедином озере”. Нет, такое он бы не забыл. И не выдержал.Алёша сузил глаза.— Вы не в Канзас, случаем, направляетесь?..Глаза Мари, напротив, расширились.— Вы — Хороший_мальчик_47?Значит, вы в самом деле Фея Драже.IV. Я поеду с вами, только недалеко и ненадолго, так как я совсем ещё не выспалась. ?Мари, конечно, не была Феей Драже. То есть, технически, она действительно зарегистрировалась на одном из форумов под этим ником. И это было глупо. Где Мари, и где Фея Драже. Знал бы Хороший_мальчик_47, этот Алёша, как на самом деле должна выглядеть вышеупомянутая фея, то ни за что не спутал её с Мари. Или Клару.Но встретиться вот так, в полупустом кафе в аэропорту на другом конце света? Это было сродни чуду. А Мари не привыкла ими пренебрегать.　Правда, разговаривать после того, как они узнали друг о друге гораздо больше, чем пара незнакомцев рассказали бы при первой встрече, стало даже сложнее. Знания о волшебных странах не освобождали. Мари смотрела на Алёшу и видела в нём тьму Подземного царства, которое пыталась представить после того, как прочла о нём в паре постов. Это было труднее, чем казалось. Какой здравомыслящий человек поселит в своём Подземном царстве кур? С другой стороны, здравомыслящие люди не шли за белым кроликом и не слушали своих сумасшедших авантюрных дядюшек, как это сделала Мари или мисс Лидделл. В гости к которой они, как оказалось, оба направлялись.— Давайте говорить о еде, — наконец, вмешалась в разговор Клара, и Мари с радостью уступила ей место.　Алёша заговорил о салатах. Клара немного скривилась, но продолжила слушать.Положение было спасено.

V. Что есть человек и во что он может превратиться? ?В Конфетных королевствах было удушающе красиво. С упором на “удушающе”. Почему-то стоит людям услышать про конфеты, танцы и разноцветные дороги, как они тут же представляют лучшее на свете королевство, беззаботное и лёгкое. Мари не хотела туда возвращаться.Клара — да. Клара отдала бы всё на свете, лишь бы снова попробовать веточку сладкого дерева из Шоколадной Рощи. Она умудрялась забывать о том, как остры леденцовые топоры, и как опасен чёртов Кракатук.　Мари Штальбаум ехала в Канзас, чтобы вдохнуть свежего воздуха и поговорить с теми, что живут посреди ничего и не ищут путей в волшебные страны. По крайней мере, Дороти Гейл была именно такой — с Алисой Мари общалась меньше. Однажды она набрала их телефонный номер, и трубку взяла, кажется, как раз Лидделл, так Штальбаум тут же выбросила трубку, словно та была мармеладной змеёй.　Судя по Алёше, постоянно оглядывающемуся, натянуто улыбающемуся, а после бормочущему под нос проклятья, он тоже не горел желанием возвращаться в Подземное царство. Его беда была в другом. Подземное царство преследовало его в каждой тени, каждом незнакомце и каждом подозрительном шуме.　До автобусной станции они добрались слишком поздно: следующий рейс до Топики должен был выехать через тринадцать часов. И тогда Алёша достал из кармана целую пачку денег и тормознул такси. Их согласились довести до самого Ирвинга, на запад через три штата, за совершенно грабительскую цену. Но Алёша не возражал.Таксист дымил, как паровоз, и это значило безопасность. Очевидно, в полном паранойи мире Алёши чёрные куры не переносили сигаретный дым. (К сожалению, как и сам Алёша. Но он был готов потерпеть.)V. Если только у тебя есть глаза, ты всюду увидишь сверкающие цукатные розы, прозрачные марципановые замки — словом, всякие чудеса и диковинки. ?Ферма Дороти Гейл была проклятым местом. Все местные это знали.Конечно, это не мешало молочнику заезжать к ним каждый понедельник и четверг, забирать пустые бутылки и здороваться с мисс Лидделл, которая обосновалась на ферме где-то с полгода назад. Не мешало это и туристам, для которых мисс Лидделл периодически устраивала тематические чаепития, а мисс Гейл строила лабиринт из тюков сена. Но обычно по дороге, ведущей на юго-запад от Ирвинга ездили только сумасшедшие. Или храбрецы.　Или те несчастные, которые когда-то решили, что волшебная страна — это здорово.Последних было куда больше, чем Дороти и Алиса могли себе представить. Когда они завели на нескольких форумах соответствующие темы, то не ожидали многого. Тот помешанный на пиратах английский парень постоянно откладывал приезд, потому что “терял свою тень”. Девушку из Японии не отпускали родители — тут Алиса могла её понять. Не то чтобы она, конечно, спрашивала у кого-то разрешения: просто однажды сложила вещи и укатила в Канзас. Если бы могла, то сделала бы это с первым же попутным ураганом. Но так везло только Дороти. И только в детстве. Да и как сказать “везло”...　Потому, когда к колодцу на границе фермерского двора подкатило такси, — самое настоящее, жёлтое и блестящее, словно прямиком из столицы штата — Алиса удивилась и отложила вышивку. В последнее время она не выдерживала потерянный вид белых скатертей и вышивала на них цветы. И иногда — гусениц. Дороти называла это синдромом “красим розы в красный цвет”. И, наверное, была права.Алиса успела только подняться с места и обнять одной рукой деревянную подпорку веранды, когда из такси выбралось двое. Что было на два больше, чем мисс Лидделл ожидала.Девушка с ярко-розовым чемоданом тут же бодро зашагала вперёд, а вот низенький юноша резко остановился у колодца и что-то зашептал своей спутнице. Та подняла голову и крикнула:— Вы не могли бы загнать кур? Алёша с ними не в ладах!И Алиса подумала, что для того, чтобы почувствовать себя, как дома, ей совсем не нужно будет возвращаться в Страну Чудес. Скоро и здесь, в Канзасе, будет столько безумия, что хватит даже такой привереде, как она.