4 глава (1/1)

— Ты был крут сегодня, — говорит Люк Кэри.Они выиграли у Stars со счётом 7-1. Макс забил три очка подряд, а Кэри отбил пятьдесят бросков. Люк никогда не видел ничего подобного. Этот парень был словно кирпичная стена, и всё это время сохранял свой фирменный невозмутимый вид; тот самый, которым он показывает, будто ничего интересного не происходит вокруг него. Люк так впечатлён им. И всё ещё немного поражён. Он никак не может смириться со всем этим.— Спасибо, — отвечает Кэри, улыбаясь так широко, что вокруг его карих глаз образуются лёгкие морщинки.— Серьёзно, чувак. Это было словно нарезка лучших моментов хоккея длинной в шестьдесят минут.— Я просто рад, что мы выиграли, — Кэри скромно пожимает плечами.— Мы не выиграли, мы уничтожили их к чертям! — драматично восклицает Калум, и обхватывает Кэри за плечи, тряся его. — Ты был так хорош!— Ну хватит, — Кэри смеётся и немного краснеет.— Нет, не хватит, — Калум вскакивает на скамейку, держа Кэри за плечи рядом с собой и не позволяя ему раствориться где-то на заднем плане, как тот бы этого хотел. — Итак, внимание! — восклицает он. — Поаплодируйте этому бесстрашному, чертовски невероятному вратарю, который показал нам всем этим вечером, что, чёрт возьми, бывает, когда у тебя на пути встаёт Техас!Зал ликует, и Кэри выглядит одновременно и довольным, и готовым провалиться сквозь землю. Тренер просовывает свою голову сквозь толпу и объявляет, что пресса хочет поговорить с Кэри, и Люк ещё никогда не видел кого-то, кто был бы так рад, что его позвали на интервью.

Люк терпеть не может разговаривать с репортёрами. Он ещё не очень привык ко всему этому, и каждый раз ему становится не по себе, когда он осознаёт, что находится в прямом эфире, и каждое его неуклюжее слово передаётся по всей стране десяткам тысяч зрителей, которые сидят в своих гостиных и недоумевают, как этот новый крайний нападающий лидирует в команде по количеству заброшенных шайб, но даже не может связать одно предложение воедино.

Люк переодевается и складывает свои вещи медленнее, чем обычно, потому что постоянно отвлекается на мысли об игре. Он не помнит, когда в последний раз так наслаждался моментом, и это вовсе не из-за того, что не все их игры так проходят. Они все замечательные, но сегодня было что-то особенное. Люк так счастлив, что стал частью этого.— Эй, копуша, — Люк ощущает лёгкий тычок локтем в бок и слышит голос Эштона. — Ещё немного и ты вот-вот заснёшь прямо здесь.Люк поднимает взгляд на Эштона, а затем оглядывается по сторонам и замечает, что в раздевалке нет никого, кроме них двоих.— Чёрт. Прости, я немного задумался. Даже не заметил, как все ушли.— Пошли уже, приятель.— Я пойду приму душ. Прости, — Люк виновато морщится. — Можешь ехать, я пройдусь пешком.— Ты будешь идти полчаса. Я подожду тебя, только давай быстрее.— Если честно, я хочу пройтись пешком, — Люк отрицательно качает головой.— Ладно, чудак, — Эштон приподнимает бровь, но не спорит с ним. — Тогда увидимся дома.Люк кивает и улыбается ему, наблюдая за тем, как Эштон исчезает в дверном проёме. Когда он поворачивается, чтобы достать полотенце из сумки, его взгляд останавливается на Майкле, который сидит на скамейке в другом конце комнаты и что-то просматривает в своём телефоне. Люк не заметил его раньше. Обычно это невозможно, потому что у него такие яркие волосы.— Оу, — говорит он вслух, сам того не желая.Майкл поднимает на него свой взгляд и прищуривается. Раздражение — это то, что включается у него по умолчанию, когда дело касается Люка. На самом деле, когда дело касается практически всех.— Что? — произносит он.— Ничего. Извини, — Люк качает головой. — Не знал, что ты всё ещё здесь.— Прости, что разочаровал тебя, — безразлично произносит Майкл.— Похоже, что я не единственный, кого он разочаровывает, — произносит низкий мужской голос с другого конца комнаты.Люк и Майкл одновременно поворачиваются к нему. В дверях стоит мужчина в возрасте, лет так сорока пяти, одетый в мешковатые синие джинсы и старую запятнанную рубашку на пуговицах. Он небрежно прислонился к дверному косяку и смотрит на Майкла. Люк хмурится, переводя взгляд с одного собеседника на другого и обратно.— Какого чёрта ты здесь делаешь? — говорит Майкл с придыханием, как будто он не ожидал его здесь увидеть.— За последние полгода ты ни разу не написал мне, и это всё, что ты хочешь мне сказать сейчас? — спрашивает мужчина, приподнимая брови.— Майкл? — говорит Люк. Он понятия не имеет, что происходит, но Майкл выглядит разъярённым, и его это пугает.— Как, чёрт возьми, ты прошёл мимо охраны? — настойчиво говорит Майкл, вставая. Телефон с грохотом падает на пол. — Они не должны пускать сюда твою подлую задницу!— Так они и не пускали меня, — отвечает мужчина с навязчиво кривой улыбкой.— Майкл, — громче повторяет Люк и подходит к нему. Он протягивает руку и касается руки Майкла, настойчиво похлопывая по ней. Паника охватывает его с головы до ног. — Майкл, кто это?— Отъебись, Хеммингс, — бормочет парень, отмахиваясь от его руки.

— Мне нужно позвонить в полицию?Майкл бросает на него короткий взгляд через плечо.— Мне нужно, чтобы ты заткнулся нахрен и позволил мне самому разобраться с этим.— А кто этот красавчик? — мужчина кивает головой в сторону Люка. — Новый мальчик-игрушка?— Да пошёл ты, — злобно бросает Майкл. — Он товарищ по команде, здесь нет ничего, что могло бы заинтересовать тебя.

— А он знает? О том, что ты с ним сделаешь, если вы останетесь наедине?— О Боже, — бормочет Майкл, потирая лицо руками, а затем разводя их в стороны. — Мы были одни до того, как ты ворвался сюда, и на нём всё ещё есть штаны, не так ли? Я гей, а не грёбанный насильник!— Как будто есть какая-то разница.Сердце Люка забилось ещё быстрее. Каким-то образом он оказался между красноволосым парнем и тем мужчиной у двери. Даже будучи не первым поклонником Майкла, ему очень, очень сильно не нравится этот незваный гость. И он прошёл мимо охраны, чтобы попасть сюда, что сделать не так уж и просто, и дикое воображение Люка заставляет его делать пугающие выводы. Что, если он здесь, чтобы причинить вред Майклу? Или, вдруг он обидит Люка за то, что тот оказался не в то время и не в том месте?Мужчина медленно и неуклюже заходит в комнату, небрежно оглядываясь по сторонам.

— Неплохо ты тут устроился, Майки. Раздевалка полна полуголыми парнями.— Тебе лучше уйти отсюда, — говорит Майкл угрожающе серьёзным тоном. — Я не шучу. Ты нарушаешь судебный запрет, находясь здесь, и тебя могут арестовать за это.— Ну так давай, — с насмешкой говорит мужчина.— Не заставляй меня это делать.— Я не заставляю тебя. Я бросаю тебе вызов. Потому что я знаю, что ты не сделаешь этого, — он щёлкает языком и качает головой в притворном сочувствии. — Бесхребетный, как и всегда.— Я позвоню в охрану, — говорит Люк, принимая решение. Он открывает сумку и достаёт телефон.

— Я же сказал тебе, дай мне разобраться с этим! — огрызается Майкл.— Ну, может, мне насрать на это! — сердито отвечает Люк, пролистывая контакты в поисках номера. Ему плевать, что говорит Майкл. — Может, здесь какой-то жуткий тип, который угрожает тебе, так что я позову охрану, а ты можешь пойти нахуй.Майкл смотрит на него так, словно хочет убить Люка своим взглядом, но тот игнорирует и это и всё равно звонит.— Это Люк Хеммингс, нам нужна помощь в раздевалке, — говорит он, как только ему отвечают. — Прямо сейчас.— Сейчас будем, — отвечает мужской голос, и тут же связь обрывается.

— Ты только посмотри на это, — жеманно улыбается мужчина. — Наконец-то ты нашёл кого-то, кто готов сражаться за тебя.— Ты вообще понимаешь, что происходит? — спрашивает Майкл, указывая в сторону Люка. — Ты нарушаешь закон, а он звонит в охрану. Ты засядешь в тюрьму, если не свалишь отсюда.— А что, ты завидуешь? Ты ведь только можешь мечтать о таком, да? Целая тюремная камера, полная членов, чтобы отсосать?Гнев загорается в груди Люка. Он зол на этого мудака за то, что тот говорит Майклу такие вещи, хотя ему даже не нравится Майкл.— Ладно, знаешь что? — начинает Майкл и делает несколько шагов навстречу мужчине.— Что? — он бросает вызов, тоже делая шаг вперёд, так, что они оказываются лицом друг к другу. — Думаешь, ты вдруг стал смелее?Майкл какое-то время не двигается, затем внезапно взрывается, замахивается и ударяет мужчину прямо в челюсть, как раз в тот момент, когда в комнату вбегают два охранника в серой униформе. Люк слышит свой собственный вздох. Мужчина пятится назад, и один из охранников ловит его и обхватывает своими большими руками, когда тот пытается высвободиться.— Убери от меня свои руки! — кричит он.— Ты в порядке? — спрашивает другой охранник у Майкла.— Он не должен был попасть сюда, — яростно говорит парень, указывая на мужчину. — Вы же знаете, что у вас есть его фотография. Тогда как, чёрт возьми, он прошёл мимо вас?— Должно быть, он пробрался сюда тайком…— Мне абсолютно плевать, как он сюда пробрался! — кричит Майкл. — Вы же охранники, у вас только одна работа!Охранники обмениваются взглядами. Тот, который держит мужчину, похоже, хочет ответить тем же тоном, но передумывает.— Ты прав, — говорит он, метафорически поджав хвост. — Это больше не повторится.Майкл ничего не отвечает на это. Он отворачивается и потирает кровоточащие костяшки пальцев, ругаясь себе под нос.

— Мы ещё очень скоро увидимся, Майки, — насмешливо говорит мужчина, когда охранники выводят его из раздевалки.— Этого, блять, не произойдёт, — бормочет Майкл, в основном себе под нос.Сердце Люка всё ещё быстро бьётся. Он никогда в жизни не был так напуган.— Ты в порядке? — спрашивает он.Майкл просто кидает на него свой взгляд и ничего не отвечает.— Что это было? — продолжает Люк.Майкл подходит к скамейке, хватает свою сумку, перекидывает её через плечо и идёт к двери. Уже собираясь выйти, он оборачивается через плечо и решительно говорит.— Мой отец.Люк впадает в ступор и не двигается, словно он забыл, как это делать. Его сердце тихо стучит в груди, а мысли перемешиваются в голове, приводя его в замешательство.И всё, о чём он сейчас желает, это вернуться домой к Эштону и никогда не видеть всего того, что только что произошло.

Хотя, если подумать, Люку интересно, насколько всё было бы хуже, если бы его здесь не было. Может быть, отец Майкла, отец, чёрт возьми, сдерживался только потому, что в раздевалке был кто-то ещё? Ему с трудом удаётся переваривать это в своей голове.

Отцы должны быть любящими, заботливыми. Отец Люка — самый замечательный человек из всех, кого он знает. Он не может себе представить, что такого может произойти в чьей-то семье, чтобы они обращались со своим ребёнком также, как этот человек только что обращался с Майклом. Казалось, Майкл даже не был удивлён этому. От этой мысли Люку становится не по себе.В конце концов, Люк приходит в себя, и его ноги снова вспоминают, как двигаться. Он собирает свои вещи и направляется в душевую. Ему пока что не хочется возвращаться домой. Эштон наверняка захочет узнать, почему тот задержался, а Люк не знает, как ему об этом рассказать. Если ему вообще можно об этом говорить. У него такое ощущение, что ему стоит держать это при себе, потому что навряд ли бы Майкл хотел, чтобы об этом кто-то узнал.Из гулких коридоров душевых доносится странный шум, и Люк хмурится, пытаясь понять, откуда он исходит. И только тогда, когда он видит перед собой чёткую картину, он понимает, что это такое.

Когда он заворачивает за угол, то видит Майкла, сидящего в углу под струёй душа, повёрнутого до самого верха. Он сидит на полу в одежде, притянув колени к груди и закрыв лицо руками. Вокруг него клубится пар; те части кожи, что выглядывают из-под одежды, ярко-красные от горячей воды. Он двигается, слегка раскачиваясь взад-вперёд, издавая странный звук. Люк осознаёт, что он плачет, и его сердце замирает на мгновение.— Чёрт, — бормочет он, бросая сумку на пол и забегая в душевую.

Он скользит по мокрому полу, но каким-то образом умудряется не упасть, и подходит ближе к Майклу, поворачивая кран в другую сторону, чтобы перекрыть воду.

Майкл поднимает на него взгляд, и всё, что он видит перед собой, — это красный цвет. Всё вокруг красное: мокрые волосы Майкла, прилипшие к его лбу, глаза, щёки, кожа на руках. Но это не кровь, хотя Люку вполне могло бы так показаться.— Что ты… — начинает Майкл, но слова теряются где-то в воздухе, и он смотрит на свои колени. Он такой маленький, такой беспомощный, и Люку тоже хочется плакать.Он опускается на колени перед Майклом и нежно касается его предплечий. Это всё равно, что прикоснуться к горячей плите.— Чёрт возьми, Майкл. Ты мог обжечься.— Оставь меня, — парень вздрагивает от его прикосновений.— Я не могу, — Люк отрицательно качает головой.

— Я сказал, оставь меня! — кричит Майкл, слова отскакивают от стен и эхом отдаются в груди Люка.— Нет, — наставит он. — Давай… давай я отвезу тебя домой. Ладно?Майкл качает головой, но не сопротивляется, когда тот хватает его за плечо и помогает подняться. Люк приобнимает его за талию и идёт рядом с ним; Майкл не ранен, но он тяжёлый и словно потерял возможность самостоятельно двигаться. Затем он внезапно приходит в себя и отталкивает от себя Люка.— Иди нахуй, Хеммингс, — говорит он.— Я пытаюсь тебе помочь!— Кто сказал, что мне нужна твоя помощь?Люк смотрит на него, недоверчиво качая головой.— Что… что я такого сделал, чтобы ты так сильно меня ненавидел? Я просто пришёл сюда играть, как и ты, но с самого первого дня, ты, блять, ведёшь себя так, хотя я ничего тебе не сделал!Майкл отворачивается, но Люк уже официально потерял терпение. Он делает шаг вперёд, оказываясь перед лицом Майкла.— Нет, я серьёзно. С меня, блять, хватит.— Не надо, — говорит Майкл, раздувая ноздри. — Я тебя предупреждаю.Люк не отступает. Он пристально смотрит в глаза Майкла, желая, чтобы тот закричал или ударил его, или сделал что-то ещё, чтобы они, наконец, разобрались с этим, а потом, у них, возможно, появились бы надежда избавиться от всего этого дерьма.Майкл просто оглядывается назад, воздух между ними потрескивает от напряжения, что может произойти, если кто-то из них сделает первый шаг. Внезапно Люку снова становится не по себе, и он не знает потому. А затем, ни с того ни с сего, он ощущает прикосновение Майкла на своих губах, и он целует его в ответ, словно на автопилоте, а его тело берёт над ним вверх, потому что его разум, похоже, отключился.Он приподнимает Майкла, врезаясь в стену позади них, и держит его за край футболки, проталкивая свой язык внутрь рта Майкла. Клиффорд зарывается руками в волосах Люка, оттягивая их назад, чтобы приподнять его голову и углубить поцелуй. Грубо, чувственно и так чертовски хорошо, отчего у Люка кружится голова.

Кто-то стонет. Скорее всего, это был Люк. Головокружение, падение, выход из-под контроля в никуда, где единственное, что имеет значение, — это губы Майкла, язык Майкла и бедро Майкла, толкающееся между ног Люка. Это опасно и волнующе, яростно и, чёрт возьми, они не должны этого делать, и для Люка это как удар под дых.

Он отстраняется, задыхаясь, а на кончике языка всё ещё остаётся вкус Майкла. Клиффорд не двигается. Он прислоняется к стене, запрокинув голову назад и прикрыв глаза. Он тяжело дышит, как и Люк, который не может думать, не может дышать, и единственная ясная мысль, которая пронизывает его затуманенное сознание, — это то, что ему не стоит больше здесь оставаться.— Мне… мне жаль, — хрипло произносит он, а затем убегает, не уверенный в том, что Майкл вообще его слышал, но теперь уже слишком поздно.Люк оставляет позади себя всё; всё, что он принёс с собой этим утром в раздевалку, и просто идёт так быстро, как только может. Выходя из здания, он двинулся по улице в направлении своего дома. Он мокрый, на улице холодно, но он не останавливается. Может быть, если он будет идти достаточно быстро, то реальность не сможет догнать его.