Глава 2. Утро добрым не бывает. (Продожение) (1/1)
Холодные капли дождя барабанной дробью застучали по промёрзшему стеклу. Осень. Скоро выпадет снег и начнётся зима. Да-да, зима у меня начинается с первым снегом, а не по числам календаря.
В комнате было почти пусто. Ну как пусто. Я был в комнате, занимал где-то сотую её часть. Ещё небольшую часть занимал Паштет, находящийся в глубокой прострации. И половину комнаты занимали его ОХРЕНЕВШИЕ глаза. Не любит он голых мужчин. Совсем не любит. Особенно моего Вовку.Мой любимый вместе с Ашотом пошёл за утренним кофе. Нашлась у них общая тема по поводу искусства. Ашот "творит" живопись, Вовка её "творит". Обоих связывает только одно - руки из жопы. Но эта замечательная форма мутации их абсолютно не волнует. Хреначат картины, как кролик Durasell+ под энергетиками крольчих. Главное, эффект тот же - нулевой. Ладно, пусть творят, пока от их "искусства" не подох никто. Пикассы хуевы.
Тишину и мои глубокие раздумья прервал голос Пашки.- Серёга, скажи только честно. Ты ему что - ПРОТИВОВОЗДУШНЫЙ КОМПЛЕКС БОЕГОЛОВОК NASA В ЖОПУ ЗАСУНУЛ? - я едва не поперхнулся. Благо нечем было.- Паш, я просто грубоват был с ним этой ночью. Захотелось нам просто рассла...Паштет меня прервал на полуслове:- Мне плевать на ваши жоподробильные отношения. Ты мне просто скажи, где ракету взял. Нам пригодится. А то вы всё на говно переводите.Я рассмеялся. Пашка тоже. Люблю, когда он откровенно счастлив. Пацану всего 17 годков. В его возрасте я девок по подъездам зажимал, а он уже в таком аду побывал, который психика не каждого взрослого мужика выдержит. Я уговаривал Павла Ивановича пустить его с нами в рейды. Главнюк всё упирался, но потом, когда из-за очереди за едой Пашка ему промеж яиц битой захерачил, чтоб не лез вперёд, одумался. Послал с нами к тварюгам в качестве нагрузки в надежде, что подохнет. А вот нихуя и лука мешок, живой припёрся. Такое вытворял битой и подручными предметами с трупаками ходячими, что Ашот молиться начал. Хер пойми кому, памяти-то нету толком, но молился так, что аж у меня кое где зачесалось. С тех пор и зовём Пашку - Паштетом. Потому, что от зомбарей после него только паштет и остаётся, да и с именем вполне созвучно.В комнату, неся ароматный кофе, вошли двое. Один красивый, второй Ашот. Троим достались чашки. Мне стаканчик из под йогурта. С кофе. С йогуртом. Блядь.
Было тихо. Все сидели и с глубокой задумчивостью пили кофе. Кофе был быстрорастворимый, горячий и без сахара (зато с йогуртом, хуле?). Беседа особо не клеилась. У нас за плечами вчерашний рейд. У Вовки больная жопа. Но молчал он, пожалуй, не из-за этого. Переживал за нас за всех, не в магазин за хлебушком бегаем как-никак. Хотя смотря с какой точки зрения посмотреть. Первым всё же прервал тишину Вова.- Парни, а расскажите как там? На улицах-то, что творится?- Вован, ну если в двух словах, то там Виздец Пиздесущий. Если можно так выразиться. - Пашка, как всегда, в своём репертуаре. - Хавки нет, людей нет, животных нет, баб нет, счастья нет, денег нет, лекарств нет. Зомбаков зато дохуя, но всё выше перечисленное они не заменяют. Ну разве что баб.Паштет замолчал и мечтательно искривил физиономию, по которой и получил от Ашота. Табуреткой, резко вырванной из под меня. Бля!Я думал. Мне вот просто интересно, кто из нас больший мудак? Пашка, у которого зубы во рту лишние, Ашот, у которого фантазия слабая на предмет, чем проредить зубы Паштету или Вовка, который ржёт, как конь под коноплёй. А может, я самый главный мудак? Который лежит на холодном полу, весь в горячем кофе (и этом грёбаном ЙОГУРТЕ! Чего ж тебя так дохера-то?!) и смотрит в белый плитчатый потолок.
Потолок, потолок, потолок.Ты так близок и так далёк.Я лежу тут в каком-то дерьмеКофем, что называют вполне.Моя жизнь сплошная хуйня.Мудаки окружают меняКто-то ржёт, как лошадь в бреду,Кто-то словит ногой по хребту.У кого-то расшибленный нос.У меня возникает вопрос.В потолок нахера смотрю я?И лежу как больная свинья?На холодном и белом полу.В долбанутом немного бреду.Отпускает меня уже.Надоело лежать в дерьме.Заебал ты меня, дружок.Я прощаюсь с тобой, потолок.- Серёга, ты не сильно стукнулся, нэ? Я нэ хотэл, честно. Я просто нэ подумал, со всеми бывает, да вэдь, Серёга? - Ашот с моим любимым конём Пржевальского помогли мне подняться. Паштет был занят промыванием разбитого носа. Я его понимаю, не до меня совсем сейчас.- Ашот, займи свой энергичный организм полезным делом и почини табуретку. Вовка, собери осколки разбитой чашки Паштета, надеюсь без кусочков хозяина чашки. А я пока расскажу сам, как там и что там. И про рейд, и про фауну с флорой."Лишь бы не поубивали друг друга. Мудаки!" - подумал я. Но судя по остановившейся работе и взглядам, направленным на меня, подумал я слишком громко.